Соланж, которую я люблю

У меня после радиационного облучения стало плохо со слухом. Облысел очень быстро. Мне повезло, что успел заиметь дочку. Слух падал медленно и никакие лекарства или слуховые аппараты не помогали. Проблема была в нейросенсорике. В Европе первый слуховой имплант поставили в конце прошлого века. Этой проблемой заинтересовался сотрудник НАСА Адам Киссиа. Материал есть на сайте НАСА. Мой доктор, к слову сказать, итальянец, посоветовал сделать такую операцию на голову.
      В городе Нью-Йорк итальянские кланы имеют хорошие позиции от пекарен до медицины, от полиции до городской уборки.  Джиордано, Кастелано, Дженовезе. Гигантские сети аптек и медицинских офисов это бизнес, а не очередная серия “Крестного отца”.  Я с уважением отношусь к пути пройденному выходцами из Италии, от пистолета в Чикаго к крупному бизнесу по всей стране. Даже ходил на похороны руководителя клана Гамбино, Джона Готти. Его дочь Виктория работала на телевидении. Можете посмотреть её страничку на инстаграм https://www.instagram.com/victoria__gotti/ Она хорошая писательница. Ничего криминального в бизнесе нет, ну, могут поднять стоимость батона на 10 центов сразу и везде, ха, ха для компенсации налогов. Нынешнее поколение бывших мафиозо само с интересом смотрит кинофильмы про старые времена.
      Что-то я отвлёкся. Мой имплант старого образца и надо раз в полгода адаптировать к изменениям в организме. Там 22 электрода передают сигналы в мозг. Это схематически просто, а вот статика окружающего мира вносит изменения, эти изменения надо компенсировать. У меня был случай в Бруклине. Я возвращался из библиотеки домой и вдруг услышал гудение. Это было гудение проводов под домом. Я вернулся и снова прошёл по тому же месту. Гудение повторилось. У следующего дома гудения не было. У меня хорошая подготовка в технологии микросхем, Я зашёл к технику смотрителю того дома и сказал что у него проблемы с электропитанием. Мужчина сразу спустился в подвал и мы нашли раскалённое соединение проводов. Это у моего аппарата уже была нарушена программа. Он реагировал на сильные наводки. 
       И так, подошло время делать отладку программы. Ехать 3 часа на север в Хатиесбург, где есть специалисты с лицензиями, мне не хотелось. Я поискал в интернете, кто может хотя бы проверить аппарат, но в пределах часа езды. Всё побережье нашего штата можно проехать за три часа. Я нашёл один офис в Галфпорте. Но лицензии у них не было. Я же 20 лет ношу эту штуковину за ухом и все приборы знаю, как свою кухню. Я согласовал свой визит по интернету и пришёл в назначенное время. Доктор была пожилая симпатичная женщина. Она мне сделал то, что нужно и улыбнулась. Звали её Жозефина. Тут я сболтнул:
- Merci beaucoup, madame.
Хотя мой словарный запас французского языка находится посередине фраз Кисы Воробьянинова в знаменитом фильме “12 стульев” и фраз из песни Шарля Азнавура, La Boheme. Жозефина засмеялась и сказала, что почти не знает французского, но у неё есть подруга, Соланж, которая тоже американская француженка. Вот у них дома два языка. Английский и французский. Пришла очередь смеяться мне:
- Милая Жозефина, я знаю всего пять фраз,  Но с Соланж хочу познакомиться. Может она меня научит ещё пяти фразам?
- Она вам понравится. Ей 70 лет, такая утончённая. Три года как овдовела. А сколько лет вы один?
- Четверть века.
- Мне повезло, мой муж младше меня на 5 лет. У  нас ещё есть романтика в отношениях.
- Да, вам повезло. А кем работает ваш супруг?
- У него агентство по продаже недвижимости.
- И вы не бросили практику?
- О, нет. Мой муж, как и вы, носит слуховой аппарат, но аналогово типа. Мы с ним познакомились у меня в офисе.
