Стражи Света. Книга III. Пятый пантеон

В иных мирах - иные идеалы.
В полёте к ним потеряны века.
Но манит даль, и в замиранье рада
душа витать, покинув берега.


         Глава I
      Лотерейный билет

   - Константин! - во всё горло заорал Андрей и чуть не запрыгал от радости по комнате. 
   Блондин сломя голову выбежал из кухни: 
   - Что случилось? 
   Они не воевали с нечистью вместе уже чуть больше года. 
   Месяц минул с тех пор, как они покинули Омск и теперь снимали однокомнатную квартиру в спальном районе Тюмени. 
   Пока всё шло хорошо, настолько хорошо, что оба начинали верить: может, это и есть нормальная жизнь. 
   - Ничего, - мило улыбнулся Андрей. 
   - Чёрт возьми, ты напугал меня! - выругался Константин. - Я думал, что... - Он не договорил, но мальчик и так всё понял. В их мире "что-то случилось" обычно означало кровь, крики и новых врагов из мира тьмы. - Зачем позвал? 
   - Смотри! - Андрей подскочил к нему и сунул в руки листок. Тёмные глаза возбуждённо блестели. - Мы выиграли путешествие! Здорово, правда? Я даже не верю, что мы полетим на Гаити! 
   - Куда? - Константин уставился на Андрея, потом перевёл взгляд на разноцветный лотерейный билет и снова поднял глаза на мальчика. - На Гаити? 
   - Ну да, - ответил тот и забрал карточку у Константина. - Тут же написано... "Путешествие на двоих на остров в легендарном море пиратов"... Представляю, какая там сейчас жара. Наверное, не меньше тридцати пяти градусов. Надо будет взять с собой одни лишь футболки и шорты. Сказано ещё, что мы можем получить билеты в течение десяти дней... Нужно успеть всё сделать... Знаешь, я этот билет случайно купил. У продавщицы не было сдачи. Вот пришлось взять. И... не зря! 
   Он направился к шкафу с одеждой, уже мысленно перебирая вещи. 
   Перед глазами вспыхнули картинки: белый песок, бирюзовая вода, пальмы, шелестящие на ветру. 
   "Совсем как в том детском альбоме с наклейками, который мама подарила на десятый день рождения..." - мелькнуло у него. 
   - Андрей, подожди... - начал Константин, проводя ладонью по лицу.
   В висках застучало, то ли от усталости, то ли от внезапной тревоги. 
   Он невольно оглянулся на окно. 
   Тени от деревьев на асфальте казались слишком резкими, похожими на когтистые лапы. 
   - Думаю, мы не можем полететь, - продолжил Константин. 
   - Почему? - шатен обернулся, и во взоре мелькнуло что-то детское, почти умоляющее. 
   - У нас нет ни виз, ни денег, ни заграничных паспортов, - ответил молодой охотник. - Мне не хочется тебя расстраивать, но... придётся отказаться. Прости. 
   - Константин... - прошептал Андрей. 
   В груди сжалось: опять эта стена из "нельзя", "опасно", "не сейчас". 
   - Пойми же, у нас нет лишних денег, - молодой человек почувствовал лёгкое раздражение, но мигом подавил его. 
   "Он не виноват, - блондин закусил губу. - Это я привык всё взвешивать, рассчитывать, будто от этого зависят наши жизни. А они и зависят..." 
   - Мы почти всё отдали за эту квартиру, - заговорил он после паузы. - Я знаю, путёвка уже оплачена, однако до Москвы всё равно как-то добраться нужно. Не на ковре-самолёте ведь мы полетим. Его не существует. 
   - На машине... - у Андрея защипало в глазах, только он упрямо сжал пальцы в кулаки. - Ты лишь представь... Мы с тобой вдвоём на сказочном курорте вдали от всех забот. Это же классно! Разве ты не мечтал уехать подальше от призраков прошлого и постараться забыть о нечисти? Хотя бы на две недели...
   Константин замолчал. 
   В голове пронеслись образы: песок, шум прибоя, отсутствие внезапных звонков и страха.
   Не за себя. За того, кто теперь рядом, кого он поклялся спасти ещё почти два года назад. 
   Но следом - холод металла пистолета, бессонные ночи, тени, скользящие по стенам. 
   "Мы уже месяц живём без погонь. Может, реально стоит попробовать?" - мелькнула мысль. 
   - Это невозможно... - покачал головой хантер. 
   - Мы же не на войну уходим, - тихо сказал Андрей. - Мы просто... отдыхаем. Впервые за последнее время. Ты помнишь, когда лежал на солнце и ни о чём не думал? 
   Константин закрыл глаза. 
   Он помнил. 
   Летний лагерь, тринадцать лет, запах сосны и речной воды. 
   Тогда он ещё не знал, что мир полон тайн, что каждая тень - это ловушка, а за любым углом может быть потенциальная засада. 
   - Пожалуйста, поехали, - взмолился Андрей. - Я очень хочу. Я никогда не был за границей, да и ты тоже. Наш единственный шанс вырваться из проклятого замкнутого круга у меня в руках, а ты мне говоришь "нет". Я прошу тебя, Константин! Обещаю, тебе понравится! 
   Он смотрел на друга с такой просьбой, что блондин почувствовал, как внутри что-то ломается. Не решение, а барьеры, которые он сам поставил, став охотником и решив, что чувства - это слабость. 
   "Но разве защита Андрея не сильнее любых правил?" - молодой человек глянул на омича. 
   - Мы даже не знаем, что там, на этом острове, - пробормотал он, скорее себе, чем спутнику. - "Легендарное море пиратов"... Звучит как приманка. 
   - Или как шанс, - мягко возразил Андрей. - Мы ведь уже столько времени без битв. Может, это знак? 
   Константин вздохнул. Он понимал, если откажется сейчас, Андрей замкнётся.
   А это хуже любой погони. 
   - Ладно, - наконец произнёс он. - Но сначала паспорта, визы, план. И проверим всё до последней буквы. Если хоть что-то покажется странным — отменяем. 
   - Спасибо! - Андрей бросился ему на шею. 
   Константин со смехом обнял его и тут же одёрнул себя: 
   "Не расслабляйся. Это только начало".
   Хотя на мгновение, всего на мгновение он позволил себе поверить, что отдых возможен. 
   - Знаешь, может, ты и прав, - тихо сказал Константин, отстраняясь. - Нам действительно нужна передышка. - Он помолчал, глядя на взволнованное лицо Андрея. - Собирай вещи. А я схожу за путёвкой. 
   Он прихватил ключи от машины, билет и достал из своего рюкзака конверт с двумя поддельными паспортами, такими же страховыми полисами и документами на опекунство Андрея.
   Шатен отныне хантер, и использовать своё настоящее имя уже нельзя.
   Напечатанное на лотерейном билете название туристического агентства всплыло в памяти: 
   "Подари себе рай".
   Звучало почти насмешливо. 
   Как обещание, в которое нельзя верить. 
   Андрей остался один. 
   Первым порывом было схватить телефон, позвонить родным, Максиму, рассказать, что он летит на Гаити, и всё будет хорошо. 
   Прошёл всего месяц с разлуки, а ощущение, будто годы.
   Подросток протянул руку к смартфону в кармане джинсов, не заметив, что тот разряжен, но тут же отдёрнул.
   Они сменили SIM-карты сразу после отъезда из Омска, чтобы никто не отследил и не пострадал.
   "Какой дурак, - подумал Андрей. - Надо было сразу понять, мечты о покое и блаженном неведении так и останутся мечтами. Охота - это навсегда".
   Он скучал безумно по родителям, по Ире и Антону, по друзьям.
   Их разделяли пятьсот километров.
   Небольшое расстояние на карте, но непреодолимое в его новой жизни.
   Шатен сделал свой выбор.
   И теперь придётся жить с этим. Молча.
   "Они думают, я в безопасности, - Андрей снова потянулся к телефону, уже понимая, делает это по кругу, как зверь в клетке. - Если узнают правду, будут винить себя. А я не выдержу их боли".
   Неожиданно телефон зазвонил сам, на этот раз стационарный.
   Андрей даже подскочил на месте и с опаской взглянул на аппарат, но всё-таки приблизился к полке и снял трубку:
   - Алло?
   На другом конце провода слышался неразборчивый гул.
   - Алло! - шатен нахмурился. 
   - Андрей, это я, - раздался в трубке голос Константина. - Что с твоим сотовым? Я не могу до тебя дозвониться.
   Омич вытащил мобильник и вздохнул:
   - Аккумулятор сел.
   - Что-то стряслось? - в голосе Константина звучала не просто забота, а знание - он слишком хорошо чувствовал этого мальчишку.
   Андрей сглотнул.
   Хотелось сказать:
   "Да, я снова на грани, потому что всё это: лотерейный билет, мечты о Гаити, даже этот разговор - кажется ненастоящим".
   А вместо этого он произнёс:
   - Нет, всё в порядке. А у тебя? Какие-то проблемы с получением билетов?
   "Подари себе рай..." - снова мелькнуло в голове Константина.
   - Нужно твоё присутствие для оформления визы, - он сдержал вздох. - Можешь подъехать в агентство?
   - Ладно, скоро буду, - согласился Андрей. - Скажи только, как добраться.
   Спустя почти час он вошёл в офис туристического агентства.
   Небольшое помещение с пастельными стенами и пластиковыми стульями по периметру выглядело до странности обычным.
   Ни намёка на ловушку.
   Но от этого Константину становилось только тревожнее.
   Хантер уже ждал у стойки. Увидев Андрея, он коротко кивнул - мол, всё под контролем. Но пальцы, сжимающие край стола, говорили обратное.
   К ним подошла сотрудница, миловидная женщина лет сорока с дежурной улыбкой:
   - Вы по поводу выигрыша? Давайте ваши документы.
   Константин протянул поддельный паспорт Андрея на имя Виктора Николаевича Зуева. Женщина взяла его, внимательно изучила, затем подняла взгляд на подростка, затем на Константина.
   В её глазах мелькнуло недоумение.
   - Вы друг другу кем приходитесь? - спросила она без предисловий.
   Щёки Андрея мгновенно вспыхнули, а сердце так и заколотилось в груди.
   "Ну и вопрос... Мы что, правда так выглядим?" - он невольно покосился на Константина, коснувшись шеи, чтоб скрыть смятение.
   Тот стоял расслабленно, однако в позе читалась привычная настороженность.
