Дьявольский блюз

Глава 1

Группа молодых людей прилетела в Новый Орлеан за приключениями и острыми ощущениями. Нанэль Брук давно мечтала посетить город богатства и праздности, хранивший в себе культуру разных стран. Как любитель джазовой музыки, она не могла упустить возможность, чтобы не окунуться в колыбель лёгкости и прозрачности духовного настроения.

– Это потрясающе! Вы чувствуете? – девушка закрыла глаза и глубоко втянула воздух. – Здесь даже дышится по-другому.

– Тоже мне... как скажешь? – повторила за ней подруга и легонько толкнула плечом. – Воздух, как воздух! Хотя нет... ты права — я отчётливо чувствую в нём секс.

Девушки рассмеялись. Троица парней, следовавших размеренным шагом за ними, бурно обсуждала планы на предстоящий уик-энд.

– Надо обязательно посетить старую таверну «Самеди»! – Эдвард поправил очки и тыкнул в путеводитель. – В день Мёртвых там обещается довольно насыщенная программа. Кстати, а вы знали, что Самеди, он же барон Суббота — это барон из мира вуду, потусторонней ле Гвинеи, куда обычным смертным вход закрыт, и охраняется одним из сильнейших лоа папой Легба?

– Лоа?

– Ага, невидимые духи! – уточнил Эдвард, пряча карта в поясную сумку.

– Я не буду в курсе чего-либо, пока не заселюсь в номер и не сброшу с себя все эти баулы с дамскими нарядами! – темноволосый Гленн устало зевнул. После долгого перелёта его клонило в сон. – И если я не съем сейчас огромного жареного цыплёнка, то с удовольствием тогда сожру аппетитную Шерри.

Молодой человек подкрался со спины и шлепнул девушку по упругой попке.

– Прежде, чем слопать, было бы уместно смазать соусом, – девушка сексуально провела язычком по верхней губе, увлажняя соблазнительную припухлость, после чего кокетливо подмигнула.

Ларри призывно свистнул, а в глазах Нанэль проскочил завистливый бесёнок, и она протяжно цокнула:

– Оу, кажется, сегодня у кого-то намечается жаркая ночка.

– Не жарче нашей! – плечистый Ларри уловил настроение Нанэль. Его руки скользнули по утонченной талии девушки, а губы нежно коснулись чувствительной шеи.

Смотрящий на всё это со стороны сквозь толстые линзы рыжеволосый Эдвард Джекинс погладил небрежную щетину и грустно вздохнул. Идея лететь с двумя влюблёнными парами была не очень хорошей. Он понимал, что ощущение «третьего лишнего» поставит его в неловкое положение. Но те заверили, что все свои романтические причуды скроют от его глаз. По крайней мере, они заверили об усиленном старании не выносить ласки на всеобщее обозрение. Естественно, не было и грамма сомнения, что все обещания канут в лету, как только молодые и горячие ступят на самый грешный кусочек земли. Эдвард принял своё положение. Он готов был испытывать неловкость, а вот упустить шанс потусить на самой жаркой вечеринке мистического праздника Нового Орлеана, любитель всего жуткого и потустороннего никак не мог.

– Наше такси! – с радостью прервал он воркование друзей. Молодые люди быстро погрузились в машину и направились в центр города.

Яркие вывески клубов, казино, обилие изысканного алкоголя, сигар, власть дикого азарта и потворства страстям и похоти  — Нанэль не раз представляла себе ночной Орлеан. Несмотря на то что город давил невыносимой духотой, здесь витал и дух полной свободы. Привкус французско-испанских культур и традиций, слегка приперченный щепоткой мистического взгляда на тайное,   скрывал от любопытных глаз притягательную загадочность города. Здесь не было места для скудости мыслей и чувств! Полное раскрепощение! Идея разбавить серость будней яркими красками, конечно, принадлежала Нанэль, и друзья с удовольствием ее поддержали. А вот программу посещений злачных мест доверили самому изощрённому любителю пощекотать нервы — Эдварду.

Дружба Эдварда, Ларри и Гленна длилась со времен школьной скамьи, когда ещё молодые и неопытные довольствовались обменом впечатлений о прохождении какой-нибудь компьютерной игры, о первых своих возрастных изменениях в теле, о неудачной влюбленности... Продолжая идти по жизни вместе, они закончили один колледж. Совместные тренировки превращали занятия в соревновательный характер, но на одном из этапов Эдвард сдался, принимая своё тучное и довольно неподатливое тело за комок собранной доброты. Время шло, они взрослели. Сегодня молодые люди слыли не только закадычными друзьями, но и коллегами по работе, занимающие должность IT-менеджера в одной компании. 

В номере Нанэль и Ларри первым делом сбросили с плеч рюкзаки с сумками и с наслаждением плюхнулись на комфортную двуспальную кровать. Проникшись атмосферой города, парочка поддалась мимолетной страсти и вожделению. Руки Ларри скользнули по обнажённому плечу девушки, спуская тонкую лямку сарафана вниз. Губы, столь долго жаждущие любви, разомкнулись и захватили не менее горячие уста под свой контроль. Долгий влажный поцелуй позволил влюблённым провалиться в бездну жадных, эгоистичных желаний. От переизбытка напора Гленна у Нанэль пошла кругом голова. Приятное возбуждение охватило девушку. Она не могла не почувствовать сильное нетерпение любимого овладеть ею полностью прямо сейчас.

– Милый... – она попыталась отстраниться от молодого человека, но тот лишь ещё сильнее притянул к себе желанный стан, поглощая страсть глубокими поцелуями. – Ларри... Ларри!

Ларри нехотя отстранился.

– У нас будет уйма времени на пошалить... А сейчас мне нужно в душ, смыть с себя многочасовой перелёт. И к тому же, я уверена, что нас уже ждут внизу.

Не успела девушка добраться до уборной, как за стеной в соседнем номере послышались страстные возгласы и томные вздохи Шерри под ритмичное сопровождение скрипа их кровати.

– Ждут, говоришь?! – с досадой указал на соседей Ларри и закатил глаза.
Резко опрокинувшись на спину, мужчина набросил сверху подушку и гулко выкрикнул в неё обиду.

Через час ребята собрались в холле отеля для обсуждения дальнейших планов на оставшийся день. Эдвард, конечно, топил за таверну, где ожидалось сверхъестественное мероприятие, а девушки хотели в клуб.

– Нанэль, смотри... там будет выступать самый известный виртуозный блюзмен Нового Орлеана, – Эдвард чётко понимал, на что нужно надавить, чтобы получить желаемое. А учитывая неравнодушие хотя бы одного участника к джазовой музыки, он априори уже имел себе союзника.

После недолгих споров и уговоров было решено вечером отправиться в «Самеди», а до этого — хорошенько подкрепиться в ближайшем ресторане и немного насладиться прогулками по живописному городу.

Ближе к вечеру молодые люди топтались возле таверны, где стало довольно многолюдно и шумно. Необычные наряды и зарисовки на лицах в виде черепов и мертвецки бледных образов застали ребят врасплох.

– Кажется, мы не пройдём дресс-код.

Гениальность Шерри Холт, которая уже по локоть нырнула в дамскую сумочку и вытащила оттуда косметические карандаши с тенями, не заставила себя долго ждать:

– А мы это мигом исправим!

Начерченные символы на лицах, закрашенные белыми тенями, вполне себе сошли за образ мертвечины.

Внутри таверны царил полнейший хаос: громкая музыка заглушала томные вздохи парочек, что привалившись к стене, имитировали секс. Бармен виртуозно играл бутылкой дорогого алкоголя, наполняя бокалы посетителям заведения. Ребята подошли к стойке и заказали себе по коктейлю — девушки выбрали более лёгкие, на основе мартини, а мужчины решили начать с более крепких напитков. Заняли столик неподалёку от сцены, так как Эдвард жаждал поближе разглядеть мистического Самеди. Девушки после первого бокала вышли на танцпол. Их тела и образы безупречно гармонировали на фоне мрачной атмосферы таверны. Утонченные фигуры плавно перемещались, вливаясь в такт ритмичной музыки. Это не могло не вызывать восхищения. Гленн с вожделением смотрел на Шерри. То, как она изгибалась, манила взять и войти в неё прямо здесь и сейчас, заставляло мужчину изрядно волноваться. Гленн  неловко ёрзал на стуле, пряча нахлынувшее возбуждение. Шерри дразнила своего бойфренда, продолжая скользить тонкими пальцами по бёдрам, груди, шее. Нанэль не отставала. Её кожа цвета горького шоколада терялась во мраке дискотечного освещения и делала её практически незаметной. Но это ничуть не мешало Ларри наблюдать за её откровенным танцем... следить за её страстным взглядом чернющих глаз в свете мерцающих софитов, которые буквально выдёргивали скрытую силу неукротимого желания показать, кто являлся истинным обладателем этой невероятной красоты. 

Ларри Дэвиз с первого взгляда втрескался в Нанэль — ещё год назад он обещал ей незабываемую свадьбу, но всегда мешали внешние обстоятельства. Он трепетно нащупал в кармане драгоценную коробочку, в которой пряталось обручальное кольцо в ожидании своего часа. В груди приятно заныло. В планах Ларри было сделать ей предложение самым необычным способом... и уже довольно скоро.

Музыка прекратилась, и на сцену вышел чернокожий мужчина, чтобы объявить гвоздь сегодняшней программы, ради которого здесь все собрались:

– Настал тот долгожданный день! Тот час! Тот миг... Время, когда мир Мёртвых готов открыть свои врата и пустить невидимых духов лоа в нашу порочную реальность. Готовы ли вы пощекотать свои нервишки?! Позволить дотронуться до самого центра ваших грешных душ самому барону Самеди?!

Зал взревел и неистово загудел, утвердительно выкрикивая своё согласие на все, что вещал ведущий таверны.

– Итак! Мы встречаем самого неповторимого, озорного, сексуального музыканта и просто фантастического виртуоза своего дела... Несравненный блююююзмен... барооон Самедиии!!!

Под бурные овации на сцену вышел высокий темнокожий мужчина. Его крепкое тело плотно облегал чёрный сюртук. Длинные волосы, скрученные в аккуратные дреды, свободно спадали по плечам. Костлявыми пальцами он коснулся высокого чёрного цилиндра, украшенного черепами, и в знак приветствия чуть приподнял наверх. Наряд Самеди очень походил на похоронный, чем ещё больше подстегнул публику атмосферой сегодняшнего вечера, а именно, дня Мёртвых. Зарисовка на лице в виде черепа скрывала его глаза, оставив лишь большие чёрные круги, зияющие, как две бездонные дыры.

– Это что? Маска такая? – удивилась Нанэль.

– Ага, такая реалистичная, скажи? – восторгался Эдвард, пуская слюни от счастья. Он усилил темп приветствия, отбивая ладоши как можно сильней.

Толстую сигару  цепко держала крепкая челюсть музыканта — это придавало ему особого шарма. В одной руке он сжимал бокал с ромом, а другой приветствовал полный зал гостей, чему безмерно был рад.

– Мои дорогие! – низкий и глубокий голос мужчины проник по самые пятки, он протяжно вдохнул воздух таверны и остался доволен: – Я чувствую ваши желания, похоть, секс! Ммм... Итак! Сегодня. Разврату. Быыыть!

Он сдобрил ром жгучим перцем и прыснул в толпу, которая теснилась возле сцены, дабы лучше рассмотреть дьявольского блюзмена. Тем самым он послал на них снисхождение настоящего лоа барона Субботы.

И зал снова взорвался в громких овациях, сопровождая предстоящее представление прерывистыми свистами и продолжительными женскими визгами.

Самеди подошёл к инструменту и бережно поставил на крышку чёрного рояля свой бокал. Взял в руки гитару, уложил пальцы на струны. Зазвучала музыка. Он искусно скользил по ладам, а по таверне мягко разливалось металлическое звучание с гудящими призвуками. Гитара не играла, а будто вздыхала человеческим голосом, местами позволяя услышать свой тихий плач.

