Сады Дьявола. Глава 12

— Газ подаем уже полчаса, и еще ни один не заснул, — озабоченно сказал Бенуа. — Человеку тридцати секунд хватает…

Пульхр взглянул в круглый иллюминатор. Обе двери в пассажирский шлюз были задраены, и там, в кромешной тесноте топталось не менее десятка зомби. Они, как слепые, ощупывали стены и пол, видимо, не понимая, куда вдруг исчез выход. Сонными они и правда не выглядели.

— Увеличь концентрацию. Подождем пару часов, может все-таки подействует.

— Когда они заснут, я бы хотела забрать себе пару штук, — сказала Стерн.

Пульхр удивленно поглядел на нее. Откуда она здесь взялась? Только что же ее не было. Когда не надо, она такая тихая…

— И что вы собираетесь с ними делать? — спросил Пульхр.

— Вскрою.

— Какие-то странные у вас для этнографа методы. Разве вы не должны собирать песни-пляски и мифы-легенды?

— Очень смешно, — поморщилась Стерн. — Я бы хотела взять себе вон того, справа, который посвежее, и вон ту самку без уха.

— Как вы думаете, они чувствуют боль?

— Вот и узнаем, — улыбнулась своей детской улыбочкой Стерн.

Пульхр подумал, что иногда человеческого в ней оставалось меньше, чем в зомби.

— Насколько я помню, вивисекция у нас запрещена после Второй Космической.

— Да что вы в самом деле? Эта планета точно не в зоне юрисдикции Земли.

“И чего я с ней препираюсь?” — подумал Пульхр. Ведь она права. Между мной и моим призом стоят только эти существа. Уже поэтому о них нужно знать все. Взять одного и разобрать на молекулы. Мы же элементарных вещей не знаем. Например, дышат они или нет. Газ на них не действует, так что возможно, не дышат.

С другой стороны Дедал вполне однозначно велел считать зомби мирным населением. Тем более вивисекция. После Второй Космической, кстати, запретили вивисекцию не только людей, но и животных. А если вскрытие покажет, что зомби это просто больные люди? А мы их живыми под нож. Нехорошо.

С другой стороны дело тоже надо делать. И побыстрее. Значит, зомби надо вскрыть, но не живого. Тогда как? На настоящий момент мы знаем только один способ умертвить зомби — сжечь. Это не подойдет. Подумаем логически: если зомби это все-таки люди, то они чувствуют боль мозгом. Значит, надо разрушить мозг, и тогда зомби, даже если он останется живым, попросту нечем будет чувствовать боль. По крайней мере, юридически. Значит, выстрел в голову крупным калибром…

Пульхр повернулся к Чехову.

— Попробуй забрать тело зомби, которого подстрелила Петрова. Отправь тяжелый дрон. Грузоподъемности хватит?

— Должно хватить, если выгрузить боезапас.

— Приступай.

— Но у него же нет головы! — возмутилась Стерн.

— Зато все остальное есть. Лучше меньше, чем ничего, да?

Чехов ушел распоряжаться, и Стерн, что-то недовольно бормоча, потащилась за ним.

— Сообщи мне когда они уснут, — сказал Пульхр Бенуа. — А он где?

— Кто? А, этот… На средней палубе.

Крики Пульхр услышал еще на лестнице. Издавал их Джозеф Айрон, психолог из университета Кейптауна. Он был привязан к решетке одной из камер, вокруг него стоял Лютый и четверо бойцов. Лютый курил сигарету и выдыхал дым в лицо Айрону. Айрон орал и тряс решетку, пытаясь дотянуться зубами до Лютого. Бойцы ржали.

— Кажется, ему от сигаретного дыма больно, — сообщил Лютый результат своих изысканий.

— Отставить, — велел Пульхр.

Лютый потушил сигарету и отошел. Айрон перестал орать, но продолжал дергаться так, что жилы на шее чуть не лопались. Изо рта по рыжей бороде скатывалась пена.   

— Джозеф! — позвал его Пульхр. — Джозеф!

Айрон прекратил трясти решетку, поднял голову и выкатил на него свои мутные глаза.   

— Вы слышите меня? Джозеф! Вы будете отвечать?

Пульхр несколько раз повторил свои вопросы, но Айрон глядел сквозь него.

— Ну, как хотите, — сказал Пульхр и кивнул. 

Лютый и Бенуа подошли к Айрону с двух сторон. Айрон снова заметался, заклацал зубами. Лютый неуловимым движением ударил его в живот. Айрон булькнул, повис на веревках и разинул рот, с шумом втягивая воздух. В этот момент Бенуа прыснул ему в лицо из маленького баллончика, который до этого прятал за спиной.

— Что это? — спросила Стерн.

Пульхр снова проследил ее появление. Это начинало нервировать.

— Это логорил.

— Впервые слышу. Какая-то сыворотка правды?

— Скажете тоже. Вы же ученая, и должны понимать, что никаких веществ, заставляющих говорить правду нет и быть не может. Хотя бы потому что никто не знает, что это вообще такое — правда. Еще скажите: “сыворотка познания добра и зла”.

— Что это тогда за штука?

— Секретная военная разработка. Логорил замыкает в мозгу человека речевые центры Брока и Вернике с центрами удовольствия, при этом подавляя логическое мышление. В этом состоянии человек получает огромное удовольствие, отвечая на вопросы, при этом врать он не способен — ложь, как ни крути, процесс логический. Через минуту начнет действовать, если он еще человек.

— То есть это сыворотка правды?

— Если вам так угодно.

— Откуда он у вас?

— Ну, мы все-таки военный корабль, — уклончиво ответил Пульхр. — А на войне всякое, знаете ли, случается. Не иглы же пленным под ногти совать…

Он не стал распространяться, что сам узнал о существовании логорила относительно недавно: перед отправкой на Тау Кита ему на борт загрузили несколько бочек, видимо, в качестве гуманитарной помощи колонии.

