Похищенная

Утро выдалось замечательным, солнечным. На небе ни тучки. Окружающие горы сверкали снежными шапками. А тишина стояла такая, казалось, что она давит. Верка проснулась рано. Захотелось спуститься к горной речке умыться. Лагерь ещё спал. Геологи вчера засиделись у костра. Чаёвничали допоздна, вот теперь отсыпаются. Командировка по разведке полезных ископаемых в западной, самой глухой части Тянь-Шаня, подходила к концу.

Тропинка к речке была не очень крутой и проходила мимо зарослей облепихи. Обычно утром бежали умываться гурьбой, но сегодня все просто разоспались.
Присев у воды, Верка собралась умыться, но вдруг всё померкло перед глазами и она потеряла сознание…

Очнулась от какого-то мерного покачивания и крайне не удобного положения. Она оказалась привязанной поперёк седла на гнедой лошади. Голова гудела от боли, но глаза не были завязаны и кляпа во рту не было. Она поняла, что её похитили! Можно смотреть и обораться, не поможет…

В голове мгновенно вспомнились все рассказы-страшилки  про похищения, русских женщин, в горах Памира и Тянь-Шаня. Стоимость похищенных была порядка 40 тысяч рублей! Сумма для обычного советского человека, по тем временам, была просто не подъёмная. Прямо какая-то работорговля в восьмидесятых годах двадцатого века…
Воровали не просто ради похоти или любви. Воровали с глубоким смыслом. Женщина другой расы. Свежая кровь. Метисы, как правило, красивые дети. Вспомним сахалярок Якутии. Генетики, мать их так!

Воровали женщин репродуктивного возраста, старухи, даже с богатым жизненным опытом, не ценились, совершенно. В противном случае, не одна тёща, встречала  бы закат своей жизни, наблюдая великолепные восходы, ну и естественно такие же закаты, в горах...

Русская женщина заточена на семейную жизнь. Это и забота, если не о муже, они же всякие бывают, то уж  забота о детях, у неё в крови. Опять же – чистюли, в отличии от аборигенок. Да и «цветут» гораздо дольше местных, иногда до старости. Так, что русская жена, это сокровище. Жаль, что не все это ценят.
Но сейчас не эти мысли занимали хорошенькую головку Верки… Главное было – как удрать? Хороший вопрос, правда?

Может быть по молодости, лет, всего то, почти, 25, а может из-за склада характера, но весь ужас произошедшего ещё не доходил до сознания Верки.
Аппетитный зад в джинсах торчал на седле второй лошади, которая длинным поводом был пристёгнута к первой, на которой восседал местный «индеец» - охотник за скальпами и девицами. Он навевал определённые мысли и его желания были написаны на его смуглой роже. Но «товар» видимо заказали, и качество оговаривалось.
Горная дорога, а местами просто тропа, не позволяла другого аллюра, кроме шага. Суда по положению солнца, уже наступил полдень. Сделали привал у ручья. Джигит напоил лошадей, испил воды сам и даже напоил пленницу.

На вид ему было лет от 35 до 50+. Небольшого роста. Смуглая, продублённая на ветру и солнце кожа, живые недобрые глаза. Глаза не прятал. А что ему боятся? Кто его узнает, если никто не видел. И для нашего брата, многие азиаты просто на одно лицо, как и мы для них…

На поясе висел большой нож-пчак, за спиной потёртое пятизарядное ружьё. Другого оружия не наблюдалось.

Джигит развязал Верке руки, но оставил связанными ноги. Дал по куску чурека и сыра. Это вроде бы был обед. Верка пыталась его разговорить. Молчал, но она поняла, что он её понимает.