   Взгляд Андрея медленно скользнул по напарнику.
   Высокий, подтянутый, с этими светлыми волосами и резкими чертами лица.
   Андрей вдруг осознал, насколько они не похожи на обычных родственников.
   В голове закружились смутные, неуместные мысли:
   "А как мы выглядим со стороны? Два молодых парня путешествуют вместе... Может, она подумала, что мы..."
   От этой догадки стало ещё жарче.
   Он поспешно отвернулся, делая вид, что разглядывает брошюры на стенде, хотя не видел ни одной буквы, краем глаза всё равно ловя отражение их двоих в зеркальной панели, слишком близко стоящие, слишком связанные друг с другом.
   Внешне Константин оставался невозмутимым, будто подобные вопросы ему задавали каждый день.
   - Мы двоюродные братья, - спокойно ответил он, сразу переводя разговор в безопасное для них русло. - Я опекун, как видно по документам. Оба из Омска. А что?
   - О, ничего особенного, - женщина тут же смягчилась. — Это стандартный вопрос. Уж простите, если чем-то обидела.
   Пока она заполняла бумаги, Андрей всё ещё чувствовал, как горит лицо.
   Он украдкой разглядывал интерьер, пытаясь отвлечься.
   Карта Карибского моря с пометкой "Гаити", брошюры с улыбающимися туристами.
   Всё чересчур яркое, такое идеальное.
   Однако внутренний голос сразу возразил:
   "Ты просто чересчур привык искать подвох".
   Наконец сотрудница протянула им два бланка:
   - Проверьте данные, подпишите здесь и здесь. Визы будут готовы через пять рабочих дней.
   На улице Константин закурил.
   Дым медленно растворялся в воздухе, а напряжение не уходило.
   - Почему? - вдруг тихо спросил Андрей, глядя ему в глаза. - Почему согласился... после стольких "нельзя"?
   Константин затянулся, подбирая слова.
   Он мог бы сказать:
   "Ты заслуживаешь счастья".
   Или:
   "Я устал говорить "нет".
   А вместо этого произнёс:
   - Поездка важна для тебя. Я вижу.
   - А для тебя? - в голосе Андрея звучала почти детская надежда.
   Константин помолчал, вспомнил октябрь две тысячи пятого и глаза Андрея, полные страха и упрямства.
   Тогда он решил: этот мальчишка выживет любой ценой.
   - И для меня, - наконец сказал он. - Потому что если мы не попробуем хотя бы иногда дышать, то зачем всё это?
   Андрей улыбнулся, впервые за долгое время по-настоящему, без натянутой бодрости, однако тут же поймал себя на мысли:
   "А что, если он просто не хочет меня расстраивать? Что, если для него это всего лишь уступка, а не настоящее "да"?"
   И всё-таки он поднял на Константина полные восхищения глаза:
   - Спасибо...
   - Идём, - сказал Константин. - У меня появилась идея. Денег у нас не много, так что... придётся продать машину. 
   Андрей замер.
   Пальцы невольно сжались в кулаки, однако он тут же расслабил их, будто стыдясь этой реакции:
   - Ты серьёзно? Она же Дениса! 
   Константин ответил не сразу.
   "Дэн поймёт", - он задумчиво смотрел на капот.
   - Знаю, - произнёс он. - Выбора нет. Коли мы решили лететь, придётся пожертвовать единственной нашей ценностью. Да и документы на машину у меня... поддельные, правда. Надеюсь, об этом никто не узнает. 
   Андрей отвернулся, делая вид, что разглядывает витрину напротив.
   В голове крутилось:
   "А как мы вернёмся? На чём? Это же не просто машина... Это... всё, что осталось".
   - Ну... тебе виднее, - выдавил он наконец. - Хотя я б не стал продавать тачку. Это не «Порш», конечно, зато, вернувшись, на ней мы могли бы продолжить путешествие. 
   Константин кивнул, только не сказал ни слова.
   Он видел, как Андрей сглотнул, как его взгляд задержался на потёртом бампере - там, где Денис когда-то нарисовал мелом крестик "на удачу".
   - Ладно, посмотрим, - сказал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. - Всё равно мы полетим не раньше, чем через две недели. Есть время подумать и взвесить "за" и "против"... Я сейчас в магазин. Ты со мной? 
   Андрей отрицательно мотнул головой. 
   - У тебя точно всё хорошо? - спросил Константин, запоздало осознав, его тон был слишком сухим. 
   - Да, не беспокойся, - Андрей не поднимал глаз. - Просто... всё так необычно. Этот выигрыш и то, что мы стоим у крыльца туристического агентства... Я очень рад. Спасибо, что согласился. 
   - Не благодари, - Константин убрал падающие на лицо длинные волосы.- Тебе что-нибудь купить? 
   - Чипсы, - тихо попросил юный охотник.
   - Опять чипсы... Ты что, на них живёшь? - произнёс Константин с усталой усмешкой, мигом одёргивая себя.
   "Нельзя. Не сейчас..." - хантер закусил губу, не признаваясь даже себе, что боится открыть душу и сердце.
   Андрей улыбнулся, и на секунду Константину захотелось добавить что-то мягкое, но он резко выбросил окурок в урну:
   - Хорошо, куплю. Иди домой и жди меня. Так будет проще...
   Он сел в машину и пристегнулся ремнём безопасности, смотря перед собой на дорогу.
   Андрей молча кивнул.
   Взгляд на миг потускнел.
   "Опять закрывается..." - пронеслось у него в голове.
   Когда напарник уехал, он вернулся в их съёмную квартиру.
   Тишина давила, не та уютная, домашняя, а будто пропитанная невысказанными фразами.
   Андрей уже всё решил, больше не в силах терпеть эту медленную пытку, разрываться между прошлым и настоящим, между долгом и тоской по тому, что навсегда ушло.
   Он поставил мобильник на подзарядку.
   Экран вспыхнул тусклым светом, высветив единственный контакт - Константина.
   "Один номер... - подросток на миг опустил голову. - Одна связь с миром..."
  Он сжал телефон в ладони, ощущая ребристые края корпуса.
   Память услужливо подбросила другие номера - родителей, Иры, Антона...
   Всех, кому он не мог позвонить.
   Пару минут Андрей сидел неподвижно, слушая, как тикают часы на стене, потом, собравшись с духом, набрал знакомый номер.
   Раздались длинные гудки, и каждый был подобен удару по нервам.
   "Что ж, значит, не судьба... - Андрей вздохнул. - Может, и к лучшему..."
   Он собирался нажать на отбой, как на другом конце, в Омске, раздался знакомый голос:
   - Алло?
   Андрей вздрогнул всем телом, хотел поздороваться и не сумел.
   От волнения пересохло во рту. Он сжал телефон так, что корпус затрещал.
   "Скажи что-нибудь... хоть что-нибудь..." - велел он сам себе.
   Но слова застряли, как осколки стекла в горле.
   Омич шепнул:
   - Макс... - и замолчал, будто потеряв себя в этом звуке.
   На другом конце провода тишина длилась слишком долго.
   "Он не ответит... Он ненавидит меня..." - Андрей закусил губу.
   И тут голос:
   - Да?
   Андрей зажмурился, чувствуя, как глаза заполняются слезами, быстро вытер их и шмыгнул носом.
   Больше всего в тот момент он мечтал увидеть друга и обнять, впервые пожалев, что в прошлом году принял предложение Дениса стать хантером.
   Смертельно опасная профессия ничего, кроме тревог и боли, не давала.
   - Андрей?.. - прошептал Максим и почти закричал: - Андрюха, чёрт бы тебя побрал! Где ты сейчас? Как у тебя дела? Ты с... Константином? Возвращайся домой. Мы все... скучаем по тебе...
   Андрей засмеялся сквозь слёзы:
   - У меня всё хорошо... Мы с ним в Тюмени, а скоро... полетим на Гаити, потому что... Я выиграл путёвку...
   - Что?.. - на пару мгновений воцарилась тишина. - Путёвка?.. Это здорово! Только почему ты не звонил раньше и вообще не попрощался со мной? Твой брат сказал, ты сбежал ночью... как преступник. Я бы понял тебя и насильно не заставлял бы остаться, ты ведь знаешь. Но... мне было очень обидно.
   - Прости, - вздохнул Андрей, опустив голову. - Я не мог к тебе прийти. Мы должны были уехать незамеченными.
   - Мы когда-нибудь ещё увидимся? - тихо спросил старшеклассник.
   - Я не знаю, Макс... - прошептал Андрей. - Надеюсь, да.
   Они долго разговаривали.
   Охотнику было безразлично, что у него на телефоне закончатся деньги.
   Разные чувства переполняли его.
   Он думал, станет легче, если он позвонит другу.
   Наоборот, сердце разрывалось от тоски.
   Попрощавшись с Максимом, шатен открыл свой рюкзак, чтоб достать дневник хантера, откуда выпал забытый конверт с деньгами.
   И сразу в памяти вспыхнул момент прощания с Денисом:
   "Возьми, Андрей. Пригодятся, уверен. И не бойся. Ты справишься".
   Сердце подростка забилось чуть быстрее.
   Он отошёл к окну и услышал звук открываемой двери.
   Спустя пару минут в комнату вошёл напарник с пакетом продуктов в руке, оставил его на полу возле единственной кровати и подошёл к мальчику.
   Андрей отвернулся, чтобы Константин не видел его заплаканных глаз.
   Тишина давила, и каждая секунда растягивалась до бесконечности.
   - Андрей, что случилось? - нахмурился Константин и сделал шаг ближе, но замер на полпути.
   Рука дрогнула, будто хотела коснуться плеча подростка, и тут же опустилась.
   В груди что-то сжалось.
   Охотник узнавал этот взгляд.
   Такой же был у него самого, когда он стоял перед родителями в Новосибирске, зная, они не узнают сына, которого потеряли пять лет назад.
   - Я... звонил Максу... - прошептал Андрей, не оборачиваясь.
   Константин глубоко вздохнул.
   Воздух будто застрял в лёгких.
   Молодой человек помнил, как сам когда-то прятал слёзы, как учился говорить "всё нормально", даже когда внутри всё рвалось на части.
   "Если сейчас не остановить этот поток воспоминаний, Андрей утонет в них, - Константин на миг опустил голову. - А значит, снова станет уязвимым. И кто тогда защитит его в мире, где милосердие роскошь, а слабость приговор? Нужно дать ему опору. Даже если она будет жёсткой".