Нежная, спокойная – мелодия погрузила присутствующих в пучину глубокой меланхолии. Было в ней что-то необычное... магическое. Звучание завораживало. Уносило за пределы времени и пространства. Казалось, что сам Самеди вместе с нотами выдыхал в зал дух одиночества, печали и тоски.

Смешанные чувства охватили Нанэль — сначала музыка излучала боль, отчаяние и тяготы, вызывая сочувствие. Девушке стало грустно, она прониклась особым настроением к услышанному, и её глаза наполнились слезами. Но уже в следующую минуту минорный порыв медленно переливался в лёгкое возбуждение, в котором она купалась с особым наслаждением и желала большего. Тело покрылось мелкими мурашками, и с каждой новой нотой желание возрастало, пока не перешло в наваждение. Влажными бисеринками пот выступил на тёмной коже, переливаясь в лучах ярких софитов.

Нанэль закрыла глаза и представила, как грациозно плыла по таверне, минуя столик за столиком.   Её движения были смелыми, раскованными — она была слишком сексуальна. Расстояние между тем, кого безумно желала, сокращалось с каждым шагом. Подойдя к сцене, пластично взобралась на выступ. Заигрывающе упала на четвереньки и по-кошачьи приблизилась к ногам Самеди. Огибая тело барона, Нанэль как по шесту поднялась к лицу, чтобы встретиться с его похотливым взглядом. Каким-то магическим образом бретельки спали с плеч, и тонкое платье воздушным атласом скользнуло вниз. Девушка предстала перед ним абсолютно обнаженной. Нанэль прильнула к горячему телу Самеди, и томный вздох вырвался из груди. Не сдерживая порыва, она страстно поцеловала его в губы, проникая как можно глубже, словно хотела слиться с ним в единое целое. Нанэль хотела, чтобы он взял её прямо на сцене...

Резкий звук бьющегося стекла вывел девушку из транса. Она пришла в себя на своём месте, за тем же столиком, полностью одетая, а рядом сидела Шерри, опустив руку вниз, из которой выпал бокал с вином. Нанэль обвела зал тревожным взглядом и остановилась на Ларри. Тот с закрытыми глазами, возбуждаясь от проклятой музыки, трогал своё тело, вздыхал и содрогался в предвестниках наступающего оргазма. За соседним столом действия повторялись – все были увлечены потоком блюзовой музыки, которую нещадно играл довольный Самеди.

В какой-то момент их взгляды пересеклись. Малая толика замешательства застыла на лице темнокожего мужчины. Прищурившись, Нанэль заметила, как ещё недавно обычная реалистичная маска, сейчас буквально поглощала кожу. Ткани сжирались слой за слоем, пока на лице не выступила окровавленная белизна настоящих костей. Пустоты глазниц провалились внутрь, а в их глубине загорелся яркий зелёный свет. Барон больше не улыбался. Его оскал напоминал зверскую гримасу дьявола. Дальше произошло вообще выходящее за пределы понимания человека. Фигура Самеди подернулась чёрной дымкой, и бестелесная сущность, вырвавшись из тела музыканта, растворилась в воздухе. Тёмная сажа взлетела вверх, теряя грязные частицы, и закружила по таверне, в поисках необходимого ей сосуда. На мгновение зависла над столиком, где сидели ребята, а в частности Нанэль, и резко спикировала вниз. Некая субстанция вошла через глаза, нос и открытый рот Ларри, который все ещё прибывал в состоянии транса. Нанэль все видела, но ничего не могла сделать. Испуг сдавил лёгкие, а крик застрял где-то посередине глотки. Она не могла пошевелиться, словно холодные щупальца страха сдерживали её движения изнутри. Она отчаянно боролась сама с собой, чтобы хоть как-то привести в чувства Ларри, но тщетно. Выбившись из сил, девушка поддалась провокациям собственного тела, и на мгновение расслабилась. Тут же мутная пелена затянула ей глаза, и Нанэль провалилась в темноту.

Очнулась Нанэль от сладостных стонов, что доносились рядом с ней. Однокомнатный номер освещался редкими яркими вспышками. Девушка не сразу поняла, что это лишь отсвет от работающего телевизора. Но самое странное, что Ларри сидел напротив него и с нескрываемым  возбуждением смотрел порно.

– Ларри?!

Девушка обошла его со спины и встала прямо перед ним, но тот будто её не замечал. Его взгляд проходил сквозь неё. Нанэль смотрела на Ларри и не узнавала его — тонкие губы крепко сжимали дымящуюся сигару, а в руке он держал бокал с тёмным ромом.

Глава 2

– Ларри?!

Нанэль зажгла в комнате свет. Мужчина тряхнул головой и осмотрелся по сторонам. Ощутив во рту горечь от сигары, поморщился:

– Что за дрянь?!

Встретившись взглядом с Нанэль, он опешил. Она стояла и вопрошающе всматривалась в его эрегированное естество. Ритмичные вздохи с экрана телевизора удивили Ларри, не меньше неё:

– Нанэль... – расплылся он в похотливой улыбке. – Ты чего это тут удумала?

– Я удумала?! Ларри, это ты сидишь тут весь погруженный в эту... дичь! – девушка нервно вскинула рукой в сторону экрана.

– Ну почему же сразу дичь? – молодой человек подполз к ногам Нанэль, схватил за руку и потянул на себя.

Та тут же одёрнула и свела брови к переносице:

– Ларри! Что происходит?!

– Да ничего не происходит! Все нормально! Подумаешь, ну кино для взрослых посмотрел.

Хотя на самом деле Ларри вообще не понимал, как оказался в номере с сигарой в зубах, возбужденный от откровенных сцен документального фильма.

Нанэль отвернулась. Ларри подошёл сзади и с неукротимой страстью прижался к её спине. Намотал на кулак прядь чёрных волос девушки и чуть притянул к себе. Другая рука поплыла по утончённому стану вверх. Минуя пышную грудь, остановилась на горле. Пальцы напряглись и сжались, ровно настолько, чтобы почувствовать над ней власть. В страсти он выдохнул жгучее желание овладеть её телом. Жар от его дыхания обжёг затылок Нанэль. Дикая необузданность, жёсткость объятий, дерзость в поведении,  – таким она его еще не видела, но это определённо заводило. Животный секс, что источал её мужчина, искрился непристойной похотью, и этот пожар желаний было уже не потушить.

Ранним утром девушка проснулась в холодном поту — бурная ночь не прошла бесследно. Её мучили кошмары. Нанэль снилось, как дьявольское отродье с маской черепа вместо лица подбирало к её сокровенной душе свои лапы.  Нащупав рукой соседнюю подушку, она не обнаружила Ларри на месте. Более того, его вообще не было в номере. Заправляя кровать, в изголовье со стороны своего мужчины Нанэль наткнулась на странный предмет. Это был чёрный кожаный мешочек. Предмет напоминал ведьмовские штучки, какими обычно проклинали людей. Во избежание непоправимого откинула его в сторону, без единой попытки заглянуть внутрь. Затем быстро приняла душ и спустилась в холл. На вопрос «не выходил ли её спутник из отеля» администратор с лучезарной улыбкой ответил, что тот покинул номер ещё на рассвете.

Горячий кофе в ресторане отеля как нельзя кстати придал бодрости духа и помог Нанэль вспомнить вчерашний вечер. Пока она плавала в своих воспоминаниях, за её столик подсели Шерри и Гленн:

– Где Ларри?

Гленн был очень удивлён, увидев Нанэль одну.

– А я не знаю! – пожала девушка плечами. – Администратор сказал, что он покинул отель рано утром.

– Странно, вроде, вчера ничего не говорил, что куда-то собирается.
– А кто-нибудь из вас вообще помнит, как мы до номеров добрались? – аккуратно спросила Нанэль, дабы не показаться странной.

– Ой, я вчера так хорошо гульнула! – Шерри всегда была довольна, даже если её мучило жуткое похмелье, она не переставала улыбаться. – Так что, нет... я не помню.

– Я тоже... видимо, лишка хватанул, – Гленн озадачился вчерашним возвращением. – А Эдвард вернулся?

И в этот момент, скинув на стол кипу книг, тяжело плюхнулся Эдвард:

– Это был точно он!

Девушки и Гленн переглянулись. Шерри подалась вперёд и вполголоса спросила:

– Кто?

– Барон Суббота! – видя замешательство на лицах друзей, добавил: – Самеди... ну вчерашний блюзмен.

– Эдвард, хватит говорить загадками! – психанула Шерри, не понимая, куда он клонил.

– Вудуисты утверждают, что Барон Самеди – это дух лоа, главненький в семье Геде. Он отпетый чувак, я вам скажу! – мужчина загородился, поднимая большой палец вверх.

Эдвард взахлёб рассказывал о духе Самеди, словно сам лично с ним был знаком и являлся его истинным фанатом:

– Короче, этот чел... ну, точнее дух, он, типа отвечает за смерть. Мол, никто не умрёт, пока барон могилку того не подготовит, – Эдвард громко засмеялся. – Ну, круто же, скажите? А еще... он очень любит секс. Он прям помешан на разврате во всех его неприличиях ... Смотрите!   

Мужчина раскрыл одну из книг и повёл по странице пальцем, читая вслух:   

«... есть два момента в жизни человека, когда он полностью открывается и распахивает свою душу, становясь уязвимым – это смерть и оргазм!»

– Эдвард, к чему это все? – Гленн придерживал больную голову после вчерашней попойки и даже не старался вникнуть в сказанное другом.

А вот Нанэль прониклась его словами. Поведение Ларри было очень подозрительным, ей показалось, что его будто подменили.

– А скажи-ка, этот твой Самеди, он может как-то влиять на людей?

– Ещё бы! Духи лоа легко могут вселяться в человеческие тела. Но для этого нужны хунганы или мамбо.

– Эдвард?! – Нанэль закипала от его загадок.

– Жрецы, – поправил себя молодой человек. – Без них это невозможно. Ну и небольшой обряд с самим человеком.

– То есть без согласия человека они не могут завладеть телами? – у девушки проскользнула мысль, что в Ларри вселился тот самый Самеди, когда вспомнила про чёрный дым в таверне. Это как раз и объясняло не нормальное состояние, тягу к спиртному, сигарам и безудержному сексу.

Эдвард почесал голову.

– Есть вещи, которые выходят за пределы понимания белого человека. Чёрные в таких делах разбираются лучше, – и выдвинул гениальную идею, которой и поспешила воспользоваться Нанэль. – Точнее и правильней на этот вопрос ответил бы сервитьер... тот, кто практикует вуду. Ну или тот же хунган.

– Эдвард, а ты случайно не знаешь здешних хунганов?

Шерри и Гленну наскучили разговоры про вуду, и они покинули друзей, сославшись на неотложные дела. Провожая взглядом влюблённую парочку, которая и не скрывала желание поскорей остаться наедине, Нанэль снова вспомнила о Ларри и прошедшей ночи.

«А вдруг сон был вовсе и не сон...»

Эдвард быстро нашёл в своей энциклопедии местного хунгана, а точнее мамбо – древнюю афроамериканку, родившуюся на плантациях Нового Орлеана. Не теряя ни минуты, Нанэль отправилась по указанному адресу. Эдвард, который и дня не мог прожить без мистических приключений, увязался за девушкой:

– Тебя же должен кто-то защищать... мало ли что!

Через сорок минут такси свернуло на парковку возле старой хижины. Молодые люди постучали в дверь, так как звонок отсутствовал. Дверь сама приоткрылась.

– Есть кто?

Осторожно переступая порог, Нанэль вошла внутрь. Запах старой затхлости смешанный с благовониями сразу ударил в нос. Девушка поморщилась. Она обвела комнату взглядом и наткнулась на женщину, сидевшую в дальнем углу. Та с закрытыми глазами безмолвно шевелила губами, не обращая внимания на присутствующих. Потом резко открыла глаза, чем напугала и без того нервную Нанэль. На вид жрице было не меньше ста лет – обвисшее лицо, покрытое глубокими морщинами, выдавало в ней человека, немало повидавшего на своем жизненном пути. Глаза, затянутые мутноватой пеленой, пронзительно смотрели в самую глубь души. Нанэль так и показалось, что взгляд мамбо прошёл сквозь неё: задержавшись на мгновение внутри, жрица считала с неё всю нужную информацию.