— Зачем вы его пытаете?

— Не пытаем, а проводим экспресс-допрос с применением спецсредств. И у меня для этого есть довольно веские основания. Дело в том, что наш дорогой Айрон пытался запустить зомби внутрь корабля. Подозреваю, что он этот трюк проворачивает уже не в первый раз. Вы думаете как зомби удалось уничтожить команду “Звезды”? Поначалу я думал, что зомби каким-то образом заставили команду впустить их. Гипноз или наведенные галлюцинации… Мало ли какими паронормальными способностями обладают живые мертвецы. Но, когда появились вначале Айрон, а сразу за ним — зомби, можно было сделать выводы. И действительно, пока мы были увлечены ходячими мертвецами, Айрон проник на среднюю палубу, и с пульта управления грузового шлюза запустил программу экстренной наземной эвакуации. Слышали сирену? Эта программа открывала все двери на корабле. Я про такую программу даже не знал, мне Сикорский рассказал. Сейчас так уже не делают. Но этот корабль очень старый. Я, конечно же, приказал перекодировать систему управления. Теперь, какую бы команду, связаную с открытием шлюзов не запускали с пультов, выполнялось одно и тоже действие: наружная дверь в пассажирский шлюз вначале открывалась, и через пару секунд закрывалась обратно. Одним выстрелом мы убили двух зайцев: захватили пленных и выяснили, что Айрон — шпион зомби.

— Зачем ему это надо? Он же человек…

— Он пробыл на этой планете три месяца. Вполне достаточно, чтобы заразиться.

— Но он же на них совсем не похож…

— Может быть, окончательная метаморфоза еще не произошла, или, по крайней мере, не закончилась. Бенуа взял у него пробы тканей и крови, анализы покажут. Смотрите, логорил начинает действовать. Физиологически, он, похоже, все еще человек, но уже не до конца: подействовало немного дольше чем на нормального человека.   

Айрон перестал дергаться, обмяк, на его лице криво повисла слабоумная улыбка.

— Джозеф, ты меня слышишь?

Айрон вздрогнул, словно проснулся.

— Да, мой капитан, — ответил он и преданно выпучил на Пульхра глаза. 

— Друзья называют меня Виктором. Ты тоже можешь называть меня Виктором. Мы ведь друзья, Джозеф?

Айрон помолчал, усваивая эту мысль, снова вздрогнул и оживился.

— Мы друзья, Виктор! — подтвердил он. — Конечно, мы друзья…

— Это ты открыл шлюзы в прошлый раз?

Айрон радостно закивал.

— Да, да, это я!

— Зачем ты это сделал? Зачем ты открыл шлюзы?

— Чтобы построить новый мир, надо уничтожить старый! И на его костях…

— Прошу всех выйти, — сказал Пульхр. Айрон при этом продолжал лепетать про старый мир и его кости. — У него должен быть только один собеседник, иначе его внимание будет рассеиваться и эффективность логорила снизится. Лютый, поставь пост у входов в пассажирский отсек. Без моего разрешения никого сюда не пускать.

— Что за новый мир, Джозеф? — спросил Пульхр, когда все вышли.

— Светлое будущее, Виктор! Прекрасное далеко! Где у всех будет счастье и отдельное койкоместо! От всех по способностям, всем остальным по потребностям!

— Кто велел тебе открыть шлюзы, Джозеф? 

— Мне велел это сделать Изначальный! Изначальный сказал мне: открой шлюзы, Джозеф! Впусти свет в это царство тьмы! Блаженны открывшие шлюзы, ибо они насытятся! 

Айрон говорил торопливо и многословно, явно стараясь выжать максимум кайфа из логорила. Словам было тесно у него во рту.

— Кто такой Изначальный?

— Это величайший гений всех времен! Наш учитель! Наш кормчий! Он озарил наш путь…

— Понятно. Где я могу его увидеть? Он в шахте?

— Он умер! — горько воскликнул Айрон и в глазах у него набухли слезы. — Он умер, но обещал вернуться! Он вдохновил нас на труд и на подвиг!..

— Как же он мог тебе что-то приказать, Джозеф? Если он умер?

— Он умер, но он живее всех живых! И вечно будет озарять наш путь…

— Как он может быть живее, если умер? 

— В каждом из нас горит искра пламени, которую зажег Изначальный! В каждом из нас говорит его голос!

— Ты слышишь голос Изначального? Прямо сейчас?

— Да, конечно! Я всегда слышу его голос! Мы все слышим его голос!

— И что он сейчас тебе говорит?

— Он говорит убить тебя, Виктор. Ты мне как брат, Виктор, ты мне как друг! Но ты живой мертвец! Изначальный говорит убить всех живых мертвецов. Вы — зло! Конфисковать вашу плоть на общее благо… на труд и на подвиг…

— Но почему? Мы же друзья, Джозеф!

— Мы друзья, Виктор! Но так говорит Изначальный! Так тебе будет лучше! Сгинет ложь, сгинет зло навсегда! Ты зло, Виктор. Ты, Виктор, ложь. Падла ты позорная… Кишки тебе выпустить, дружище ты этакий! Я же помочь тебе хочу, скотина! Прекратить твои страдания! Освободить! Я так голоден, Виктор! Подойди ко мне, брат, я не причиню тебе зла, гарантирую! Тебе будет предоставлено горячее питание, полное прощение и защита. Открой шлюзы, впусти в себя свет, Виктор, дикая ты тварь! Подойди братишечка, дай горлышко… Чуточку, капельку. А потом будем все вместе жить-поживать, добра наживать…

— Не отвлекайся, Джозеф. Давай начнем с начала. Как тебя зовут?

