8. Ростиславичи

8. РОСТИСЛАВИЧИ. Итак, Владимиро-Суздальская Русь смоленским Ростиславичам не поддалась. Однако братья не стали унывать и почти сразу же нарушили данное Всеволоду обещание не соваться больше на север. В 1172 году разругавшиеся с владимирскими властями новгородцы призвали Ростиславичей к себе и рассадили их по своим городам: Мстиславу Храброму достался Новгород, Ярополку – Торжок, Ярославу – Волок Ламский. Всеволод в раздражении велел братьям выметаться с севера, а потом, не дожидаясь, когда Ростиславичи начнут паковать чемоданы, осадил и взял штурмом Торжок, даже не смотря на то, что Ярополка там уже не было. Город был разграблен и сожжен дотла, а все его обитатели отправились в плен. Позже подвергся такой же участи и Волок Ламский, покинутый своими жителями еще до прихода великокняжеских полков. Новгородцы же очень не любили, когда кто-то начинал на них давить. В ответ на враждебные действия Всеволода, они призвали к себе на княжение Романа Ростиславича Смоленского. При ближайшем знакомстве, впрочем, Роман вечникам чем-то не приглянулся, и 1 ноября 1179 года в Новгороде вновь уселся брат Романа, Мстислав Храбрый.

Утвердившись в северной столице Мстислав, будучи человеком крайне неусидчивым, незамедлительно начал искать повод для применения своих полководческих талантов. Поскольку Всеволод, удовлетворившись местью, на республику пока не покушался, новгородский князь решил порыться в летописях и вскоре отыскал там запись трехгодичной давности, рассказывавшую о набеге эстонцев на окрестности Пскова. Немедленно воспылав жаждой мести, Мстислав собрал 20 тысяч добровольцев и прочесал всю Эстонию из конца в конец вплоть до побережья Балтики. Отягощенные добычей и толпами пленников, новгородцы повалили назад и на обратном пути задержались возле Пскова с тем, чтобы помочь сидевшему там сыну Романа Смоленского, Борису, усмирить местных чиновников, не желавших признавать его власть. Вернувшись из похода Мстислав Храбрый вновь заскучал, и ему опять пришлось обращаться к летописям. Вскоре он нарыл в книгах упоминание еще об одном набеге, произошедшем аж 113 лет назад! В 1066 году, видите ли, прадед Всеслава Полоцкого ограбил Новгород и утащил с собой колокол, снятый со Святой Софии. Чем не повод для объявления войны собственному зятю, полоцкому князю Всеславу. Только вмешательство Романа Смоленского предотвратило эту никому ненужную войну. Скоропостижная смерть 14 июня 1180 года прервала стремительный полет беспокойного князя Мстислава Ростиславича, прослывшего в народе Храбрым, но так и не сотворившего для своей страны ничего существенного.

17 августа 1180 года в Новгороде сел черниговский князь Владимир Святославич. Этим новгородцы прикрыли себя от возможных поползновений со стороны Всеволода Большое Гнездо, у которого с черниговским княжеским домом были очень неплохие отношения.

Потеряв Новгород, Ростиславичи вновь не стали придаваться унынию, а решили попытать счастья в Киеве и сдержали, наконец, обещание, данное некогда Андрею Боголюбскому, - прогнали из южной столицы Ярослава Луцкого. Неудавшийся новгородский князь Роман Ростиславич стал великим князем киевским, что немедленно сделало его врагом «номер один» для клана Ольговичей. На серую и малозаметную фигуру Ярослава Луцкого черниговские князья смотрели снисходительно; его терпели лишь как компромиссный вариант, который до поры устраивал всех. Овца, считающая себя волком, куда предпочтительнее волка в овечьей шкуре. Воцарение же в Киеве Романа Ростиславича черниговцы, естественно, восприняли в штыки. Впрочем, первыми, как всегда, «поприветствовать» нового киевского князя пришли неистребимые и неисправимые половцы. Старые закадычные дружбаны, Кобяк и Кончак, обойдя незаметно русский заслон на берегу Оскола, как два чертика из табакерки, выскочили внезапно у самых стен Переяславля-Киевского и принялись грабить окрестные села. Роману пришлось спешно снимать свои полки с Оскола и перебрасывать их к Переяславлю. В бой русские вступили прямо с марша; разбить степняков им удалось лишь ценой больших потерь. Дружина киевского князя была обескровлена. Именно поэтому внезапное появление у стен Киева черниговских полков заставило Романа без сопротивления покинуть столицу и отвести остатки своих войск к Белгороду. Вокруг древней русской столицы, в который уже раз, началась бессмысленная кровавая беготня Ольговичей за Мономашичами и Мономашичей за Ольговичами. Киев только и успевал что, закрывать да открывать ворота, кланяясь то одному великому князю то другому.

