Двухгадючник

Если институт или университет имел военную кафедру, то по окончанию вместе с дипломом присваивалось офицерское звание лейтенанта. И появлялся реальный шанс загреметь в армию на два года. Но – на офицерскую должность, со всеми привилегиями и вполне приличной зарплатой.
Но это всё равно была принудиловка, от которой не открутиться. Почётная, мать её, обязанность. Служили такие офицеры поневоле обычно, не слишком усердно. Карьеру в Вооружённых Силах они строить не собирались. Положено 2 года отбыть – ладно. Но – не более. Не было приказа жопу рвать! (старая армейская мудрость).
За такими временными двухгодичными офицерами закрепилась кличка «двухгадючников».
Прилетели мы как то летним вечерком на военный аэродром в уютном городе Хмельницком. Жара спадала, и это хорошо. Но лётная столовая уже закрылась, и это плохо. Не голодать же до утра! А аэродром от города в стороне, не лететь же туда на вертолёте! Решили зайти к дежурному авиаполка, попросить машину – до ресторана в городе доехать.
Кроме как к дежурному обратиться не к кому. Все начальники и командиры из части уже по домам разъехались. В это время дежурный по полку командира полка заменяет. То есть он – Царь, Бог и Воинский Начальник.
Пошли мы по обширной ухоженной территории, спросили солдатиков, где у них тут дежурка. Оказалось, в штабе. Поднялись на второй этаж. Большая комната. Стойка, перегораживающая проход в дежурное помещение, солдатик со щёткой пол метёт. За стойкой большой стол. За столом совершенно пустым, сидит старлей, рыжеватый парень с рыжими же усиками и, кажется, но не может же этого быть в армии – лёгкой небритостью на лице.
По случаю июльской жары окно в дежурке распахнуто, дверь открыта настежь. Дежурный офицер – старлей, видно по мятым погонам на зеленоватой несвежей рубашке, небрежно развалившись, сидит за столом. Рубашка у него расстегнута на две верхние пуговицы, а положенный по уставу зелёный галстук селёдкой висит прицепленный к погону. Хотя двое из нас были капитанами, дежурный обошёлся без формальностей, положенных по Уставу к старшим по званию. Что, впрочем, для авиации дело обычное. Приветствовал он нас, однако, вполне радушно:
– Здорово, мужики! Прилетели? А тут такая жопа, не знаю, где вас и устроить, не в клоповнике же нашем…
– Да, ладно! – успокоили мы. – Как-нибудь устроимся в городе. Ты нам только машину дай – до города. Голодно у вас!
– Да какая машина, мужики, один уазик на всех, да и то хрен его найдёшь, на нём начштаба урыл куда-то. Я говорю, жопа полная…, – лениво протянул он, зевая и явно готовясь задремать.
Рассеянный взгляд его блуждал в пространстве без интереса, выражая беспредельную скуку. И вдруг он остановился, глядя мне в грудь. В глазах появился живой интерес. Он увидел «поплавок» – ромбовидный знак об окончании гражданского института.
– Двухгадючник! – выкликнул он, вскочив со стула. – Я тоже двухгадючник! Московский авиационный. Я уже два месяца переходил. На дембель! Не отпускают! Я им сказал – я на вашу службу забил! И на всё вообще забил! Меня теперь только в наряды ставят. Хрен им я на аэродром пойду! Пошли! Сейчас машину добуду!
Со стоящей рядом железной вешалки он схватил свою офицерскую фуражку и нахлобучил на длинную, не по Уставу, шевелюру. Фуражка была странная. Из неё он в знак протеста вынул металлический обруч, который держал её круглую форму, и края повисли на манер кепки-шестиуголки, которую носили таксисты.
Двухгадючник вышел из-за стола. Форма одежды его была очень занимательна. Он был, как и следует дежурным, в бриджах с голубыми лётными лампасами, но вместо положенных по уставу сапог, в старых кроссовках со стоптанными задниками, в которые он вдевал ноги, как в домашние тапки. И между тапками и бриджами – красные носки.
Однако положенная дежурному по полку красная повязка и пистолет в кобуре на поясе были при нём…
– Пойдём! – махнул он рукой и быстро двинулся из дежурки на улицу.
Видно было, что у срочной службы он в авторитете. Попадающиеся на пути солдатики очень уважительно отдавали двухгадючнику честь.
– Срочная служба уважает! – с достоинством говорил он. – Я здесь «дедушка» – старослужащий! Два года и два месяца! Дольше меня никто службу не тащил!
Дошли до автопарка. Там стоял грузовик-вездеход Газ 66. Солдатик-водитель копался под капотом. Увидев дежурного двухгадючника, он спрыгнул на асфальт и вытянулся.
– Любезный, ты вот что! – обратился к нему офицер. – Ты этих ребят отвези в город в ресторан, и там подождёшь, если надо! Понял?
– Так точно, товарищ старший лейтенант!
Дисциплина должна быть в армии – и уважение к офицеру! Читайте «Похождения бравого солдата Швейка»: «Сколько не думай, а ничего совершеннее офицера не придумаешь»!
И это правда!