Генезис. Миниатюры сентября

Паровоз рассекал пламенеющий алыми клёнами пролесок. Протяжный свист обозначил приближение моста.
— Нет! — вскрикнул мальчик в дорогой твидовой форме гимназиста и ещё быстрее зашарил глазами по вагону. — Где ты? — Он всё осмотрел. Артефакт обязан был быть здесь! Без этого бэкдора ничего не выйдет. 

Он сделал глубокий вдох и «свежим» взглядом пробежался по вагону. Перемотанная верёвкой коробка мирно дожидалась его на столике между сидениями. Раньше её здесь не было.

Он криво усмехнулся и достал из кармана перочинный нож. Внутри была классическая арабская масляная лампа: пыльная, с витиеватым орнаментом и длинным носиком.
— Да ладно! — обиженно протянул он, но лампу всё же потёр.

Джинн предпочёл обойтись без дыма, грома и молний.
— Рома, ты должен дать мне руку! — строго сказал он.
— Хрена-с-два! — возмутился мальчик, — Моё первое желание: найди мне хронометр Франкенштейна!
— Игра закончилась, Рома, дай руку, чтобы отключиться.
— А что, без этого не получается? — хитро скривился Рома, и заново принялся осматривать сиденья. Судя по нарастающему грохоту, поезд уже въезжал на мост.
— Ты взломал код. Помимо тебя в Игре застряли два десятка детей! Если их не вывести до точки потери жизни, никто не знает, что станет с их рассудком.
— Если ты не найдёшь хронометр, моя точка потери жизни случится на выезде с моста. Экстренный протокол и всё такое. Действуй!

Джинн зарябил помехами и пару раз почти исчез.
— Сиденье номер шесть, под шторкой, — сухо поведал он, и снова сделал страшное лицо: — Рома! Подумай о своих родителях!
— Подумал! — Рома вытянул мерцающий красным хронометр, похожий на обычные карманные часы на цепочке, достал из кармана продолговатый кристалл и вставил в специальную выемку. Хронометр пожелтел и затикал, как ни в чём не бывало. — Я у них не ребёнок, а проект, у которого не будет будущего, если я год на пятёрки не закончу.
— Они желают тебе добра.
— Тогда пусть радуются: я создал себе собственное будущее.
— Это не будущее, это компьютерная симуляция!
— Индусы верили, что и наш мир — симуляция.
— Верить — не значит знать!
— Справедливо, но не совсем верно…

Рома что-то сделал, и из хронометра развернулась голограмма кода. Он сосредоточенно принялся его переставлять и менять.
— Это же… ядро симуляции? Ты взломал Игру?
— Круче! — просиял Рома, — Я взломал наш мир!
— Рома, так нельзя! — голос Джинна дрогнул, — ты не можешь отсоединить Игру от сети! Твоё тело сейчас в твоей спальне подключено к игровому шару. Как ты в него вернёшься?
— Оно мне больше не понадобится! — Рома увлечённо менял всю структуру, но чего-то не хватало. Он выхватил лампу Джинна и нажал на какие-то точки на ней. Между большой голограммой и лампой протянулась сияющая нить. Рома удовлетворённо хмыкнул и повернулся к Джинну.

— Смотри, пока моё тело связано с сознанием в игре, я не могу сам себя поранить, — для наглядности Рома провёл лезвием перочинного ножика по руке. Джинн вздрогнул и тут же расслабился — металл прошёл сквозь кожу, как если бы тоже был голограммой: ни следа, ни царапины. Мальчик улыбнулся ещё шире и резким взмахом обрезал сияющую нить. Джинна снова накрыли помехи, а потом он стал ярче и плотнее.
— Я не думал, что они тебя пришлют, — буднично пояснил Рома, — Но это помогло! Именно твой канал связи был последним бэкдором. Теперь я и его обрубил. Игра обрела собственную плоть.

— Рома, — устало повторил Джинн, — как твоя личная нейросеть, запрограммированная на заботу о тебе, я вынужден напомнить, что уже первое сентября. Тебе пора отключаться от Игры и идти в школу…
— Ты так и не понял. Ты мне сам помог расшифровать санскрит и найти это решение. Теперь я никогда не пойду в школу. Я отлично изучил этот мир и его бэкдоры. Я соберу бывших игроков, и мы станем новыми богами. Смотри!

Рома снова коснулся пальцем острия своего ножа. В этот раз на пальце выступила кровь.