   - Зачем? - голос прозвучал достаточно резко. - Я ведь просил тебя этого не делать... не ворошить прошлое. Ты отныне охотник. Ты сам так захотел. Смирись! Ты один, понимаешь? Один. Семья для других, не для тебя.
   Слова вылетели раньше, чем он успел их остановить, и мигом пожалел, увидев, как дрогнул подбородок Андрея, как пальцы вцепились в край подоконника до побелевших костяшек.
   Воцарилась тишина.
   Только стук сердца обоих, громкий, будто барабанный бой.
   Андрей медленно обернулся.
   В тёмных глазах стояли слёзы, однако в них не было слабости, только отчаянная, почти злая решимость пробить эту стену льда.
   - Но я хочу домой! - голос шатена дрогнул. - Я каждый день думаю об этом! О маме, о школе, о том, как мы с Максом...
   Омич запнулся, сглотнув ком в горле.
   Константин молча смотрел на него, чувствуя, как внутри что-то рвётся. Он знал это ощущение, когда хочется кричать от бессилия, а вместо этого говоришь тихо:
   - Тогда возвращайся...
   - Константин... - прошептал Андрей, чувствуя, как в груди что-то сжалось - не боль, а пустота, будто из него вырвали кусок.
   Он хотел крикнуть:
   "Ты не понимаешь! Я не могу без тебя!"
   Но вместо этого лишь сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.
   - Нет, правда, уезжай, раз тебе тяжело, - блондин мотнул головой и отвернулся к окну, чтоб не видеть этих полных тоски глаз.
   За стеклом были чужие дома, чужие жизни, такие простые, обычные.
   Те, в которых есть место звонкам родителям, встречам с друзьями, воскресным завтракам.
   - Я... я не могу видеть, как ты... страдаешь, - хантер закрыл глаза. - И всё из-за меня... Зря я вообще приехал в Омск месяц назад...
   - Было бы лучше, если бы ты меня бросил? - голос Андрея зазвенел от слёз. - Снова?
   "Снова..." - Константин шумно выдохнул.
   Это слово ударило, как пощёчина.
   Молодой человек вспомнил тот день, когда исчез, оставив Андрея одного, сбежал, ошибочно считая, так будет проще, что, вырвав себя из жизни мальчика одним резким движением, он избавит обоих от долгой, мучительной боли неизбежного расставания.
   Тишина стала почти осязаемой.
   Константин стоял, глядя в окно, а перед глазами всплывали обрывки прошлого: дрожащие пальцы Андрея, цепляющиеся за его рукав и надломленный шёпот:
   "Не уходи..."
   Он судорожно вздохнул, пытаясь удержать внутри бурю, хотел сказать что-то резкое, оттолкнуть, чтобы не видеть этого, не чувствовать собственной вины.
   Но взгляд Андрея, такой же, как и тогда, заставил руку дрогнуть.
   "Может, именно это и есть слабость? Не способность защитить, а страх признать, что ты уже не один?" - мелькнуло в голове блондина.
   Медленно, словно преодолевая невидимую преграду, Константин обернулся.
   Перед ним стоял не охотник - мальчик, отчаянно и неумолимо разбивающий его годами выстраиваемую броню, разрывающий все шаблоны и стереотипы кодекса с их "нельзя" к своему упрямому "я хочу быть рядом", бунтуя против выжженного в памяти поколениями хантеров опыта.
   И это в их мире было неслыханной ранее дерзостью.
   - Разве мало я молил Бога, чтоб ты был жив? - Андрей шагнул ближе, и в мягком голосе звучала такая боль, что Константин невольно сжал кулаки. - Ты ведь не знаешь... Я... я хотел... воскресить тебя...
   Константин сделал шаг вперёд.
   Рука сама потянулась к плечу подростка, на этот раз не остановившись.
   Пальцы осторожно коснулись ткани футболки, будто проверяя:
   "Он здесь..."
   Андрей замер.
   Ветер за окном усилился, заставив стёкла дребезжать.
   В этой дрожи было что-то символичное, словно сам мир напоминал о их хрупкости и страхе.
   - Ты... никогда не говорил об... этом... - произнёс Константин. Щёки Андрея вспыхнули. - И что... думаешь, получилось бы?
   - Я бы нашёл способ, - твёрдо сказал шатен.
   Наступила неловкая пауза.
   Андрей жалел, что сообщил о звонке.   
   Хотелось верить, Константин шутил, говоря, что зря вернулся.
   Ему было невыносимо слышать это.
   Он слишком хорошо помнил октябрь две тысячи шестого - выстрел, гибель Константина, карканье ворон на кладбище.
   Тогда весь мир вокруг разбился на миллионы осколков.
   "Нужно остановиться, - он шагнул к пакету с продуктами. Движения были чуть резкими, но в этом не было злости, лишь попытка ухватиться за что-то земное. - Сейчас. Пока не наговорили лишнего. Пока не разрушили то хрупкое, что между нами осталось..."
   Андрей вытащил пачку чипсов и щёлкнул пультом, словно предлагая:
   "Давай притворимся, что всё нормально, хотя бы на пять минут..."
   На экране замелькали кадры боевика.
   Глупые перестрелки, громкие взрывы.
   Всё это было так далеко от их реальности.
   Мальчик опустился в кресло, открыл пачку, однако не спешил брать чипсу, просто держал её в руках, ощущая шершавые края упаковки, вдыхая привычный запах соли и масла.
   Это было нормально, почти по-домашнему.
   Константин медленно подошёл.
   Андрей краем глаза заметил его высокий стройный силуэт, но боялся поднять взгляд, увидеть в его глазах то же отчуждение, что и минуту назад.
   - Будешь? - тихо спросил он, протягивая пачку.
   Константин взял несколько чипсов.
   Его пальцы задержались на пальцах Андрея.
   На секунду - или на вечность? - время замерло.
   Андрей не отнял руку, не потому, что не хотел, потому что боялся, прикосновение исчезнет, как сон на рассвете.
   "Только не отпускай..." - мысленно взмолился он.
   Ветер за окном стих.
   И в возникшей тишине оба услышали то, что не смогли сказать:
   "Я здесь, никуда не ушёл".
   Андрей наконец поднял глаза.
   Во взоре напарника не было прежней резкости, только усталость и что-то ещё, тёплое, почти уязвимое.
   И тогда Андрей понял, он не один.
   И даже если мир вокруг по-прежнему рушится, у них есть это - момент тишины, пачка чипсов и чужой боевик на экране.
   - Ты прости меня, Андрей, - негромко сказал Константин. - Я... я счастлив быть с тобой. Правда. Но всё равно... чувствую вину за то, что лишил тебя семьи. Хотя в этом "заслуга" и Дэна. Именно он предложил тебе стать хантером. Он не имел права поступать так. Я смотрю на тебя и вижу, как ты взрослеешь за один день едва ли не на десять лет... и ненавижу себя за это.
   Слова удивили его самого.
   Константин столько лет убеждал себя, что привязанность равно слабость, а сейчас понял, именно она держит его на плаву.
   Андрей молча смотрел на него.
   В его глазах ещё стояли слёзы, но в них уже не было отчаяния.
   Он слегка сжал запястье Константина, прежде чем отпустить, и шепнул:
   - Мы оба сделали свой выбор. И оба за него платим. И... не ругай Дениса. Он привёл меня к тебе. Кстати... хочу кое в чём признаться... Когда мы уезжали, Денис дал мне... конверт с деньгами. Я совсем забыл про него... и нашёл случайно перед твоим приходом. Зато теперь нам не придётся продавать машину.
   Константин на пару мгновений застыл и вдруг рассмеялся, сразу узнавая своего наставника:
   - Ну, и молодец же Дэн! Знал ведь, я не возьму, и решил действовать через тебя. Что ж, ты, наверное, правильно поступил. Пусть деньги и не наши лично, они сейчас нам очень нужны. Хотя бы до Москвы доберёмся и обратно.
   Вечером они решили прогуляться по городу, оставив машину у подъезда.
   В воздухе пахло озоном после дождя.
   Несмотря на поздний час, людей на улицах было ещё довольно много.
   Горевшие неоном вывески манили к себе, рассыпая по асфальту разноцветные блики.
   Андрей некоторое время молча наблюдал за этой игрой света, затем повернулся к Константину:
   - Давай сходим в кафе. Мы давно вместе нигде не были.
   Тот слегка улыбнулся, давая молчаливое согласие, и они перебежали дорогу, вошли в бар "Миллениум" и сели за столик возле стены на небольшой угловой диван.
   Мягкое освещение создавало уютную полутьму, а из глубины зала доносились приглушённые разговоры и смех.
   Официантка вежливо поздоровалась и, протянув два меню, отошла на пару шагов.
   - Я не думал, что мы пойдём в... бар, - Андрей открыл папку, бегло просматривая пункты меню.
   - Почему? - Константин пролистал страницы. - Здесь почти так же, как в кафе, только цены чуть выше, зато обстановка, мне кажется, лучше. В каких-то можно и музыку живую послушать, и потанцевать. Как в клубе. Хотя... признаться, мне там не нравится. Был один раз в "Атлантиде". Хватило.
   - Ещё бы! - усмехнулся Андрей. - Тебя же там одурманила своими колдовскими чарами русалка. Я потом с ума сходил, разыскивая тебя по всему Омску.
   Они заказали по мороженому и бокалу молочного коктейля.
   Охотники потягивали из трубочек напиток, слушали музыку и думали каждый о своём.
   В зале царил приглушённый свет, смешиваясь с отблесками неоновых огней за окном.
   Время словно замедлило ход, позволяя им на миг забыть о постоянной гонке.
   Песня закончилась, и началась другая, красивая и печальная - "Седьмое небо" в исполнении Савичевой.
   Андрей помнил её наизусть.
   Почти два года назад, после гибели Константина, он заслушивался этой композицией, вспоминая хантера.
   То время ему никогда не забыть: бессонные ночи, мокрая от слёз подушка, кошмарные сны, чуть ли не каждодневные поездки на кладбище и страстное, невыполнимое желание вернуть Константина.
   При первых же звуках Андрей вздрогнул и отвернулся, но спутник успел заметит в его глазах слёзы.
   Шатен закусил губу, мысленно повторяя слова второго куплета:
   "Город слёзы записали в дневниках... Имя твоё мелом смоется дождём..."