– Смерть коснулась твоего тела! – в комнате проскрипел старческий голос. С первого раза было невозможно разобрать, кому именно он принадлежал — женщине или мужчине.

Мамбо встала на ноги, которые держали её из последних сил и, сгорбившись чуть ли не до земли, подошла к девушке. Взяла ту за руку и посмотрела в чернющие глаза Нанэль.

– Тебе не спасти его! Сама смерть вселилась поглумиться!

Нанэль почувствовала, как по спине побежали мурашки, забирая силу её тела. Ноги стали ватными, она не ощущала под ними твёрдость. Слова старухи, как гипноз, влияли на девушку — было страшно, но она не могла и пошевелиться, чтобы элементарно сбежать. Эдвард остался в дверях и наблюдал со стороны, как мамбо завораживала подругу, но тоже ничего не смог сделать.

Вскоре она отпустила руку Нанэль, и вместе с этим прошло всё оцепенение.

– Что... что это было? Что вы сделали?

– Ты хочешь узнать, как не стать следующей? – жрица направилась к шкафчику и достала свечи.

– В смысле следующей?

– Ты же нашла гри-гри... Мешочек, заговоренный старой ведьмой, – скорее утвердила, нежели спросила старуха.

И снова внутри Нанэль все ухнуло. По кончикам пальцев пробежала ощутимая колкость. Её не покидало чувство присутствия дьявола, с которым она столкнулась ночью. Страх с новой силой одолел разум, и она с трудом выдавила из себя:

– Помоги спасти Ларри!

– Невозможно спасти того, кто уже мёртв! Его душа покинула тело, когда смерть
вселилась в него.

– Но... как же так?! – Нанэль была на грани, чтобы не разрыдаться, а Эдвард стоял бледнее полотна.

После недолгой паузы, мамбо заявила:

– Есть один способ, но должна предупредить, что он очень опасный и потребует что-то взамен!

– Я согласна! — выпалила девушка.

– Подожди соглашаться, я же ничего ещё не сказала. Так как в тело твоего друга вселился барон Самеди, укротить его сможет лишь одно... точнее одна, его жена — маман Бриджитт.

Девушка ещё до конца не понимала, что её ожидало, но потребовала сделать вс;, что необходимо, только бы спасти Ларри из лап дьявола.

– Ты готова предоставить своё тело для духа лоа?

– Готова!

Мамбо улыбнулась и сочувственно кивнула. Она рассказала Нанэль, что необходимо провести обряд. Взяла фарин* и вышла во внутренний двор. Склонилась над землей и принялась к начертанию веве* маман Бриджитт. Так как барон Самеди являлся повелителем всех умерших и кладбищ, то его жена, соответственно стала хозяйкой ворот тех самых кладбищ. Она могла воскрешать мёртвых и отодвигать их смертный час.

Символ веве лоа был готов, осталось собрать талисман.

– Тебе понадобится защитный гри-гри, – проскрипела старуха и, сгорбившись, направилась в сторону небольшого шкафчика. Костяными руками достала оттуда мешочек из замши белого цвета и свечу.

– Зачем это? – испугалась Нанэль.

– Чтобы отправится в долину ле Гвинея, тебе понадобится защита. В момент, когда поймёшь, что тебе грозит опасность, просто окропи мешочек своей кровью и высыпь содержимое вокруг себя.

Нанэль внимательно следила за действиями жрицы, пока та не наказала ей принести горсть земли.

Когда девушка вернулась с полными руками грязи, мамбо уже подготовила алтарь, которым вполне послужил обычный стол. На поверхности старуха расположила символы четырех стихий: свечу, чашу с водой, зажгла благовония и забрала горсть земли у Нанэль. В центр, где была выгравирована веве папы Легба, уложила открытый мешочек и бесшумно зашептала пухлыми губами.

Жрица срезала с девушки прядь волос, а также той пришлось распрощаться и с красивым маникюром. Незамедлительно в мешочек последовала и парочка розового жемчуга с металлическими чармами*. Цветы календулы, мята и чеснок под шепоток старой мамбо также утонули на дне маленького мешочка.

– Теперь ты! – протянула жрица и открыла перед ней мешочек. – Плюй!

– Ой! Прям туда? – Нанэль неуклюже сплюнула в талисман, а Эдвард сзади тихонько хихикнул.

Осталось вдохнуть жизнь в гри-гри.

– Тебе нужно прошептать в него желание и подуть внутрь.

Девушка сделала все, как велела жрица, после чего та завязала семь узлов, ровно столько, сколько положила вещей, и отдала Нанэль.

Обряд начался. Девушка встала в центр начерченной веве, а мамбо, закрыв глаза, протяжно завыла. В какой-то момент Нанэль почувствовала тяжесть в теле, ей стало трудно удерживать равновесие. Опустившись на колени, она плавно завалилась на землю, после чего отключилась.

Когда девушка открыла глаза, то столкнулась с давящей глухой темнотой. Чувствовалась пустота не только внутри, но и снаружи. Что же так темно? Она не видела дальше своего носа... абсолютно ничего. Лишившись одного чувства, Нанэль пыталась выйти из положения с помощью другого. Было ли это обычным стечением обстоятельств или же это языки тела всеми фибрами сопротивлялись её адаптации незнакомой среды, но и слуховое восприятие отсутствовало. Тишина затянулась тугим узлом вокруг ушей.

– Ау! Есть тут кто?

Рядом что-то закопошилось. Размытое чувство неизвестности начало оплетать ноги холодным  потом, пробираясь по телу вверх. Сердце зашлось от сдавленных на нём колких пальцев пробираемого до костей страха. Нанэль сжала в руках замшевый мешочек до побеления костяшек на пальцах. Она терялась в догадках – пора ли ей выбираться, и где эта маман Бриджитт?

*.* *

Нанэль открыла глаза и очутилась в кругу, что сдерживал её сущность. Осмотрелась и зацепилась взглядом за Эдварда:

– Ну, здравствуй, мой похотливый неотесанный малыш!

Девушка утопила указательный палец во рту и немного поиграла с ним языком. Эдвард заерзал на месте:

– Ты чего, Нанэль?!

– А это уже не Нанэль! – процедила мамбо.

Девушка зашипела. Жрица негативно подействовала на её настроение, так как выбраться из магического круга она не смогла.

– Проклятье свисающих брылей поразит тебя, если ты сейчас же не выпустишь меня, старая кошёлка! – взревела Нанэль.

– Выпущу, но сначала ты угомонишь своего муженька, маман Бриджитт!

Глава 3

– Что?! – взревела Нанэль, напрягая связки. – Барон здесь?!

Дух лоа, что занял тело молодой девушки, затрепыхался внутри витиевато очерченного круга, как пойманная птица в золотой клетке. Быть здесь, в человеческом мире уже коробило импульсивную маман, а то, что её муж поднялся наверх, да ещё и без неё, оставило крайне неприятный осадок.

– Да! – фыркнула мамбо. – Сделка нарушена! И нарушили её вы!

Бриджитт оскалилась. То, что жрица была права, сильно угнетало лоа. Там она всячески сдерживала неистовый пыл Самеди, который смерти ради, готов был наплевать на все соглашения и ринуться без оглядки в мир людей, чтобы вновь прочувствовать хоть разок человеческую страсть. Маман прекрасно понимала, кто ему помог:

– Чёртов папа Легбо!

– Мы так не договаривались! 

Мамбо не унималась и была настроена решительно, ведь нарушив договор одна сторона, устроить хаос могла вторая, и не важно, духи это были или люди – итог один: открытые врата вели к печальным последствиям. Пока на земле находился лоа, вход в мир живых, как и в мир мёртвых оставался уязвимым. Единожды, такой хаос чуть не привёл к большим разрушениям не только на земле. Тогда чуть не пала и сама ле Гвинея! Восстановив баланс, обе стороны заключили договор о закрытии врат, без единой возможности подниматься на землю лоа, и опускаться в мир Мёртвых живым душам.

– Ты должна всё исправить!

– Не скрипи, как стёртые зубы, итак тошно! – маман осмотрела тело и её вдруг осенило: – Ты что же... о мёртвые истуканы содрать с вас шкуру... душу в ле Гвинея отправила?!

– Вы не оставили мне выбора!

– Ты могла стать оседланной и принять меня сама!!! – взревела пуще прежнего маман, и в её глазах прокатила чёрная волна ярости. Дух кулаком ударила в невидимую защиту, что сдерживала её внутри, и отпрянула назад, так как её шибануло сильным магическим разрядом.

Маман осведомила жрицу, что после дня Смерти в Мёртвой долине царит полный хаос – без возможности подняться наверх многие столетия, низшие духи остервенели и жутко лютовали.  Сейчас душе Нанэль грозила явная опасность, попадись она в лапы хоть одному из дико изголодавшемуся духу.

– Барон Суббота тоже здесь времени зря не терял! – старуха лишь понаслышке знала, чем чревато было оставаться невинной душе в другом мире больше положенного срока.
Поэтому ей, во что бы то не стало, нужно было убедить маман Бриджитт забрать Самеди с собой, и как можно скорей, чтобы вернуть девушку обратно. Да и не только её.

– Он вселился в тело молодого человека, поэтому в долине витает далеко не одна душа.

Никакие объяснения Бриджитт больше слушать не желала. Она заверила мамбо, что найдёт барона и вернёт всех на место.

– Какие гарантии, что выпусти вас на волю, вы не загуляете вдвоём? – голос мужчины звучал неуверенно, хоть и притянул к себе внимание потустороннего духа.

Ошалелый Эдвард все это время тихо стоял в сторонке и впитывал информацию. Не сказать, что он прям сильно понимал о чём речь, но про маман и Самеди был наслышан. Та ещё зверски озабоченная парочка, дай им волю пошалить.

– Мой сладкий, а ты же пойдёшь со мной! – ужом извивалась в магическом кругу Бриджитт, вызывая у Эдварда лишь негативные чувства.

Быть с маман в любом смысле этого слова, он совсем не горел желанием. Даже не смотря на то, что внешне это была Нанэль. Но ради друзей, на что только не пойдешь! Мамбо ничего не оставалось, как довериться слову лоа, так как время нещадно утекало сквозь пальцы, а вместе с ним и возможность вернуть молодых людей
живыми.

* * *

Тёмное пространство всё сильней сдавливало тело Нанэль, выталкивая жизнь изнутри. Ей казалось, что она находится в каком-то коконе, который вот-вот, да и лопнет. Невнятные шорохи периодически разбавляли здесь тишину, отчего ей хотелось выть.

– Ларри! – в сотый раз она позвала своего мужчину, но ответа так и не последовало.

На несколько тягучих мгновений девушка почувствовала, как её лодыжек коснулось холодное дуновение пробегающего мимо невидимого существа. Визг не заставил себя долго ждать и молниеносно среагировал на тревожность в теле. Потом было ещё касание и ещё, словно с ней играли. Кожа от страха перед невиданным превратилась в одну сплошную мурашку. Надежда, что жрица не засунула бы её туда, где она подверглась бы смерти, грела душу девушки. Но так ли это было на самом деле?
Вдруг вдали отчётливо показалась яркая точка. Больше всего на свете Нанэль хотелось, чтобы увиденное не оказалось миражом и не рассеялось в считанные секунды, словно сизый туман поутру. Девушка стремительно плыла на свет, забыв о недавних демонических игрищах. Точка росла, и вскоре округлилась до отчетливо очерченного сияния. Когда она приблизилась настолько сильно, что яркий свет ослепил глаза, ей пришлось прикрыться рукой.

– Что за чудо к нам пришло? – вкрадчиво прозвучал сдавленный голос.

