Мой самый страшный день

   Для каждого человека понятие дома - главенствующее: и тот дом, где ты вырос, и тот дом, где ты живёшь.


21 сентября 2025 года я поехала в деревню, в день рождения Богородицы.
Что это был за день?!
Благодать. Великолепие природы.
Небо сапфировое. Зелень изумрудная. Листья, падающие с берез, напоминали   опаловых, янтарных и цитриновых бабочек. Оторвавшись от чтения, я следила за красивым падением  березовых листьев, любовалась тёмно- зелёной верхушкой клёна, бело - серебристым цветом ивы.
Термометр показывал +25.Именно такую жару я и люблю.
Я взяла диванные подушки, головой обопёрлась о «шашлычную» кирпичную печку – положение этой подушки было устойчиво, из двух других я сделала себе мини - диван: я загорала, жара обвевала моё смуглое тело, я любовалась природой и  читала в четвёртый раз «Плавучий остров» Ж. Верна. Почему я так люблю этого писателя?
Он шутит так, как мне надо. Он дарит образы так, как мне нужно. Он мыслит так, как мне необходимо. В плане интеллекта - это мой, абсолютно мой писатель,- сплав романтики и науки. Он же предсказал именно в этом романе наши гаджеты, нашу видеосвязь.
Роман повествует о музыкальном квартете (четыре друга Себастьян Цорн, Ивернес, Фрасколен и Пэншина), из-за хитро проведённого обмана оказавшемся на огромном плавучем острове-корабле, который стал домом для американских миллионеров и постоянно плавает по Тихому океану. Острову Стандарт-Айленд постоянно грозят опасности: нашествие диких зверей, нападение малайских пиратов, борьба двух богатых семейств за власть, раскалывающая остров на две непримиримые части и наконец, ураган довершает начатое в прямом смысле этого слова. Стандарт-Айленд тонет, а его жители в последний момент спасаются в Новой Зеландии. Роман содержит подробнейшие описания архипелагов Тихого океана.
А что? Океаны до сих пор не изучены. Для них не создан Джеймс Уэбб.
А на дне океанов – триллионы вирусов, в том числе – и американский ковид.
Я, конечно, - по характеру -  Ивернес, я так же страстно люблю искусство, обожаю профессионализм, разговариваю эвфемизмами, ради образов и таланта так же забываю обо всём житейском. Я, конечно, люблю больше всех Ивернеса.  Пэншина очень остроумен, а я за всю жизнь изобрела не больше десяти острот,- вот одна из них( моя): Вы – не только липучий, но и липовый мужчина, до Пэншины я не дотягиваю, но с интересом читаю его остроты и от восторга потираю пальчики!
Когда перевернулась карета, Пэншина шутит: мы сбились с такта, продолжим в скрипучем ключе,- любая его фраза имеет двойной подтекст. Для меня Пэншина – чересчур дерзкий.
Но почему четыре француза оказались в дебрях Калифорнии?
Сама американцы не сочиняли великой музыки.
«Что касается музыки, то меломаны Нового Света сперва увлекались Мейербером, Галеви, Гуно, Берлиозом, Вагнером, Верди, Массе, Сен-Сансом, Рейером, Массне, Делибом — знаменитыми композиторами второй половины XIX века. Затем понемногу до них стало доходить также более серьезное творчество Моцарта, Гайдна, Бетховена, и они стали углубляться в истоки того возвышенного искусства, которое мощным потоком захватило весь XVIII век. После опер — музыкальные драмы, после музыкальных драм — симфонии, сонаты, оркестровые сюиты. И как раз в то время, о котором у нас идет речь, различные штаты Конфедерации до безумия увлеклись сонатой. За полную ноту в сонате платили по двадцать долларов, за вторые доли — по десяти и по пяти долларов за четвертые.
И вот, узнав об этом повальном увлечении, четыре виртуоза решили отправиться в Соединенные Штаты Америки за богатством и славой.
