Выбор

  Будучи в возрасте, а попросту, старым, пока не нуждаясь в помощи, ведь жил один, он боялся не смерти, а того, что случилось с его отцом, за которым ухаживал, когда того хватил удар. Отец мог лишь мычать, не в состоянии даже перевернуться на бок. При этом сердце его было  сравнительно здоровым. Пять лет, пока он не отмучался, с ним вместе мучилась семья.
Так за отцом было кому ухаживать, а он-то давно один-одинёшенек. Жена умерла, сын укатил заграницу и не подавал вестей. Через знакомых знал: сын в порядке, женился на богатой, и такую родню, как папаша, предъявлять не желал.
В случае смерти отца ему светила лишь эта квартирка, за которой, конечно, сынок не применит приехать, чтоб продать. Но ухаживать за паралитиком…

Поэтому старик приобрёл тонометр, и когда прихватывало сердце, ложился и терпел, надеясь умереть, если сердце не стерпит. Когда же прыгало давление – принимал таблетки, боясь паралича. Прочёл, что часто это бывает ночью и обязательно измерял перед сном.

  Спал он теперь тоже не очень, несколько раз вставая ночью в туалет и попить воды на кухне.

  Так всё и шло, пока однажды в темноте не глянул на настенные часы в кухне, ход которых слышал и в комнате. За окном темень, на часах 6 утра.
Когда он встал снова, то на часах было почему-то 2 часа, а темнота та же. Выпив воды, решил, что со сна ошибся.

  Следующей ночью он встал, если верить глазам и часам – в 5 утра, а второй раз в… час. Темно было одинаково. Он пожал плечами и лёг.

  Наутро он вспомнил о странностях часов или… своей невнимательности? Зрение-то тоже уже не то. Усмехнувшись, решил, чтоб всё разрешилось, ночью включить свет, когда будет вставать. Ещё отметил, что интервал между временем оба раза по 4 часа.

  Ночью он включил свет на кухне, уже почувствовав: что-то не то. Больно тихо было в квартире. Часы показывали ровно  12. Выпив воды, он погасил свет. На второй раз часы опять показали 12. Он плюнул и пошёл спать.
Утром он понял ч т о было не то. Часы стояли. Он покрутил головой и рассмеялся.

  Днём он подумал, что батарейку для часов можно не покупать. С деньгами не очень, да и сколько ему осталось? А это время… какая разница для него какой будет час? Было б светло, чтоб сходить в магазин или куда надо по необходимости.
Сердце сжало, но быстро отпустило.

  Батарейку он не купил. Но днём вспомнил о кнопочной мобилке, которая, то ли умерла, то ли молчала, раз ему никто не звонил. Да, на телефоне стоит время! Зачем тогда часы?
Ночью он может взглянуть на телефон и узнать: который час. Вот только где он положил этот телефон…
До самого вечера он искал мобилку, а когда обнаружил – на лоджии, то увидел, что тот разряжен. Искать сил ещё и зарядку для телефона уже не было сил. Значит, и телефон не нужен, решил он.

  Уснул он не сразу, но уснув, видел сон.

  В этом сне он шёл по неведомой ему дороге среди полей, сам не зная куда, пока не упёрся в развилку у большого цветущего куста. Здесь он остановился, поглядывая налево и направо. Людей не было видно. Откуда-то он знал, что выбрать надо. Но как?
Тут он услышал странный, словно шелестящий голос:
- Ты ведь к жене идёшь… а она в хорошем месте. Так что иди налево относительно тебя.
Он повертел головой, никого не увидев. И спросил:
- Кто это?
- А тебе не всё ли равно? Я указываю всем направление.
- А вдруг ты меня дуришь?
- А зачем?
Он пожал плечами:
- Не знаю. Я и тебя не знаю. Может, ты голос в моей голове, с которой нелады.
Голос помолчал и сказал:
- Если признаюсь кто, ты тем более, мне не поверишь.
- Хм… а ты попробуй, вдруг поверю.
Шелестящий голос хмыкнул в ответ и поведал:
- Видишь куст перед собой?
- Конечно.
- Так вот, это я.
Он ожидал всякого, только ни подобной чуши.
- Издеваешься?
- Если бы! Издеваются надо мной. Я ведь некогда был таким же, как ты.
Это было сказано столь горько, что он поверил.
Помолчав, он спросил:
- И за что так тебя?
- По правде, было за что. Я обманывал при жизни немало. Теперь же приходится говорить правду. Работать указателем. А мне не верят. Ищут подвох в словах. Как ты. Видимо, это и есть наказание.
Он постоял, думая, и снова спросил:
- И давно тебя… так?
- Тут времени нет. Не знаю. Думаю, давно. Много людей мимо меня прошло. Не счесть.
- А что ты ещё знаешь? Помимо направления.
- Ээ, брат, ты думаешь, что знать: кому куда идти – этого мало? Тем более, здесь.
Он подумал и признал, что совсем не мало. И спросил:
- И ты знаешь, что кого потом ждёт?
- Как тебе сказать… Вот я, как мошенник со стажем, видящий людей насквозь, могу сказать, что ты не торопишься к супруге и радости не выказал на то, что она в хорошем месте. А это что-то о тебе говорит, согласись.
Старик опустил голову.
- Твоя правда, старый мошенник. Только вот почему не спешу… Виноват я перед ней. Крови у неё попил немало. Характер у меня поганый, что скрывать. Но это я сейчас понимаю, а тогда… Не думаю, что она мне обрадуется. Выходит, мне направо.

