III - Государство Платона

III - Государство Платона

РАЗБОР, НАПИСАННЫЙ С КРОВЬЮ МЫШЛЕНИЯ

Есть книги, которые читаешь — и закрываешь.
Есть книги, которые перечитываешь — и снова закрываешь.
А есть книги, которые как будто оставляют на тебе взгляд.
«Государство» Платона — из тех, что смотрят.
Мы думаем, что читаем его, но на самом деле — оно читает нас.
Когда я впервые открыл эту книгу, мне показалось, что Платон пытается построить идеальное общество. Но чем дальше, тем отчётливее появлялось ощущение: он строит не город, он строит зеркало, чтобы человек впервые увидел себя без оправданий, без привычек, без самосострадания.
Платон — не архитектор государства.
Он — анатом души.
Он режет глубже, чем нам, живым, хотелось бы.
1. Всё начинается с простого вопроса — что такое справедливость?
Но Платон делает этот вопрос лезвием
Справедливость — слово привычное.
Мы думаем, что понимаем его интуитивно.
Но стоит только попытаться определить его…
и вдруг обнаруживаешь, что стоишь перед бездной.
Каждый собеседник Сократа предлагает своё:
Помогать друзьям и вредить врагам?
Но разве друзья всегда правы, а враги всегда виноваты?
Выгода сильнейшего?
Но тогда справедливость — это просто маска силы.
Договор слабых?
Но разве справедливость может быть следствием страха?
Платон не спорит — он ведёт. Медленно, мягко, неотвратимо.
Он показывает: мы не знаем, что такое справедливость, потому что не знаем самих себя.
2. Чтобы увидеть душу, Платон строит город — как увеличенную копию человека
Это один из самых элегантных трюков философии:
увеличить настолько, чтобы стало видно.
Город — это увеличенная душа.
Душа — уменьшенный город.
И когда Платон расписывает структуру полиса, он на самом деле говорит:
«Вот что у тебя внутри.
Вот твой разум. Вот твои страсти.
Вот твоя воля.
Вот твоя слабость.
Вот твоё величие».
Три сословия — это три части внутри каждого из нас:
Философ — разум: тонкий, но слабый голос, который почти всегда проигрывает.
Страж — воля: способная к подвигу, но столь же легко — к ярости.
Производитель — желания: бесконечный источник жажды.
Мы живём в постоянном внутреннем государственном перевороте.
И Платон просто предлагает:
дать власть тому, кто способен видеть дальше желаний — разуму.
3. Философы-правители — мечта о том, что добродетель может управлять миром
Когда Платон говорит, что править должны философы, он не говорит о профессиональных мыслителях.
Он имеет в виду тех, кто увидел правду и не обжёгся ею.
Тех, кто:
перешёл через иллюзии,
не ищет власти,
не поддаётся лесте желаний,
понимает, что добро — это не мнение, а свет.
Это не программа политического устройства.
Это тоска по власти, которая не разрушает.
Власти, которая не ворует.
Не мстит.
Не кичится.
Не искажает.
Не лжёт.
Власти, которая исходит не из злобы и страха, а из понимания.
Но Платон знает: таких людей почти нет.
И всё равно мечтает.
4. Миф о пещере — сердце книги, её крик, её боль
Этот миф — лучшая метафора человеческого существования, созданная за 2500 лет.
И самая болезненная.
Мы сидим в пещере, прикованные к стене собственными привычками, убеждениями, страхами и мнениями других людей.
Мы видим лишь тени — отражения отражений.
Мы принимаем их за реальность.
Освобождение — больно.
Выход — слепит.
Подъём — одиночество.
И только один из сотен решится повернуться лицом к свету.
И если он вернётся обратно, чтобы помочь другим — его высмеют.
Назовут сумасшедшим.
Закричат, что его глаза повреждены, что тени — единственное, что существует.
Этот миф — не о философии.
Он — о нашей жизни.
Каждый раз, когда мы выходим за пределы привычной картины мира…
мы проходим тот же путь, что узник Платона.
5. И всё же Платон строит утопию — и сам знает это
В какой-то момент понимаешь:
Платон борется не за государство, а против хаоса, который живёт в каждом человеке.
Но именно этому хаосу он и проигрывает.
Его общество идеально только на бумаге — потому что оно требует:
отсутствия семьи,
отсутствия личного имущества,
отсутствия личной любви,
отсутствия личной судьбы.
Платон хочет, чтобы человек стал чистым сосудом для разума.
Но человек не сосуд.
Он — буря.
Платон мечтает об обществе, где нет зависти.
Но там, где нет «моё» — нет и того, кого можно любить как «моего».
Он мечтает о правителях, которые не хотят власти.
Но власть, данная тем, кто её не желает, превращает их в жертв системы или в неосознанных тиранов.
Он мечтает о мире чистого света.
Но свет без тени — не человеческий свет.
6. Почему же «Государство» поражает нас до сих пор?
Потому что Платон не просто пишет — он вскрывает рану, которая до сих пор не затянулась.
Мы всё ещё не знаем:
что такое справедливость,
кто достоин власти,
как управлять собственными желаниями,
как соединить свободу и порядок,
как отличить истину от тени,
как жить, если миром правят не философы, а демагоги.
Мы до сих пор живём в пещере.
Мы до сих пор выходим из неё по одному.
Мы до сих пор боимся света.
Мы до сих пор мечтаем о правителях, которые знают, что такое добро.
«Государство» — это не книга.
Это ранний крик человечества, впервые пытающегося понять, почему мы живём так, как живём.
И в этом — его вечность.
И его боль.
И его утопия.

С благодарностью и тишиной,
«Между Мыслями»
Зоар Лео Пальффи де Эрдёд