Фрасколен — добрый малый, любезный и услужливый, готовый взять на себя любую обязанность, чтобы избавить от нее товарищей, бухгалтер и счетовод квартета, тщетно проповедующий бережливость, нисколько не завидующий успехам своего товарища Ивернеса и даже не помышляющий о том, чтобы самому возвыситься до пюпитра сольного исполнителя, но при всем том — прекрасный музыкант; в данный момент он одет в широкий пыльник поверх дорожного костюма.
Фрасколен для меня слишком приземлённый, хотя и прекрасный музыкант.
Вы же знаете три мировых закона: подобия, созвучия и соответствия.
Себастьян Цорн – руководитель ансамбля - маленький, круглый. Обладатель пухлых ручек. Что угодно,- только не пухлые ручки!
Составление программы, разработка маршрутов, переписка с импресарио, — именно на Себастьена Цорна возложены эти разнообразные дела, которые дают возможность его воинственному темпераменту проявлять себя в самых различных обстоятельствах.
Вспыльчивость и крикливость с трудом переношу в женщинах, в мужчинах – совсем не переношу. Когда мужчина кричит, мне так стыдно за него, что уважать его я не могу.( В каждой избушке – свои погремушки)
И вот я читаю взахлёб книгу, любуюсь природой и – ничего не делаю, купила нарезки колбасы, сыра и взяла с собой термос с кофе. Правда, я протопила две печки, да, в такую жару, потому что за три недели отсырели одеяла и простыни.
В прошлый приезд я красила, клеила, белила ровно три недели, чуть не сломала ногу, слетев со стремянки, отделалась болючими ушибами и растяжением связок.
А теперь я решила взять реванш.
День прошёл великолепно.
Как на небе не было ни одного облачка, так в моём сердце – ни одной хмуринки!
Отсутствие облаков на тёмно- синем небе все говорило о жаркой и сухой погоде и назавтра. Слава Богу, слава Божьей Матери,- в конце сентября – такой чудесный подарок: возврат июля на целых два дня!
И завтра будет чудный день!
В предчувствии ещё  одного счастливого дня я легла спать.Обычно я замираю от любого шороха мышки, чуть не теряю сознание, а тут быстро заснула и спокойно спала всю ночь.
Утро было таким же красивым,розовым от зари, росистым,солнечным, чистым.Обожаю собирать грибы,благодарю Бога за каждый подосиновик,целую шляпку каждого боровика.
Сходила в лес, не нашла ни одного гриба, даже мухоров и поганок не было в любимой берёзовой роще, зато подышала настоем трав, полюбовалась природой, сорвала штук тридцать початков кукурузы: буду в Витебске варить.
Сварганила щи из капусты и щавеля, который собрала за домом, влила ложку подсолнечного масла, заправила сметаной,- горячее готово. И бегом – соорудила лежак, любимого Верна – в руки, и загорать, загорать, загорать, наслаждаться кусочком лета в конце сентября.
По небу плыли облака, кого я в них только не видела: и Вордсворта – вдохновенного, длинноносого, прекрасного, и любимого кудрявого Пушкина, и строгого язвительного Салтыкова - Щедрина! Мне казалось, что сатирик осуждал меня
за ничегонеделание! У итальянцев есть выражение:dolce far niente? Произносится – дольче фар ниентэ – и в сладком ничегонеделании тоже жизнь.
Как вспомню, как на высоком дубовом столе я водила валиком по потолку, какая это грязная и неприятная работа, как я не переношу запах краски!
Работы в доме полно, а я наслаждаюсь теплом и светом,- и знать не хочу ни-ка-ко-го быта!
Облака всегда говорят о перемене погоде!
И точно назавтра полил ливень, как из ведра, было холодно и зябко, серо, скучно, одноцветно.
Но это завтра!
А сегодня я лежу на диванных подушках, нежусь, любуюсь, читаю,- и мне хорошо- хорошо!
