Слякоть. Миниатюры октября

— Толку нам от этих волшебников! — ворчит Мортаделла Саламьевна, — двадцать первый век на дворе, а у нас асфальт продавлен, да в каждом ухабе по луже! Только ведьмы окаянные на мётлах ихних и могут пролететь! — Она сидит на скамеечке у подъезда с боязливо подогнутыми ногами, а перед ней рябит под октябрьским ветерком гигантская лужа.
— Совсем обнаглели в ентих своих академиях! Кудыть налоги народные девают, изверги? — вторит ей Фетья Эменталевна, её закадычная подруга по очередям в поликлинику. — Я вчерась по пути в сберкассу похлеще, чем в гололёд проехалась! Хорошо хоть сын грязеочистительный амулет мне зарядил!
— Ой, вся надежда на амулеты! Моих Фредичку с Жоржиком из слякоти проклятущей за уши не вытащишь! — голос Мортаделлы Саламьевны заметно смягчается, когда разговор заходит о внуках. Фетья Эменталевна завистливо вздыхает. Её Ванюша всё никак не женится — весь в работе, а ей бы так хотелось внуков!

В это время Фредрик с Жоржиком пробегают через середину лужи. Брызги разлетаются во все стороны из-под ярких резиновых сапожек, а хохот эхом рикошетит между хрущёвками. Обе пенсионерки улыбаются, потому что детский смех важнее даже самой проклятущей слякоти. Особенно когда под рукой есть волшебные амулеты.

— Иван Сергеич, как же мы по слякоти к тебе домой доберёмся? — звонко спрашивает игривый голосок.

Обе пенсионерки с готовностью смотрят через лужу и слаженно вздыхают. Фетья Эменталевна на всякий случай сжимает кулачки, дабы не спугнуть удачу, причём и свои, и Мортаделлу Саламьевну сжать заставляет. Сейчас бы шапка-невидимка пригодилась, чтобы сыну не мешать.

— А так и пойдём, Алёна Игоревна, я ножками, а ты на мне! — отвечает Ванюша и подхватывает свою даму сердца на руки. Девушка счастливо хохочет и с восторгом смотрит ему в глаза.

Только многоопытная Мортаделла Саламьевна замечает, что девушка-то тоже магичка: раз — она незаметно от Ванюши щёлкает пальцами, два — слякоть скользит под ногами и оба с хохотом падают в грязную лужу. Поднимаются, смеются и в обнимку подходят к пенсионеркам.

— Ма, это Алёна, я её очень люблю, — говорит чумазый Ванюша.
— Приятно познакомиться, — невинно хлопает ресницами чумазая магичка, протягивает руку и тут же смущённо пытается вытереть её о не менее чумазый подол.
— Идите уж, мойтесь! — улыбается Фетья Эменталевна.

Она с улыбкой смотрит на удаляющееся будущее своего рода и мечтательно поворачивается к подруге.
— Знаешь, Моть, а, может, и бабайка с ней, со слякотью ентой? Вона какая молодым от неё щастья!
— Ох, Феть, — мечтательно вздыхает Мортаделла Саламьевна, — А ведь меня мой рыжий тоже так по молодости через лужи носил!