На седьмом небе от счастья... Черновик

Однажды, в городе N, одной недалёкой от нас страны случилась зима. Ночи стали длиннее, дни короче. Цены за отопление, как это обычно происходит ближе к новому году, подскочили в два раза, хотя тепло еще так и не дали. В головах у людей стоял колокольный звон, в магазинах маняще желтели первые акции. Кругом царила предновогодняя суматоха. Одни товарищи суетятся, другие перед ними суету наводят. Кто-то уже тащит домой елку, а кто-то еще только думает о том, как бы вынести из лесу штучек десять, но постараться сделать это так, чтобы лесничий не наградил солевым дуплетом из ружья. За окошком мельтешит первый снег, а на душе кошки скребутся так, что уже сыграв четыре свадьбы, успели порвать два баяна.

И вот в такой прекрасной предпраздничной атмосфере, третьего дня, хищным взором в сотый раз оглядывая всё кругом, в закрытом дворе, около дома 24 на улице «Сантехников»,   посреди серых исполинов многоквартирных многоэтажек, на старой, не просто так расписанной непотребствами лавочке, возле чуть тлеющего фонаря с бог знает зачем повешанным на него, одиноким кросовком фирмы «Абибас», встретились две старушки:

-Ну и погода нынче! Пятый день кости ноют. Уж целое ведро таблеток сожрала, а толку никакого;  И голова заболела и тошнить вдруг стало отчего-то. Видать, помру. Вон еще и отопление дать с октября обещали, а не дают, ****и галстучные! Ну как тут ласты не склеить? Ей богу, Зинаида Ромуальдовна, чувствую себя так плохо, что хоть завтра же помру, вот те крест!

-Хорошо это ты сказала Ингигерда Фердинандовна, хоть и выражаешься как сапожник, ей богу! В такую то зиму  в пору не ласты клеить, а коньки отбрасывать! Я вон неделю назад  на себя семь свитеров нацепила, все окна паклей забила так, что аж ручку от окна пластиковую  сломала, а всё равно холодина! И всё равно простыла! Знобило несколько дней, семь потов сошло. Пол пенсии на антибиотики потратила! Иисус, Мария! Как так можно жить? Еще и справку пенсионную эту долбанную целый день в «ГОРИСПОЛКОМ» на другой конец города носила! Припёрла я им, значит, эту справку, а там у стойки девочка вся рыжая, неприятная, крашеная, как проститутка, мне говорит: « Зачем же вы, бабушка, в такую даль пёрлись со своей бумажкой!», Сумма же, она говорит, совсем несущественная... Знаю я их! ВОРЫ ПРОКЛЯТЫЕ! Я за эту тысячу карбованцев целых два года в ЕВРОПЕ впахивала, отдыху не знала! (В советское время, Зинаида Ромуальдовна, будучи женой офицера, по блату успела полгода поработать уборщицей в краеведческом музее, в одной из стран современного ближнего зарубежья, чем всю оставшуюся жизнь очень гордится.) Скорей бы нас уже в ЕВРОПУ забрали из всего этого бардака!

-Остынь уже, Ромуальдовна! Ты мне про эту справку свою уже пятый раз талдычешь! Я аж дышать не могу, наверное сердце прихватило! Произвол? ****ец? Что ты еще хочешь, чтобы я тебе сказала? Дело то житейское. Хрен бы с ними, с твоими карбованцами! Ты бы о здоровье своём лучше подумала? Вон, покраснела опять вся и потом обливаешься! Тут это... Пока ты болела, говорят, Сигизмунд Зигфридович помер...

-Иисус, Мария! А отчего?

-Я то сама толком не знаю, но говорят, убили его.

-Как убили?

-А так убили. Поставил Зигфридович, значит, как обычно вечером брагу капать и пошел спать. А ночью к нему в окно кухни алкаш какой-то залез, вот те крест! Он трубку от самогонного аппарата открутил и череп то нашему Сигизмунду того! Одним ударом прямо в мозг! Насмерть! А потом еще деньги украл и газовый балон  поджег, сука такая!
-Какой кошмар! Такой видный был мужчина! Вдовец, с трёхкомнатной квартирой! Ему ведь только стукнуло 93 — Ромуальдовна вдруг побледнела от удручающей неожиданности.
-Вот-вот! Соседи говорят, что на поминках у него наш участковый с генеральным прокурором цельный вечер выясняли, что же с ним произошло, но так ни к чему и не пришли. Улик, говорят, уже не осталось, подозреваемых нет, а без состава преступления сажать они (прокурор с участковым) никого не станут.
-Неужто, они с душегубцем в сговоре?
-А я почем знаю? По телевизеру вон всё время говорят про коррупцию в органах. Глядишь и порешили Зигфридыча бандюки за то, что жить кому-то мешал. Да разве важно это?! Слушай, зато КАКИЕ поминки у него были — МАМА ДОРОГАЯ! Мои то значит, дети, с его детями давно знаются и дружат. Они туда на похороны всей семьёй поехали, а потом еще, значит и на поминки. Я не поехала. Я тогда как раз с Южного сама на себе четыре мешка капусты пёрла - квасить. Не до того мне было. Так вот:
Приехали они туда, а там стол на человек восемьдесят, а на столе: И свинина, и осетрина, и холодец, и икра, и рульки, и даже  суши-торт они мне потом привезли! Представляешь? А про спиртное я и сказать ничего не могу, потому что и напитков таких не знаю! В общем, проводили человека на совесть! Даже завидно стало!
-Земля ему пухом! - перекрестилась Ромуальдовна.
-В добрый путь!- рефлекторно добавила Фердинандовна.

-Гляди, Гляди! Надежда Агафоновна идет! - подметила Ромуальдовна. (Клюшка старая! - поперхнулась она про себя.)
-Ишь, как широко улыбается. Может случилось чего? - добавила Фердинандовна. (Прошмандовка лупоглазая — подумала она вслед.)
-Здравствуйте девочки! - громко и с радостью сказала Надежда Агафоновна. (Опять эти шаболды подзаборные... - мысленно парировала она.)
-Здравствуй, душенька!- нарочито еще более радостно ответила Ромуальдовна. (Глаза бы тебе ногтями выдрать! - продолжила думать она.)
-А чего это ты радостная такая? - оборвав затянувшуюся паузу, вставила Фердинандовна — Неужто, Машка, младшая твоя, родила?
-Ну ты скажешь тоже, Ингигерда! Манька моя уже год как аборт сделала и развелась со своим дебилом! Супруг мой,  Степан Степанович, (Упокой, Господи, его душу грешную!) выбил этому полудурку место замначальника отдела кадров на только что открывшемся заводе чайников, как говорили по телевизеру - предприятии стратегического значения! И что вы думаете? А этот ушлёпок встал в позу  и заявил, что по призванию он профессиональный «ДОЯР ЗМЕЙ» и никогда на завод чайников работать не пойдет! Стыд и срам! Степан Степаныч как загуглил в интернете  его брехню, так прямо за компьютером богу душу и отдал! Спаси и сохрани его душу грешную! Как я Мучилась! Вы бы знали!
-Всё, что не делается, то к лучшему! - внезапно выпалила Ромуальдовна.  -Фердинандовна  внезапно громко и протяжно закашлялась.   Потом все недолго помолчали.
-И то верно! - не стала возражать Агафоновна.  И после , она едва сдерживая светящиеся счастье продолжила  -
А  сегодня у меня случилась радость! Сегодня дети отвезли меня на кладбище!...