   Андрей закрыл лицо руками, отводя взор от напряжённо смотрящего на него напарника.
   Когда он снова поднял глаза, в них уже не было прежней боли, лишь тихая грусть, спрятанная за привычной усмешкой.
   - Не будем об этом... пожалуйста... - всё-таки прошептал он. - Мне слишком... тяжело говорить...
   - Я понял, - Константин вздохнул. - Дело во мне. Точнее, в моей... гибели. Только я с тобой... и никуда не исчезну.
   Он не сказал "клянусь", не произнёс "никогда", просто положил ладонь на край стола близко к руке Андрея, но не касаясь её - жест, в котором читалось больше, чем любые слова:
   "Пока ты держишь, я не уйду".
   - Я всегда буду помнить тот день... - прошептал Андрей.
   Блондин сжал край столешницы.
   На мгновение в светлых глазах мелькнуло что-то острое, не боль, а её тень.
   Хантер кивнул, будто соглашаясь с невысказанным:
   "Да, я знаю. И мне тоже больно".
   - Если хочешь, уйдём, - предложил он, не поднимая взгляда.
   Андрей качнул головой.
   Его пальцы машинально обвели край стакана, круг, ещё круг, будто пытаясь замкнуть невидимую границу.
   "Чудеса случаются..." - он коротко, почти незаметно улыбнулся.
   В полумраке бара профиль Константина казался высеченным из камня: резкие тени подчёркивали линию скул, а свет неоновой вывески за окном окрашивал волосы в цвет старого серебра.
   И пусть у него была другая внешность, Андрей давно перестал видеть в друге Каширского.
   - Ты когда-нибудь жалел? - вдруг спросил мальчик.
   Константин замер.
   Рука с бокалом повисла в воздухе.
   - О чём именно? - голос звучал спокойно, однако пальцы чуть дрогнули.
   Омич хотел сказать:
   "О том, что вернулся? О том, что взял меня с собой?"
   А вместо этого пожал плечами:
   - Да ни о чём. Просто... спросил.
   Константин медленно поставил бокал.
   Его взгляд скользнул куда-то за спину Андрея, в полумрак зала.
   - Иногда, - сказал он тихо. - Жалею, что не смог уберечь тебя от всего этого. Но не о том, что я здесь... и не о том, что выбрал тебя.
   Андрей хотел спросить, что именно скрывается за этими словами, однако не решился.
   В воздухе повисла тяжёлая, полная невысказанных вопросов пауза.
   Она тянулась, словно резина, растягивая секунды в минуты.
   - Ты даёшь мне больше, - омич сжал пустой стакан. - Ты даёшь мне шанс. Шанс быть... собой... даже в этом безумном мире.
   Из динамиков колонки раздались грустные тягучие ноты виолончели.
   - "Шанс быть собой" звучит как лозунг из дешёвого мотивационного плаката, - Константин криво улыбнулся.
   - Зато правда, - настаивал Андрей. - Без тебя я бы...
   "...не выжил. Ни физически, ни морально..." - он смотрел на руку Константина, всё ещё лежащую на столе в сантиметре от его собственной.
   Внутри него бушевала буря - смесь благодарности, страха и надежды.
   Подошедшая официантка с вежливой улыбкой забрала пустые бокалы:
   - Ещё что-нибудь?
   Андрей вздрогнул, словно вырванный из транса, и моргнул, пытаясь собраться с мыслями и внезапно остро ощутив, как хрупок этот миг покоя, как легко его можно разрушить неосторожным словом или движением.
   - Счёт, пожалуйста, - блондин сдержал вздох, доставая кошелёк.
   Когда они вышли на улицу, вечерний воздух показался Андрею особенно свежим.
   Подросток глубоко вдохнул, пытаясь успокоить внутренний хаос.
   Константин шёл рядом, молча, погружённый в свои мысли. Он знал, несмотря на все тяготы, на страхи Андрея и собственные сомнения, он сделал правильный выбор.
   Но что стояло за этим выбором?
   Искреннее желание быть вместе вопреки всем правилам или чувство долга, из которого невозможно вырваться?
   Охотник бросил взгляд на Андрея.
   Тот смотрел вперёд, и в его глазах читалась тихая, почти робкая радость.
   Константин почувствовал, как внутри что-то теплеет - знание, что он нужен, что его присутствие действительно имеет значение не как живого щита от нечисти, а человека.

   За окном давно наступила ночь.
   В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем старых настенных часов и редким шумом проезжающих по улице машин.
   На полу, на жёстком матрасе, лежал Константин. Он смотрел в потолок, а видел не потрескавшуюся побелку, а обрывки воспоминаний, наслаивающихся одно на другое.
   В памяти всплыл разговор с Денисом.
   Они сидели на скамейке в парке, где под ногами шуршал гравий дорожек, а вдалеке скрипели качели.
   В руках у обоих были жестяные банки с фруктовым чаем.
   Летний ветер доносил ароматы цветов.
   "Ну, рассказывай, как там Андрей?" - Денис неторопливо отхлебнул напиток, глядя куда-то вдаль, на ребёнка на качелях.
   "Андрей... - Константин вздохнул, машинально сжимая банку в руках. Металл слегка прогнулся под пальцами. - Он как ураган... никогда не стоит на месте".
   "То есть всё так же импульсивен?" - мужчина слегка улыбнулся.
   "Да, - Константин кивнул. Взгляд его скользнул в сторону, словно он снова видел ту тренировку. - Сегодня, например, вместо того, чтобы отрабатывать уходы от захвата, решил показать "свой вариант". В итоге упал, рассмеялся и потребовал, чтоб я показал ещё раз, "но быстрее".
   "И ты показал?" - Озеров приподнял бровь.
   "Конечно, - молодой человек усмехнулся, однако улыбка мигом погасла. - А что ещё делать? Если начать его одёргивать, он только больше заведётся. Так что... показал. Медленно, потом чуть быстрее. И в конце разрешил попробовать самому. Иногда, правда, хочется его прибить. Вот буквально вчера он во время отработки удара сделал сальто. Сальто, Дэн! Сказал, так эффектнее".
   Наставник рассмеялся, и этот звук, тёплый, почти домашний, резанул по нервам:
   "И что ты сделал?"
   "Сказал, эффектность без точности пустая трата сил, - Константин сдержал вздох. - Заставил повторить движение десять раз... уже без трюков. Он ворчал, однако сделал. А потом... - Блондин замолчал, взгляд стал мягче. - Посмотрел на меня и спросил: "Ну что, теперь можно с сальто?" Я едва сдержал смех".
   Денис внимательно глянул на него, не с упрёком, а с тихой, почти жалостливой проницательностью:
   "Ты привязываешься всё больше. Твои чувства к нему... Я ведь всё вижу, Константин. Не слепой".
   Спутник метнул на него растерянный взор.
   "Кодекс хантеров запрещает симпатизировать жертвам, - продолжил Денис. - Да, он уже почти самостоятельный охотник, но... он всё равно был жертвой. Это не просто правило. Это защита... для них и для нас".
   "Защита от чего? - Константин невольно сжал кулаки. - От того, что мы можем стать обычными людьми?"
   "От того, что эмоции мешают принимать решения, - голос Дениса остался ровным, и всё-таки в нём звучала тяжесть. - Представь, завтра ты должен выбрать - спасти его или выполнить миссию. Что ты сделаешь?"
   Константин уставился на свою банку с чаем.
   В отражении металла мелькнуло его усталое лицо.
   Охотник кусал губы, словно пытаясь выдавить из себя ответ, а слова застревали в горле.
   "Боишься?" - спросил Денис.
   "Боюсь... - прошептал Константин, и это признание обожгло изнутри. - Боюсь, что он вырастет и однажды уйдёт... или что я не справлюсь. А ещё сильнее боюсь оставить его..."
   Сейчас, лёжа на матрасе, Константин снова ощутил тот ком в горле.
   Он повернул голову влево.
   На кровати безмятежно спал Андрей.
   Его дыхание было ровным, пальцы расслабленно лежали на краю одеяла.
   В лунном свете лицо напарника казалось почти детским.
   Ни следа тревоги, ни тени того, что ждёт их впереди.
   Константин медленно сел, провёл рукой по холодному полу.
   Под ладонью - местами шершавая краска, напоминающая о том, что это реальность, а не сон.   
   В воздухе ещё словно витал слабый запах фруктового чая, как эхо того разговора.
   Тикали часы, отсчитывая секунды его бессонницы.
   Константин вспомнил, как Андрей, упав, тут же с улыбкой вскочил:
   "А если так?"
   Как он смотрел, когда Константин заставлял его повторять движения, с лёгким вызовом и одновременно с доверием:
   "Ты ведь покажешь, как надо?"
   "Кодекс гласит: не привязывайся, - подумал охотник, сжимая край простыни. - Но как не привязываться, если он один из немногих, кто помнит, как меня звали до Каширского?"
   В голове закружились образы: их первая встреча, глаза Андрея, полные слёз, когда выстрелил Михеев, его, Константина, прыжок в воду, спасая мальчика от русалки...
   Константин встал и подошёл к кровати.
   Андрей что-то пробормотал во сне и повернулся на бок, приоткрыв губы.
   Ресницы дрожали, будто он видел яркий сон.
   Хантер на мгновение замер и осторожно накрыл его краем одеяла.
   Ткань была тёплой, почти живой.
   Константин вернулся на матрас, только сон не шёл.
   В ушах звучал голос Дениса:
   "Что ты сделаешь?"
   А перед глазами - Андрей, смеющийся после падения:
   "Ну что, теперь можно с сальто?"
   "Я не знаю, - мысленно ответил молодой человек. - Только пока он здесь, я буду рядом".
   За окном проехала машина, фары на миг осветили стену, рисуя на ней причудливые тени.
   Константин лежал, слушая дыхание Андрея, и понимал, это не слабость.
   Это - выбор.


          Глава II
      Тоска по прошлому

   Максим позвонил Антону и договорился о встрече на набережной.
   Спустя примерно час приятели смотрели на Иртыш.
   По реке, вздымая волны, плыл теплоход.
   - Знаешь, а мне сегодня Андрей звонил... - заговорил Максим, оперевшись руками о парапет. Пальцы сжались так, что побелели суставы. Он не отрывал взгляда от теплохода, будто боялся встретиться с Антоном глазами. - Он в Тюмени... вместе с Константином, и у него всё хорошо. Собирается в путешествие на Карибское море.