Сквозь пальцы Нанэль удалось разглядеть женский силуэт, облачённый в воздушное белое платье. С короной на голове, отдаленно напоминающая живые цветы, сложена девушка была как ундина и парила в воздухе, как пёрышко... как мягкое невесомое облачко, на которое дунь и оно растворится.

– Тебя как сюда занесло, человеческая душа? – незнакомка кружила вокруг Нанэль, как стервятник, выжидая удобный момент, чтобы спикировать и сожрать. С нескрываемым наслаждением она вбирала ноздрями вожделенный аромат, дурманящий сознание здешних лоа.

– Я ищу своего молодого человека. Ларри. Не видели? – присутствие на вид милой женщины ей придало смелости, и девушка перестала нервничать. Вот только она понятия не имела, что встретилась с Эрзули Фреда.

Белоликая лоа отождествляла любовь и всю божественную красоту, только за этой красотой скрывалась ярая ненависть ко всем женщинам. Падкая на все роскошное и прекрасное, она с трудом себя сдерживала, чтобы не растерзать девушку, обладающую земной красотой.

– Нет, не видели, – саркастично протянула Фреда и подошла к Нанэль вплотную.

В её руке блеснул острый кинжал, который уже подпирал горло теперь уже в конец напуганной Нанэль.

– А даже если и видели, то позабавились с ним на славу, но тебе точно не сказала бы, – мнимая милость тут же сменилась агрессией, и лоа зло прошипела душе в лицо.
– А потому что все мужчины должны принадлежать только мне!!!

* * *

Сняв заклинание с круга, Бриджитт преодолела защитную черту и спокойно ступила на землю.

– Как же хорошо! – вдохнула спёртый воздух душной комнаты всей грудью, словно её лишили возможности дышать на какое-то время.

Эдвард сделал шаг назад. Мамбо не сводила глаз с лоа, крепко сжимая в руках тыквообразный предмет, напоминающий трещотку. Жрица была готова привести в действие магическое орудие, если что-то пойдёт не так. Священный ассон, покрытый с внешней стороны позвонками змей и кораллов, принадлежал только хунганам и мамбо и служил для защиты от злых духов. Бриджитт прошла мимо жрицы, осторожно обведя своим взглядом ассон в её руках:

– Думаю, тебе это не понадобится!

– Забирай мужа, и покиньте мир живых до полуночи! – проскрипела ей в спину старуха и проводила лоа мутными глазами до дверей.

– Всенепременно...

* * *

Маман вошла в таверну. Зал оказался пустым, лишь громкое чавканье размеренно разливалось в стенах заведения. За столиком в дальнем тёмном углу Бриджитт нашла своего муженька в обличие красивого тела, излучающего молодую необузданную страсть и секс. Псевдо Ларри жадно поглощал человеческую еду, запивая многочисленным алкоголем. Наевшись, Самеди откинулся на спинку так, что под ним протяжно заскрипели ножки старого стула. Он закурил и втянул горький дым крепких сигар, заполняя лёгкие полностью. При этом умудрялся ещё выкидывать сальные шуточки в сторону своего собеседника.

– Пеппи! – так барон называл управляющего таверной Патрика Кроулла, того самого, кто объявлял с ним номер. – А ты вот знаешь, в чем разница между ногами мужчины и женщины?

Тучный мужичок пожал плечами, возвращая чистый бокал на стойку после тщательной протирки, и неуверенно предположил:

– В волосатости?

– Хахах... Пеппи, между ногами у них как раз и вся разница!

Таверна разразилась в громком хохоте двух мужчин. Маман Бриджитт вышла из тени, и Самеди чуть поперхнулся сигарным дымом. Откашлявшись, он с нескрываемым удивлением и восторгом уставился на девушку, тело которого скрывало его супругу. В том, что это его жена не было и тени сомнений, он узнал бы в любом обличии стерву всех его страстных ночей.

– Дорогааая?! – льстиво протянул барон, предлагая свои открытые объятья.

– А я смотрю тебе здесь довольно весело! И без меня?!

Гнев, направленный в сторону барона, сотряс хлипкие стены старого заведения. Эдварду, что стоял поодаль от спутницы, показалось, что сейчас он находился меж двух стихий, столкновение которых легко могло привести к всемирному апокалипсису.
Патрик был взволнован не меньше Эдварда. Он никак не ожидал увидеть здесь маман Бриджитт, поэтому незаметно схватил его под руку и принудительно втащил в двери кухни. Вполголоса, боясь быть услышанным, он протараторил предостережения:

– Тебе нужно найти ту мамбо, которая выпустила это вудуистическое отродье в лице маман Бриджитт на волю и как можно скорее!

– Да, но мы пришли, чтобы забрать барона...

– Забрать?! Ха! – ехидно ухмыляясь, перебил он мужчину. – Боюсь, что теперь это не возможно. Маман здесь далеко не затем, чтобы забрать муженька! Она не потеряет возможность после стольких столетий воспользоваться миром живых и не зачать здесь священное дитя!

– Дитя?! В смысле дитя? Какое дитя? От кого? – глаза Эдварда медленно округлились, а страх пробежался табуном мурашек по его влажной спине.

Получалось, что она с легкостью провела жрицу и всех обманула?

– Да хоть от тебя!

Не дав, мужчине прийти в себя, управляющий быстро продолжил:

– Слушай, одного барона земля ещё бы кое-как и смогла перетерпеть, но озабоченную парочку в лице семейства Самеди – это уже слишком! Нам конец!

Патрик артистично развел руками и уставился на мужчину, осознавая всю серьёзность происходящего, а тем временем за дверями заиграл минорный блюз.

– Вот, что и следовало доказать! Началось! Сначала прелюдия... потом...

– Что же делать?!

– Отправляйся к жрице, сейчас же! Пусть она свяжется с папой Легба. Только он теперь сможет забрать этих духов отсюда, ровно также как и позволил им подняться.

Эдвард собрался уже было уходить, но развернулся с неожиданным вопросом, который застал Патрика врасплох:

– А почему барон Самеди вообще оказался в нашем мире?

Управляющий потупил взгляд и виновато закусил губу:

– Все мы не безгрешны! – мужчина снова развёл руки в стороны и умоляюще взглянул на Эдварда, будто искал в нём понимание. – Моя таверна досталась от отца, а тому от его отца... Старенькое заведение не приносило доход. Посетители ходили мимо, не проявляя и толику интереса. А с появлением Самеди я поднялся на такие высоты за считанные дни, что мне и не снилось! Люди ждали вечера, считая минуты. А в день Мёртвых, когда зал полнился так, что ступить некуда, ты не представляешь, какой это был фурор.

– И как долго он уже здесь? – прищурил один глаз Эдвард, понимая насколько запущена могла оказаться сложившаяся ситуация.

– Так... На расспросы нет времени! Нужно возвращать этих пришельцев из иного мира обратно, пока точно не стало поздно. Давай, иди! 

Глава 4

Холодная сталь клинка вдавилась в горло уверенной рукой Эрзули, и на нежной коже девушки проступили алые капли крови. Нанэль затаила дыхание — как такое было возможно, что её душа чувствовала физическую боль, истекала кровью... Лоа словно прочитала её мысли, и губы дернулись в лёгкой улыбке:

– Теперь ты знаешь, что душа чувствительна даже после смерти! Все эти человеческие сказочки, что,  умирая, человек перестаёт испытывать боль — полная чушь!

Ледяной, пронзительный взгляд Эрзули заставлял дрожать под собой хрупкую сущность в лице Нанэль. Было в нём что-то мистическое, магическое, что выворачивало душу наизнанку, показывая мир совсем с другой стороны. Тонкая грань отрицания стиралась. Принятие становилось ощутимым. Перед Нанэль открылась совсем иная завеса существования человека. Ей выдалась возможность, увидеть свою жизнь со стороны, и то, что она видела, чувствовала,  казалось настолько чуждым, противным... будто её публично окунули в чан с дерьмом и заставили выслушивать о себе всю людскую гадость и пошлость прожитой жизни. И такое «бельё», натянутое против её воли, сейчас кутало и омерзительно неприятно липло к телу.

– Что это такое?! – глаза Нанэль смотрели куда-то сквозь пространство и стремительно бегали в диком испуге. Неприязнь не уходила, а только возрастала. Она не могла найти этому логического объяснения, будто сам воздух здесь был пропитан негативом, отвращающим всё живое.

Девушка стала часто моргать, она хотела снять эту пелену ужаса со своих глаз, которая, как черт с коробочки, заволокла её взор. Но тщетно. Ощущение вывернутости и тошноты от самой себя  нарастало и склизкими червями выгрызало её изнутри — медленно, по чуть-чуть отдирала мнимую живую плоть от души. По маленьким кусочкам. Непреодолимое желание скорее сбежать, скрыться ото всех, зарыться в нору, охватило Нанэль. Неожиданно проснулось отрицание самой себя как человека, как индивидуальной личности — подсознание играло с ней в злые игры.

– Останови! – задыхаясь от собственной неприязни, прохрипела девушка.

– Ой, тебе совсем не нравится нахождение здесь? – саркастично произнесла Эрзули Фреда, складывая губки в трубочку. – Тогда зачем же ты пришла?!

– Останови! Останови!!! – девушка срывалась на крик. Страх стать сожранной собственными грехами поглотил сознание. Адское безумие продолжало веселиться на её чувств, застилая чёрной пеленой остатки адекватного восприятия реальности.

Нанэль перестала чувствовать приставленный кинжал к горлу, то, как он вонзался глубже, разрезал слои тонкой кожи. Панический страх настолько завладел разумом девушки, что та готова была продать свою душу дьяволу, лишь бы остановился этот кошмар:

– Прошу тебя! Пожалуйста... я больше не хочу... – Нанэль рыдала, истерично хватаясь за руки Эрзули. – Я больше не могу! Пожалуйста, не надо!

Слезы градом спадали с подбородка на голую сырую землю, а в груди отчаянно отбивал сумасшедший ритм пронзенного ужасом сердце. Картинка стала слишком реалистичной, как и испытываемые чувства, взявшие её разум в плен. Девушка перестала отдавать отчёт происходящему, хотя всё это было лишь в её голове. Каждая прожитая секунда в этом кошмаре казалась нескончаемой вечностью.  И какое же наступило облегчение, когда в какой-то момент все прекратилось. Резко. Ровно также, как и началось. Она посмотрела на Фреду и увидела перед собой уже темнокожую девушку, обличие которой знатно отличалось от предыдущей. Эрзули задумчиво смерила девушку взглядом и сочувствующе провела рукой по мокрой щеке Нанэль.

– Бедная... хрупкое дитя, тебя, видимо, сильно напугала Фреда?

Ничего непонимающая Нанэль прерывисто икала и продолжала ещё нервно всхлипывать. Кажется, все встало на свои места, кошмар отпустил её сознание.
Теперь Эрзули была с ней слишком нежна. Полная противоположность предыдущей: взгляд, прикосновения, тональность в голосе — абсолютно все отличалось, будто инь и ян в одном флаконе. Но что делал столь светлый дух в Мёртвой долине — этот вопрос закрался в душу тревожным опасением. Существо к себе настолько располагало, что Нанэль без тени сомнений ей доверилась.

– Пойдем, теперь все будет хорошо! – заверила чернокожая женщина, приобнимая девушку за плечи.

– Ты кто? – взглянула на неё Нанэль, но поддалась решительному натиску незнакомки и последовала за ней.

В мгновение око они оказались в тёмном мире, где горделиво возвышались голые мёртвые скалы, пики которых рассекали мрачные небеса. Здесь не было солнца, не было луны. Лишь многочисленные всполохи огня плясали на поверхности, толчками выплевываясь из земли сквозь узкие расщелины. Выполняя не только функцию местного освещения, огонь также хорошенько подстегивал и серые души, некогда живущих на земле людей, наполненных светом и любовью, напоминая насколько они здесь ничтожны и уязвимы.