— Меня зовут Джозеф Айрон. Я профессор Стелленбосского университета.

— У тебя есть семья?

— Да, у меня есть жена и две дочери. Младшую зовут Ширли, я ее очень люблю, а старшая в мать пошла…

— Как ты попал сюда?

— Я прилетел на корабле “Гарпия”. Капитан родственник…

— Что случилось с кораблем?

— Его сбили. Ракета какая-то. Задымилось все, загорелось… Мы в капсулы прыгнули и катапультировались.

— Кто-то еще выжил?

— Еще четыре человека. Тоже на парашутиках спустились. Подошли ко мне, говорят, как ты, браток?

— Где они?

— Я их больше не видел. Я сломал ноженьку, и они меня бросили. Удачи тебе, говорят, браток. Забрали у меня всю еду и фляжку. Тебе уже не нужно, говорят, браток. И ушли в закат. 

— Как же ты выжил?

— Я полз несколько дней. Питался всякими корнями и ягодами. На третий день я съел вкусную весеннюю лягушку. Потом меня нашли люди…

— Какие люди?

— Наши люди. Братья! Товарищи! Кореша! Я вначале испугался, но они дали мне попить и отнесли меня в град на холме. И был я глух и нем. И Изначальный говорил со мной через них. И на седьмой день я сам услыхал глас Изначального. Он рассказал мне всю правду! Открыл глаза! Жить надо по правде! Но ты этому мешаешь, Виктор! Ты зло и ложь, Виктор. Чтобы построить новый мир, надо тебя убить. И всех живых мертвецов, которых ты привел с собой. Из искры разгорится пламя… Мы желаем счастья вам! Счастья в вашем мире пустом!

— Что находится в шахте, Джозеф?

— Вечная слава! Наш подвиг! Наше бессмертие!

— Какая слава, Джозеф? Что ты видел в шахте? Что вы там делаете?

— В бой роковой мы вступили! Пятилетку за четыре года! От каждого по способностям, каждому по потребностям! В конце рокового боя нас ждет вечная слава.

— Что за бред?

— Это не бред, а артикуляция подсознательных намерений, — из уголка рта Айрона побежала струйка мутной слюны. — Отпусти меня Виктор, отпусти меня, брат! Я тебе глотку перерву. Потом спасибо скажешь. На твоих костях мы построим светлое будущее, новый мир, без горя, без насилия, без лжи, без тебя, Виктор!  Подойди поближе, земеля, подставь горлышко. Подставь, паскуда, подставь, братишка. Что тебе, жалко чтоли? Ну дай куснуть! Я немножко! Не жмотись, будь человеком. Я только попробовать. Тебе жалко чтоли? Я чуть-чуть… Как комарик… Весь мир насилья мы разрушим! Зубами выгрызем!

— Проголодался, что ли? — спросил Пульхр. — Ладно, сейчас тебя покормим, и продолжим…

***

Пульхр вышел из пассажирского отсека только через три часа. Болела голова, в которой продолжал гудеть голос друга, брата и земляка Джозефа Айрона. За это время Айрон успел три раза поесть, но солдатский паек насыщал его не надолго, и он вскоре снова начинал буянить и требовать, чтобы друг Виктор принес себя в жертву светлому будущему и подставил горло.

 Пульхр спустился на нижнюю палубу. Возле дверей пассажирского шлюза на полу была расстелено широкое полотнище пластиковой пленки, на котором лежало несколько неподвижных зомби, связанных по рукам и ногам, с  мешками на головах. Дверь шлюза была открыта, и двое наемников вытаскивали очередную тушку. Тушка была скрюченна в три погибели, с руками и ногами растопыренными в ступоре в разные стороны. 

— Полчаса назад начали засыпать, — сказал Лютый, руководивший погрузкой. 

Пульхр заглянул в шлюз. Зомби спали раскорячившись в кошмарно неудобных и неестественных позах. Один мертвец оцепенел в углу, уперевшись в стены плечами и ногами и касаясь пола только одной рукой. Видимо, во сне они впадали в состояние каталепсии.

— Тащите их наверх, в пассажирское отделение. Каждого в отдельную камеру, так, чтобы между занятыми камерами оставалась хотя бы одна пустая. И Айрона тоже засуньте в камеру.

Появился Чехов.

— Светает. Зомби час назад ушли.

— Хорошо. Где Стерн?

— Мы привезли ей труп зомби. Они с Бенуа оборудовали походную операционную в кубрике и уволокли труп туда.

Пульхр прошел в кают-компанию. Дверь в кубрик была закрыта, раздаточное окно было затянуто толстой пластиковой пленкой, сквозь которую изнутри пробивался холодный медицинский свет. Капитан дернул ручку. Дверь была заперта. Он постучал.

— Кого еще там несет? — заорала изнутри Стерн.

— Это капитан.

Дверь открыл Бенуа. И он и Стерн были одеты в голубые медицинские халаты и прозрачные комбинезоны химзащиты с капюшонами. Лица закрывали респираторы и плотно прилегающие защитные очки. Руки в резиновых перчатках были измазаны какой-то бурой слизью. 

— А, это вы, — сказал Стерн. — Заходите, не выпускайте тепло.

— Какое тепло?

— Шутка. Не обращайте внимания. Вот, наденьте.

Она протянула запасные очки и респиратор. Пульхр послушно натянул их на лицо и огляделся. На столе, возле раковины остро блестели гранями медицинские инструменты. К разделочному столу проволокой было прикручено тело зомби. Несмотря на отсутствие головы и секционный разрез от горла до паха, тело вяло шевелило пальцами рук и ног.

— Что нового? — спросил Пульхр.