   Антон резко втянул воздух, но тут же взял себя в руки.
   Внутри всё сжалось.
   Месяц без вестей, заблокированный номер, бессонные ночи...
   Однако голос остался ровным:
   - Андрей? Он не сказал, когда вернётся?
   - Нет... - Максим опустил голову. - Боюсь, что... никогда. Он же у нас теперь хантер. - Школьник попытался усмехнуться, только улыбка вышла жалкой, дрожащей. - Это... Как его там?.. Денис Озеров во всём виноват. Не лез бы со своим долгом защищать мир, так и Андрей сейчас был бы с нами. Жаль, Константин не отговорил его. Тоже хорош! Потащил его с собой невесть куда!
   В голове Максима вспыхнули кадры: Андрей и Константин на этой же набережной месяц назад.
   Они стояли близко, почти касаясь плечами, и говорили тихо, будто делились секретом вселенной.
   Андрей тогда обернулся, увидел Максима, и на секунду в его глазах мелькнуло что-то странное, смесь вины и восторга.
   Антон молча смотрел на воду.
   В голове крутилось:
   "А если бы я успел? Если бы поговорил с ним раньше?"
   Вслух же спокойно сказал:
   - Не кипятись. Ни твои, ни мои слова не заставят Андрея вернуться. Его жизнь уже давно связана... с иным миром. Мы просто не хотели это признавать... и должны смириться с выбором Андрея.
   - Разве ты оставишь всё как есть? - Максим резко развернулся. В голосе звенела обида. - Не попытаешься ничего изменить?
   Антон помолчал.
   Внутри бушевала буря, однако он знал, крики и порывистые решения лишь всё разрушат.
   - А что ты предлагаешь, Макс? - вздохнул он. - Рвануть в Тюмень, отыскать там Андрея, не зная адреса, и силой вернуть его сюда, в Омск? Нет, это не решит проблемы. Наоборот... Андрей сбежит. Ты знаешь его. Он слишком... привязан к Константину.
   Юрист сделал паузу, вспоминая, как год назад брат вернулся словно из небытия.
   Тогда Константин вновь ворвался в их жизнь. Он говорил мало, но каждое его слово будто вбивало гвозди в новую реальность.
   "Андрей должен знать правду", - сказал тогда хантер.
   И Андрей поверил без вопросов, без сомнений.
   - Спустя столько времени они наконец-то нашли друг друга, - продолжил Антон, глядя на воду. - Может, это судьба Андрея - быть вечным спутником воскресшего Константина?
   Он попытался улыбнуться, только губы дрогнули.
   Максим сжал парапет ещё сильнее.
   Новое воспоминание резануло сердце больнее ножа: они с Андреем на этой же набережной, смеются, строят планы.
   А потом появляется Константин, спокойный, уверенный, и всё меняется.
   - Его лучшим другом всегда был я, пока не возник Константин, - прошептал старшеклассник, и в голосе прозвучала не злость, а боль. - Помнишь, как Андрей вдруг забывал звонить? Как пропадал вечерами, а затем появлялся с этим... сиянием в глазах? Говорил: "Я наконец понял, зачем живу". А я даже не знал, что он живёт в другом мире!
   Антон вздохнул.
   Ему хотелось сказать:
   "Я тоже скучаю и боюсь, что больше не увижу брата".
   Вместо этого он произнёс:
   - Не говори так. Ты всё равно его лучший друг, а Константин... Это другое. Мы должны быть благодарны ему, что он присматривает за Андреем. Кто знает, как сложились бы наши жизни, не вернись Константин в прошлом году вопреки всем законам природы?..
   Омич вспомнил, как Андрей впервые рассказал о "миссии".
   Они сидели в кафе, и брат говорил с таким огнём в глазах, какого Антон не видел с детства.
   "Это не просто работа, Антон, - прошептал подросток. - Это... как дыхание. Я не могу иначе. Константин... Он единственный, кто настолько понимает".
   Тогда Антон подумал:
   "Он влюблён".
   Но не в девушку. В идею. В судьбу. В ту силу, что ведёт его вперёд.
   Максим поднял взгляд, и в нём читался немой вопрос:
   "Ты правда в это веришь?"
   - О чём ты? - голос звучал тихо.
   Антон вгляделся в его лицо и понял: злость лишь оболочка.
   Под ней страх. Страх, что есть кто-то, кто знает Андрея лучше, чем они. Кто;то, кому подросток теперь принадлежит больше, чем семье.
   - Ты всё понял, Макс, - ответил юрист, стараясь, чтобы голос не сорвался. - Андрей... Он как будто нашёл то, чего ему всегда не хватало. И Константин часть этого.
   Молодой человек опустил голову, вспоминая, как мать плакала у телефона, как ходила в милицию, как каждый день проверяла почту в надежде на весточку.
   Антон сделал шаг ближе и положил руку на плечо приятеля.
   - Мы найдём способ быть рядом, - сказал он, и в этот раз голос действительно дрогнул. - Даже если не физически.
   Максим не ответил. Он глубоко вдохнул, задержал дыхание, затем медленно выдохнул.
   Где-то в глубине души блондин понимал, Андрей уже не тот парень, который смеялся над его шутками и делился мечтами.
   Теперь у него другая жизнь, другой смысл и другой спутник.
   - Андрей никогда бы не решился на самоубийство даже ради Константина... - прошептал Максим. - Как ни странно для нашего противоречивого времени, он верующий человек. Именно вера помогла ему выстоять после сильнейшего удара. Нет, Андрей бы ждал... месяцы, годы... всю жизнь. Он единственный, кто не смирился с потерей. - Мальчик на время умолк. - А мы? Мы ведь тоже его не бросили. Просто... не знаем, как теперь быть.
   - Пусть будет так, - ответил Антон. - Мой брат сделал свой выбор. Он должен иметь собственный опыт.
   Юрист поднял глаза к закатному небу, в очередной раз укоряя себя, что не уделял Андрею внимания столько, сколько тому порой хотелось, за резкие слова и непонимание. Он тоже мечтал повернуть время вспять, чтобы исправить многие ошибки, а это было невозможно.
   "Мы начинаем понимать, как нам дорог человек, лишь когда расстаёмся с ним или теряем навсегда", - подумал Антон.
   - Спасибо, что сообщил о звонке, - сказал он после паузы.
   Максим промолчал. Он посмотрел на воду, затем на теплоход, исчезающий за поворотом реки.
   В тот момент он хотел быть рядом с другом, деля с ним радости и горе.
   Отныне у них были слишком разные пути, и ничего нельзя было изменить.
   Но впервые за долгое время он почувствовал, это не конец, это просто другая форма их дружбы.

   Шли дни.
   Андрей и Константин готовились к поездке, ожидая готовность всех документов.
   В последние недели что-то неуловимо изменилось.
   Блондин, всегда отличавшийся сдержанностью, неожиданно для себя заразился жаждой странствий.
   Мысль о далёких краях, о которых он раньше лишь читал в книгах, теперь пульсировала в сознании почти навязчиво.
   Он сообщил хозяйке квартиры о скором отъезде и попросил разрешить расплатиться чуть позже.
   Женщина, поджав губы, всё же согласилась - видимо, его обычная вежливость и аккуратность заработали доверие.
   Хантеры почти не сидели на одном месте.
   Их то и дело приглашали в агентство на "уточняющие беседы", как это называли менеджеры.
   Вопросы сыпались один за другим: о привычках, распорядке дня, совместных ритуалах.
   Андрей терпеливо играл роль двоюродного брата и подопечного, но с каждым визитом чувствовал, как внутри нарастает странное напряжение.
   После очередного разговора в агентстве Константин, выходя на улицу, положил руку ему на плечо:
   - Мы не нарушаем законов. Мы просто... живём. По-своему.
   - По-своему, - эхом повторил Андрей и замер на тротуаре, вглядываясь в поток машин.
   "Что, если однажды "по-своему" станет для меня важнее всего остального?.." - мысль ударила с неожиданной силой.
   Андрей сжал кулаки, чувствуя, как холодеют пальцы. Он вдруг отчётливо осознал, их отношения давно вышли за рамки формальных обязательств "наставник-ученик".
   Уже не вспомнить, в какой момент произошло.
   Может, когда напарник впервые позволил ему выбирать маршрут?
   Или когда они вместе смеялись над нелепой фразой в туристическом буклете?
   Или ещё раньше,, когда Андрей начал замечать, что ждёт его одобрения, как раньше ждал одобрения своего отца?
   Он украдкой взглянул на Константина.
   Тот шёл спокойно, сканируя улицу - профессиональная привычка.
   На лице не было ни тени тревоги, лишь сосредоточенность.
   Однако Андрей знал, за маской скрывается человек, годами балансирующий между долгом и чувством и, возможно, тоже не находящий чёткой границы.
   - Ты в порядке? - Константин остановился, заметив его лёгкую растерянность.
   - Да, - Андрей поспешно опустил взгляд. - Просто... задумался.
   - О чём? - спросил хантер.
   Андрей помедлил.
   Хотелось сказать:
   "О том, что я уже не понимаю, где кончается роль и начинается правда".
   - О том, как там, наверное, красиво... в тех местах, куда мы едем... - пробормотал он.
   Константин улыбнулся чуть шире обычного, словно почувствовал невысказанное:
   - Увидим. Вместе.
   Слово "вместе" отозвалось в груди непривычным теплом.
   Андрей кивнул, но сердце сжалось.
   Он вдруг испугался, что это "вместе" однажды станет единственной реальностью, которую он захочет видеть, и перестанет искать ответы на вопросы, которые ещё совсем недавно казались важными.
   В квартире, собирая вещи, он вспоминал свой побег из Омска и недавний разговор с Максимом.
   Тогда бывший одноклассник с обидой в голосе произнёс, что Андрей совершил ошибку, бросив всё и уйдя в неизвестность.
   "Но было ли это ошибкой? - Андрей закусил губу. - Или единственной правдой, которую мы смогли создать в этом мире масок и поддельных документов?.."
   Где-то за окном гудел город, а внутри росло ощущение, они оба стоят на краю чего-то большого.
   И отступать уже поздно.
   Только шаг вперёд требовал мужества, не физического, а того, что рождается из честности с самим собой.
   Шатен глубоко вдохнул, выпрямился и вернулся к сборам.
   Каждый предмет, который он укладывал в рюкзак, словно подтверждал, путь уже начат.