Вокруг кружили сгустки тёмных субстанций, один лишь вид которых леденил и без того ранимые души, цепляясь за их самые жуткие воспоминания, фантазии и страхи, клешнями вытаскивая наружу.

– Я Дантор! – Эрзули протянула девушке платок и указала на шею. – Фреда не любит женщин. Она считает вас недостойными мужчин, поэтому вы для неё просто расходный материал, который после использования выбрасываешь за ненадобностью.

– А ты? – с опаской уточнила Нанэль, промакивая платком кровь на горле. Испытать подобное ей больше не хотелось, а учитывая место, куда она попала – доверия ни к кому не было.

– А я люблю женщин! – загадочно ответила Дантор и нежно поправила прядь спутавшихся волос девушки. – Очень люблю. Мы такие чистые, нежные, хрупкие создания. Бондь; точно понимал и чувствовал настроение, изящество и великолепие прекрасного, когда сотворял женскую красоту.

Бездонные глаза Эрзули чернели, словно переполненные колодцы в лунную ночь. Девушка тонула в чарующем образе второй ипостаси лоа. Окутанная внезапным наваждением, подобно мелодии, плотно засевшей в голове, Нанэль не заметила, как Дантор перекосило.

Её лицо скривилось в болезненной гримасе и начало раздуваться. Кожа на руках покраснела. Начали проступать паутины чёрных вен. Кожа заиграла, покрываясь огромными волдырями, которые впоследствии полопались. Зловонная серая жижа крупными струями стекала вниз, оставляя липкий след гнилья. Эта липкость настолько стягивала кожу, что она рвалась на глазах и небрежно свисала с костей окровавленными шматками. Из носа, глаз, ушей и рта повылазили противные мелкие насекомые, и через считанные секунды над Эрзули закружил целый рой зелёных мух. Жуткое зловоние болотной дымкой окутало совершенное тело. Голова лоа наклонилась и затрещала, медленно разрываясь пополам. Хруст сломанных костей черепа неприятно бил по ушам. Чёрная кровь густой массой стекала по изгибам тела Эрзули, а гнилой амбре заполнил собой всё пространство. Нещадно проникая в лёгкие рядом стоящей девушки, смрад лишил её возможности свободно дышать. Нанэль криво сморщилась и руками заткнула ноздри, превозмогая рвотные позывы. И вскоре, разорвав все соединительные ткани на лице, тело лоа обрело две отдельные головы. Словно сиамские близнецы, срощенные плечами, они сцепились между собой в мёртвой хватке. Борьба шла не только за своё существование в моменте, но и за добычу: белоликая Фреда и темнокожая Дантор — две ипостаси Эрзули буквально выгрызали друг друга острыми зубами, выплевывая на землю куски буро-чёрного мяса. Эрзули рвала на себе волосы, пинала в грудь, живот. Вонзая в себя длинные когти, она, как дикая кошка, полосовала своё тело, оставляя глубокие резанные раны. Нанэль в ужасе наблюдала, как некогда одна женщина превратилась в двуглавое устрашающее чудовище и зверски себя кромсала. Более не в силах наблюдать столь омерзительную картину и не испытывать свою судьбу,  сорвалась с места и рванула за ближайшие скалы, подальше от сумасшедших духов, пока те были заняты собой.

Многоликая Эрзули — опасная лоа, чем-то напоминала суккуба. Также приходила ночью к спящим мужчинам и соблазняла тех, высасывая жизненные силы. Две её ипостаси, Фреда и Дантор, вечно враждовали между собой из-за женщин: одна их яро ненавидела, а вторая же, наоборот, им покровительствовала, но это было извращённое покровительство — её любовь убивала. Заточённые в долине ле Гвинея на многие столетия, без возможности подняться в мир живых и плотских утех, чтобы позабавиться с человеческими душами — Эрзули изголодали по своим пристрастиям. Каждая жаждала получить своё, поэтому и билась сейчас насмерть.

По времени Нанэль бежала очень долго. Стирая босые ноги в кровь, она прыгала по камням, как горная антилопа. А по некоторым почти плясала — подпитанные огнём, они больно жарили пятки, да так, что ей приходилось активно уворачиваться и виртуозно прыгать по скалистым кочкам. Обернувшись, она не обнаружила за собой погони. Лишь неожиданные плевки адского пламени с глухими хлопками, резво вырывавшимися наружу из мёртвых земель ле Гвинеи, подгоняли в спину.

«И зачем я только подписалась на эту дичь?! Дура! Дура!»

Девушка корила себя за все свои необдуманные поступки, а в частности за этот — только больная на голову согласилась бы отдать своё тело поносить тёмному духу. Посмотрев на свои исцарапанные руки, она обнаружила пропажу: гри-гри был утерян. Видимо, мешочек обронила, когда бежала или когда была в беспамятстве с ипостасями Эрзули.

«Ну, Ларри... теперь ты просто обязан на мне жениться! В беде с тобой я побывала, хватит! Теперь хочу в радости! Только в радости! Ну, пожалуйста...»

Отчаянный поступок сломил Нанэль и, рухнув на первый попавшийся скальный уступ, она дала волю эмоциям. Рыдания были недолгими. Девушка почувствовала прохладное прикосновение на своём плече и замерла. Предугадывая, что Эрзули могли её нагнать, от страха стиснула зубы. Кулаки напряглись. Сейчас или никогда! Нанэль резко развернулась, и, уходя от выпада мнимого соперника, сильно отбила его руку. Одновременно выкинула ребро ладони другой руки, чтобы треснуть того по плечу. Последовало тяжелое падение незнакомца на пятую точку со звонким возгласом:

«Ой!»

Потирая больное плечо, мужчина поднял глаза на обидчицу и рухнул в беспамятстве. Нанэль не сразу признала в нём своего молодого человека:

– Ларри??

От Ларри остался лишь родной сердцу взгляд и обрывки знакомой одежды — все остальное больше напоминало один обгоревший, сморщенный уголёк...

Глава 5

Шерри и Гленн весь день провели в номере, ожидая, когда про них вспомнят друзья и позовут покорять следующий клуб Нового Орлеана. Безусловно, парочка не теряла времени зря — комната была пропитана безудержной страстью двух влюблённых. Ближе к вечеру Шерри заволновалась:

– Еще и Эдвард куда-то запропастился!

Она раздражённо металась по комнате. Ей не нравилось чувствовать себя лишней, а именно такие чувства девушка испытывала в данный момент:

– Не, ну так не делается! Мы же прилетели вместе отдыхать, а получается, что каждый сам по себе что ли? – Шерри остановилась и посмотрела на Гленна, который зависал в телефоне, отбивая пальцами по экрану. – Гленн! Ты меня вообще слушаешь?!

– Угу-у, – протянул молодой человек, не отрываясь от игры, что громкими звуками отстреливала в смартфоне.

Выхватив из его рук телефон, Шерри насупилась. Посидеть в комнате она и дома могла.

– Ну, хорошо! – сдался мужчина. – Предлагаешь их поискать?

– Предлагаю повеселиться! Я не нанималась им в няньки, чтобы за ними следить. Хотят быть одни — пусть будут одни! А мы от уик-энда возьмём по полной!

– И куда же мы отправимся? – Гленн закусил губу и загадочно притянул к себе девушку.

– Не в кровать уж точно! – высвобождаясь из его объятий, Шерри взяла сумочку и уже в дверях добавила: – Мы идём в клуб!

После долгих и бурных обсуждений по дороге, окончательным решением Шерри стало вернуться в мистическую таверну «Самеди» ещё раз. Уж очень по нраву пришлась их необычная атмосфера под не менее необычно-магический блюз. Только желания Гленна вовсе не совпали с её. Ей захотелось разнообразить поездку посещением более злачных мест: к примеру, то же казино.

– Просрать деньги? Ну, уж нет — мы едем на дьявольский блюз! – Шерри сексуально зарычала, и под натиском неотразимого обаяния, ему ничего не оставалось, как сдаться.

Сегодня в таверне было значительно спокойней, чем в последний раз. Свободные столики пустовали, а на сцене играли совсем другие артисты, чем немного расстроили девушку.

– Жаль... я так надеялась услышать ещё раз тот блюз, который напрочь забирал все мыслишки из башки. Сейчас бы точно не помешало!

Шерри отставила коктейль в сторону и поднялась из-за столика:

– Я в дамскую комнату, – бросила она Гленну.

В узком коридорчике девушка столкнулась с Нанэль и Ларри, что под звонкий смех неожиданно вылезли из подсобки.

– Не поняла! – уставилась на них Шерри, а те в ответ на неё.

– Взаимно... – в тон ей передразнила маман, а после до неё дошло.

Маман Бриджитт повернулась к Ларри и провела большим пальцем по губам мужчины, стирая остатки губной помады. Улыбнувшись, тихонько шепнула на ухо:

– Милый, девочкам пошушукаться надо, шёл бы ты... публику развлекать.

Ларри, как истинный джентльмен, поцеловал руку девушки и, выпустив в потолок клубы горько-сладкого дыма, заинтересовано осмотрел фигуру представшей подруги, после чего покорно отправился в зал.

– Что это с ним? – странное поведение друга удивило Шерри. – И давно он курит? А, не важно! Вы где пропали?! Мы, значит, в номере тухнем в ожидании вас, а вы тут... без нас развлекаетесь?

– Так уж и тухли! – маман приблизилась к лицу Шерри и глубоко втянула аромат утренней шалости. – Да от тебя сексом за километр разит, вся похотью и спермой провоняла!

– Чего?! – обалдела подруга.

Маман взяла её под руку, и увела вглубь коридора. Шерри набросилась на подругу с вопросами, хотя слышать ответы вовсе не желала. И дураку было понятно, что они хотели гульнуть вдвоём.

– А ты, стало быть, Шерри? – спросила как бы невзначай маман в образе Нанэль, обходя ту вокруг.

Сказать, что вопрос поверг её в шок, ничего не сказать. Она могла бы спустить это на выпитый алкоголь, тем более что от неё и разило, как от спиртного завода, но зная Нанэль, это вовсе на неё не походило:

– Подруга, с тобой всё хорошо?

– Лучше не бывает! – девушка провела рукой по шее, демонстрируя фривольность.

Хруст позвонков неприятно отозвался в ушах Шерри, но вот то, что она заметила на её руках, было более противным.

– Что у тебя с руками?

Покрасневшая кожа на запястье даже на тёмном теле была весьма заметна. Местами она выглядела очень сухой и потрескавшейся. Тонкие нити кровавой паутинки неумолимо ползли вверх, огибая локти. Кожа стала почти прозрачной, что можно было разглядеть вены и кровавые сосуды.

– Чёрт! – выругалась Нанэль. – Слушай, детка, мне срочно нужно переговорить с супругом.

Нанэль спешно направилась в зал, а Шерри осталась стоять, как пришибленная каменной плитой.

– С супругом? В смысле с супругом?! – крикнула она в спину, уходящей подруге.

Шерри вернулась к Гленну. Её терзали смутные сомнения в отношении подруги, да и Ларри тоже:

– Что-то не так!

– Где? – проявил интерес мужчина.

– С ними, – она мотнула головой в сторону друзей, которые довольно бурно жестикулировали возле барной стойки, обсуждая что-то серьёзное. – Ты знал, что они поженились?

– Чи-во?! – Гленн вытаращил глаза на девушку. – Не, я знал, что он собирался ей предложение делать. Кольцом хвастался...

– И ты мне не сказал?! – Шерри со звоном поставила бокал на стол, презрительно глядя на своего молодого человека.

– Так это ж сюрприз!

– Ну, так не мне же! Одни сюрпризы кругом!! Всё! С меня хватит! Сейчас я все выясню... тоже мне, подруга называется.

С громким лязгом ножек стул отлетел в сторону, когда вскочила Шерри. Она решительно направилась в сторону друзей и, не обращая внимания на их перепалку, вставила свои пять копеек.

– И давно вы поженились?! – скрестив руки на груди, спросила подошедшая к ним подруга.