— Посмотрите сами, — Стерн кивнула на зомби.

Пульхр заглянул в разрез. Внутренние органы зомби были похожи на человеческие, отличаясь только цветом. Вместо желто-розовой человеческой гаммы, внутренний мир зомби был серо-голубым и грязно-розовым. Легкие, темные, как у заядлого курильщика, были неподвижны, зато синюшное сердце все еще билось, правда, в неестественном для человека ритме: три быстрых удара, пауза, один удар, долгая пауза и снова три быстрых удара.

Пульхр наклонился ниже, и разглядел, что все органы, мышцы и связки покрыты как будто тончайшей серовато-полупрозрачной пленкой. Он выпрямился, повернулся к ученым и обнаружил, что подошел к трупу слишком близко, и пока разглядывал его внутренности, тот успел уцепиться за ремень разгрузки скафандра. Пульхр дернул ремень раз, другой, но пальцы зомби держали ремень мертвой хваткой.   

— Не дергайте, не поможет, — сказала Стерн. — Дайте мне. 

Она взяла со стола электрошокер и ткнула в руку зомби. Пальцы тут же разжались и вся туша затрепыхалась, как в агонии.

— Они боятся электричества, — пояснила Стерн.

— Что это за серая пленка?

— Это не пленка. Посмотрите в микроскоп. Там препарат мышечной ткани зомби.

Пульхр приложил глаз к окуляру, всмотрелся и изумился. Такого он никогда не видел. Мышечные волокна как будто стягивала сетка из переплетенных между собой темных нитей, причем сами волокна то сжимались, то расслаблялись, как живые. 

— Понимаете, да? — спросила Стерн, когда Пульхр оторвался от микроскопа.

В ее голосе слышался триумф.

— Нет.

— Это мицелий грибка, его еще называют грибница,  — сказала Стерн и, уже не ожидая от Пульхра сообразительности, принялась объяснять: — Грибок буквально пронизал все органы и мышцы зомби. Так что они вовсе не такие живучие, какими кажутся. Если оторвать зомби голову, он умрет, но, в отличие от человека, умрет не сразу: грибок возьмет на себя жизненно важные функции организма, пережмет сосуды, чтобы минимизировать кровопотерю, и зомби проживет еще несколько часов, может быть, даже дней. Поэтому зомби боятся солнечного света. Для грибов ультрофиолет вреден, а у зомби с грибком одна нервная система на двоих, поэтому зомби от солнечного света видимо чувствует что-то вроде боли.

— А Айрон?

— Да, надо взять у него образец тканей. Скорее всего, у него в тканях тоже грибок, но в меньшем количестве, и он еще не пророс до кожи и органов зрения. Поэтому Айрон пока еще способен находиться на свету. Если бы вы разрешили его вскрыть, я могла бы сказать больше…

— Отставить вскрывать Айрона. Вам дай волю, вы и нас всех перевскрываете. Зачем он открыл шлюзы?

— По-моему это очевидно: зомби хотят кушать.

— А как он смог объяснить остальным зомби, что надо сюда придти?

— Ну, не знаю. Может быть, из-за грибка у зомби появилось подобие коллективного разума. Мицелий грибка довольно похож на нервную ткань…

— У грибов не бывает разума, ни коллективного, никакого, — сказал Бенуа. По тону чувствовалось, что они со Стерн по этому вопросу уже успели не сойтись во мнении.

— Да откуда нам знать, что бывает, а чего не бывает? Мы до недавнего времени не знали, что грибок может расти в человеке…

— Да как не знали-то? Сотни видов микоза это по вашему “не знали”?

— Ну вы сравнили, грибок на ногтях и зомбирование человека…

— Подождите, — прервал их диспут Пульхр, — Это что получается, раз зомби заражены грибком, значит, их можно вылечить?

Бенуа покачал головой.

— Нет, крейне маловероятно. Грибок залез повсюду, все контролирует, и если его убрать, полетят функции организма, которые он на себя взял. Вся сердечно-сосудистая держится на нем, каждый сосуд. Может быть, еще можно вылечить Айрона.

— Каким образом?

— Противогрибковые, — пожал плечами Бенуа. — Прикажете проконсультироваться с доктором Картье?

— Нет. Пока он мне нужен в этом состоянии.

— Зачем? — заинтересовалась Стерн. — Он сообщил вам что-то полезное?

— Нет. Логорил на него действует, но неправильно. Он несет какой-то бред. Какие-то голоса с ним разговаривают. Причем, то, что было до аварии, он рассказывает связно и непротиворечиво. Но стоит спросить его о чем-то, что было после аварии — начинает нести ахинею, иногда просто набор слов: интернациональный долг, пятилетка за четыре года. Постоянно механически повторяет разные фразы. Когда начинает злиться, например, угрожающим тоном твердит: “хорошо там, где нас нет”.

— Да, с этим сложно спорить.

— Очень много ест, причем, каждый раз, когда приносят еду, веселеет и приговаривает: “война войной, а обед по расписанию”. Перед тем, как приступить к еде, обязательно скажет: “когда я ем, я глух и нем”.

— Похоже на слова какой-то молитвы, вам не кажется?

— Не бывает таких молитв, при этом он не затыкается и во время еды. Может быть, это у них такое чувство юмора?

— Кстати, в крови зомби, в том числе у Айрона, довольно высокий уровень алкоголя. Насколько я поняла, его выделяет грибок. Возможно, так он осуществляет позитивный контроль. Крайне любопытная система. Я хотела бы взять с собой образец грибка и проконсультироваться кое с кем на Земле. Это исследование на Нобелевку тянет.

Пульхр снял респиратор и очки, чтобы Стерн хорошо видела выражение его лица.

— Так, доктор Стерн. Я категорически запрещаю проносить что-либо с этой планеты на борт моего корабля. Вам понятно?

