Письма Учителю. Вне пацифизма

                "Отражение в детях часто напоминает негатив"
                Ван Ли-чжун, фотограф при дворе Фу Си.
                ***
                Искренне жаль Вас, граф.

 Конкретно, 12 июня 1890 года. Сюжетность по тургеневскому "Отцам и детям", но с прямыми наследниками.

 В указанный день Вы морализируете по поводу вредных привычек Андрея.

 -Дурно пить кофе крепкий.

 Сын демонстративно отворачивается.

 Согласен, Лев Николаевич, подобное горше обратных слов.

 Тем более, что за Вас заступается гость, Николай Гё:

 -Для вашей же пользы, Андрей.

 Андрея прорывает:

 -Да разве можно делать всё то, что говорит папА?! Так думают все.

 Вечером доверяете своему дневнику причину такого поведения своих детей:

 "Ужасно жалко их. Я ослабляю для них то, что говорит их мать. Мать ослабляет то, что говорю я. Чей грех? Мой."

 Мужественно. Да, подобно отставшему от поезда. Но сам виноват. Беря грех на себя,не ожесточаетесь, любите их.

 Незаметно выделяете Андрея. Реальный еnfant terrible. Голимый двоечник, игрок и кутила. Вне Вашего пацифизма.

 Вы же, понимая более моральное нездоровье наследника, ровно через одиннадцать лет после нынешнего разговора пишете:

 "Удивительно, почему я люблю его. Сказать, что оттого, что он искренен и правдив — неправда. Он Часто неправдив… Но мне легко, хорошо с ним. Люблю его. Отчего?"

 Нечто сходное с поглаживаем своей грыжи или расчесыванием ещё не зажившей болячки. Мое, чуть побаливает, но приятно.

 Позже Вы "проглотили" участие Андрея в Русско-японской войне. Важная деталь, он он пошел на фронт вольноопределяющимся.

 Через год Ваш сын поддержал смертную казнь.  Это типа привета отцу Столыпина, с которым Вы были знакомы.

 Вот к чему приводит замечание по поводу крепости утреннего кофе. Полный вывод за границы пацифизма.

                Ваш ученик ЕС.

 A propos!

 Неисповедимы пути пацифизма.

В отличие от вашего с сыном унтер-офицерства, Илья Андреевич Толстой дослужился до звания полковника, но в армии США"