Маман вопросительно одарила Шерри. На её лице отозвалась вся нахлынувшая нервозность, кутавшая каждую клеточку тела Нанэль нахлынувшей яростью.

– Не сейчас, милочка!

– Милочка?! – ощущая, как сгущается в воздухе взаимное непонимание, в девушке также закипало раздражение.

В край доведённая Бриджитт появившимися проблемами и докучающим присутствием всяких подруг, повернулась к Шерри и жёстко выпалила той в лицо:

– Послушай сюда, бледнолицая сучка! Я не люблю, когда какая-то падаль врывается в моё личное пространство и своим гнусавым голосочком жужжит мне по ушам! Я тебя не вызывала! Поэтому сдриснула отсюда за свой столик – пей, жуй и наслаждайся земным днём! Доходчиво объяснила?

– Более чем... – еле шевелила губами Шерри, ошарашенная откровением подруги.

Не скрывая обиды, Шерри вернулась к Гленну:

– Мы уходим! – хватая сумочку, девушка спешно направилась к выходу. – Надо найти Эдварда!

Ничего не понимающий мужчина бросился следом и уже в дверях поинтересовался, что случилось.

– Всё случилось! Кажется, здесь и правда сыграли какие-то вудуистические штучки, про которые рассказывал Эдвард. Нам нужно срочно его найти.

– Слушай, Шерри. Подожди пять сек на улице. Мне надо это... отлить.

– Нашёл время! Ладно, только быстро! Что-то мне разонравилось это место, – Шерри зябко обхватила себя руками за локти, а после добавила ему в спину: – И аккуратней там...

За дверями туалетной комнаты Гленн достал мобильник и набрал Эдварду. Глухой, еле уловимый звук знакомой мелодии послышался в конце коридора. Медленно приближаясь к источнику, Гленн ощутимо чувствовал в своём теле нарастающее волнение, а учащённое сердцебиение отстукивало сильной пульсацией в горле. И без того мрачное помещение, где горела всего одна лампочка, и то в начале, подпитывал ужас от сопровождающейся жуткой телефонной трели.  Звуки привели к последней двери с надписью «Для обслуживающего персонала». Он дёрнул ручку, и дверь легко поддалась. В комнате стола кромешная темнота, только в дальнем углу яркими вспышками мигал экран вызываемого абонента. В том, что это телефон Эдварда, сомнений не осталось. Беспокойство нарастало с каждым шагом. Гленна бросило в жар, а по спине пробежала холодная волна тревоги. Он подсветил фонариком и обнаружил тело Эдварда в неестественной позе. На его бледном лице застыл неподдельный ужас. Глаза до предела выпучены, пустой взгляд в потолок, рот перекосило, а пальцы, скрюченные от испытанной боли, закоченели. Не было сомнений, что он мёртв!

Гленн в диком ужасе попятился назад к выходу, но наткнулся на что-то большое. Обернувшись, столкнулся с чёрными пустыми глазницами, в которых вспыхнул ярко-зелёный цвет. Гленн оцепенел. Не в силах закричать, он выдавил из себя лишь подобие хрипа, когда на его горле сомкнулись костяные пальцы Самеди. Вдыхая в него едкий дым, барон оторвал мужчину от земли, поднимая на высоту вытянутой руки. Горящая сигара мягко вошла в глазное яблоко Гленна и утонула в его глазнице. Самеди отбросил мужчину в сторону, после чего сзади него показалась и маман Бриджитт. Та молча подошла к корчащемуся от боли мужчине и присела на него сверху, укладывая руки на его крепкую грудь. Острые когти проткнули кожу и медленно утопали в человеческой плоти, пока не достигли рёбер. Резким движением она вскрыла грудную клетку, в которой на последнем издыхании билось ещё живое сердце. Гленн не издал ни звука, его голосовые связки были парализованы. Вырвав человеческое сердце, маман Бриджитт жадно вгрызлась зубами и поглотила в считанные секунды. На глазах порванные временем трещины на руках Нанэль, чьё тело населял один из сильных лоа, начали восстанавливаться.

Позади, зажав рот руками, стояла Шерри. Став невольной свидетельницей убийства своего молодого человека, не сложно было догадаться, что она станет следующей. Девушка предприняла попытку избежать суровой участи и, глотая слёзы, пулей выскочила из таверны. Спотыкаясь на кочках, она падала, раздирая колени в кровь, и вставала. Бежала, не останавливаясь, пока были силы.  Цепкое чувство страха, боль от потери любимого разрывало на части — хотелось выть, кричать, но жгучий ком в горле заткнул все эмоции. Бежать! Как можно быстрее и как можно дальше!
В номере Шерри сбросила с себя куртку и залезла с ногами на кровать. Тело содрогалось в неуемной дрожи. Смерть слишком близко к ней подошла, чтобы девушка могла адекватно воспринять увиденное. Страх пробирал до костей и заставлял в судорогах сжиматься. Она громко выла и рыдала. Понять, что произошло, Шерри не могла. Ларри и Нанэль – кто они такие? В них будто вселился сам дьявол. Но почему? Как такое вообще возможно? Мысли безответно кружили в голове, получая лишь ещё больше вопросов на витающие в воздухе ответы. Размышление девушки прервало мигающее освещение в номере, которое вскоре и вовсе погасло. Холодной судорогой в теле отозвался нахлынувший новой волной ощутимый страх. Дверная ручка чуть дёрнулась. Шерри содрогнулась. Ещё раз. Ещё, а затем сорвалась на истеричные резкие толчки. Мгновение, и разом всё стихло. Тяжёлое дыхание Шерри разливалось по комнате громче львиного рыка. Ей казалось, будто её слышали на другом конце города. Она тихонько сползла с кровати в сторону уборной. Двери ей видно не было, но та натужно скрипнула. Панический испуг сдавил лёгкие, на миг Шерри перестала дышать. Убойный стук сердца долбил во всех частях тела, словно звучал колокольный набат. Заглянуть в глаза страху, стало единственным решением, иначе сердце грозилось остановиться. Девушка осторожно подняла голову, чтобы посмотреть, кто вошёл в номер, и какого же было удивление, когда в дверях она обнаружила до боли родной силуэт.

«Гленн?»

Мужчина неестественно владел своим телом. Даже впотьмах были заметны небрежные прерывистые движения, свалившаяся набок голова и взгляд — скользящий мимо, неузнаваемый и холодный. Он как зомби, восставший из могилы, наступал, жаждая откусить ей голову. В пробившихся лучах ночного светила блеснуло лезвие топора, который он сжимал в руках.

– Гленн! Но... как?

Надежда теплилась, что он остался жив, но после того, как ему вспороли грудину, трезвым умом Шерри понимала, что это невозможно.

Мужчина продолжал наступать. Пошатываясь, он подошёл вплотную к вжавшейся в стену девушке и без колебаний опустил топор ей на голову. Характерный звук треснувшего черепа и чавканье мозговой жижи заглушил ее тоненький скулёж, а по лицу струились вязкие бурые дорожки крови.

Новый Орлеан был особенно красив ночью – чернильное небо отражало небывалое мерцание звёзд. Оно таило в себе столько загадок, разгадать которые не под силу было ни одному человеку, ибо невозможно объять необъятное, как и познать время и пространство этого необъятного мира.

Глава 6

Бескрайняя долина мёртвых земель, убитая алчностью, похотью, полностью пропитанная греховными страстями, потухла в вечном мраке. Величие неприступных скал, нависающих с высот монументального роста, хранили свою первобытность, оставаясь неизменными с момента зарождения ле Гвинеи. Из разных уголков доносились душераздирающие вопли падших душ, которые, проходя через нутро, оставляли мерзкий след присутствия их пороков и злодеяний. Они отчаянно бились о твердь, как мотыльки об огонь, сокрушаясь о горькой доле, уготованной им страдать в вечных муках. Над серой мглой, застилавшей всё адское раздолье, изредка вздымались страшные гримасы. Отдалённо походившие на человеческие лица, они корчились от  невыносимой боли. Души страдали, и их страдания перенимала на себя Нанэль. Неужели её с Ларри ожидал именно такой конец вечности?
Больше всего ей сейчас хотелось закрыть глаза и очнуться где-нибудь на берегу моря, вдохнуть полной грудью ту жизнь, которую ранее не ценила и нещадно прозябала, бессмысленно растрачивая отведённое ей время на земле. Но, открывая глаза, Нанэль вновь лицезрела лишь стремительно усыхающего на её руках Ларри и свою абсолютную беспомощность перед смертью.

– Прости меня, Ларри! – в который раз девушка просила прощения за свою никчёмность и бесхребетность, смахивая слёзы с потрескавшихся серых щёк. – Если бы ты только знал, как я жалею, что настояла тогда на этой... чёртовой таверне. Если бы не потеряла этот долбанный мешочек...

Девушка злилась, и злилась она в большей степени на себя. Глядя на Ларри, столь уязвимого сейчас, беззащитного, она не раз представляла, как под палящим солнцем средь золотистых песков да под рокот схлынувших на берег волн он вставал перед ней на одно колено и робко протягивал обручальное кольцо. Как она говорила ему долгожданное «да», а в следующий момент уже кружилась в медленном вальсе — белоснежное пышное платье с многочисленными воланами подхватывал встречный ласковый ветер, и они вместе сливались в такт завораживающей мелодии. Досадно, что теперь этому никогда не случиться! Мечты, что когда-то грели сердце, сейчас обжигали жестоким разочарованием...

Ларри лежал на коленях Нанэль, не в силах поднять даже собственную руку. Время неумолимо забирало его силы, высасывая последние капли оставшейся человечности. Ещё немного, и он рванёт к остальным — вечно страдать и биться оземь, сотрясаясь в лихорадочной дрожи, покорно принимая наказание за свою прожитую грешную жизнь.
Дрожащей рукой девушка вела по его лицу, черты которого стремительно размывались и превращались в сизый пепел, смиренно сливающийся воедино с миром, который готов был забрать его навсегда.

– Тебе не стоило от меня убегать! – вкрадчивый голос прервал внутренние терзания девушки, она резко обернулась.

Белоликая Эрзули стояла и держала в руках знакомый гри-гри. Прикрывая собой тело молодого человека, Нанэль подалась вперёд.

– Я не отдам его тебе! – командный голос хрипел в пересохшем горле.

Нахождение души в ле Гвинеи, прибывшей раньше положенного, не могло пройти бесследно. Через определённое время, мир мёртвых принимал залётные души за блуждающие, и исправлял ошибку — забирая по частицам человечность, он размеренно смирял их с участью неизбежного, а после заточал здесь навсегда.

– Глупая девчонка! Ты мне теперь без надобности! – Эрзули с силой толкнула Нанэль в плечо, и та отлетела в сторону на приличное расстояние.

Лоа подошла к Ларри и склонилась над его головой. Зелёная дымка ярким свечением вырвалась из приоткрытого рта Эрзули — она вдохнула в мужчину силу и жизнь. Обугленное временем лицо скрасил розовый румянец, на глазах возвращая прежний облик. Когда мужчина пришёл в себя, он с благодарностью посмотрел на Фреду и прильнул к её стопам.

– Ларри! – бросилась к нему Нанэль, но вытянутая рука лоа остановила её движение.

– Не стоит тратить силы напрасно! Этот сладкий малыш теперь мой!

Словно под гипнозом, мужчина поднялся на ноги и забрал красный мешочек из рук Эрзули. Он медленно подошёл к Нанэль и протянул на ладони талисман. Его глаза, отчужденные от реальности, смотрели вскользь, не замечая перед собой взгляда любимой женщины.

– Забирай! Ты мне не нужна! – как с барского плеча, Фреда даровала Нанэль свободу, позволив той уйти.

Ларри прикоснулся к пальцам девушки, и это прикосновение леденило душу по самые пятки — такое чужое, равнодушное. Глаза Нанэль наполнились слезами, неужели это конец... Она потеряла свою любовь, свои надежды на спасение, своё будущее с ним навсегда.