   И назад дороги нет.

   Константин сидел у приоткрытого окна.
   В комнату проникал прохладный вечерний воздух, приглушая духоту.
   На столе перед блондином лежали буклет о Гаити и дневник, рядом мигал экраном телефон.
   Охотник покрутил в пальцах ручку, вздохнул и разблокировал смартфон.
   Пальцы быстро набрали:
   "Дэн, привет. Нужно сообщить: через два дня вылетаю с Андреем на Гаити. На две недели".
   Молодой человек замер, обдумывая, как смягчить тон, зная, наставник - человек дотошный, сразу начнёт расспрашивать про детали, безопасность, "а точно ли это необходимо".
   Константин добавил:
   "Понимаю, внезапно. Но это важно для нас обоих. Маршрут продуман, риски учтены. Будем на связи по мере возможности. Сеть там не везде стабильная".
   На секунду ему показалось, что звучит слишком официально.
   Он стёр последнюю фразу и переписал:
   "Если что-то срочное - пиши. Постараюсь отвечать, но не всегда будет получаться оперативно".
   А затем, чуть помедлив, дописал:
   "Андрей в порядке. Ему нужно это путешествие. И мне тоже. Вернёмся - всё обсудим".
   Константин перечитал сообщение.
   В нём было ровно столько информации, сколько следовало дать: ни паники, ни избыточной секретности.
   Он представил, как Денис хмурится, читая текст, размышляет, стоит ли задавать уточняющие вопросы.
   "Пусть лучше додумывает, чем знает лишнее", - Константин нажал "Отправить".
   Экран погас.
   В окно донёсся отдалённый гул проезжающего автомобиля.
   Хантер откинулся на спинку кресла и провёл рукой по лицу.
   Теперь оставалось только ждать реакции и готовиться к дню, когда начнётся их путь к морю, песку и тишине, которой так не хватало обоим.
   Телефон ожил через несколько минут, издав короткий вибросигнал, затем ещё один.
   Константин разблокировал экран, вчитываясь в ответ:
   "Привет. Понял. Не скажу, что рад новости, но... принимаю. Ты же знаешь, я не люблю сюрпризы в стиле "улетаю на край света без объяснений". Хватило с тех пор, как ты гонялся за Михеевым. Однако если ты говоришь, что это важно - значит, так надо. Только один вопрос. Вы точно уверены, что это не бегство? От себя, от прошлого? Понимаю, Гаити - не просто точка на карте для вас обоих. Только... не убегаете ли? Ладно. Не буду давить. Просто будьте осторожны. И да, если понадобится помощь - хоть в три часа ночи, хоть посреди океана - пиши. Сразу. Без раздумий. Держите меня в курсе, насколько получится. Удачи, ребята".
   "Дэн всегда так, - Константин перечитал сообщение трижды и едва заметно улыбнулся. - Сначала ворчит, потом берёт на себя роль "старшего брата", готового прикрыть спину".
   Он набрал ответ:
   "Спасибо. Мы обдумали. Это не бегство, а просто передышка. И шаг вперёд. Буду на связи".
   Хантер отложил мобильник и устремил взгляд в окно.

   Наконец им объявили, что завтра, в середине августа, вылет из столицы на Гаити.
   Андрей не смог сдержать радостной улыбки.
   В глубине души он воспринял это путешествие как запоздалый подарок на своё пятнадцатилетие, пусть день рождения остался позади, и всё-таки предвкушение нового приключения согревало сердце.
   Он сосредоточенно перебирал вещи в рюкзаке, раскладывая их по отделениям.
   За его спиной, в дверном проёме, незаметно появился Константин.
   Прислонившись плечом к косяку и держа в руке стакан с водой, хантер с тёплой улыбкой наблюдал за напарником.
   - Оружие тоже берёшь? - с лёгкой усмешкой спросил он.
   Андрей обернулся, в его взгляде мелькнуло искреннее недоумение:
   - Оружие?
   - Твой кольт и мои кинжалы, - пояснил Константин. - С таким арсеналом нас точно не пропустят на борт. Оставим в багажнике машины.
   Андрей достал из рюкзака "Кинг-Кобру" и бережно провёл пальцем по гравировке на рукояти - "Вечность":
   - Жалко расставаться... Это твой подарок на прошлый день рождения, он для меня много значит. - Его голос слегка дрогнул. - Признаться, тогда я сильно расстроился, что ты не приехал.
   Константин шагнул ближе, поставил стакан на стол и посмотрел Андрею прямо в глаза:
   - Прости. Я действительно не мог поступить иначе. Моё воскрешение, дело с русалкой, поездка в Новосибирск... Я был почти на грани...
   Андрей поднял взгляд, и на его лице появилась мягкая улыбка:
   - Я уже не обижаюсь, ведь ты обещал, что не оставишь меня.
   - И не оставлю, - твёрдо ответил Константин. - Ты знаешь, я всегда держу слово... - Он присел на корточки перед рюкзаком друга. - Помочь с финальными сборами?
   - Да тут и собирать-то почти нечего! - рассмеялся Андрей. - Но если хочешь... давай.
   Они принялись укладывать вещи.
   В комнате царила лёгкая, почти домашняя атмосфера, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов и отдалённым шумом улицы.
   В глубине души Константину казалось, что оно звучит, как метроном, отсчитывающий последние мирные минуты.
   Тогда они шутили, не подозревая, что совсем скоро их ждут смертельно опасные приключения, которые могут стоить им жизни.
   После, устроившись на кровати и глядя в тёмный потолок, они заговорили о мелочах, о том, как лучше распределить время, какие места стоит посетить.
   Беседа текла на удивление легко.
   Андрей рассказывал о прочитанных когда-то путеводителях, а Константин делился историями из своих прошлых поездок.
   Постепенно его голос становился тише, а фразы короче.
   Повернув голову вправо, Андрей увидел, напарник лежит на боку с закрытыми глазами.
   Уставший за последнее время Константин заснул прямо здесь, на кровати, хотя обычно предпочитал свой матрас на полу.
   Тепло разлилось в груди шатена, как тогда, когда охотник впервые похвалил его за меткий выстрел.
   Андрей осторожно приподнялся, стянул с себя одеяло и бережно накрыл Константина, стараясь не потревожить его сон.
   Его пальцы на мгновение замерли на плече напарника - тёплое, живое.
   Он хотел задержаться так, а вместо этого отвёл руку, будто обжёгшись, а затем лёг обратно и долго смотрел на спокойное лицо спящего.
   В комнате царил полумрак, лишь тусклый свет уличного фонаря пробивался сквозь занавески, очерчивая силуэт Константина.
   Сейчас черты его лица казались мягче, привычная настороженность исчезла, и Андрей вдруг увидел то, чего не замечал раньше: усталость в складках у глаз, едва заметную морщинку на лбу.
   Неосознанно он чуть подвинулся ближе, настолько, что мог ощутить тепло, исходящее от Константина.
   Ему вдруг отчаянно захотелось протянуть руку и коснуться его, просто чтобы убедиться, всё это реально. Просто чтобы...
   Но Андрей сдержался, лишь затаил дыхание.
   За окном вдруг хлынул дождь, барабаня по стёклам.
   Андрей лежал, прислушиваясь к шуму ливня и мерному дыханию Константина.
   Капли выбивали ритм, сливаясь с биением его сердца.
   Подросток тихо встал с кровати и, приблизившись к окну, стал смотреть на фонари, размытые каплями на стекле.
   Прохлада подоконника пробралась сквозь тонкую ткань футболки.
   Андрей провёл пальцем по запотевшему стеклу.
   След напомнил ему карту из старого атласа, которую он разглядывал в детстве.
   Где-то внизу, сквозь шум дождя, доносился отдалённый гул машин, но здесь, в комнате, время словно остановилось.
   Проснувшийся Константин приоткрыл глаза, не сразу сообразив, где он.
   Мягкость под спиной, запах постельного белья - не его матраса на полу.
   Охотник повернул голову.
   Андрей стоял у окна, и свет фонаря тускло очерчивал силуэт.
   Константин медленно приподнялся на локте, прислушиваясь к себе и фокусируя взгляд.
   Тело не хотело двигаться ни к окну, ни к своему привычному месту.
   Тепло одеяла, тишина, дождь словно говорили:
   "Останься".
   Он хотел встать, однако усталость сковала мышцы.
   Впервые за столько времени он позволил себе остаться там, где упал.
   Молодой человек сделал глубокий вдох, пытаясь разогнать туман в голове.
   - Андрей?.. Что ты там увидел? - голос звучал сонно и тихо.
   За окном дождь смывал огни города, а внутри - тишина, которую он боялся нарушить даже дыханием.
   - Ничего... - шатен не обернулся. - Просто... мысли о предстоящем путешествии.
   - Потерпи ещё немного, - улыбнулся Константин. - Утром в аэропорт... и в час по московскому времени будем в столице, а послезавтра увидим Гаити.
   "Да, и нас будут окружать только море, песок и пальмы, - подумал Андрей. - Никаких оборотней и русалок. Вечное лето и покой. Две недели наслаждения вдали от всего, что могло бы напоминать о печальном прошлом".
   Его взгляд скользнул по Константину на кровати, затем по полумраку комнаты.
   Он отступил от окна, позволяя шторе мягко закрыться за ним, и сделал несколько шагов к постели, сел на край и какое-то время молча смотрел перед собой.
   В горле пересохло, и всё-таки Андрей собрался с духом и негромко произнёс:
   - Давай когда-нибудь объедем весь мир... Чтобы нас вспоминали как тех, кто не боялся идти до конца...
   Константин чуть приподнялся на подушке, вглядываясь в его лицо.
   В полумраке трудно было разобрать выражение, но в голосе напарника звучала непривычная твёрдость, не просьба, а почти вызов.
   - Шутишь? - наконец отозвался Константин, стараясь скрыть удивление, и пару секунд молчал, подбирая слова. - Я про путешествие.
   Андрей покачал головой:
   - Нет. - Он повернулся к охотнику, и в его глазах мелькнул знакомый блеск. - Так ты согласен?
   Константин задержал взгляд на собеседнике.
   В этом "согласен?" читалось больше, чем просто предложение к странствию.
   Это был вопрос о будущем, о выборе пути, о готовности идти рядом не на две недели, а дальше, куда бы ни завела дорога.
   В памяти всплыло их первое знакомство: мальчишка с горящими глазами, полный наивных надежд.
