Снег вместо пальм

Хулио всю жизнь жил в Андалусии, где оливковые рощи шелестели даже ночью, а солнце припекало до боли в веках. В 60 лет он переехал в Мурманск - не из-за денег (он продал домик у моря) и не из-за семьи (её давно не было), а потому что однажды, пьяный от хереса, поспорил с рыбаком: «Есть ли на свете место, где зима сильнее моей тоски?»

Первый снег застал его врасплох. Он вышел из автобуса, а вокруг - белая пустота, будто мир стёр все краски ластиком. «Как здесь дышать?» - спросил он у таксиста, кутаясь в тонкий плащ. Тот засмеялся: «Дышать? Да вы жить начнёте!»
Хулио не верил. Первую неделю он дрожал у радиатора, ругая себя за глупость. Но потом случилось то, чего он не ждал:

 Он влюбился в тишину. В Андалусии всегда галдели соседи, лаяли собаки, гремели мопеды. А здесь - только скрип снега под ботинками и редкий звон колокольчика у собачьей упряжки. Как будто время замедлилось, чтобы он успел вдохнуть полной грудью.

- Он научился видеть тепло. Вечером соседка-рыбачка принесла горячий борщ: «Ты ж, южанин, небось, голодный». Он плакал, грея ладони о глиняную миску, а она хлопнула по плечу: «Плачь, плачь - слёзы-то не замёрзнут!»

- Он увидел, как танцует северное сияние. Стоял на льду Баренцева моря, пока спина не онемела, а над головой вспыхивали зелёные змеи из света. «Это не зима, - прошептал он, - это небо зажгло для меня фейерверк».

Через год Хулио купил лыжи, выучил северные частушки и каждый вечер ставил чайник, чтобы, как все, глядеть на пар из носика и думать: «Вот она, жизнь».
А однажды, разгребая сугроб у подъезда, он вдруг засмеялся: оказывается, тоска тает быстрее снега под весенним солнцем.