Шипение позади напористо ворвалось между ними, как гремучая змея заползла с тыла и готовилась вонзить свои клыки в жертву, впрыскивая в их отношение порцию яда. Но белоликая ипостась лоа лишь быстро сменила облик и вновь предстала темнокожей Дантор. Это дало молодым возможность. В этот момент пелена забвения в глазах Ларри подёрнулась, и он пришёл в себя. Он уронил взгляд на руки, где покоился гри-гри — единственная возможность на спасение Нанэль. Не теряя времени, пока ипостаси боролись за место в теле, он положил в ладонь Нанэль мешочек. Оторвал от рубашки сломанную пуговицу и усиленно надавил острым концом на указательный палец своей девушки. Выступила алая капля крови.

– Выбирайся отсюда! – вполголоса произнёс мужчина и нежно поцеловал девушку в губы. – Разбросай содержимое вокруг себя! Сейчас же!

– Нет! – глаза Нанэль испуганно забегали. – Я не уйду без тебя! Ларри!

– У нас нет времени на споры! Разбрасывай... ну же! Это вернёт тебя обратно, я видел! – девушка сопротивлялась своим действиям. Оставить его здесь, было равносильно предательству!

Сомнения терзали душу, вгрызаясь трезвым умом в её совесть. время неумолимо утекало сквозь пальцы. Нерешимость Нанэль медленно убивала душу Ларри. Больше спасения своей жизни он желал, чтобы в живых осталась она!

– Я люблю тебя! Ну же... милая, давай! Прошу тебя!

Борьба Эрзули закончилась, и снова с победой вернулась белоликая Фреда. Очаровав вторично Ларри, она крепко вцепилась в его истерзанную душу и жадно притянула к себе невидимыми нитями. А тот, как собачка, молча и беспрекословно, поддался её желаниям.

Нанэль стояла и глотала слёзы, не в силах справиться со своим бессилием. Она крепко сжимала в руках гри-гри, а душа рвалась на части.

– Я вытащу тебя! Слышишь... Ларри! Я вытащу тебя! – кричала Нанэль и, превозмогая душевную боль, раскрыла мешочек и высыпала его содержимое вокруг себя на землю.

* * *

Нанэль открыла глаза, и едкий запах сигар ударил в нос. Окутанная табачным дымом комната и приглушённое освещение невольно напомнили ей фрагмент из фильма ужасов. А сейчас по его сценарию должна была схватить мерзкая щупальца за лодыжку, но ничего подобного не произошло. Осмотревшись, девушка заметила мужской силуэт. За письменным столом, закинув ноги столешницу, вальяжно восседал... Ларри. Прикуренная толстая сигара в руках и бокал с вонючим пойлом указывали на владеющего чужим телом барона Самеди, который в ответ уставился на неё:

– Мамунечка, с тобой все в порядке?

– Всё... – Нанэль ещё раз осмотрела комнату и, убедившись, что точно вернулась в свой мир, решила подыграть: – Да, всё хорошо... Так... в жар что-то бросило!

Самеди резко скинул ноги со стола и испуганно насторожился:

– Она вернулась?!

Нанэль чуть не поперхнулась. Но вовремя взяла себя в руки и, фыркнув, не замедлила с ответом:

– Кто? А, эта... пфф, черта с два... пусть и не надеется. Тело теперь моё!

– Моя ты девочка! – расслабился барон и довольный откинулся на спинку стула. – Надо найти мамбо, как можно скорее. Пусть закроет эти врата, и души останутся там навсегда! И дело с концом. А мы с тобой займёмся своим делом.

Самеди широко улыбнулся и поставил бокал на стол. По его лицу можно было прочитать, что замыслили они что-то нехорошее. Не то, чтобы Нанэль не горела желанием узнать о задуманном, просто мысли сами ушли в другую сторону.

– Тоочно! – протянула девушка, и ещё глубже погрузилась в свои размышления.
Помощь мамбо ей сейчас была как некстати нужна, но барон не отступал. Его распирало от их затеи, а подвешенный язык сам выдал ей всю нужную и ненужную информацию.

– Как только родится дитя, врата в мир живых будут подвластны только нам и в любое время...Слышишь? Услуги Легба канут в лету, как болт настигнет комету. И тогдааа, – нараспев протянул довольный Самеди, опустошая содержимое своего бокала, – вот тогда мы и повеселимся. Как мохнатый сейф вскрыть, чую ждут нас незабываемые перемены!

Громкий гогот барона сотряс стены комнаты, и Нанэль пришлось его поддержать, притворно заливаясь неестественным смехом. В душе Нанэль понимала, что медлить больше нельзя. Каждая минута была на счету, а шанс вернуть Ларри уменьшался с каждым стуком её живого сердца.

– Жду не дождусь появления священного дитя! – лукаво воскликнула девушка, ёрзая на месте. – Надеюсь, роженица выносит его без труда.

Взгляд Самеди помрачнел. Он поднялся со своего места, обогнул стол и вплотную приблизился к Нанэль. Внутри неё пробежал холодок, а снаружи кожа запылала жаром. Барон заботливо положил свою руку на живот мнимой маман и укоризненно заглянул в глаза:

– Ты сомневаешься в этом теле?

Дыхание на мгновение сперло — она и являлась выбранным сосудом для рождения дьявольского дитя. Совладать с эмоциями становилось все трудней. Сердце до тошноты колотилось в груди, а к горлу подкатывал болезненный ком. Стать матерью дьявола Нанэль уж точно не желала и, высвободившись из его объятий, словно лиса, проворковала:

– Бароша, ну что ты... Тело под стать мне, конечно!

– Бароша??

Поняла, что сморозила глупость, Нанэль прильнула к телу Ларри. Она представила, что это именно он и, сексуально обвив шею руками, жадно впилась в губы, чтобы как можно скорее отвадить от себя все сомнения Самеди. Тот ответил на её порыв, погружая напористый язык ей в рот. Долгий поцелуй сладким звучанием отозвался в ушах барона, подпитывая возбуждение до ярких красок.

– Это тело требует физических манипуляций, – не вовремя отстранилась Нанэль, но тут же поправила неловкость ситуации, оставив на щеке горячий след от вкрадчивого шёпота. – Мне надо пи-пи.

Девушка пожала плечами и, крикнув напоследок, быстро скрылась за дверью комнаты:

– Я мигом!

По дороге к мамбо, уже в пойманном такси, Нанэль выдохнула. Мысли кувыркались в голове, сбивая с самого главного:

«Сначала спасти Ларри, потом будем решать остальные проблемы»

Девушка фурией влетела в затхлую хижину мамбо. Старуха сидела и воскуривала благовония в ожидании Нанэль, а когда та появилась, укоризненно посмотрела:

– Всё пошло не по плану!

– Не по плану?! Ты закинула меня чёрти куда... в эту дыру, не дав никаких указаний! – кричала девушка, срывая голос. – Меня там чуть не убили! Дважды!

– Твоя расторопность оставляла желать лучшего! Ты слишком слаба! – подняла на неё свои мутные глаза жрица и от злости скривила лицо в жуткой гримасе.

– Ну, знаете... побывать в загробном мире... ну да... я ж каждый день скачу по раскаленным камням и общаюсь с умалишенными барышнями, возомнивших о себе сосуд, наполненный популяцией всех женщин! – Нанэль нависла над старухой и зло прошипела: – Я так-то видела... да что там видела — я на себе прочувствовала страшные муки попавших туда душ, а это зрелище далеко не для слабонервных.

– Ты все испортила! – отрезала мамбо.

– Так скажи, как исправить! – сокрушалась Нанэль, теряя всяческое терпение.

Мамбо пожевала дёсна, не в силах воспротивиться натиску возвращённой с того света души. Справиться с лоа человеку не подвластно, но вернуть обратно их в обитель, можно лишь вернув душу в тело.

– Помоги вернуть Ларри! – уже более спокойным тоном умоляла девушка.

– Ты не понимаешь... Слишком долго он там. Все может пойти не по плану.

– Так давай попробуем! К чёрту твои планы! – неугомонная Нанэль была настроена решительно.

Вернуть Ларри и закрыть врата загробного мира её бы вполне устроило.

– Твою душу нельзя отпускать! Маман вернётся – мало не покажется. А она вернётся, поверь мне на слово! Уж шибко падкая на опустошённые тела в мире живых, да и зуб теперь на тебя точит.

– Придумай, как вернуть его, не опустошая моё тело.

– Есть способ, но он не предсказуем, – после недолгих размышлений обнадёжила мамбо.

Нанэль замялась. Что могло быть ещё страшнее, с чем ей уже довелось столкнуться и испытать на собственной шкуре?

– Обряд как бы разорвёт твою душу надвое... – старуха подготавливала всё необходимое в процессе разговора. – Времени у тебя будет слишком мало, так что в твоих интересах продумать план, как ты заставишь очарованную душу пойти с тобой.

– План-план-план... надоели твои планы! – злилась Нанэль. – Что будет, если я не успею?

– Твой ухажер останется там страдать в вечных муках, – пожав плечами, спокойно ответила мамбо. – А ты... тебя ждёт особая участь. Так как твоя душа будет разделена, то все вечные муки ты будешь чувствовать здесь, на земле. А этого я бы никому не пожелала! Даже врагу...

Глава 7

– Но ведь есть же шанс и благоприятного исхода, верно? – Нанэль больше успокаивала себя, чем хотела услышать ответ жрицы.

– Если бы шансов не было, смысл тогда предлагать, верно? – вопросом на вопрос ответила мамбо и пристально уставилась на девушку.

– Может это... слепить... как там у вас... куклу-вуду? И за ниточки подергать этого барона, чтобы тело освободил? – предложила Нанэль, хотя сама в это мало верила.

– Все это обманчивые происки не слишком осведомлённых людей, – между прочим буркнула старуха. – Куклу-вуду «лепится», как ты говоришь, в благих целях. И правильней будет их называть «Вольтами». Чтобы через Вольта навредить человеку, необходимо будет воззвать к злым духам, а это под силу лишь высшим священнослужителям, хунганам. Но ни один хунган на это не пойдет. Слишком опасно, и в первую очередь для него самого!

Жрица кружила вокруг Нанэль. Как ищейка, она считывала с неё информацию, пытаясь сложить все звенья в цепочке, что разорвали молодые люди и обрушили на её голову. Их нежданный визит странно совпал с празднованием днём Мёртвых в вудуизме. Совпадение? Навряд ли! Себя явил барон Суббота, затем пришлось вызывать маман Бриджит, потом пропавшие друзья...  Всё это уже нельзя было назвать случайностью, повлёкшей за собой череду серьёзных обстоятельств. Это и насторожило мамбо.

– А какого цвета ты нашла мешочек у себя в комнате? – прищурив один глаз, вспомнила жрица.

– Какой мешочек? А тот... эм, кажется, чёрного, – для пущей убедительности, Нанэль скорчила задумчивое лицо, – да, точно чёрного! Я ещё в потёмках не сразу смогла разобрать, что это.

– Ага, значит, на смерть... – пробубнила себе под нос старуха и зажгла свечу.

– Чего?

Не обращая внимания, мамбо что-то пожужжала над чёрной свечой и снова повернулась к девушке.

– А где твои друзья?

Этот вопрос, как ушат с холодной водой, пролил сомнения в сознание Нанэль. Она, и правда, потеряла их из виду ещё вчера утром, когда Гленн и Шерри решили покинуть их общество с Эдвардом, которого тоже куда-то пропал.

– А я не знаю, – в замешательстве ответила девушка. – Эдвард был здесь, когда ты отправила меня в потусторонний мир, а ребята покинули нас ещё в отеле... ну... там отдельная песня.

Девушка заалела ушами: разговаривать с пожилым человеком на сексуальную тему стало неудобно, и она поспешила сгладить ситуацию.

– У них экскурсия запланирована была, – не моргнув и глазом соврала она.

Сомнения насчет Эдварда изрядно одолели любопытство мамбо. Жрица заметила, как он с лёгкостью согласился сопровождать потустороннее существо.