— Но это…

— Вам понятно? — с нажимом повторил Пульхр. — Попробуйте ослушаться, и это вызовет самые неприятные для вас последствия.

Стерн неохотно кивнула. 

— Что это за запах? — сказал Пульхр.

Стерн сняла респиратор и принюхалась.

— Чесноком вроде пахнет. И тухлым мясом.

Пульхр закрутил головой, как гончая, пытаясь определить источник запаха, подошел к зомби, наклонился над разрезом и втянул воздух.

— Что вы делаете? Вы же заразитесь! Грибок может выделять споры…

— Запах исходит от зомби… Такой же запах у Айрона изо рта.

Стерн тоже обнюхала зомби.

— Возможно, это запах грибка, — сказала Стерн. — Это очень интересно. Послушайте, дайте мне пообщаться с Айроном.

— Вынужден отказать.

— Почему?

— Он находится под действием логорила. У логорила есть побочное действие — он вызывает доверие к тому, кто ведет допрос. Поэтому я не хочу, чтобы в это время с ним общались посторонние.

— Я не посторонняя!

— Доктор Стерн, я не…

— Да, да, вы не позволите обсуждать ваши приказы.

— Вот именно.

— И что вы собираетесь с ним делать?

— Сейчас я собираюсь немного поспать. И вам рекомендую поступить так же. Мы уже больше суток на ногах. Нужно отдохнуть.

— Я хочу еще немного поработать.

— Как угодно.

Капитан пошел к себе в каюту, скинул ботинки и лег. В голову, толпясь и толкаясь, лезли разные мысли. Пульхр несколько раз глубоко вздохнул, закрыл глаза и расслабил все мышцы. Сон не шел. Пульхр, чтобы не терять времени даром, взял свой планшет, вызвал информационную базу “Неуловимого”, ввел в графу поиска “грибы паразиты” и принялся читать. Минут через десять строчки букв стали бледнеть, стекленеть, и сквозь экран, ставший прозрачным, виднелся песчаный пляж с причалом, камыши с утками и темная полоска леса на другом берегу реки. Интернат.

Пульхр идет вдоль воды. Рядом идет Чехов. Как и Пульхр, он одет в абордажный костюм. Пульхр удивляется:

— Почему ты здесь? Ты же умер!

Чехов смеется. Стерн, которая, оказывается, все это время шла рядом, тоже смеется.

— Нет, с чего ты взял? — говорит Чехов. — Вот же я, живой!

Чехов действительно живой, и Пульхр тоже смеется своей ошибке. Все хорошо. Все живы. Пульхр, чтобы никого  не смущать, отводит взгляд и делает вид, что не замечает страшной обгорелой дыры в животе у Чехова. Они втроем идут дальше. От воды веет прохладой.

Вдруг Пульхр останавливается. У него под ногами, наполовину засыпаная песком валяется большая рогатая раковина какого-то моллюска. Как она здесь оказалась? Пульхр поднимает ее и разглядывает. Вершина раковины обломлена. Изнанка широкого устья розовая и глянцевая, как слизистая. Из темного отверстия обломленного верхнего завитка выползает крупный бордово-коричневый муравей. В лапках он держит песчинку. Муравей решительно глядит в глаза Пульхру, упирается четырьмя лапками в известковые борозды на поверхности раковины и поднимает песчинку вверх, словно протягивая ее Пульхру. Песчинка блестит на солнце, и Пульхр понимает, что она золотая. Он подставляет руку, и песчинка скатывается ему в ладонь. Муравей ныряет обратно в свою пещеру.

 Пульхр поднимает глаза на Стерн, чтобы спросить ее, что все это значит, и видит, что ошибся, все это время рядом была не она, а лемурианин Дедал. Он одет в такой же, как у Стерн, зеленый скафандр, возможно поэтому Пульхр их и перепутал. Впрочем, к Дедалу у Пульхра тоже есть вопрос, он забыл какой, но сейчас, вот еще чуть-чуть, и он вспомнит… Но в этот момент мертвый Чехов хватает его за плечо, трясет и приговаривает:

— Просыпайся! Просыпайся!

Пульхр застонал, открыл глаза и увидал Чехова.

— Что тебе опять надо? Ты же умер!

— Чего это? Живой я, живой, — как всегда во сне ответил Чехов. — Просыпайся, Жук вышел на связь.

— Это был не жук. Это был муравей, — пробормотал сквозь сон Пульхр и вдруг включился, как лампочка. — Где он?

— Только что вылез из шахты…

— Отправить за ним тяжелый дрон, быстро!

— Уже.

Пульхр поглядел на часы. Одиннадцать. Надо полагать, дня.

— Пленные проснулись?

— Кто?

— Зомби.

— А, да. Десятеро проснулись. Двое сдохли.

— Как сдохли?

— Совсем. Пульса нет, не дышат, твердые, как буратины.

— Отдайте их Стерн. Пусть девочка порадуется…

— Тут это… Она… Доктор Стерн… Пыталась проникнуть в пассажирское отделение, к зомби. 

— Каким образом?

— Вначале хотела по-наглому пройти охрану, сказала — якобы ты ей разрешил, когда ее не пустили, полезла с верхней палубы через инженерный канал. Дежурный засек по видеонаблюдению и предотвратил. 

— Понятно. Давай ее сюда.

Через минуту в каюту втолкнули Стерн.

— Доктор Стерн…, — начал было Пульхр. — Великая Мать! Что это за вонь?

— Руки развяжите!

Разрезая путы, Пульхр опознал исходящий от нее запах.

— Вы что, намазались запахом зомби?

— Это вытяжка из мицелия грибка, — с достоинством ответила Стерн. — Я думаю, зомби отличают своих от людей по этому запаху. Вроде как феромон у муравьев.