Ростиславичи были сильны своим боевым опытом и своей сплоченностью. Внуку же печально известного Олега «Гориславича», Святославу Всеволодовичу, приходилось полагаться, по большей части, на союзных половцев и на наемных убийц. Однако и те и другие со своей задачей справлялись плохо и своими крайне неуклюжими действиями только еще больше раззадоривали противника. Мешала черниговскому князю и его внезапная ссора с Всеволодом Владимиро-Суздальским, который был крайне недоволен желанием Ольговичей закрепиться одновременно и в Новгороде и в Киеве. Дошло даже до открытого, хоть и не очень кровопролитного, столкновения с владимирскими полкам, которое произошло в 40 верстах от Переславля-Залесского. Победителя тогда выявить не удалось, но и о прежней дружбе Суздаля с Черниговом пришлось забыть.

Точку в войне Романа Ростиславича со Святославом Всеволодовичем поставило сражение у стен Белгорода, в котором Роман наголову разбил войско Игоря Северского и конницу хана Кончака. Игорь с Кончаком в тот день чудом спаслись. В последний момент эти два героя «Слова о полку Игореве» прыгнули в одну лодку и, лихо работая веслами, ушли от погони. В конце концов, стороны все же пошли на мировую и сошлись на компромиссной схеме, возродив в Южной Руси двоевластие. Роман признал старшинство Святослава, уступив ему Киев, а себе взял все остальные днепровские города. Считается, что инициаторами объединения на киевском столе представителей двух враждующих княжеских кланов были столичные бояре, которые таким способом пытались избежать дальнейшего кровопролития. И действительно, после того, как Святослав Всеволодович и Роман Ростиславич поделили власть в княжестве между собой, на юге Руси наступило долгожданное затишье. Роман, правда, вскоре умер, завещав свою половину трона брату, Рюрику Ростиславичу, но эта вынужденная замена одного из «игроков» прошла без каких-либо возражений со стороны всех остальных участников междоусобной «игры».

Только на севере далеко не все еще было ясно. В 1181 году Всеволод Большое Гнездо вновь объявился с войском у стен Торжка. В ту пору там сидел племянник Святослава Всеволодовича Киевского, Ярополк, совершенно задергавший владимирского князя своими дерзкими набегами на порубежные суздальские села. Владимирцы взяли Торжок измором, вторично сравняли город с землей и угнали всех его жителей с собой. Вслед за своими налогоплательщиками поплелся к Клязьме и Ярополк. Новгородцы, мотавшиеся в войске Святослава Черниговского по Южной Руси, немедленно поспешили на защиту родных рубежей. До войны, однако, дело не дошло. С обоюдного согласия сторон начались переговоры. Ольговичи обязались покинуть пределы Новгородской Республики, а Всеволод в ответ отпустил всех пленных, включая Ярополка и жителей Торжка. Обрел свободу и сын Святослава Киевского, Глеб, также томившийся в суздальском плену. Этого пленника провожали с особой честью - в знак возобновившейся дружбы Святослава с Всеволодом.

Очередным новгородским князем стал внук Мстислава Великого, Ярослав Владимирович, который, однако, за неудачную войну с литовцами был вскоре из города выслан. Через какое-то время с согласия Всеволода новгородский стол достался сыну Мстислава Храброго, Давыду.

Вот теперь Русь успокоилась уже окончательно и ненадолго.