– А как давно ты знаешь Эдварда?

– Нас Ларри познакомил. Они друзья со школы, – девушка закатила глаза, складывая в уме числа, – где-то уже года три, наверное. А к чему все эти расспросы?

Мамбо в очередной раз проигнорировала любопытство Нанэль, чем вызвала лёгкое раздражение у девушки. Неуклюже схватила ассон, свечу, соль, фарин, после чего жрица вышла во внутренний двор, располагавшийся под открытым небом. В центре двора находился хунфор – подготовленное священное место для ритуалов и обрядов. Старуха обогнула столб, украшенный причудливой резьбой — Путу Митон олицетворял сердце вселенной и служил для связи с миром духов. Укладывая ритуальные предметы, мамбо спиной чувствовала пристальный взгляд Нанэль, но не придала этому значения, а продолжила клещами вытаскивать из неё нужные ответы:

– А ты не заметила ничего странного? Может, изменения какие с ним в последнее время случались? Словечки странные употреблял? Символы рисовал?

Всеми правдами и неправдами жрица заваливала Нанэль вопросами, дабы приблизиться к истине — кого же мог вызвать любитель поиграть в сервитьера, что повлекло за собой гряду событий в лице высших лоа и зомби. В том, что её друзья уже погибли, мамбо ничуть не сомневалась. От тела Нанэль разило самой настоящей смертью, которую она почувствовала за версту. Такое было подвластно немногим, лишь избранным священным жрецам и жрицам, коей являлась сама мамбо.

Также она чётко понимала, что барон Суббота, безусловно, являлся сильным лоа, но подкупить папу Легба он бы не смог. Поэтому он и воспользовался ситуацией, будучи на земле до того, как пришла маман. Не в первый раз они пытались осуществить свой коварный план со священным младенцем. Жрица была уверена в их страшных помыслах: не получилось тогда — получится сейчас! Зачатие младенца в человеческом теле и рождение в мире живых могло бы создать определенную связь. Так сказать, свой, внутренний Путу Митон, который в любой момент мог открывать врата в один из миров, когда бы лоа не заблагорассудилось.

Но далеко не это сейчас волновало мамбо! Первоочередно она хотела узнать, кто же все-таки первым пришёл в их мир, оставив после себя врата в ле Гвинеи уязвимыми.

– Да он сам по себе странный, – девушка неохотно отвечала, так как недолюбливала Эдварда. – Вечно носится за нами, как собачонка, хотя и дураку понятно, что мы парочка, ну... как бы третий лишний и всё такое. А он же нет, не понимает. Везде с нами! Иногда доводит до жуткого раздражения своей бестолковостью! Ещё и на этом вуду помешался. Столько книжек перечитал. Было у него безумное желание познать их бога... вуду этого... как его там...

– Бондье... – чуть слышно прошептали губы мамбо, а руки в моменте ослабли, роняя на пол свечу.

– Кто?

И тут всё встало на свои места, точнее более-менее жрица теперь могла объяснить некоторые вещи, но одно все же не укладывалось в голове. Даже в самых кошмарных снах она не могла представить, что сам бог гаитянского вуду явится на землю. Тот, кто сотворил всё живое, кто из пепла возродил самый страшный потусторонний мир, кто бросил своё творение на произвол судьбы и никогда не интересовался людьми — сейчас бродил по земле, и явная причина его необъяснимого появления тяжким комом осела внутри. Жрица была напугана. Если могучий бог и, правда, вселился в Эдварда, что уже противоречило всем канонам, то какова же была его истинная цель?

– Я слышала, как барон Самеди заикнулся про священное дитя. Может это важно? – осторожно вставила свои пять копеек в громкие размышления мамбо.

– Это всё ерунда... – нервно кусая губы, вскользь бросила жрица.

– Ну, я бы так не сказала... учитывая, что сосудом вынашивания их потустороннего чада они выбрали моё тело! – попытки возмутиться не увенчались успехом, жрица была на своей волне и крайне озадачена.

Мысли старухи упорхнули, как стая диких птиц, оставляя в голове полную опустошённость. Нанэль не нравился отрешённый взгляд жрицы. Глубоко внутри больно кольнуло осознание, что вместе с растерянностью мамбо постепенно улетали и все шансы на спасение Ларри.

– Это конечно, здорово, что Эдвард теперь божество, но предлагаю вернуться к спасению Ларри.

– Ты не понимаешь, деточка... Спасение Ларри сейчас совсем не первостепенно. Есть вещи важнее и страшнее, я бы сказала...

– Возможно, для тебя и есть, что-то поважнее, но для меня важен мой мужчина! – жёстко перебила её Нанэль, твёрдо заявив о своём решении: – Делай уже там свой обряд, пока он окончательно не усох в том мире и не развеялся серой пылью по мрачным просторам мёртвых земель.

Мамбо слышала негодование девушки, но осталась непреклонной в своих решениях. Она напрягла старческие извилины, устраняя посторонние реплики от возбужденной девушки, закатила глаза и начала входить в глубокий транс, чем очень довела Нанэль. Разъярённая ситуацией, девушка принялась крушить все вокруг, ломая и разбивая вдребезги вудуистические штучки высшей мамбо. Потерять Ларри из-за чрезмерной самоуверенности старухи она не могла.

Пока Нанэль отводила душу, магический круг, в котором устроилась жрица, подернулся лёгкой дрожью. Холодный пот пробил морщинистый лоб жрицы, и покрыл его маленькими бисеринками влаги. Лицо выражало страдания, в которые она бросилась сама, чем ввергнула в полную прострацию. Вены на шее вздулись. Даже через дряблую кожу можно было разглядеть сильную пульсацию, что била по старым дряблым венам. Покачиваясь из стороны в сторону, жрица издавала горловое мычание , отстукивала руками ритм по своим коленям. Вибрация в хижине нарастала, как и танцующие капли пламени зажжённых  свечей. Мамбо сидела в очерченном кругу, по периметру которого был рассыпан белоснежный фарин, а внутри ровные линии выстроились в рисованную веве маман Бриджитт.

Только сейчас Нанэль поняла, что жрица вызывала духа. Ветер мягко коснулся чернющих волос и приятно остудил от гнева пылкое лицо. В глубине души ещё вертелась ужом обида. Время иссякало, и у Ларри оставалось слишком мало шансов на возвращение. Но теперь в ней теплилась надежда, что мамбо делала всё для того, чтобы его вернуть.

Некогда нарастающее мычание вперемешку с небрежно выплёвывающимися формулами вызова лоа достигло высшего предела, и сразу стихло. Плотно закрытые глаза жрицы не шевелились. Тело замерло, лишь изредка вздымаясь от размеренного дыхания. Вместе с ней замерла и Нанэль, копируя поведение старухи. Ни один волос не дрогнул, пока мамбо внезапно не вскинула голову наверх, раскрывая черные, как вороново крыло, глаза:

– Ах, ты маленькая сука! – металлический дьявольский голос сорвался со старческих уст. – Ты мне всё испортила!

Маман Бриджитт заняла тело священной жрицы и с нескрываемой ненавистью тянула к Нанэль костлявые руки. Она кричала о сорвавшемся плане, что тело девки слишком слабо, чтобы принять сильного лоа, и что она обязательно поквитается с ней самым страшным способом. Но после случилось непонятное...

Тело Нанэль резко бросило в жар. Внутренности скрутило, выворачивая содержимое наизнанку. Пальцы рук прорезала острая боль — они выгнулись наружу, как ноги кузнечика, с характерным хрустом. Шею вывернуло, и она свалилась на бок, позвоночник деформировался в обратную сторону. Для Нанэль время застыло в устрашающих криках и дикой боли. Она не могла ни пошевелиться, ни закричать — тело ей больше не принадлежало. Внутри себя она чувствовала небывалую могущественную силу. Голосовые связки обожгло, будто наждачной бумагой стёрли верхний слой — из глотки вырвался дьявольский рык такой мощи, наполненный могучей яростью, который пробирал неземным ужасом до костей.

– Я! ВАС! СОТВОРИЛ! – раскатисто грохотал чужой бас изо рта Нанэль, наводящий разрушающий хаос на все живое и неживое.

Последнее, что она увидела — старые дряблые руки, тянущиеся к ней, и застывший взгляд мамбо, полный ужаса и мертвецки ледяного испуга. Перед ней корчился силуэт маман Бриджитт, высшего лоа, от уготованной участи. Она молила о пощаде, многократно взывая к могущественному богу ле Гвинеи, Бондье. Когда раскатом душераздирающий крик старухи пронёсся в хижине, комнату озарила яркая вспышка. Мгновение, и всё исчезло. Вокруг пустота и тишина... Только изнеможённое тело Нанэль без движения лежало на полу, а широко раскрытые глаза, полные безучастия, взирали в потолок, минуя время и пространство.

ЭПИЛОГ

Нанэль глубоко втянула воздух и широко раскрыла глаза, будто её вытащили из горящего котла. Она сидела за столиком старой таверны в окружении веселящихся рядом друзей, а руки сжимали недопитый бокал вина. Ларри загадочно подмигнул девушке и послал воздушный поцелуй. Нанэль осмотрелась. В медленном ритме по залу разливался тихий блюз. С виду ничем не приметный чернокожий мужчина нараспев тянул слова, воспевая несчастную жизнь своих сородичей. Аккорды гитары вторили его словам вопросительными интонациями, поднимаясь на более высокие ноты. Было в его вокальном стиле что-то магическое и страстное, собственно, чем и привлекал блюз в целом.

Ощутить тонкую грань между мирами силой мысли, казалось волшебным явлением. Но мало кто понимал, что эту грань можно было и легко нарушить. Мысли, наполненные верой в нечто сверхъестественное, потустороннее, несуществующее в реальном мире в сочетании правильных моментов и нужных элементов творили невероятное. Будь это обычный блюз, который проникал внутрь человека через его слух или красивый полёт белых голубей, вселяющийся через глаза, или обычные зажжённые благовония, положительно действующие на обоняние — множество факторов могло повлиять на людей через их внешние чувства. Нужно было просто эти чувства раскрыть в нужном направлении! Единое слияние сразу же чувствовали лоа, мифические сущности! Человеческая слабость, уязвимость в такие моменты настолько предсказуемы, что если позволить утонуть в своих желаниях, к примеру, в том же наслаждении дьявольским блюзом — волей неволей перед невероятным, красивым люди ослабевали, как и врата в потустороннее, делая их такими же уязвимыми. Для лоа, падких на человеческие души, это было только на руку. Им больше ничего не мешало, чтобы стереть ту тонкую грань, которую неосознанно стирал сам человек своими слабостями, приглашая тёмных сущностей в мир, кишащий прелестью невинных душ.

* * *

спустя месяц

– Нанэль, если ты не поторопишься, Шерри сожрёт нас с потрохами! – кричал Ларри, стоя в дверях.

Закрытая в уборной, Нанэль в сотый раз рассматривала тест на беременность, который показывал положительный результат.

Безусловно, она в Ларри ни секунду не сомневалась, тем более что он сделал ей предложение в тот волшебный вечер, когда они летали в Новый Орлеан. Но чувство нахлынувшего страха не покидало. Девушка бросила тест в мусорное ведро и выбежала из комнаты. Натянув широкую улыбку, она вышла к Ларри и с выраженным обожанием повисла на шее. Игриво чмокнула в щёку, оставляя след ярко-красной помады, и резонно подметила:

– Тогда не будем будить в ней жуткого зверя! Бежим!


К О Н Е Ц 

СНОСКИ
фарин* – мелкая мука дл начертания веве
веве* – символическое изображение, представляющее лоа ( или другого духа)
чарма* – маленькая подвеска для браслетов

Дисклеймер:
Все имена персонажей и события в произведении вымышлены, любые совпадения случайны. Данная работа является художественной (продуктом воображения автора), ни к чему не призывает и несёт исключительно развлекательный характер. Автор предупреждает, что алкоголь и курение вредит вашему здоровью. Берегите себя и своих близких!