Роман Переплёт т. 2, ч. 4, гл. 12

А Раиса тем временем спустилась на первый этаж и, выйдя из подъезда, быстро направилась в сторону улицы Шевченко. Там находился второй выход со двора. Выйдя на Шевченко, она повернула к главной улице. И потом, миновав перекрёсток, прошла почти полквартала, когда вдруг услышала знакомый голос.
- Раиса Павловна, Раиса Павловна! – Кто-то окликал её со стороны дороги.
Она резко обернулась и встала, как вкопанная. В глаза ей сразу бросилась «Волга». Она была припаркована перед автобусной остановкой. А рядом, расплывшись в улыбке, стоял полноватый мужчина в рубашке и галстуке. Это был тот самый мужчина, с которым её однажды видел Тверской.
- Валентин? – удивилась она. Похоже, что встреча с ним её ничуть не обрадовала. Скорее напротив, и даже заставила с опаской посмотреть по сторонам. – А ты, что тут делаешь? Ты ведь должен был ждать меня у конторы?
- Ну да, всё правильно, - осклабился тот, отчего его сытое лоснящееся лицо собралось в толстую складку. – Но час назад позвонил шеф. В общем, он приказал доставить вас к нему. И как можно скорей. 
- К нему? – нахмурилась Раиса. – Да ещё и скорей. Странно, с чего бы это вдруг? И что за спешка?
- Откуда мне знать, - замялся Валентин. – Он мне не докладывает. Ну, так что, едем, что ли? А то, я уж и так вас заждался. – Он любезно расшаркался, открывая перед ней правую переднюю дверцу. 
- Ну, хорошо, – немного подумав, сказала она.
А через минуту «Волга» тронулась с места.
- Однако, как ты меня нашёл? – глядя в боковое окошко, поинтересовалась Раиса. – Как ты узнал, что я буду именно здесь?
- Ну, а где же ещё, - хитро покосился на неё водитель. – Вы ведь, как только ушли, так я сразу понял, что вы опять, наверное, к нему… ну, к этому вашему… к учителю, короче. А от него к ближайшей остановке дорога одна…
- Ну, хватит, хватит, - резко оборвала его Раиса. – Что-то уж больно ты догадлив, как я погляжу. Это случайно не Таиров приказал за мной следить?
Шофёр притворился, будто не расслышал её вопроса. Она же переспрашивать не стала. Тем более, что она  давно уже догадывалась, что Таиров к ней нарочно приставил именно  Валентина. Он настоял на его кандидатуре как раз в тот момент, когда их совместные дела стали набирать обороты, и ей потребовалась персональная машина с шофёром. Кстати, и эту самую «Волгу» она приобрела по совету всё того же Таирова. Правда, пришлось оформить её на имя какого-то его знакомого. «Надёжного человека», как он однажды выразился.
Сам он был человеком крайне осторожным и осмотрительным, хотя должность председателя облисполкома делала его практически неприкасаемым. И всё же он никогда не пренебрегал конспирацией. В конце концов, так он мог чувствовать себя и уверенней, и безопасней. И опять же, не надо было лишний раз дёргать милицейское начальство и тем самым наводить на себя лишние подозрения.
- Послушай, куда ты меня везёшь? – забеспокоилась Раиса, заметив, что водитель повернул на Калинина, явно направляясь куда-то за город.
- Ну, так вы же знаете. Ведь вы там не раз уже бывали.
- Понятно, - вздохнула она и, откинувшись на спинку сиденья, прикрыла глаза.
Обычно по самым щекотливым вопросам Таиров предпочитал встречаться где-нибудь в укромных местечках. То есть где-нибудь, где их никто не мог видеть вместе. Одним из таких местечек была скромная с виду загородная дачка, приобретённая им в своё время также на чужое имя. Впрочем, скромной она была только снаружи. Внутри же это были настоящие хоромы, роскошно обставленные финской мебелью и с встроенным камином, на манер раннего средневековья. Сам же участок, вместе с садом, газонами и подсобными постройками, окружал глухой капитальный забор, возвышавшийся метра на два с половиной в высоту. Мало этого, поверху забора шли мотки колючей проволоки, так что перебраться через него или как-нибудь иначе заглянуть вовнутрь, было делом совершенно немыслимым. Вблизи же ворот – обычно наглухо закрытых – на толстой цепи бесновался громадный пёс из породы кавказских овчарок. Он отзывался на кличку Рекс и никого не признавал, кроме двух охранников и самого хозяина.   