— Я же запретил вам лезть к зомби.

Стерн пожала одним плечом, мол, запретил, и что?

— Я хотела проверить, примут ли они меня за своего.

— Доктор Стерн. Еще раз нарушите мой приказ — посажу в карцер. Понятно? И когда вы успели сделать вытяжку? Вы что, так и не ложились спать?

— Вздремнула немного, когда меня бросили связанную. Все равно делать было нечего.

— Откуда вы только энергию берете? — зевнул Пульхр.

— У меня есть таблетки.

— Кто бы сомневался. Не поделитесь?

Стерн положила ему в ладонь квадратную белую таблеточку, разломила ее попалам, одну половину кинула в рот, вторую отдала Пульхру. 

— Жука привезли, — заглянул в каюту Чехов. — Бенуа его осматривает.

— Какого жука? — спросила Стерн.

— Нашего. Он только что выбрался из шахты, — объяснил Пульхр. — Хотите посмотреть, что он там заснял? Тогда пойдемте.

Жук лежал на столе в позе дохлого таракана. Над ним, как хирург, склонился Бенуа, и его руки были по локоть внутри бедного разведсредства. Из недр Жука тянулись разноцветные провода к зарядному блоку и инженерному ноутбуку. Жук спал, и судя по нервному подрагиванию лапок, сны ему снились тревожные.

— Как он? — шепотом, чтобы не потревожить ценную животину, спросил Пульхр.

— Диагностика еще идет, но сразу могу сказать, потрепало его сильно, — тоже шепотом ответил Бенуа. — Ближайшее время он будет недоступен. Помяты надкрылья, внутренние органы повреждены, возможно, его били или он упал с большой высоты. Потеряны три лапы, он передвигался на запасных, с мясом вырваны несколько глаз…

— Память доступна? Хотя бы последние сутки?

Бенуа вынул руки из Жука, подсел к ноутбуку и зашелестел клавишами.

— Доступна. Но качество изображения в последние два часа может снижаться: Жук начал экономить батареи, не знал, когда удастся зарядиться.

— Какое расстояние он прошел?

— Минуту… Двадцать восемь километров.

Двадцать восемь километров. Значит, протяженность шахты как минимум в два раза больше. Может, Жук ходил кругами? Нет, он же не человек, у него встроенная навигационная система… Потом, кстати, можно будет по его данным построить трехмерную карту его пути… Чтобы захватить эту шахту, потребуется два полка… В другое время Пульхр, возможно, впал бы в отчаяние, но как раз в этот момент начала действовать стерновская таблетка, и он почувствовал прилив сил и энтузиазма.

— Ладно, давайте посмотрим, что он там наснимал!

Бенуа кивнул, и стал показывать ключевые моменты на ноутбуке, по ходу демонстрации считывая код, в котором были зашифрованы мысли и ощущения Жука.

— Вот его засыпало, ну, это мы уже видели. Пролежал два часа под завалом, не мог даже двинуться. Собрался впасть в гибернацию, чтобы экономить заряд, но тут его начали откапывать, — на экране появилось изображение морд зомби с низкого ракурса. Возможно, Пульхру показалось, но на одной морде мелькнуло подобие удивления.

— Жук прикинулся мертвым, — продолжал Бенуа. — Думал, поглядят да бросят. Но вместо этого зомби попытались его вскрыть. Ага, догадались, где самое уязвимое место и начали выламывать надкрылья. Сообразительные твари. Жук выбрал подходящий момент, оставил две лапы у них в руках и попытался сбежать.
 
Изображение распалось на зеленые полосы и пиксели: процессор Жука затребовал для бегства все резервные мощности и не успевал фиксировать изменения картинки. Жук пискнул во сне  и дернул лапками: ему снилось то, что в данный момент просматривали в его памяти люди. Мелькнула морда зомби, растопыренные пальцы руки, две ноги, между которыми Жук проскочил. Ему удалось улизнуть, и какое-то время он галопировал прочь, пока не напоролся на петлю ловушку. В итоге еще одной ногой тоже пришлось пожертвовать. Не успел он пройти несколько метров, как под ним провалился пол. Падая вниз, он пытался тормозить о стены чем только мог. Потом он долго карабкался по стене наверх, и, выбравшись из колодца, перешел на короткие осторожные перебежки вдоль стен и долгое залегание в щелях.

Строчки кода, бегущие по экрану справа от изображения, показывали, что Жуку было очень страшно, но задание имело приоритет перед инстинктом самосохранения, и долг гнал его вниз, на разведку. Ему нужно было набрать достаточно информации, чтобы переключить приоритет на поиск выхода наружу. Узкий коридор постепенно трансформировался в длинную пещеру с высоким потолком. Увиденное в этой пещере поразило всех. Чехов присвистнул. Бенуа растерянно заморгал.

— Что это? — выдохнула Стерн. 

— Это зомби с тачкой, — не совсем уверенно ответил Бенуа. — Зомби пользуются инструментами.

Тачка, которую толкал перед собой зомби, была двухколесной, вполне современного вида, доверху наполненная камнями. Жук направился следом за ним, но вскоре наткнулся на целую бригаду мертвецов, которые долбили кирками стену. Жук живо представил, как они колотят кирками его, и решил идти в обход. Чем ниже он спускался, тем уже становились проходы, тем чаще попадались зомби с тачками, тележками и разнообразным шанцевым инструментом. Глубина шахты дошла до трех километров, температура воздуха повысилась до пятидесяти градусов Цельсия. Чем теплее становился воздух, тем активнее вели себя зомби. Они отбивали от стен породу, более-менее измельчали ее и куда-то увозили.