   Теперь перед ним сидел юноша, уже узнавший цену выбора и всё равно идущий вперёд.
   Блондин ощутил, как сердце чуть сжалось от смешанного чувства тревоги и чего-то ещё.
   - Я подумаю... - тихо ответил он и, чуть улыбнувшись, добавил: - А теперь спи. И так, наверное, уже полночь. Надо хорошенько выспаться.
   - Ладно... - пробормотал Андрей, перебираясь к стене. - Спокойной ночи, Константин.
   - Спокойной... - задумчиво проговорил тот.
   "Волнительно... - думал Андрей, чувствуя, как до сих пор часто бьётся сердце. - Словно перед недавними экзаменами. Да, школа окончена. И не верится. Только продолжения, видимо, не будет никогда..."
   Он вздохнул.
   Многие мечты рухнули два года назад: поступить в медицинский колледж, и стать хирургом, как отец, съездить с Максимом в "Миллениум" зимой, прожить долгую жизнь...
   А всё дорогое осталось в далёком Омске.
   Константину было жаль его.
   Он чувствовал себя виноватым и, хотя плохо видно лицо шатена в темноте, понимал его мысли.
   "Я спас его, но взамен дал лишь дорогу без конца, - вертелось в голове. - Или в один конец... Разве это справедливо?"
   - Прости, что не могу дать тебе обычную жизнь... - шепнул он.
   Андрей замер, однако не обернулся.
   В тишине раздавалось лишь его ровное дыхание.
   Потом, спустя несколько долгих секунд, юный охотник едва слышно ответил:
   - Это мой выбор.
   А за окном всё шёл дождь, смывая следы прошедшего дня и оставляя чистый лист для завтрашнего утра.
   И в этой монотонной канители словно таился ответ: путь только начинается, и никто не знает, куда он приведёт.

   В аэропорт охотники приехали на час раньше и без спешки прошли регистрацию.
   У них даже осталось время немного посидеть и успокоиться перед первым и, как оба понимали, отнюдь не последним в их жизни полётом.
   Андрей нервно ёрзал на сиденье в зале ожидания, то проверяя телефон, то оглядывая толпу.
   Константин сидел рядом, спокойный, чуть откинувшись на спинку, словно вся эта предполётная суета его не касалась.
   На полу у его ног лежали их рюкзаки.
   Молодой человек взглянул на спутника с ободряющей улыбкой:
   - Не дрожи так! Мы не разобьёмся.
   - Да я этого не боюсь, - выдохнул Андрей. - Мне уже не терпится увидеть землю с высоты десяти километров. Всё, наверное, как на карте... маленькое и плоское.
   - Скоро проверим, - кивнул Константин. - А пока думай о чём;нибудь другом, иначе тебя с такой лихорадкой на борт не пустят. Представь, подходим к трапу, а стюардесса смотрит на тебя и говорит: "Молодой человек, у вас явные признаки перевозбуждения. Пройдите на досмотр. Проверим, не спрятали ли вы в себе реактивный двигатель".
   Андрей фыркнул:
   - И что, меня заставят раздеться?
   - Ну, до этого, надеюсь, не дойдёт, - подмигнул Константин. - Просто успокойся.
   Наконец, объявили посадку на их рейс.
   Андрей вскочил на ноги и бросился к выходу, забыв обо всём.
   Константин захватил рюкзаки и поспешил за ним, не желая потерять в толпе:
   - Подожди!
   Андрей обернулся, но не остановился:
   - Догоняй!
   В самолёте Константин получил место у иллюминатора, но Андрей так умоляюще посмотрел, так искренне загорелся надеждой, что блондин с улыбкой уступил:
   - Смотри, сколько хочешь.
   - Спасибо! - прошептал Андрей, мгновенно устраиваясь у окна.
   Его пальцы на мгновение сжали руку Константина в благодарном жесте, прежде чем он прильнул к стеклу.
   Те два часа, что длился полёт до Москвы, они болтали, обсуждали Гаити, представляли, как будут бродить по пляжам, нырять с маской, встречать рассветы. Строили планы: какие блюда попробовать, куда отправиться в первый день, какие места обязательно посетить.
   Время от времени Андрей оборачивался к Константину, чтобы поделиться наблюдением или вопросом, и каждый раз их взгляды встречались с тёплой искрой взаимопонимания.
   В какой-то момент подросток умолк, заворожённо глядя на проплывающие внизу облака.
   Константин заметил, как изменилось его лицо, стало задумчивым, почти уязвимым.
   - О чём думаешь? - тихо спросил он.
   Андрей помедлил, будто взвешивая слова:
   - Просто... впервые за долгое время чувствую, что мы не бежим. Мы летим.
   Константин вдруг осознал, как прочно переплелись их пути.
   За последнее время он привык не просто следить за безопасностью Андрея, а учился чувствовать его настроение, предугадывать мысли, замечать малейшие оттенки эмоций.
  И сейчас, глядя на профиль шатена, освещённый холодным светом иллюминатора, Константин ощутил, как внутри что;то смягчается.
  Он столько лет привык быть настороже, держать дистанцию, видеть в каждом движении потенциальную угрозу.
   Но рядом с Андреем эта броня постепенно разбивалась.
   Пусть не часто, тем не менее, Константин позволял себе быть не только защитником, ещё и просто человеком, способным поддержать, улыбнуться, разделить восторг от вида облаков за бортом, что пугало и притягивало одновременно.
   Непривычное ощущение открытости, лёгкости, которое он, казалось, забыл навсегда, царило внутри.
   Вопреки кодексу хантеров, в глубине души Константин давно отказался от мысли видеть в Андрее лишь ученика или охотника, того, кого нужно натаскивать, тренировать, готовить к опасностям.
   Перед ним был живой человек с мечтами, страхами, жаждой открытий.
   И именно не отточенные навыки и не боевая выучка, а сама суть Андрея вызывала в Константине странное, тёплое чувство.
   Они снова заговорили о мелочах, о будущем, о том, что ждёт их за океаном.
   То была их первая поездка за границу.
   Но они забыли, что в этом мире живут не одни.

   Самолёт приземлился в аэропорту Порт-о-Пренса ранним утром.
   Тонкие лучи восходящего солнца пробивались сквозь облачную пелену, окрашивая небо в бледно-розовые и золотистые тона.
   Воздух за иллюминатором казался густым, словно пропитанным теплом и влагой.
   Блондин слегка коснулся плеча Андрея: 
   - Мы на месте. Пора выходить.
   Андрей приоткрыл глаза, сонно потянулся, потёр виски, пытаясь прогнать остатки дремоты.
   В голове всё ещё звучал гул двигателей, а тело казалось тяжёлым.
   Подросток прищурился, глядя в иллюминатор, и на мгновение растерялся, не понимая, где он, и что это за огни.
   Постепенно сознание прояснилось.
   Ярко горели огни на посадочных полосах, светились огромные окна здания аэропорта.
   Андрей замер, заворожённый этим зрелищем.
   Незнакомый пейзаж, непривычные очертания, свет - всё это будто принадлежало другому миру.
   - Здорово... - тихо выдохнул он, и в голосе прозвучала неподдельная восхищённая нотка.
   Но Андрей тут же почувствовал, как в груди шевельнулась лёгкая тревога:
   "А вдруг что-то пойдёт не так? Чужая страна, чужой язык..."
   Потирая слипающиеся глаза и всё ещё пытаясь окончательно проснуться, Андрей поспешил за Константином.
   Они спустились по трапу.
   Влажный воздух окутал, как тёплое одеяло, и Андрей невольно вдохнул глубже, пытаясь осознать этот новый запах - смесь тропических цветов, бензина и солёного ветра.
   По пути к терминалу они впервые увидели город: пальмы, раскачивающиеся от ветра, яркие ларьки с фруктами, женщин в разноцветных платках.
   Андрей поймал себя на мысли, что всё здесь кажется ненастоящим, будто декорации к фильму.
   Пройдя необходимые процедуры регистрации, охотники сели в трансфер, который должен был доставить их в пятизвёздочный отель.
   Дорога заняла немного времени, однако Андрею она показалась долгой - сказалась усталость после ночного перелёта.
   Вдобавок его изрядно утомили вопросы, заданные на английском.
   Он почти не понимал, что именно у него спрашивают, и каждый раз приходилось обращаться за помощью к Константину.
   Каждый такой момент вызывал неловкость: Андрей сжимал пальцами край сиденья, ловил обрывки фраз, пытался угадать смысл по интонации.
   Константин спокойно и терпеливо объяснял, уточнял и переводил без тени раздражения, словно это было самым обычным делом.
   Когда они наконец вошли в отель, обоих на секунду буквально ослепило богатство убранства.
   Просторный холл с высокими потолками, мраморные полы, изящные светильники, мягкие диваны и кресла, расставленные с безупречной симметрией - всё это выглядело так, будто они попали в другой мир.
   Для них, обычных парней из России, здесь всё казалось новым, ярким, почти сказочным.
   "Слишком идеально... - вдруг мелькнула мысль у Константина. - В таких местах всегда есть подвох..."
   Андрей медленно повёл взглядом по интерьеру, впитывая каждую деталь: от замысловатых узоров на стенах до едва уловимого аромата тропических цветов в вазах.
   Он невольно провёл рукой по прохладному мраморному столику, ощутив гладкую поверхность и лёгкую дрожь в пальцах.
   - Никогда не думал, что окажусь в таком месте... - прошептал омич, и в этом шёпоте смешались восторг и растерянность.
   Константин молча кивнул, но в голубых глазах тоже читалось удивление. Он незаметно огляделся, отмечая камеры в углах и слишком симметричное расположение мебели, словно всё здесь было продумано до мелочей.
   Они оба понимали, это лишь начало.
   Впереди ждали новые впечатления, незнакомая страна, неизведанные дороги и, возможно, испытания, к которым пока невозможно подготовиться.
   Однако сейчас, в эти первые минуты пребывания на чужой земле, напарники позволили себе просто вдохнуть воздух новизны, воздух, обещавший перемены.
   Андрей поймал себя на мысли, что даже не верит до конца:
   "Я так далеко от России... от Омска. Жаль, Макса нет рядом. Он бы оценил это всё".
   Однако сейчас грусть не могла победить восторг.
   Константин направился через пока ещё пустой холл к стойке ресепшена и протянул администратору их с Андреем паспорта. 