Главное же удобство этого местечка состояло в том, что оно находилось как бы на отшибе, так что со всех сторон его окружали деревья хвойных и лиственных пород. Поэтому его нельзя было увидеть ни со стороны дачного посёлка, ни со стороны аэропортовской трассы.
Как только «Волга» подъехала к воротам, они бесшумно распахнулись. Гостей встречал немолодой уже угрюмого вида человек в синей спецовке. Он же закрыл и запер на засовы ворота, когда машина въехала на участок.
На специальной площадке машина остановилась. Валентин остался поболтать со сторожем, а Раиса по узкой, посыпанной мраморной крошкой дорожке, направилась к дому. Таиров, как всегда лощёный и при параде, встречал её на крыльце, покуривая дорогую сигарету. На пальце его сверкал золотой перстень с крупным рубином. 
- Ну, и сколько тебя можно ждать? – проворчал он вместо приветствия. – Я когда ещё послал за тобой Валька. Что, опять со своим любовничком развлекалась? Пора бы уже остепениться.
- Это ты себе лучше скажи, - мрачно огрызнулась Раиса. - И вообще, это не твоё дело, понятно. Я ведь не спрашиваю, с кем развлекаешься ты.
- Да нет, милочка, - скривил губы Таиров, глаза его сухо блеснули, - как раз-таки моё, слишком уж много на тебе всего завязано. Ну, чего встала? Проходи…
Он подождал, пока она поднимется на крыльцо и войдёт в дверь, ведущую на застеклённую веранду. Потом огляделся по сторонам и проследовал за ней. Веранда была довольно просторной. Здесь, помимо буфета и старинного дивана, также помещались три изогнутых кресла и фигурного вида журнальный столик.
Таиров, похоже, ждал её для серьёзного разговора. Столик был накрыт, на нём красовалось несколько бутылок вина, бутылка дорого коньяка, ваза с фруктами и коробка шоколадных конфет. Тут же сверкали хрусталём высокие бокалы.    
- Проходи, проходи, садись, - широким жестом приглашал он бывшую свою жену. – Садись в кресло, дорогая, там тебе будет удобней. Да садись же ты, - повторил он, заметив, что Раиса колеблется, -  садись, разговор будет долгий,
От слова «дорогая» Раису даже передёрнуло. Ещё немного помедлив, она присела на край одного из кресел.
 – Кстати, насчёт этого твоего… как его там?.. учителишки, - криво усмехнулся Таиров, усаживаясь в кресло напротив. Он сунул в рот сигарету и глубоко затянулся. Он обожал немного порисоваться, как, впрочем, и вот такие паузы. Тем самым он обычно заставлял своего собеседника нервничать. 
- А что опять не так? – покосившись на него, сухо поинтересовалась Раиса. – И вообще, что он тебе дался? Повторяю, это моя личная жизнь и тебя она не касается.
- Личная-то, она личная, - с тонкой усмешкой заметил Таиров. Это был мужчина лет сорока пяти, очень гладкий и прилизанный, с крупным значительным лицом. – Однако…
- Ну, что, однако? – впилась в него глазами Раиса.
- Однако, сколько я помню, - продолжал он, разглядывая дымящийся кончик сигареты, - ты сама ещё не так давно уверяла, что у тебя с ним всё уже в прошлом. Это твои слова, между прочим.
- Ну, допустим…
- Что, значит, допустим! – Глаза Таиров недобро сверкнули, а в голосе послышался металл. – Меня эти твои «допустим» больше не устраивают. Слышишь меня? Ты знаешь, что стоит на карте. Ещё бы не хватало, чтобы ты с ним разоткровенничалась. А с вами, бабами, и не такое случается. Да, да, стоит чуть расчувствоваться, глядь и уже всё выложила.
- Ну, тебе видней. Это же ты у нас такой большой знаток женщин.
- Ну, не надо, не надо, - поморщился Таиров. – Вот только не надо прикидываться невинной овечкой. Меня ты не проведёшь. И к тому же ты обещала.
- Ну, обещала, и что? -  Раиса плеснула себе вина и сделала из него несколько глотков. – Ты мне вон тоже много чего обещал. Может, напомнить? А впрочем, какая теперь уже разница? 