Подумала:
- Надо ли топить печку?
Представила долгий сентябрьский вечер!  Как горько и одиноко мне будет! А если в доме тепло, светло и  вкусно - сытно, то и на душе – радостно: умею я жить!  А как же?!)
Решила затопить! Положила дрова буквой «П», добавила ворох бумаг,- бумажки сгорели, а дрова не подожглись!
Над  дверцей  печки – группки была огромная щель, отъехал кирпич, я собиралась замазать глиной с песком,- но всё руки не доходили.
Раз семь я сжигала ворохи бумаг, а воз и ныне был там.
И тогда я решила линуть в печку – немножко - бензина!
Вспыхнул огромный огонь,- как он  печь только  не разорвал, -перевалился оранжевым пузом через щель над дверцей,- и пошёл буянить!
Поджёг шёлковую занавеску, перекинулся на узористое покрывало на кровати!
Меня охватил жестокий страх!
Забыв про больное побитое колено, я помчалась к колодцу за сто метров с двумя вёдрами за водой. Я неслась быстрее молнии.
Примчалась, обуреваемая диким страхом, вылила воду на штору, бегу с вёдрами опять за водой, огонь мчится за мной: поджигает палас в другой комнате, вспыхивает яркими цветами в коридоре, перекидывается на накидку на канапе, бежит по траве,- как такое возможно?!!
Вбегаю в зал и вижу: штора перестала гореть, потом узнала, что шёлк плохо горит, если его не поддерживать, покрывало вспыхнуло – и тоже «замолчало». Но вот беда: загорелась литровая бутылка с бензином.
- Её надо вынести любой ценой! Иначе с  пожаром не справлюсь!
Мне было очень страшно:
- А если огромное пламя вырвется из бутылки, помчится по моей густой гриве по плечам, по лёгкой ацетатной кофточке,- что будет???- молнией пронеслось в моём мозгу!
Но страх сжечь дом был сильнее страха сгореть самой!
Ни живая ни мёртвая я выволокла бутылку на улицу, совсем не догадываясь её закрутить крышкой: прекратить доступ кислорода.
Бутылка продолжала гореть, поджигая траву и подбираясь к копне сена, я мчусь в дом, поливаю двумя вёдрами палас во второй комнате, выливаю полведра на жестяную плитку возле печки.
Бегаю и бегаю за водой, не помня себя.
Огонь в доме прекратился на 10- 12 ведре воды.
Ношу и ношу воду, поливаю траву, а огонь по воздуху носится, перебегает в новые места.
К небольшой копне сена я огонь не подпустила. Я – молодец!
Я предотвратила пожар. Я справилась!
Больше никогда не буду в топку лить бензин.
Узнала из Википедии, что бензин легче воды,- вот почему, соединяясь с кислородом, носился по всему дому и двору.
Нужно было взять старое пальто и сбить «пламенА» с кровати и шторы да закрутить пробку на бутылке с бензином.
Для чего я целую неделю отмывала потолки и поклеила одну стену в зале?
Дым чёрным густым облаком распространился по всему залу. Развеивался он долго- долго. Ни глотка коньяка, ни ложки валерьянки  в доме не было.
Чтобы снять напряжение, выполола траву возле бетонной дорожки, а поздно вечером повесила на голую пустую розовую стену портреты папы с мамой, а также оживила стену двумя картинами, подрубила штору, непомерно длинная,- она волочилась по полу.
Эти бытовые дела меня успокоили. Проснулась рано, да и будильник завела,- под густым проливным дождём я уезжала из родной деревни.
- До свидания, мама и папа, не осуждайте меня, дом я всё- таки спасла!

 Для каждого человека понятие дома - главенствующее: и тот дом, где ты вырос, и тот дом, где ты живёшь.И вот я приехала в Витебскую городскую квартиру, где я живу: тут мои картины, мои блок и Пушкин, мой Моцарт и Чайковский,- тут прибежище моей души.