Тема доклада Моя Пицунда

Я не буду вас, дорогие мои читатели, долго мариновать. Я приступлю сразу к рассказу. Случилось это лет несколько тому, и вот я пишу.

Дело было так: я был приглашён в гости к своим товарищам на предмет укрепления связи в наших отношениях. Подошло время переходить на «ты». Меня звали на пельмени, и я, не дурак, прочее взял с собой. Люди были в крайней степени интеллигентные и образованные, и я взял с собой больше обычного, но так, чтоб, разговевшись, мы не ухамызгались и не стыдились в будущем этого пердимонокля. Подмосковная дача друзей утопала в хвое и блестела ягодами рябины. Сам домик был мал, но уютен, и само убранство располагало к общению и дискуссиям. Чуть не забыл: у них был дровяной камин и прекрасная библиотека, о которой можно говорить бесконечно, но мы уйдём далеко от развернувшихся географических баталий.

Хозяйка, Любовь Тимофевна, была членом Русского географического общества, как и её муж Анатолий Петрович, который, надо заметить, на пять лет был её моложе. Но хозяйка выглядела блестяще, и посему их как ровесников и воспринимать немыслимо было, да и к чему? Все мы взрослые, всё давно отцвело — и хризантемы в саду, и даже лютики полевые едва проклёвываются. Но не географические споры!

Камин грел нас снаружи, а от вечеравши тепло было и внутри организмов, разговор лился.
Мои дорогие друзья служили в НИИ имени… (хотя зачем это, все равно имена и места службы я изменил, чтоб не компрометировать моих прекрасных друзей). Так вот, разговор лился рекой, и русло реки контролировала Любовь Тимофевна. Шутки и юмор, истории из жизни — прекрасный вечер. Как вдруг хозяйка мне совершенно серьёзно обратилась после очередной шутки:

— Андрей, вы знаете, Анатолий Петрович бросил свою Московскую область, прекратил работать со мной, по-моему, да что там по-моему — давно уже по-нашему — с Алтайским краем и стал посещать лекции нашего нового молодого сотрудника Натальи Николаевны! И было бы что посещать! Тема доклада у этой пигалицы — «Моя Пицунда»! Вы понимаете, Андрей! Пицунда! Алтайский край нам больше не нужен! Нам подавай бухты Пицунды.

— Любочка, ну прекрати. К чему этот вздор? — отозвался поникший Анатолий.

Я видел, что тема была для них сегодня самая важная, мне было неловко выступать в роли судьи или секунданта. Я поймал себя на мысли, что лучше бы мы сегодня ухамызгались, чем просто разговелись, — возможно, бы пронесло, но не сбылось.

— Любочка, прекрати? — отозвалась хозяйка. — Вы посмотрите на него! Старший научный сотрудник! Ходит после работы со студентами слушать про Пицунду. А дома его ждёт Алтайский край, который ещё далеко не весь исследован. Ты знаешь, Анатолий, мы спустя столько лет только подбираемся к самым тайнам и загадкам.

— Любочка, ну ты же знаешь, меня Петрович тащит за собой. А его «бухта Пицунды» совершенно не увлекает, он туда идёт исключительно в целях дегустации абхазского вина. Наталья Николаевна после лекции всех приглашает пробовать на вкус дары Пицунды.

— Анатолий, прекрати, иначе я за себя не ручаюсь. Наталья Николаевна всех приглашает? Наталья Николаевна всем даёт попробовать вкус своей Пицунды, а Алтайский мёд пусть медведи едят?

— Ну, Любочка, прекрати. Это моветон. Я ж для расширения кругозора. В конце концов, меня уже тошнит от твоего Алтайского края. Мне воздуха хочется свежего, бриза морского, если хочешь, — отвечал Анатолий Петрович.

— В таком случае не просите меня вам помогать с вашей Московской областью больше никогда в жизни. Тем более жизни в ней всё меньше с каждым днём. Бетонные джунгли, всё мертво, всё изучено, банально и старо. Раз вы увлеклись бухтой Пицунды, то и я считаю возможным посещать лекции Гурама Гайковича «Родники Арарата».