Оба помолчали. Потом шелестящий голос сказал:
- А ты лучше, чем я подумал.
Старик склонил голову в знак благодарности.
Голос продолжил:
- У меня к тебе предложение.
Старик с удивлением поднял на него глаза.   
- Но сначала, признаюсь, что обманул тебя.
У старика появилось удивление в глазах.
- Нет, тебе, действительно, налево. Но твоей жены там нет. Она в лучшем месте – это тоже правда, но к ней направо. А ты сам отказался к ней идти. Так?
Старик кивнул и спросил:
- Обманул, потому что пожалел? Или побоялся, что не пойду тогда?
- Пожалел? Теперь ты слишком хорошо обо мне думаешь. Второе.
Старик поинтересовался:
- А что бывает, если отказываются?
- Рискни и узнаешь. Но не советую. Усугубишь. А тебе и так мало не будет.
Старик ничего не сказал на это.
- Но я упомянул тебе о предложении, помнишь?
Старик кивнул.
- Если не хочешь идти налево, есть выбор. Да-да, не смотри на меня так, на сей раз я не обманываю. Можешь заменить меня.
Старику показалось, что он ослышался.
- Да, заменить. Это всё же лучше, чем идти налево. Просто в наказание я тут кустом стою, что тебе уже говорил, но, видимо, искупил, как мог. И до меня доведено, что если кто-то, кому налево, согласится меня здесь заменить, то тем освободит меня. Не знаю, будет ли мне от того лучше, но есть выражение, мол, неведомо, будет ли лучше, если станет иначе, но для того, чтобы стало лучше, должно стать иначе.
Голос помолчал и печально добавил:
- Устал я обманывать.
Старик молчал, переваривая услышанное.
Молчал и шелестящий голос.
Потом старик спросил:
- Ты считаешь, что я справлюсь? Кем-кем, а обманщиком по своей воле я не был.
- Так тут же не по своей воле, а по Высшей! Искупая…
Старик не знал, что и думать. Оба молчали. Наконец, старик сказал:
- Не смогу. Не моё это. Извини, но нет.
Голос молчал.
Старик опустился на землю рядом с кустом и спросил:
- Можно я немножко посижу перед тем, как пойти налево? 
Голос не ответил.
Обиделся, подумал старик. И спросил:
- Извини, а что тут сегодня никого? Всегда так?
- Нет. Обычно довольно людно. Бывает, что прямо стройными рядами в ад шагают. В форме. Кто без головы, кто без ног. Давненько такого спокойного дня не было. Сам удивляюсь.
- А ты уже кому-нибудь предлагал встать вместо тебя?
- Нет, ты первый. Не веришь? И правильно делаешь. Никто не согласился. Кому только не предлагал! Видел лицемеров, которым в подмётки не гожусь, а не согласились. Потом, полагаю, пожалели, да поздно. Оттуда-то возврата нет!
Старик вздохнул и не без труда поднялся.
- Ну, прощай… Удачи!
И повернулся, чтоб идти налево, как услышал:
- Стой! Тебе не туда.
Старик возмущённо повернулся к кусту:
- Опять надул?! Даже здесь. Когда же угомонишься?
- Не надул. Получил известие, что жена ждёт тебя. Простила, только тебя и любила. Так что тебе направо. Не обманываю.
Старик стоял, не зная, как поступить.
- Она-то, может, простила … а я себя нет. Пойду налево.
- Ну и дурак. Оттуда не возвращаются. Снова её огорчить хочешь? Ничего не понял. Ведёшь себя, как твой сын.
Старик удивился:
- И про него тебе известно? Но он-то выгоду только ищет, а я себя наказываю.
- И её. Она-то в чём виновата?
Тут старик опустил голову и заплакал. Плакал долго, не в состоянии успокоиться. А куст обнимал его ветками, успокаивая.

   Утром он не проснулся.