   - Good morning, - поздоровался он. Мужчина вежливо кивнул. - Our room took down to Colushev's name.
   - One moment, - администратор открыл папку на рабочем столе компьютера и отыскал нужные фамилии. - Yes, your room is three hundred eighty-five. Welcome to "Treasure of Sea", mister Colushev and... - он взглянул на подошедшего к ним Андрея, - mister Zuev.
   Он протянул электронный ключ.
   Блондин с улыбкой повернулся к Андрею, который всё ещё оглядывался по сторонам, то и дело задерживая взгляд на какой-нибудь детали - то на причудливой вазе, то на игре света в хрустальной подвеске. 
   - Идём. Как я понял, нам на третий этаж. Лифт вон там.
   Спустя несколько минут охотники уже шли по коридору к своему номеру.
   Кругом было тихо.
   Только где-то вдалеке слышался приглушённый шум уезжающего лифта.
   Блондин открывал дверь их номера, когда из другого коридора вышла женщина лет пятидесяти в синей униформе, поравнялась с ними и негромко, будто сама себе, сказала:
   - All for nothing you arrived here. The walls have ears, and the sea has memory...
   - What did you say? - нахмурившись, Константин всё-таки услышал её, бросил быстрый взгляд на Андрея и невольно крепче сжал ключ в руке.
   "Зря вы приехали сюда. У стен есть уши, а у моря память..." (англ.)
   "Что вы сказали?" (англ.)
   Но тот даже не обернулся.
   Его внимание полностью поглотила переливающаяся мозаика на стене напротив - причудливый узор из бирюзовых и золотых фрагментов складывался в загадочные символы.
   Андрей краем уха уловил интонацию женщины - что-то тревожное, однако мозаика так завораживала, что он лишь на секунду нахмурился и тут же забыл о странном голосе за спиной.
   "Похоже на карту... или на древний орнамент? - мальчик шагнул ближе, пытаясь разобрать рисунок, наклонил голову и прищурился. - Надо будет рассмотреть получше позже".
   Константин, заметив, что напарник ничего не услышал, мысленно выдохнул с облегчением:
   "И к лучшему..."
   В душе появилось знакомое чувство тревоги.
   Он незаметно провёл рукой по стене рядом с дверью, проверяя, нет ли скрытых датчиков, и машинально отметил расположение камер в коридоре.
   - Soon you'll know yourself all, boy, - незнакомка зашагала прочь, не оборачиваясь.
   "Скоро ты узнаешь всё сам, мальчик" (англ.).
   Константин задумчиво смотрел ей вслед, запоминая черты лица и детали униформы.
   - Что-то не так? - прервал его размышления Андрей.
   - Нет, всё нормально, - солгал Константин, оборачиваясь к нему с натянутой улыбкой. - Просто нам пожелали отличного времяпровождения.
   - Правда? - Андрей потянул на себя дверь, первым вошёл в роскошный номер.
   Внутри царила атмосфера изысканной безмятежности: две широкие кровати, плоский телевизор с экраном диагональю не меньше метра, панорамное окно.
   - Выглядит потрясающе! - подросток восторженно вздохнул, бросил рюкзак на пол и кинулся к окну.
   За стеклом в лучах яркого восходящего солнца сверкало Карибское море.
   На несколько мгновений у Андрея перехватило дыхание.
   Он замер, не в силах вымолвить ни слова.
   "По его лицу не определить, перевёл ли он разговор, - Константин шагнул следом. - Но, наверное, реакция была б иной, если бы он узнал о... нечто в отеле. Только что же именно? Нужно выяснить, и как можно скорее..."
   Охотник снял с плеча рюкзак и огляделся с самым невинным видом, на деле же по привычке ища скрытую угрозу.
   Номер ему очень понравился.
   Пахло лимонной полиролью и свежевыстиранным бельём, под ногами мягко пружинил ковёр, а из приоткрытого окна доносился мерный шум прибоя.
   - Так ты понял? - спросил Константин, внимательно наблюдая за Андреем.
   - Что? - омич обернулся, всё ещё под впечатлением от вида за окном. - Ты о чём?
   - Я спрашивал, разобрал ли ты, что сказала та женщина? - Константин чуть закусил губу.
   - А, ты об этом... - Андрей пожал плечами. - Не особо. Я был занят разглядыванием мозаики. "Walls... sea..." - что-то такое прозвучало, но я не вслушался.
   Константин едва заметно кивнул.
   В глазах мелькнуло облегчение, однако тревога не исчезла.
   - Ладно, давай разберём вещи, - хантер сдержал вздох. - Потом можно спуститься вниз, осмотреться.
   - Отличная идея! - оживился Андрей. - Хочу глянуть бассейн и сад. Наверняка там тоже красиво.
   Его лицо светилось от восторга - ни тени беспокойства.
   Константин молча наблюдал за ним, размышляя, стоит ли делиться своими опасениями, только, видя искреннюю радость юного охотника, решил промолчать.
   "Пусть насладится моментом, - размышлял он. - Пока всё не станет яснее".
   - Ты же говорил, у тебя "четвёрка" в аттестате, - напомнил молодой человек, стараясь придать голосу непринуждённый тон.
   Андрей хмыкнул:
   - Это потому что моя мама и "англичанка" подружки. Училка меня и вытягивала с восьмого класса, иначе в аттестате была б ещё одна "тройка". - Он отвернулся обратно к окну и махнул рукой. - Иди сюда, посмотри!
   Константин с улыбкой приближается к нему.
   Солнце отразилось в его голубых глазах, и золотом вспыхнули длинные светлые пряди.
   Блондин никогда раньше не видел такой красоты.
   Даже на юге России, в Армавире, где он пробыл три месяца в конце прошлого года, ему не было так хорошо.
   Андрей поднял на него восторженный взор:
   - Ну как?
   - Нет слов... - пробормотал Константин. - Хорошо, что мы сюда прилетели. Отдохнём от своих приключений. Мне, признаться, они уже порядком надоели.
   Андрей кивнул, не вникая в тон.
   Его мысли уже были там, у моря.
   - Ты какой;то напряжённый, - заметил он. - Всё в порядке?
   Константин на мгновение замешкался.
   Хотелось сказать правду, но слова застряли в горле.
   Он улыбнулся краешком губ:
   - Просто устал с дороги.
   "Для него это ещё романтика, - он наблюдая за шатеном. - А для меня - рутина. Только, может, в этом и смысл? Пока он видит красоту, я вижу угрозы. Пока он мечтает об отдыхе, я знаю: отдыха не будет. Но если он сможет сохранить эту веру - значит, не всё напрасно..."
   Не желая, чтоб напарник видел его сомнения, молодой человек глубоко вздохнул.
   - Куда сегодня пойдём? - спросил Андрей.
   - А куда ты хочешь? - блондин наконец оторвал взгляд от неба.
   Андрей пожал плечами и мечтательно прикрыл глаза:
   - Может, начать с пляжа? Согласен?
   - Почему б и нет? - подмигнул ему Константин. - Я люблю плавать. Правда, давно этого не делал. Последний раз я плавал в Иртыше, когда спасал тебя от русалки. Тогда всё закончилось хорошо, но... - он сделал короткую паузу, - лучше быть начеку.
   Андрей покраснел:
   - Ну спасибо... напомнил... Очень приятно слышать такие слова от друга! Получается, я слабак, раз не могу защитить себя сам.
   Константин вдруг на мгновение замер.
   "Друг?.." - мысль обожгла изнутри.
   В его мире не было места обычной дружбе, только кодекс: не привязываться, держать дистанцию, помнить: с их работой любой напарник может быть временным.
   И  самое главное, эмоции - это уязвимость.
   Константин всегда следовал правилам.
   Сейчас стоило отшутиться, перевести разговор, снова надеть маску невозмутимого наставника.
   Однако слова Андрея, искренние, с лёгкой обидой, которую хантер невольно причинил, вновь разрывали шаблоны.
   Константин всмотрелся в лицо напарника: взъерошенные ветром волосы, сжатые кулаки, упрямый взгляд.
   В тёмных глазах читалось не только разочарование, там была надежда, что Константин скажет что-то, способное вернуть равновесие.
   И внезапно охотник осознал: кодекс молчал.
   Впервые за долгие годы тот не подсказывал, как поступить.
   В памяти вспыхнули тени прошлого - лица тех, кто некогда тоже звал его другом. Лица, исчезнувшие в вихре охоты.
   Он всегда прятал эти воспоминания за железной дисциплиной.
   А сейчас всё было иначе.
   Константин медленно выдохнул, вдруг вспомнил Дениса, единственного, с кем ему когда-либо удавалось приблизиться к тому, что можно было назвать "дружбой".
   Они прошли вместе не один опасный переплёт, делили хлеб и риск, прикрывали друг друга в бою.
   И всё же между ними всегда оставалась незримая грань "наставник-ученик".
   Они редко говорили по душам, делились мечтами, не позволяли себе слабости.
   Их связь держалась на взаимном уважении и лёгкой нотке "братской" заботы Дениса.
   Понимая, пауза затянулась, Константин провёл рукой по волосам, пытаясь собраться с мыслями. Он сглотнул, подбирая слова, которые не звучали бы как отговорка.
   - Слушай, - голос прозвучал тише, чем он рассчитывал, - я не хотел тебя задеть. Ты... ты гораздо сильнее, чем думаешь. И смелее. Просто я... -он запнулся, впервые осознавая, как трудно даётся признание, - привык всё контролировать. Это не про тебя. Это про меня.
   Андрей поднял взгляд, и в нём мелькнуло недоверие, смешанное с робкой надеждой.
   Константин сделал шаг ближе:
   - Да, я всегда начеку. Это часть работы. Но это не значит, что я не верю в тебя. Наоборот. Если бы не верил, не взял бы в напарники.
   Тишина между ними стала другой, не натянутой, а почти осязаемой, как будто они оба переступили невидимую черту.
   - Так что, - Константин попытался вернуть в голос лёгкость, хотя сердце билось чаще обычного, - идём на пляж? И да, я серьёзно: если не поторопимся, все лежаки разберут.
   Андрей улыбнулся, сначала неуверенно, потом шире.
   - Идём. Только... - он замялся, - давай без русалок на этот раз?
   Блондин рассмеялся, искренне, без тени натянутости:
   - Обещаю, никаких русалок. Только солнце, море и... - он чуть помедлил, - и нормальный отдых. Для нас обоих.