Наша похищенная понимала, что от лагеря они отошли относительно не далеко. А скоро это расстояние только увеличится. Надо действовать.
Верка была связна веревками, но не так как в японском шибари…

Искусство шибари берёт начало в японских боевых техниках связывания ходзё-дзюцу. Их целью было не только обездвижить пленника, но и подчеркнуть его социальный статус — для этого использовались разные методы обвязки. С окончанием войн техники связывания перекочевали в обычную жизнь: пленников заменили женщины, а сам процесс стал цениться за красоту обвязки…

Верка схитрила, что ей надо в туалет, а со связанными руками и ногами это сделать весьма проблематично, разве, что под себя…

Джигит поверил и купился, развязав Верке руки. Саму верёвку привязал ей на пояс, почти флотским беседочным узлом. Отвел её в сторону, видимо хотел взглянуть на процесс. Но не получилось. Хотя Верка игриво на него взглянула, почти призывно… Но не зря же она ходила четыре года в бойцовский клуб.

Прилетело джигиту в голову, от всей души прилетело. С ноги. Даже лучше чем на соревнованиях. Упал как сноп, а уж подняться ему Верка не дала. Да и верёвка подвернулась под руку. Удавка получилась почти классическая. Джигит не долго подёргался и затих…
 
Промелькнула ли его никчемная жизнь перед глазами или не успела, это нам не ведомо. Но после смерти обмочился… Это происходит при асфиксии, так как во время удушения мышцы находятся в напряжении, а после смерти расслабляются.
Верку трясло. Ведь не каждый день мужиков кончаешь… Потом успокоилась, осмотрелась. Край площадки, где произошла эта «пляска с бубнами», заканчивался глубокой расщелиной. Там-то и нашёл своё успокоение наш обоссаный «охотник за скальпами». Во век не найдут и не достанут, а там скоро и сама природа утилизирует тело.

Документов у джигита не было. Кто он был? Откуда? Получалось – «перекати-поле». Следом за хозяином полетели в расщелину сёдла лошадей. Верка их разнуздала, сняла уздечки и отпустила. Лошади спокойно отнеслись к пропаже хозяина и довольно спокойно двинулись, видимо домой или по своим лошадиным делам.
Верка забрала ружьё, штук 20 патронов к нему. Обращаться с такой пятизарядкой МЦ-12-21, она умела. У деда была такая же и он обучал внуков охотничьему делу.

Прихватила остатки еды, флягу с водой и рюкзак джигита, да и двинулась в обратную дорогу. Содеянное не выходило из головы. Но если хочешь с собой договориться, то точно договоришься.

Возвращение заняло больше времени, чем утренний вояж. Помогло то, что в лагере догадались развести дымный костёр и немного пострелять.

Верка старалась внимательно следить за тропой, опыт путешествий в горах, какой ни есть, всё же был. Так не спеша и вышла вечером к реке, за которой на высоком берегу был их лагерь. Горел большой костёр.

Скарб джигита полетел в воду, а Верка вброд бросилась на другой берег. Так в мокрых джинсах и ободранными от верёвок руками она вернулась в лагерь. Начальник их геологической партии Григорий Васильевич, с первого взгляда всё просёк. Крикнул, что бы принесли сухую одежду и забрал Верку в свою палатку, остальным дал команду – по палаткам, всё потом!

Плеснул Верке спирта из НЗ, который держал исключительно для исключительных  случаев. И дал команду Верке рассказать всё. Спирт помог, что твоя валерьянка. Рассказала всё, что помнила, даже про удавку. Начальник сказал, что про удавку никому больше никогда не говорить. Просто смогла обдурить и удрала. А где джигит, так кто же его знает? Теперь вот одна ни на шаг от лагеря, страшно!
Иначе затаскают по допросам. Всю душу вывернут. А так может, проскочит, если никто из товарищей не сдаст. Была попытка. Да! Но удрала. А как выглядел? Так как и все аборигены. Они для меня все на одну рожу, извините, лицо… А кого, когда и где ловить, и за что? Непонятно…

Так, что сезон в горах для Верки закончился успешно. Скоро домой в Москву к маме. Успешным сезон оказался не только для Верки, но и для всей партии. Законодательством РФ предусмотрена выплата государственного денежного вознаграждения за открытие промышленно ценного и ранее неизвестного месторождения полезных ископаемых. Порядок и размеры значительных выплат устанавливаются Правительством.

 А вот снова в горы, для Верки, это уже наверное, лучше в Уральские…