Когда перестала поступать новая информация, умница-Жук решил выяснить, куда зомби отвозят добытые камни. По дороге он зафиксировал один случай. Зомби, за которым на почтительном расстоянии следовал Жук, довольно бодро тащил тележку с рудой. Внезапно, не замедляя хода и не выпуская ручку, он упал на колени, потом — лицом в пол. Он сделал несколько попыток подняться, но не сумел и остался лежать, корчась и дергаясь в судорогах.  Жуку это показалось интересным, он забился в щель и решил отследить, что будет дальше. Вскоре в тоннеле появился другой зомби, с тачкой. Увидав тело, зомби бросил тачку, подбежал, опустился на четвереньки, и, не обращая внимания на то, что коллега еще конвульсирует, принялся его поедать. Вскоре к нему присоединился другой мертвец, и еще один и еще.

Не дожидаясь окончания тризны Жук тихонько отполз в боковой тоннель. Он нашел себе другого зомби с грузом и пристроился за ним. Тоннели сменялись пещерами, пещеры — тоннелями. Измерительные приборы Жука показывали, что влажность воздуха постепенно увеличивалась. Путь занял не менее получаса быстрым шагом, и они вышли к огромной пещере, большую часть которой занимало подземное озеро. Было жарко и влажно, как в бане. Со сталактитов в воду капал конденсат. В озере, зайдя в воду по колено, копошилось не менее сотни живых мертвецов: погрузив в воду какие-то громоздкие, похоже, деревянные, подносы, они совершали однообразные вихляющие движения.

— Они что, промывают породу? — спросил Пульхр. — Добывают золото?

— Не обязательно золото, — сказал Бенуа. — Так еще можно платину добывать.

Пульхр почувствовал небольшое разочарование. Обычное золото. Он-то расчитывал на что-нибудь более экзотическое. Хотя какая разница.      

— Теперь понятно, почему лемуриане велели не убивать зомби, — сказала Стерн. — Берегут работников.

— Значит, зомби все-таки разумны? — спросил ее Пульхр.

Стерн пожала плечами.

— Не обязательно. Возможно все-таки это коллективный разум…

— Чушь, — заявил Бенуа. — Коллективный разум добывает полезные ископаемые?..

— Почему нет? Коллективный разум бывает не менее изощренным, чем индивидуальный. Муравьи выращивают грибы, разводят тлю, то есть занимаются земледелием и скотоводством, воюют друг с другом, захватывают пленных и заставляют их на себя работать. При этом мозга у них в принципе нет, все это они вытворяют на голом коллективном разуме.

— Добыча золота гораздо более сложный процесс… 

— Не такой уж и сложный, — сказала Стерн. — На одной из планет, где мы… пираты покупали золото, его добывали племена муравьиных пасечников. Добывали они его очень необычным способом. Эти племена жили на побережье золотоносной реки. Самим им мыть золото было лень, и они придумали подкладывать в муравейники какую-то плесень. Через какое-то время муравьи начинали заболевать: вместо того, чтобы добывать еду и стройматериалы, они тащили в муравейник золотые песчинки. Постепенно больных муравьев и золота становилось все больше, еды все меньше, муравейник хирел и наконец полностью вымирал. Пасечники называли это “созрел”. Они раскапывали созревший муравейник и находили несколько граммов золотого песка. Правда, когда я там была, золото почти иссякло. Вожди перешли на дополнительную экономическую модель и начали продавать пиратам соплеменников. У них даже поговорка появилась: люди — новое золото.

— История, конечно, занимательная, — сказал Бенуа. — Только есть большая разница в способах добычи: муравей находит золотую песчинку и несет ее в муравейник. А тут зомби вырыли шахту…

— Судя по комплесу зданий вокруг, шахту вырыли люди. А зомби каким-то образом у них научились вести добычу, — ответила Стерн.   

— Слушайте, — прервал Пульхр ученых. — А человек способен заразиться таким грибком?

— Маловероятно, метаболизм насекомых и человека слишком отличаются друг от друга, — категорически заявил Бенуа.

— Теоретически возможно, — не согласилась с ним Стерн. — Но для того, чтобы грибок переключился с муравьев на людей потребовалось бы несколько миллионов лет естественного отбора. Или доработка в лаборатории.

— То есть, кто-то модифицировал этот грибок? — сказал Пульхр. — Или создал новый, похожий по воздействию, но, заражающий людей?

— Невозможно. Таких технологий даже у Земли нет, про местных и говорить нечего: они вон даже до атомной бомбы не додумались. 

— А я не про них. Я про хозяев шахты. 

— Лемуриане?

— Нет, — сказал Пульхр, и, помолчав, добавил: — У меня такое ощущение, что лемуриане хотят обнести чужую шахту, а нас наняли таскать каштаны из огня. Если бы они были хозяевами шахты, то позаботились бы заранее, как забрать свое золото. А значит, настоящие хозяева могут в любой момент сюда нагрянуть. И у меня такое чувство, что эта встреча может быть вредна для нашего здоровья. Не просто так тут двадцать кораблей разбились. Надо действовать как можно быстрее… Доктор Стерн, что вы хотели? — спросил он Стерн, которая, чтобы привлечь его внимание, уже несколько минут, как ребенок, дергала его за рукав. 

— Зачем строить пустые теории, если мы можем исследовать! У нас есть Айрон…

— Я же сказал, что не позволю вам его вскрывать.

— Нет, не вскрывать. Дайте мне с ним пообщаться.

— Зачем? Он несет какую-то чушь…

— Это вам так кажется. Помните, вы говорили, что Айрон связно рассказывает о том, что с ним было до крушения, а чушь начинает нести потом?

— Ну…

— Так происходит потому, что о событиях до крушения с вами разговаривает человек. А о том, что случилось после  — вам рассказывает грибок.

