Простите, ребята! не выдуманные истории о войне

В воспоминаниях Константина Константиновича Рокоссовского прибывшего 6 октября 1941 года со штабом 16-й армии в район Вязьмы и не обнаружившего там обещанных дивизий, есть полные отчаяния строки:

«В Тумановском лесу в заброшенной землянке собрались ближайшие мои сотрудники. Предложение сводилось к тому, что ожидать больше нельзя. Рассчитывать, что подойдут силы с востока, не приходилось, а значит, и нечем было помочь окружённым войскам. Мы сами оказались зажатыми между внутренним кольцом окружения и внешним, которые немцы старались скорее укрепить. Окончательное решение, принято мною, - прорываться на северо-восток. Там скорее всего у противника недостаточная плотность. Там больше возможности встретить выходившие из окружения наши части. Начинаем поход в ночь на 8 октября».

Рокоссовский не знал тогда, что по приказу начальника Генерального штаба Б.М. Шапошникова ночью 7 октября в нескольких километрах от Гжатска у шоссе Москва-Минск был высажен из автомашин 365-й стрелковый полк (119-я стрелковая дивизия из Красноярска), костяк которого составляли сибиряки-красноярцы. Шёл холодный осенний дождь. Командир роты лейтенант Ушаков нервничал. Обстановка была неясной, и эта неясность угнетала. Никифор Андреевич до Великой Отечественной войны успел повоевать не только с японцами, но и с финнами, он знал цену разведывательным данным, которых на этот раз командование полка не имело. Невесело переговариваясь, командиры ждали утра, чтобы сориентироваться, наметить рубежи, назначить секторы огня и уж после этого оборудовать позиции. Но с рассветом выяснилось, что рубежи уже определены. Немецкие войска располагались в двухстах метрах. И не потребовалось ни команд, ни приказов. Сибиряки с трехлинейками пошли в атаку. Стреляли редко, а потом и вовсе перестали стрелять, потому что для этого надо было остановиться и передёрнуть затвор. Никто не планировал рукопашный бой, он возник стихийно и был единственным выходом из создавшегося положения. Немцы, вооружённые автоматами, сразу потеряли своё преимущество, ряды их дрогнули, и они побежали. Русская длинноствольная винтовка с гранёным штыком в рукопашном бою была незаменима.

После первой атаки к Ушакову подбежал вестовой командира полка:

-Товарищ лейтенант…Капитан Чикмазов убит. Принимайте второй батальон! А что принимать? Этот бесконечный бой? Этих дерущихся насмерть бойцов и командиров? Этих матерящихся, стонущих, но не уходящих в тыл раненых? Ушаков окинул взглядом поле боя, определил, где труднее, метнулся туда, крикнул во всю силу, лёгких:

-Братцы-сибиряки! Вперёд! За Родину!

В том бою не было ни штабной, ни солдатской правды – она была одна на всех. Были лишь свои и чужие, защитники и захватчики, русские и немцы. Каждый боец и командир понимал, какая цена поставлена на карту в этом бою, поэтому людей не приходилось ни вести за собой, ни посылать навстречу огню. Три дня и три ночи длился кровопролитный бой. Погибших было больше, чем оставшихся в строю, не хватало боеприпасов, не было связи со штабом. И в этот критический момент перед Н.А. Ушаковым возник генерал-лейтенант, тронул лейтенанта за плечо, всмотрелся, сказал спокойно:

-А, старый знакомый!

Никифор Андреевич вспомнил предвоенный тридцать девятый, свою службу в полку, срочный вызов на проходную, где нетерпеливо переминался с ноги на ногу генерал. Ушаков сразу понял, что бдительный часовой перестарался, приготовил ему нагоняю, а генерал неожиданно улыбнулся, пожал дежурному руку и похвалил наряд за бдительное несение службы. Осталась в памяти и фамилия генерала - Калинин. Он отдышавшись сказал:

-Еле добрался до вас. Километра два пришлось по-пластунски ползти в окружении. Приказываю отойти.

-Как отойти - удивился Ушаков.

-Я знал, что посыльному не поверите, поэтому и шел сам.

-Но как можно отойти? - в отчаянии повторил лейтенант.

Только после этого генерал понял, что полку будет трудно выйти из этого боя и оторваться от немцев, поэтому он не приказал, а попросил:

-Постарайтесь вывести людей. Иначе беда будет.

Ушаков метался по полю передавая приказ, а бойцы, увидев поднимающихся в атаку гитлеровцев, бросились навстречу им. Бой не утихал, четвёртая и седьмая рота оказались отрезанными.

В батальоне Ушакова было 932 человека, вывести удалось только 218 бойцов и командиров. В полку, насчитывавшем 3000 человек, осталось 600. Такую цену заплатили сибиряки, чтобы не допустить противника к столице и дать возможность командарму К. К. Рокоссовскому выйти со своим штабом из окружения, собрать войска для отпора.

5 октября 1991 года на крутом повороте шоссе Москва-Минск, в семи километрах от города Гагарина состоялось открытие памятника в честь героического подвига красноярцев 365-го стрелкового полка.

На фото Группа командиров артиллерийских частей под Ярцевом, после получения задания к наступлению. В центре К.К. Рокоссовский. 18.09.41г.