Белые туфли

Туфли неприятно давили на пальцы ног. Она присмотрелась к ногам и ахнула: что это она надела? Белые туфли, да и каблук высокий. Эти туфли давно уже не носила, вроде в кладовке пылятся. Вроде со времен её свадьбы. Ну, точно! Определённо, это они. На свадьбу их только и надевала. Да ещё на юбилей тёти Глаши. Может сегодня юбилейное торжество? Тогда почему вокруг так пустынно и она не в своём любимом черном платье с крупными розами?

Она озадаченно посмотрела на серую мешковатую юбку и почувствовала облегчение. Ну хоть не в свадебном платье. На голове по-старушечьи повязан синий платок, это странно, но хорошо, что не фата.

- И что я никак не успокоюсь? Столько лет прошло, а я всё забыть не могу тот проклятый день? – пробормотала она, наматывая на палец уголок лёгкой блузки.

В тот день она стояла у окна в своей комнате в свадебном платье и пышной фате, похожей на стог сена. Туфли на шпильке, остроносые и неудобные, жали на пальцы. Прямо как сейчас, но это пустяки были по сравнению с тяжелыми мыслями, которые накатывали на неё как цунами и грозили смыть остатки душевного покоя.

За плотно прикрытой дверью суетились родные, строгая тазики салатов на праздничный стол. Окно её комнаты выходило во двор, где толпилась мужская часть родни во главе с отцом. Они поджидали машину жениха, время поджимало и все уже немного волновались. Она отчетливо видела круглую лысину отца в венчике седых волос и слышала раскаты его смеха на какую-то глупую шутку. Она знала, что ему не до шуток, но тяжелей всего ей давалось это понимание.

- Ой, да не волнуйся! Сейчас приедет!

Подруга Таня старше её на несколько лет, а всё ещё не замужем. Заглядывает через плечо в окно и косится на неё. На столике у окна ваза с огромным букетом, кто-то из родственников принес цветы и поставил в воду, чтобы не завяли до ЗАГСа.

- Кто принёс лилии? Ты же заешь, я ненавижу эти кладбищенские цветы! Унеси их отсюда!

Тяжёлый аромат лилий наполнил помещение и давил на виски. Головная боль тяжёлой водой топила надежду. Её отголоски до сих пор ещё жили в душе и время от времени вспыхивали искрами, как догорающий костёр.

- Ну, ты чего тут расселась? Вставай давай и пошли!

Она очнулась как от кошмара и первой мыслью было: где я?

Вокруг какая-то голая степь, высохшая трава качается на ветру Она сидела на обычном стуле с высокой спинкой и жёстким сидением. Странно, откуда взялся тут стул?

- Могильщик Виктор забыл. Он таскает этот стул с собой, как рабочий инвентарь. Вместе с лопатой. Интеллигент, никак свои дурацкие привычки не может бросить. Видишь ли, брезгует сидеть на голой земле.

- Понятно, - удивлённо протянула она. - Значит, мы на кладбище? А ты, наверное, тоже из этих? Из могильщиков?

Она внимательно присмотрелась к мужчине. Довольно молодой, лет тридцать, и лицо смутно знакомо. Вот только кепка засаленная незнакома. А свитер с высоким горлом ручной вязки, вроде она сама такой вязала когда-то. Когда это было? Вроде один такой свитер и связала, а потом как отвернуло от вязания. Больше в руки спицы не взяла.

- Лёля ты меня не помнишь? Неужели так и не простила?

Она схватилась за левую грудь. Привычно ожидая, что сейчас заноет и заколет сердце. С годами у неё развилась сердечная недостаточность, и врач категорически запретил ей волноваться. Сердце не болело, и это было как-то странно и неестественно для неё. Неужели, новые таблетки от дорогого кардиолога помогли? Она даже приободрилась от этой мысли, но тут снова услышала голос мужчины:

- Не дури! Никакие лекарства и кардиологи тебе уже не помогут.

- Ты то откуда знаешь? – изумилась она. – Работаешь могильщиком, так и копай себе могилы и не лезь в то, что тебе не доступно. Кстати, кого хоронили то?

Она снова погрузилась в воспоминания, на автомате скинув белые неудобные туфли и снова удивилась своей непрактичности. Ну, кто надевает белые туфли на кладбище? Врет этот мужик, разыгрывает её, чертов шутник. Родители давно похоронены, а она уехала из родного города. В этом городе у неё нет родных. Так, знакомые не более. Так что их похороны не повод тащиться на городское кладбище, да ещё в свадебных туфлях.

- Лёля, я хочу, чтобы ты вспомнила июнь 1995 года.

