Дарья Донцова как литературная сингулярность

1. От советского книжного подполья к ИИ-сингулярности: феномен Дарьи Донцовой, или Как я перестала бояться и полюбила детективный конвейер

Дарья Аркадьевна с присущим ей юмором и прямотой отрицает использование «литературных негров» - уже  традиционных для современной писательской индустрии помощников-соавторов, чей труд анонимен, а авторские права иллюзорны. Но что, если на смену человеческим «призракам» придут цифровые? Если она, этот живой символ творческой плодовитости, возьмёт на вооружение искусственный интеллект?
Подобный союз ознаменует наступление новой эры — эры «сингулярности развлекательной литературы». Попробуем заглянуть за горизонт этого события: представим, что этот отлаженный конвейер получает ядерный реактор вместо парового двигателя. Если сегодня Донцова производит в среднем 15 романов в год, то с ИИ её личная фабрика грёз перейдёт на режим «вечный двигатель».

Та, которую не ждали. Все начиналось в СССР

Если бы литература была кулинарией, то Дарья Донцова уже давно и с огромным успехом кормила бы всю страну аппетитными и сытными блинами. Но каждый кулинарный титан начинается с одной подгоревшей яичницы. И наш случай — не исключение.

Прежде чем стать литературным динозавром, юная Агриппина (таково её настоящее имя) была... никем. Вернее, была талантливым филологом и переводчиком, чьи детективные рукописи в СССР вежливо, но твердо отклоняли. Можно представить эту сцену: будущая королева жанра, чьи книги вскоре будут продаваться тиражами, способными обернуть Землю по экватору несколько раз, получает очередную вежливую отписку из редакции. История умалчивает, использовала ли она эти письма для розжига дачной печки или для тренировки меткости, швыряя их в корзину. Но факт остаётся фактом: советская литературная система, сама того не ведая, совершила стратегическую ошибку, не распознав в ней живой литературный вулкан на стадии формирования. Это придаёт всей её дальнейшей карьере особый, победный шарм: она не прорвалась, она взорвалась из небытия, как один из её же персонажей, обнаруживающий труп в серванте.

Новая арифметика: от первых гонораров к внушительному состоянию. Состояние дел на сегодня

Итак, цифры. Более 200 миллионов экземпляров. До 300 детективов, немного детских книг и кулинарии. А теперь о доходах — барабанная дробь — до $1.5 миллионов в год (на 2013-й, который, как мы помним, был далеко не пиком её продуктивности). Это уже не «скромный заработок», это литературный День Независимости, ежегодно повторяющийся.

Давайте представим это в бытовых деталях:

· Один роман, по самым скромным подсчётам, может приносить $8,000-10,000 в месяц. Это значит, что пока вы читаете эту фразу, где-то на счёт Дарьи Аркадьевны капает доллар за каждую проданную книжку про Виолу Тараканову.
· Её месячный доход в пиковые годы мог равняться стоимости новенькой Porsche Cayenne. В месяц! Не в год, а в месяц. Можно было бы собирать коллекцию. Раз в месяц. Просто чтобы не скучать.

Это гениальная бизнес-модель, доведенная до абсолюта. Это не сеть фастфуда. Это «Макдоналдс», который к тому же умудряется впаривать каждому покупателю по три бургера сразу. Она продаёт не книги, она продаёт счастье в промышленных масштабах, и, судя по доходам, рынок отвечает ей взаимностью.

Часть 2. Международные соревнования: впереди планеты всей - ну, почти...

Как же теперь выглядит наша героиня на фоне мировых титанов?

· Джеймс Хэдли Чейз  - 90 книг.  Чейз, конечно, детективный классик. Но если бы плодовитость измерялась в долларах на слово, Донцова, возможно, оставила бы его далеко позади. Он писал для мира, она — для многомиллионной империи читателей из России, готовых платить за предсказуемое удовольствие.
· Стивен Кинг  - 65 романов. Блистательный Король ужасов, безусловно, один из самых богатых писателей мира. Его состояние оценивается в сотни миллионов. Но Кинг — это бренд, построенный на десятилетиях культовых экранизаций и создания жанровых канонов. Донцова — это бренд, построенный на титанической, прямой поставке читателю именно книг. Это два разных, но одинаково гениальных пути к финансовому Олимпу. Если Кинг — Apple, создающий инновационные продукты, то Донцова — Samsung, тихой сапой наполняющий  рынок надежным и массовым ассортиментом.
· В поисках достойных соперников,  заглянем в мир научной  фантастики - гений  Айзек Азимов с его ~500 книгами - это, пожалуй, эталон. А британская королева детектива  Кэролайн Грэм  выдала ~130 романов.
· Американка Нора Робертс  - более 230 романов. Вот чья мощь, вероятно, вполне сопоставима с нашей героиней. Робертс — это американская Донцова, а Донцова — это русская Робертс. Они обе доказали, что формула «любовь/детектив + невероятная работоспособность = золотоносная жила» работает в любой точке земного шара.