— Как грибок может разговаривать? У него же нет мозга!

— Почему нет? Теперь у него есть мозг — мозг Айрона. Вы представляете как нам повезло наткнуться на человека, в котором метаморфоза в зомби еще не закончилась?

— То есть, по-вашему, грибок может думать мозгом человека?

— А что такого? Военные думают мозгами ученых и ничего, получается. Шучу, шучу. Грибок не думает мозгом Айрона, он лишь отдает ему химические команды и как-то мотивирует. Процесс добычи золота довольно сложный, он включает в себя множество операций и согласованных действий. Зомби работают в команде, это требует общения между рабочими, а это значит, что грибок обладает огромной библиотекой химических команд. Но человеческий мозг никто не отменял, он продолжает работать поверх химических команд грибка. Наверняка зомби как-то объясняют себе происходящее. Например, как сон. Или бред. Но у зомби грибок целиком захватил власть, а у Айрона процесс еще идет. Айрон не утратил человеческую речь, при этом он воспринимает химические команды грибка и может общаться с другими зомби. То, что Айрон вам говорит — не более чем лингвистическая интерпретация химических команд гриба. Гриб с вами пытается общаться, просто вы, — Стерн выделила это слово, — не способны его понять.   

— Хотите сказать, вы способны?

— Думаю, да. Не забывайте, я жила одна в диких племенах, язык которых узнавала с нуля. А тут даже переводчик есть.

— Там все-таки люди, с человеческими мозгами, а это грибок…

— Ну грибок, и что? У любого организма есть две основные функции: питание и размножение. Что у вас, что у меня, что у грибка. Все остальное: культура, мораль, наука, искусство — просто насадки на эти две функции. Вдобавок кто-то засунул в грибок дополнительное свойство — любовь к золоту. Иначе, зачем его добывать? Тоже очень человеческая черта. Видите, у меня уже три общие темы для разговора с грибком. Так что не волнуйтесь. Договоримся.   

Пульхр глядел на Стерн долгим взглядом.

— Ладно, убедили. Держите.

Пульхр достал из кармана балончик.

— Что это?

— Логорил.

— Не надо. Лучше дайте какой-нибудь алкоголь, джин, водку, что есть.

— Зачем?

— В крови у Айрона и у зомби присутствует алкоголь. Если гриб использует этиловый спирт для позитивного подкрепления поведения, то этот рычаг нужно у него перехватить, или, по крайней мере уничтожить монополию.

— Чехов выдаст вам бутылку джина. Этого хватит?

— Лучше две. А еще лучше пять.

— Зачем так много?

— Кроме Айрона есть еще пленные зомби. С ними я тоже хочу пообщаться. Может быть, и им еще не все человеческое чуждо.

— Валяйте, общайтесь. Вы куда это собрались? — спросил он поднявшуюся Стерн.

— Вы же сами только что сказали… Валять, общаться…

— Я вас не отпускал, так что будьте добры сесть на место! У меня есть пара мыслей, и я хотел бы, чтобы вы приняли участие в обсуждении. Судя по записям Жука, полоса ловушек в шахте у зомби не такая уж длинная. Если заделать все каверны и дыры в полу и потолке — проход будет открыт. Технически это несложно. Тогда у нас останется единственная проблема — зомби. Убивать их нельзя, значит, нам нужен какой-то способ их отпугнуть.

— Огнеметы, — сказал Бенуа.

— Я сказал: не убивать. Или ты предлагаешь ходить по пещерам с постоянно зажженым огнеметом как с факелом?

— Зомби боятся света, — сказала Стерн.

— Правильно. Вопрос: можно ли изготовить прожекторы с тем же спектром излучения, как у местного солнца?

— Скорее всего, дело в ультрафиолете, — сказал Бенуа.

— Хорошо. Где нам достать ультрафиолетовые прожекторы?

— Не знаю, — ответил Бенуа. — Это надо у инженеров спрашивать.

— Ладно, сам узнаю. Вопрос по твоей специальности: помнишь, Айрону очень не понравился сигаретный дым?

— Да, точно! Я еще подумал…

— Раньше надо было думать. Ты — химик, значит, сможешь синтезировать сигаретный дым без сигарет?

— Скорее всего, да. Но сигаретный дым — это очень сложная смесь. На зомби, вероятнее всего, действует лишь одна или несколько основных составляющих. Их и надо синтезировать. Так будет быстрее и проще. А потом это вещество зарядить в шашки и!…

— Разумно. Что тебе для этого потребуется?

— Мне нужны будут помощники. В команде Чехова наверняка есть специалисты по отравляющим… — Пульхр поглядел на Чехова, Чехов кивнул. — … и еще пару человек для подсобных работ. 

— Хорошо. Чехов, выдели людей.

— Еще зомби понадобятся, — сказал Бенуа.

— Сколько?

— Штук десят.

— Возьми сколько надо в пассажирском отсеке.

— Подождите! — вскричала Стерн. — Это мои зомби! И их всего десять штук осталось!

— Ладно. Чехов! Ночью, когда зомби снова придут к кораблю, наловите сколько он скажет.

— Вообще-то лучше всего такие эксперименты проводить на “Неуловимом”, — сказал Бенуа. — В изолированной лаборатории…

— Еще один! Нет! Думать забудьте таскать заразу на мой корабль! Поставь палатку снаружи и организуй временную лабораторию.

— Но мне нужно будет оборудование, реактивы…

— Закажи на корабле все что нужно. 

— Но в палатке только днем можно будет работать!

— А ты сколько собрался там сидеть? Сегодня готовишь все необходимое, ночью тебе наловят зомби, с утра ставишь палатку и вперед. Завтра к закату я хочу знать результаты по твоим опытам! А послезавтра мне нужен рабочий прототип!