- А такая. – Таиров убрал усмешку, и лицо его как будто окаменело. – Такая. Что-то уж больно ты с ним носишься. Влюбилась, что ли?
- А хоть бы и так.
- Ой, да не смеши меня, - нервно рассмеялся Таиров. – Ты и вдруг любовь – это уже что-то новенькое.
На это Раиса ничего не ответила, а только поджала губы и сверкнула на него глазами.
- Только ты пойми, милочка моя, я ведь не из праздного любопытства интересуюсь, - Таиров ткнул окурок в пепельницу и встал. Потом подошёл к витражу и, сунув руки в карманы брюк, начал раскачиваться взад и вперёд.
Раиса потягивала вино, стараясь не смотреть в его сторону. 
- И вообще я заметил, - продолжал он, оставаясь к ней спиной, - что с того времени, как ты с ним связалась, ты как-то уж очень охладела к нашим общим делам. Да, да, охладела. И это главное, что меня беспокоит.
- Что значит, охладела? – возмутилась Раиса. – С чего ты это взял? Вот ещё новости! Я верчусь с утра до ночи, встречаюсь с какими-то хмырями, слежу за производством, за бухгалтерией… Мне даже о себе подумать некогда, а тебе, я смотрю, всё мало.
- Ну, вертишься ты, может быть, и вертишься, - обернувшись, Таиров криво усмехнулся, - да толку-то что? Опять же, как я узнал, ты  контроль за отпуском продукции совсем подзапустила. И всё-то тебя где-то носит, а выручка тем временем падает. Ну, ладно, с этим я ещё разберусь. Но и ты со своей стороны тоже. И вообще, я не могу понять, как это так получается, что объём продукция с каждым месяцем увеличивается, а объём реализации топчется на месте. Да вот, к примеру, что у тебя там делается по второму кусту? Там, кто у тебя, Васильев?
- Да, Васильев.
- Так вот ты с ним и разберись. Сдаётся мне, что он что-то совсем перестал ловить мух. А, может, и того хуже. Кстати, а он у тебя часом не подворовывает?
- Васильев?
- Да, Васильев. А, что ты на меня так уставилась. Или, может, ты думаешь, что он святой?
- Святой, не святой, - пробормотала Раиса, - но я ничего такого за ним не замечала.
- Не замечала она, - хмуро покосился на неё Таиров. – А ты устрой ему проверку. Внезапную, слышишь? И вообще, запомни, дорогуша, верить нельзя никому. А в нашем деле так и в особенности. Вот и этот твой Васильев… Сдаётся мне, что часть продукции он гонит на сторону. И, между прочим, прямо у тебя под носом. Ведь что-то же явно не сходится. Следить надо, милочка моя, следить. Держать, так сказать, руку на пульсе. А не бегать по свиданкам, как семнадцатилетняя дурёха… Нет, ну, объясни мне, наконец, ну на кой чёрт тебе этот учителишка сдался? Жалкий человечишка… Ведь у него ни денег, ни положения, вообще ничего. Мёдом он, что ли, намазан?
- А, может, я замуж за него выхожу, - ставя бокал, вдруг объявила Раиса.
- Что! Ты! – Он так и закатился в беззвучном смехе. – Ты! Замуж! Ну, не смеши меня, пожалуйста. Замуж она собралась. Как же, так он на тебе и женился. Ну, насмешила! Да ты считать-то хоть умеешь? Ну? Ты подумай своей башкой. Прикинь, сколько ему и сколько тебе! Неужели непонятно, ты ведь по сути для него старуха. 
- Ну, это ты так считаешь.
- Да при чём тут я. Спроси у любого…
- Как же, делать мне больше нечего. Для меня главное, что он так не считает. И вообще, его эта разница ничуть не волнует. Он, знаешь ли, из молодых, но ранних. И к тому же настоящий мужчина… в отличие от некоторых.
- Ну, хватит, хватит! – вдруг прикрикнул Таиров, - что-то уж больно ты разговорилась. И вообще, ты сейчас о другом должна думать. Нашла время влюбляться.
На это Раиса не повела даже бровью.
- Послушай, - Она пригубила вина и поставила бокал на место, - я всё хочу тебя спросить.
- Ну? – хищно прищурился Таиров.
-  А ты вообще хоть когда-нибудь влюблялся? 
Тот даже фыркнул в ладошку.
