Волшебная сила печатного слова

  Хорошо было летом. Как только лето начиналось, мы, все пацаны и девочки, снимали обувь. И гулять выходили босиком, в трусиках-шортиках, все три месяца летних каникул. Разве, если, когда похолодает, то мама заставит маечку одеть.

  Но был среди нас мальчик, который в трусиках и босиком никогда из дома не выходил.Появлялся он всегда в рубашечке с коротким рукавчиком. На ногах у него носочки и сандалики. И в брючках странных. Были они вельветовые, коричневые, с пояском и карманами по бокам.  Но коротенькие, с манжетиками ниже колен, застегнутыми на пуговички.
 
  Звали мальчика Женя, и жил он с мамой и бабушкой. И учился на отлично. Но не зазнавался и был нашим хорошим товарищем.

  Иногда к Жене домой учитель музыки приходил. Тогда мы за забором его ждали. И его пиликание на скрипочке слышали. Нам эта музыка совсем не нравилась. Вот если бы Женю на барабане бы учили играть! Но он был мальчиком послушным, маму и бабушку обижать не хотел. И пилил свою скрипочку смычком терпеливо.

  А был в нашей компании еще один мальчишка, которого Михой звали. Почему Миха? А так модно было тогда, в сороковых-пятидесятых годах прошлого века. Миша – значит Миха, Коля – Коха, Вова – Воха. А если Петя – то обязательно Пека. Тогда футболист один знаменитый был, так его вся страна называла Пека-футболист.

  Женю тоже можно было Жекой называть. Но имя Жека ему не шло. Он был именно Женя.

  Миха был на пару лет старше всех в нашей компании. Поэтому он был вхож еще в одну, более старшую, ватагу. Те собирались отдельно, пели блатные песни под гитару. Михе нравилось, что они его за своего принимали. Позже они магазин «подломили», подкоп сделали. Всех нашли, конечно, и на милицейской машине с мигалкой увезли. Домой так они и не вернулись. Пропали где-то.

  Но Михи в тот день с ними не было. Он продолжил с нами время проводить. Но вот стали мы замечать, что Михе не нравится наш товарищ Женя. Стал Миха над ним подсмеиваться, уничижительные слова говорить. Над его одеждой стал насмехаться, «маменькиным сынком» стал называть. Потом стал Женю из нашей компании прогонять, толкать в спину. Мог так «поджопника» дать, что Женя в грязь руками падал.

  Нам всем это не нравилось. Сто раз просили его Женю не трогать. Но наши разговоры с него как с гуся вода. И продолжает Женю обижать, никого не слушает.
Думал я думал, как же поступить. И вдруг придумал.

  Надо нам стенгазету выпустить, в которой Миху "пропесочить". Рассказать про его неправильное поведение. И газету эту в людном месте вывесить. Пусть все прочитают. Пацанам, друзьям своим, рассказал про свою затею. Пацаны в восторг пришли. Обязательно сделаем.

  На следующий день у меня дома все собрались. Все свои идеи предлагают. Обсуждаем оживленно. Редколлегия за работой. Я большой лист белой бумаги нашел. Начали планировать, где и что разместить.

  Вдруг один приятель говорит неожиданно нам, что мама, якобы, велела ему пораньше домой вернуться. И ушел. Тут второй говорит, что он обещал маме помочь. А другого папа дома ждет. А к третьему тетя должна в гости приехать. Один за другим и разошлись. Я один остался.

  Я, конечно, сразу догадался, от чего это товарищи мои разбежались. Это они Миху испугались. Миха нам как даст потом. Мало не покажется. Вон у него какие кулаки большие. А еще он с блатными дружил.

  Решил все же, что буду сам газету делать. Раз сам затеял. Не отступать же теперь. И начал материалы размещать, иллюстрации рисовать. Изобразил как Миха младших пацанов бьет и толкает. И статью разместил под названием «Молодец среди овец». Готова газета. Полюбовался – можно идти выставлять.

  Поздно вечером, когда на улице уже нет никого, газету и клей взял и к магазину пошел. Там, у входа в магазин, стена ровная, как раз подходит. Аккуратненько приклеил, разгладил. Отошел и полюбовался. Хорошо получилось. Долго уснуть не мог, все ворочался, все про стенгазету думал.

  Утром поздно встал и к магазину побежал. Выглянул из-за угла – читают! Мою стенгазету люди стоят и читают!

  Пару дней я Миху не встречал. Потом иду как-то, а навстречу мне Миха идет. Ну, думаю, что-то сейчас будет!  Когда подхожу ближе и Михе в глаза смотрю. И вижу, что ничего не будет. Бояться его не надо. Он сам какой-то испуганный, перепуганный. И вдруг таким жалобным тоном Миха заговорил,
- Ну зачем ты эту газету у магазина повесил? Лучше бы нарисовал и мне в почтовый ящик положил. Ты знаешь, что мне от отца было?

  Как он догадался, как он узнал, что это я нарисовал и повесил эту стенгазету, я у него так и не спросил. До сих пор не знаю. Может это пацаны, приятели мои, Михе проболтались. Когда он их прижал по очереди. Вижу только, что он вовсе не агрессивно настроен. Поговорили немного и разошлись.

  С Михой мы стали больше дружить. Женю он перестал обижать. И пальцем не трогал. Вместе мы бегали и в игры играли.
 
  Потом мы все выросли. Я учиться поступил и уехал. На каникулы как-то приехал, а пацаны говорят, что Миха женился и даже ребенок уже у него успел родиться. Накупил детских вещичек и к Михе в гости пошел. С рождением дочери поздравить.

Вот такая была волшебная сила печатного слова, которая нас с Михой сдружила, а Женю от преследований Михи избавила.