Хочет он! Она вскочила на ноги, машинально отметив, что стоит на голой холодной земле без обуви и не чувствует холода. Мужик спокойно и внимательно смотрел на неё и в его глазах она увидела жалость и сочувствие. Вот ещё! Не хочет она вспоминать июнь того проклятого года, но смысл врать себе? Ведь только что вспоминала, и могильщик этот явно на день свадьбы намекает.

В тот день она так и не дождалась жениха. Отец сбегал на квартиру к Юрке, но родители жениха ничего толком не могли объяснить. Ушёл утром и не вернулся – вот и всё, что им удалось узнать.

Воспоминания нахлынули и в глазах закипели слёз. Мир расплывался одним серым пятном.

- Почему ты бросил меня в день свадьбы? Я слышать о тебе больше не хотела, но родители наводили справки – ты пропал в тот день и вот сегодня объявился? А, зачем, ты явился после стольких лет? Я тебя не звала, убирайся!

Странно, что он совсем не изменился. Прошло столько лет, а он выглядел так, как будто тот страшный день, когда он пропал, а она стояла у окна и ждала его, был вчера. Неужели, работа на свежем воздухе пошла ему на пользу? Неужели, все эти годы он скрывался на кладбище, да ещё в чужом городе? Или приехал вслед за ней и сегодня они случайно встретились?

Вопросы роились в голове и вертелись на языке, но она не решалась спросить его прямо. Вдруг, он озвучит неприятную истину, от которой она столько лет скрывалась и бежала в другой город.

- Ты меня не любишь? Но почему ты столько лет молчал и мучал меня?

- Лёля, прости меня и позволь я объясню тебе….

Объяснит! Злость закипала в душе, как в тот злосчастный день, когда она поняла, что свадьба не состоится. Родственники расходились молча как с похорон, унося салаты, заботливо разложенные матерью по банкам. Подруга Татьяна крутилась до последнего, пока она не заорала на неё и не выбросила вслед шикарный букет белых лилий. Подруга выскочила из комнаты как ошпаренная, а цветы так и остались лежать на полу. Их лепестки измялись, но аромат только усилился.

- Разве что-то изменят или исправят твои объяснения? Какая мне теперь разница почему ты повел себя как трус и бросил меня в день свадьбы? Опозорил перед родными и друзьями!

- В тот день я пошёл договариваться насчёт машины. Отец обещал подогнать знакомого, но тот в последний момент отказался. Утро было тёплое, солнышко приятно пригревало и всё кругом цвело. Это мне особенно запомнилось – резкий аромат цветущих рябин на пустыре. Ну, помнишь, там ещё котлован был полный воды и сваи торчали, как зубья чудовища.

- Какое чудовище? Зачем тебя понесло на пустырь?

- Торопился, хотел срезать. К тебе торопился, но нужна была машина. Какая свадьба без машины, украшенной лентами. Кольца я взял в пункте проката. Мать куклу в белом платье притащила, чтобы на капот посадить. Всё как у людей, короче.

Она почувствовала лёгкое беспокойство. Вроде как время вернулось вспять, и она снова ждала его в день свадьбы. Вроде как не было этих лет и туфли на ней свадебные. Только платок дурацкий снять, а Юра пусть кепку эту грязную снимет. Кепка всё портит.

- Кепка? Она не моя.

Он вроде как задумался, наморщив лоб и замялся. Вид у него был смущенный или счастливый? Она хотела надеяться, что счастливый, ведь не зря судьба свела их вместе. Она решительно встала со стула и положила ему голову на плечо.

- Горе ты луковое! Вот от судьбы не убежишь, теперь ты это понял? Столько лет зря потеряли, а могли бы жить душа в душу!

- Могли бы, но ты так и не дослушала меня. У меня при себе не только деньги были, но и бутылка водки. Помнишь, в те годы водка была самой твёрдой валютой. Я прихватил её на самый крайний случай, вдруг никто не согласится. Последний аргумент, так сказать. Это меня и подвело.

- Что? Водка? – удивилась она.

- Там на пустыре мне встретился бомжик. Увидел бутылку и начал канючить. Типа, трубы у него горят и опохмелиться надо. У меня настроение было хорошее, я деньги достал и предложил ему купить, но рано ещё было. Не продавали.

Она села на стул. Ноги в свадебных туфлях занемели и внезапно она поняла, что не чувствует боли.

- Удар по голове был такой внезапный. Второй подошёл со спины и ударил. Я ещё живой был, когда они сбросили тело в котлован, набив карманы куртки камнями.

- Значит, ты умер?

Она всё ещё не могла поверить его словам, хотя всегда знала, что не просто так он её бросил. Сейчас всё встало на свои места, и она почувствовала облегчение, как будто свадебная машина с дурацкой куклой на капоте приехала к подъезду и ей пора спускаться вниз.

- Но, если ты умер, почему мы с тобой беседуем? – неуверенно протянула она.

- А ты разве ещё не поняла?