Часть 3. Сингулярность не за горами: ИИ как стратегический инвестор

· Фаза 1: Автор-СЕО. Представим: Дарья Аркадьевна не «курирует» ИИ, она проводит с ним совещания. Она ставит алгоритму KPI: «К концу квартала увеличить охват аудитории в сегменте 25+ через кроссовер Евлампии Романовой и Даши Васильевой. Прибыль — плюс 15%». Итог: не 100 книг в год, а 100 брендированных книжных продуктов.
· Фаза 2: Поглощение рынка. ИИ, проанализировав продажи, обнаруживает, что книги с таксой по кличке «Плюшка» продаются на 7% лучше. Он мгновенно генерирует 50 новых сюжетов с усиленной ролью собаки. Одновременно он запускает персонализированную рассылку: «Уважаемый Иван Иванович, мы заметили, что вам нравятся трупы в библиотеках. Для вас специальная цена на новую серию «Убийство в Ленинке»». Итог: Донцова становится не писателем, а «литературным оператором сотовой связи» с миллионами лояльных подписчиков.
· Фаза 3: Литературный суверенитет. Зачем ей издательства? ИИ пишет, AI рисует обложки, AI ведет соцсети и распределяет тиражи по магазинам. Донцова превращается в первого в истории «цифрового литературного государства» со своим уставом, валютой (донаты в виде предзаказов) и счастливыми гражданами-читателями. Её годовой доход начинает измеряться в бюджетах небольших европейских городов.

Теперь серьезно. Внедрение искусственного интеллекта приведёт к нескольким неизбежным последствиям для всей культуры:

1. Кризис смысла авторства. Если под брендом «Донцова» можно будет производить десятки тысяч текстов, ценность отдельно взятой книги, как и уникальность авторского голоса, обесценится. Мы перейдём от культуры шедевров к культуре контент-потоков.
2. Возрождение «рукописи». Как это ни парадоксально, именно в такую эпоху будет расти ценность «рукописного», человеческого, неоптимизированного высказывания. Читатель, уставший от идеального цифрового ширпотреба, будет искать искру настоящего, «сырого» таланта, возможно, в том же самиздате.
3. Донцова как вечный бренд. Физическая автор может уйти, но её литературная душа, воплощённая в ИИ, сможет творить вечно. Мы станем свидетелями появления первого в истории «цифрового литературного святого», чьё творчество продолжится и после него, поднимая вопросы о наследии и духовных правах на новый, доселе невиданный уровень.

Заключение: Капитал её души

В свете вышеперечисленного главной детективной загадкой становится уже не «Кто убийца?», а «В чём секрет этой финансово-литературной античной богини?».

И ответ, возможно, кроется в том самом «оптимизме, который читатели называют настоящим лекарством от хандры». Она продаёт не детективы. Она продаёт таблетки от тоски, инъекции жизнелюбия и капельницы оптимизма. И, как выяснилось, это самый ликвидный товар на рынке — в любую эпоху, при любой власти, в любой валюте.

И когда наступит сингулярность, и ИИ начнет штамповать терабайты текстов, алгоритм первым делом усвоит не правила построения сюжета, а именно эту, главную формулу Донцовой: «Главное — чтобы в конце все живы, счастливы и сидят, попивая  чай с пирогами и вареньем». Потому что именно за этот финал, предсказуемый и тёплый, как пушистый домашний халат, дорогие россияне  готово платить $1.5 миллиона в год. И никакой искусственный интеллект не сможет оспорить простую истину: гениальность Донцовой не в количестве книг, а в том, что она превратила литературу в самую надежную и доходную облигацию душевного спокойствия.

З.Ы. А пока Дарья Аркадьевна, надо полагать, слушает все эти разговоры об ИИ, поправляет очки и говорит: «Милая моя, зачем мне этот ваш искусственный интеллект, когда у меня и свой собственный работает без сбоев? Иди-ка лучше, возьми валерианки — ты сегодня что-то слишком серьёзна».