Коммунизм, Христос, саббатианство

Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии» определяют коммунизм следующим образом: «Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразовываться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое устраняет теперешнее состояние». Собственно, коммунизм, коммунистическое отношение есть не что иное, как конкретное тождество человеческой деятельности и ее предмета, субъекта и объекта деятельности. Такое тождество не допускает между деятельностью и ее предметом никаких посредников в виде выгоды, денег, прибыли, высших целей, оправданий труда, и т.д. и т.п. Все эти посредники суть «превращенные формы», идолы, демоны, «скорлупы», которые отчуждают от самого субъекта продукты его собственной деятельности и ставят их над человеком как его властителей. Все эти посредники превращают социальную по природе деятельность человека в чистую абстракцию. А эта абстракция отбирает сущностные силы человека и запечатывает их этими «превращенными формами» как печатями. Эти «формы» и есть «миродержатели тьмы века сего». Сегодняшняя «печать абстракции» называется деньгами. Деньги – «отчужденная мощь человечества».
К коммунизму не надо двигаться как к чему-то находящемуся впереди, его невозможно построить. Коммунизм существует столько, сколько существует человечество. Когда кто-то переводит старушку через дорогу, не ожидая ни платы, ни благодарности – это коммунизм. Когда ученый не спит ночами в своей лаборатории, потому, что если он не доведет исследование до конца, не сможет спокойно жить – это коммунизм. Когда художник пишет картину просто потому, что не может ее не написать – это коммунизм. Когда двое встречаются друг с другом, не ожидая ни секса, ни брака, ни рождения детей, просто потому, что хорошо вместе – это коммунизм. Другими словами, коммунизм существует здесь и сейчас: «Царство Божие внутрь вас есть». К коммунизму невозможно подняться, как бы восходя «от силы в силу». Наоборот, к коммунизму нисходят, как к основанию всех человеческих отношений. И задача состоит в том, чтобы разрушить, разбить всех этих идолов, которые препятствуют освобождению человеческой сущности, которая есть «ансамбль общественных отношений». И для этого надо до этих «скорлуп» добраться, познать их природу, понять, что они скрывают, исправить их путем «превращения обратно»: «сожги Семерых – возлюби Семерых».
Революция – радикальная форма общественной аскетики. Революция только создает условия для «великого исправления». И она же ускоряет и завершает процесс образования «скорлуп», доводит его до той точки, дальше которой «превращение» уже не возможно: «Коммунизм... в его первой форме является лишь обобщением и завершением отношения частной собственности», «на первых порах он выступает как всеобщая частная собственность». Революция – это «темная ночь души». Здесь можно вспомнить: «во аде же с душею яко Бог». Революционер – это тот, кто не боится спуститься к крокодилам: «Революционер – человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью – революцией. Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него враг беспощадный, и если он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить».
«Если пшеничное зерно, пав в землю не умрет, то останется одно, а если умрет – то принесет много плода».
Революция не заканчивает, а только начинает дело исправления. Дальше каждый в отдельности и общество в целом должны каждый свой час спускаться к своим крокодилам. За много веков мы настолько свыклись с жизнью в заколдованном мире «превращенных форм», что наш мир стал совершенно темным и непрозрачным, что все, что мы видим и делаем, есть только «мутное зеркало». Собственно, коммунизм – это видеть все таким, каково оно есть на самом деле. И это дело отнюдь не только глаз, и уж не только глаз единичного человека. Это дело множества рук, глаз, мозгов всего Адама, т.е. человечества.