Дорожные мысле-формы 14. 11. 2025

«На новом месте приснись жених невесте» - прошептала в миллионный раз я, сворачиваясь креветочкой на откинутом кресле автомобиля. Мурлыкала эту фразу, поджимая коленки в серой классике к мягкому бело-красному свитеру, уютно устроившемуся на груди. Окончательно свернувшись, я накрылась своим же пуховиком, заботливо подоткнув его под вечномёрзнущие пяточки. Перед тем, как провалиться в царство морфея прошмыгнула мысль о своей независимости и её роли в моей жизни. Что хотелось бы, конечно, что бы рядом обо мне заботился мужчина и подтыкал одеяло где-то в отеле на белоснежной постели, обязательно целуя и нежа перед сном. По факту, в моменте я, гордая и абсолютно независимая спала где-то на заправке между Воронежем и Каменск-Шахтинском. Могу сказать, что это состояние? каким бы оно не было ногосводящим, дало мне ощущение силы, что я могу. Я. Могу.
 
Удивительно, что в моём рваном на пробуждение сне, по итогу из которого меня вывели, ударив откинутым локтем в лицо; Во сне, наполненном жаром работающей печки и судорогами ног, от которых я очень хотела стонать, но сдержалась, своей яркостью поразили картины. Смотри!

Я со всей чинностью и прилежностью, на залитой солнечным теплом улице подметала асфальт. Песка было настолько много, что он лежал кучами по сторонам дороги, а из помощников в этом нелёгком деле вместо, касалось бы логичной лопаты, у меня в руках оказались грабли с широченными зубьями, торчащими в разные стороны. Собирать песок подобным устройством было не то что бы неудобно, скорее малоэффективно, но я старалась изо всех сил, методично работая граблями. Чуть поодаль за мной наблюдала тётя, работавшая дворником столько, сколько я знала её карьерный рост.  Она язвила, усмехаясь над малостью моей эффективности, а я продолжала стараться, несмотря на все её комментарии, загребая песком придорожных, сидящих за кустами рыжесолнцеватых котов.

Момент и дорожка со всеми моими стараниями, наполняется противной мутностью воды, достающей мне до пояса. Нужно было идти. Не знаю, кому и зачем, но нужно. Я было двинулась вперёд, как обнаружила, что в воде, помимо грязи, тины и сучьев плавало что-то вперемешку  с улитками, которые поражали своими размерами, достигая длины одной, а то и двух ладоней. Меня их присутствие в одной со мной субстанции не смущало ровно до того момента, пока я не ощутила как слизистое касание облепило мне спину. Визг был слышен далеко за пределы, хотелось бы думать, что только моего сна. Так же, как и скрежет ногтей по улиточной раковине, от которого я и пробудилась.

Следующим местом моей дислокации  в реальности стало заднее сиденье, куда мне великодушно предложили переселиться, зная мои абсолютно взаимные чувства к сонным процессам. Я, конечно же, послушно перелезла и вновь уютно устроилась, распластавшись по твёрдости перевёрнутого кресла с фуфайкой под головой. Перед усыпанием в голове снова промелькнула мысль о независимости, эх, какая я….И «эх какая» тут же помчалась, баюкась под грохотавший шансон в далёкие белокаменные дали.

Вероятно, новость обстановки и постоянно прерывающийся сон повлияли на чёткость и на запоминающуюся яркость мелькавших передо мной картин. Наблюдай.

В летящем белоснежном платье я с лёгкостью взбежала по ступеням вверх от городского фонтана. Оглянувшись, увидела трёх беспрекословно влюблённых мужчин, рванувших за мной. Каждый знал, что я – его цель, это знала и я. Благо, что они не знали друг о друге. Это мысль меня развеселила, чуть щекотнув нервы. Развернувшись, я скомандовала «Стой!» добавив, что если кто-то сделает хоть шаг, то подходить ко мне пусть никогда больше не посмеет. Все трое остановились. Кстати, опишу их: светловолосый молодой паренёк, военный и мужчина чуть старше (кого?). Остановившись после окрика молодой, не выдержав, шагнул навстречу а я, хохоча, тем временем шмыгнула выше, норовя найти укрытие в заброшке. Я бегала из зала в зал, вдыхая бетонность  пыли. В одном зале серой грудой были свалены кирпичи, в другом пристенные полки, находя друг на друга, уходили вверх. Я думала о том, что бы зарыться в кирпичи, но меня останавливало платье – единственная здравая вещь из всей меня, видимо. Хотя нет, я знала, что военный меня везде найдёт, что он уже просчитал все мои ходы и манёвры на шаг вперёд. Что он знает, что я знаю, что он меня найдёт. Он лишь дал фору остальным. Мне было игриво, слишком. Белое летящее платье, я в нём и груда кирпичей, с которой я хохочу в пустоту заброшки, являясь в моменте её сердцем, заходящимся в судороге выбора. Их трое. Я предпочитаю каждого.