Сказав это, Любочка встала и подошла к камину. Анатолий смотрел на меня глазами щенка, которого вместо того, чтоб покормить, отмутузили тряпкой по морде.

— Андрей Андреевич, вы можете ей объяснить, как писатель, что долгая работа над одним произведением утомляет, что иногда хочется отвлечься.

Я отозвался:
—Да, я согласен с Анатолием, иногда устаёшь, работая над большим материалом.

— И вы туда же! — отозвалась Любочка. — Хотя я вас понимаю, вы как мужчина солидарны с Анатолием. И это правильно, это по-дружески и в конце концов по-мужски. Но вы скажите Анатолию, что Бухта Пицунды вообще может остаться не изученной, а Алтайский край останется в прошлом.

— Любочка, прекрати! — взвыл Анатолий Петрович, глядя мне в глаза. Он подавал какие-то знаки, которые я распознать не мог, но кивнул утвердительно. Мне жалко было Анатолия.

Я взял слово. Из контекста я вспомнил, что какой-то Гурам Гайкович читает «Родники Арарата», и я сказал:

— А и вправду, Любовь Тимофевна, может, и вам стоит отвлечься от Московской области Анатолия Петровича, оставить на время неизученные тайны Алтайского края и отдыха ради сходить на лекции «Родники Арарата»?

Любовь Тимофевна резко повернулась к столу и присела на стул. И, улыбаясь мне чистой и нежной улыбкой, спросила:

— Вы правда так считаете?

— Почему нет. Анатолий Петрович увлёкся Пицундой, почему бы и вам не отвлечься на родники Кавказа.

Анатолий Петрович побагровел, он посмотрел на меня как комсомолец на фашиста и сказал:

— Андрей Андреевич, от вас я такого не ожидал. Вы знаете, что за субъект этот Гурам Гайкович? Не знаете! А я вам скажу. Он бабник. Он не пропустил ни одной юбки. Он, в конце концов, не географ. Он лысый дурак.

— А Наталья Николаевна ваша — ангел во плоти?! — завизжала Любочка. — Она, значит, вам открывает бухту Пицунды и всем даёт вкусить вина с долины Чёрного моря?!

Я чувствовал, что тучи сгущаются и вот молния лупанёт в этот дом. Я был как тореадор между двумя разъярёнными быками. Дело надо было брать в свои руки. И я заговорил:

— Любочка, Толик, а почему бы вам не взять отпуск, пусть даже и за свой счёт, и не отправиться в те места, которые вами все ещё не изучены? Послать все в тартарары, выключить телефоны и приступить, может быть, к самому главному. К изучению тайн, к которым вы давно приблизились.

Воцарилась минутная тишина. Анатолий просветлел и посмотрел на меня как прощённый грешник на батюшку.

— А правда, Любочка, давай на Алтай, в тот заповедник, куда мы все никак не доберёмся?! — сказал Анатолий.

Любочка взвизгнула от восторга и бросилась Толику на шею.

— Ты правда этого хочешь?

— Не поверишь, но вот только сегодня Андреичу говорил, что устал и хочу.

Дальше были шутки, смех и веселье. Меня провожали долго и звали в гости снова и снова. Мы прощались и обнимались, и в конце концов я отбыл.

Буквально через пару дней я пытался дозвониться Анатолию и Любочке для уточнения некоторых географических моментов, но телефоны были вне зоны. Я улыбнулся, мне стало легко и приятно. Значит, поехали. Молодцы. А на днях я был снова у них в гостях, мы жарили шашлыки, обсуждали Наталью Николаевну. Мы уже давно были на «ты» и говорили запросто. Любочка, раскрасневшись, говорила:

— Ты представляешь, Андрей, какая тварь эта Пицунда, оставила Гурама Гайковича ни с чем и живёт где-то в Испании! …

Я сделал вид, что был крайне удивлён, но, если честно, как-то так я себе её и представлял. Тем более Анатолий мне коротко её описывал. За своих друзей я счастлив — они увлеклись Камчаткой, и это прекрасно. А нам с вами я желаю найти свои места в жизни, любимые и не менять их больше никогда.