Встреча. Часть 4

      Встреча с Алексом разбудила в Валентине давно дремавшие чувства, загнанные в самый дальний угол сознания. Валентина, всегда знающая как надо жить, сейчас была в замешательстве и совсем не понимала, как жить с тем, что происходит у неё там -внутри, с тем, что дрожало, сверлило и разрывало душу на части.

 Ей надо было перейти улицу, но по проезжей части шествовал гей-парад. Считается, что Париж -город любви, но глядя на этих полуобнажённых людей с радужными флагами, от которых исходила такая агрессия, Валя подумала, что Париж -город разврата. Нет, не так она представляла себе любовь, она считала, что любовь — это прежде всего движение души. Она вспомнила строчки своего друга «Ну, разве можно раздевать любовь на площади?», вспомнила свою первую школьную любовь, когда Лёнька уходил в армию Валя обещала ждать, он не вернулся, погиб, а она ждала… Нет, это лучше бы не вспоминать.

   Валя, наконец, перешла улицу и зашла в метро. Она как-то раньше не обращала внимание какая грязь в переходах, как они замызганы, везде окурки, какие-то бумажки, стены расписаны граффити, да и пассажиры весьма живописны- негры с дредами, индусы, бросающие мусор прямо под сидение, арабы в национальной одежде. Валя редко ездила в метро и чуть не пропустила станцию, где надо было пересаживаться на другой поезд до вокзала Монпарнас, хорошо немцы подсказали, это были единственные белые люди в вагоне кроме Вали.

  До поезда было ещё несколько часов. Валя ходила кругами вокруг вокзала и по перрону. На неё даже обратил внимание наряд полиции. Возле вокзала и в самом вокзале ходили несколько нарядов полицейских с карабинами по 3 человека, в котором обязательно была одна женщина. После теракта в Ницце так стали обеспечивать безопасность в городе.

 Валя села в свой поезд. Мысли не давали ей покоя. Теперь она всё пропускала через понятие «биомусор». Вроде и не новая идея сколько таких витков уже пережила история человечества. И младенцев с физическими недостатками спартанцы скидывали со скалы, и в фашистской Германии меряли черепа, и вот снова находятся люди готовые разделять народы по новым критериям. Кто же должен решать кого отнести к биомусору? Вот этот плешивый, страшный с перепоя Алекс? Или участники гей-парада? Или террористы? А они сами не считают себя биомусором?

  Вале стало плохо от этих мыслей, ей захотелось с кем-то поговорить об этом, но в этой стране она так и не нашла подруг, с которыми было бы можно поговорить по душам. И вряд ли кто-то стал бы её слушать, а отправили бы её сразу к психоаналитику, это только в России можно засидеться за душевным разговором с подругой за полночь.