- Ого, как тебя разобрало! Что за чушь ты несёшь! И вообще, это тут при чём?
- Хотя, нет, - задумчиво продолжала Раиса, разглядывая вино на свет, - думаю, вряд ли. По-моему, такие, как ты, даже и не представляют, что это такое.
- Зато ты, как я погляжу, - грозно зыркнул на неё Таиров, - зато ты, похоже, в этом преуспела. Только смотри, как бы тебе снова не заиграться. А то получится, как в тот раз… Забыла? Так я ведь могу тебе напомнить.
- Что! – так и взвилась Раиса. Кровь отхлынула от её лица, глаза потемнели. – И ты ещё смеешь мне об этом говорить!
- Да! Смею! – Он подошёл к столику и плеснул себе в бокал коньяка. При этом он старался выглядеть невозмутимым. - Ещё как смею, дорогуша! – В голосе его послышалась угроза. - И буду напоминать тебе об этом до тех самых пор, пока ты, наконец, не поумнеешь. Или, может, забыла? Ты забыла, с чего тогда всё началось? Да если бы не ты… А ведь я тебя предупреждал. Предупреждал или нет? И всего-то от тебя требовалось, это выполнять мои указания и держать язык за зубами. Только и всего. Или забыла, какие ты денежки со всего этого имела? И это будучи обычной студенткой! Так нет же, тебе вдруг вздумалось исповедаться. И перед кем, господи! Перед каким-то жалким, прыщавым студентишкой. Кстати, я до сих пор не могу поверить… Нет, в самом деле, неужели, ты… и это при твоей-то внешности… ты действительно собиралась бросить всё и укатить с ним в Москву. Укатить с этим ничтожеством… с этим… - Он не договорил, словно задохнувшись от гнева. 
- Не смей! – вскочив с кресла, воскликнула Раиса. – Как ты смеешь называть его ничтожеством! Да ты, - её всю трясло от возмущения, - Да! Ты! Да ты даже мизинца его не стоишь! Да, да, со всеми своими кабинетами, машинами и дачами… Это ты… Ты!.. - Она не закончила и, схватив со стола сигареты, стала прикуривать. Руки у неё дрожали. 
- Ну, продолжай, продолжай, - Таиров приосанился и посмотрел на неё как бы свысока. Глаза его были черны и неподвижны. – Ну, чего же ты замолчала?
- А главное, - чуть-чуть сбавив тон, продолжала Раиса, - главное, у него был талант. И вообще, он был настоящей личностью. Да, да, и настоящим учёным. 
- Ну, был, и что? – с ядовитой усмешкой покосился на неё Таиров. – Был да сплыл. Ну и, где он сейчас? Этот хвалёный твой Менделеев? Что, тю-тю… Выходит, что даже такие гении летать всё же не умеют…
Он ещё с минуту разглагольствовал, похохатывая и делая гримасы. При этом, всячески насмехаясь и над ней, и над предметом её тогдашнего увлечения, он явно её провоцировал. Видимо, он надеялся, что взорвавшись, она выболтает что-то, что она от него утаивает. Но Раиса давно его разгадал его трюк, поэтому сдерживалась, глядя на него со странной усмешкой. И только разлившаяся по лицу бледность и дрожание пальцев, которыми она сжимала дымящийся окурок, выдавали скрываемую ненависть.   
В конце концов, стало очевидно, что пронять её ему не удастся. Нервно покусывая губы, он вернулся в кресло и налил себе коньяку.   
- И всё равно, - задумчиво проговорила Раиса, как бы рассуждая сама с собой, - я всё равно не верю и никогда не верила, что он это сделал сам. – В этот момент она прямо посмотрела Таирову в глаза, да ещё и подозрительно прищурилась.
Этот взгляд заставил его поёжиться и плотно сжать губы.
 - Да, и с чего бы ему было кончать собой? - всё также глядя на Таирова, продолжала она. – Чушь какая-то! К тому же перед ним открывались такие перспективы! О нём даже знали в Академии наук. И вообще, я думаю, что ему помогли. И даже догадываюсь…  - Однако тут, словно о чём-то догадавшись, она заставила себя замолчать. Впрочем, взгляд её был красноречивее слов.
Таиров попробовал было изобразить усмешку, но безуспешно, за всем за этим проглядывали тревога и ненависть.   


Продолжение: http://proza.ru/2025/11/18/135