     Надо отдать должное американкам, для них очки или слуховой аппарат не являются недостатком. Даже финансовое положение молодого мужчины не определяет его привлекательность. Поэтому красивые женщины выходят замуж за весьма посредственных, на внешний вид, мужчин. Для них главное честность в отношениях и наличие цели у мужчины. Не все становятся состоятельным к 25 годам. Только-только заканчивают колледж и устраиваются на работу, которая позволяет снять жильё. Это самые трудные годы для молодой семьи, именно в это время честность является определяющей. Иметь отношения вне брака это нормально. Это нужно организму. А вот брак, совсем другое дело. К нему подходят серьёзно, когда на горизонте 30 лет. Я не имею в виду матерей одиночек, которые рожают рано и предпочитают карьере, жизнь на социальном пособии. И партнёры у них такие же. Это сознательный выбор, как и бродяжничество по южным штатам. Такие местные “Бременские музыканты”.
        Интересно, я стар, но не чувствую этого, не потерял интерес к жизни. Даже появляется порой чувство ревности. У меня есть все “необходимые болезни” для моего возраста, даже немного больше, ха-ха. Я какое-то время горевал об этом, но потом понял, что это результат моих прошлых поступков. Я торопился жить, гонялся за модными вещами, ел всё, что попадалось на глаза. Ошибки молодости. А кто их не имеет, кто слушает родителей? Может и молчит с ухмылкой, но пока молод. Первая серьёзная болезнь, не случайна. Она призыв одуматься.  Но и этого не происходит. Поэтому у большинства печальная старость и часто она сопровождается одиночеством. Жить одному и жить в одиночестве, это разные понятия. Второй вариант разрушает человека. Разрушает эмоции, тело и  кажется, что жизнь уже прошла.  Я через это прошёл и моя жизнь продолжается.
       Даже когда жена ушла, я не особо печалился. Ей мой стиль жизни надоел, а я не хотел меняться. Теперь всё хорошо. Денежная лихорадка прошла, ха-ха. Моя бывшая жена переехала из Нью-Йорка в соседний город. Мы ездим друг к другу в гости по выходным, но я приезжаю чаще. Ей нужна помощь с уходом за газоном вокруг дома. А она за это меня хорошо русской едой кормит, ха-ха. В остальном мы не сходимся во мнениях. И это хорошо; я уже привык держать рот на замке. Заложить могут сразу, даже знакомые. “Патриотизм дело тонкое”,- так бы сказал красноармеец Сухов.
       Главное в старости — это эмоциональный багаж. У каждого он свой. Нельзя перегружать чемодан чужими привычками, иначе окажешься в токсичных отношениях. У меня есть подруга, с которой я люблю проводить время. Нас познакомила мой доктор аудиолог, она тоже французский корней. Теперь мы с подругой можем вместе ходить в спортзал, сидеть по вечерам в креслах на открытом воздухе и смотреть на звёзды. Вести непринуждённые разговоры и ходить друг к другу в гости в плохую погоду. Мы вместе занимаемся разминкой три раза в неделю на берегу моря. И никаких долгосрочных обязательств между нами нет.
       Соланж очень хорошо обеспечена мужем. Она ни в чём никогда не нуждалась и работать ей на кого-то не пришлось. У неё большой дом с тремя спальнями и тремя ванными комнатами, плюс туалет возле кухни. У меня был дом с двумя спальнями.  Спальни были на втором этаже. Но я часто засыпал на первом, возле камина. Были друзья, были временные подруги, но родственной души я не нашёл. Самое печальное, это уборка второго этажа. Особенно спальни, которой никто не пользуется. Всё есть, лужайка перед домом, веранда, садик, хорошая машина, а жизни нет. Поэтому, при первом же удобном случае я дом продал через дочку, она агент по продаже недвижимости. После я поселился в квартире, которую могу убрать без душевного расстройства. Там каждая вещь имеет своё место и ни о чём печальном не напоминает. На стенах у меня висят в рамках свои рисунки, начиная от кухни. Они моменты моего вдохновения. Это совсем другое дело, чем копии известных картин. Это дневник моей жизни и я сам решаю, что ещё нарисовать и куда повесить. В такой квартире нет места одиночеству. Все фотографии прошлых лет в альбомах, которые я не смотрю. Для текущих фотографий есть интернет чаты, а для дневника стены квартиры с рисунками. Некоторые рисунки уже в папке. Но Соланж на стенах пока нет.
       Её прабабушка была парижанкой. И родители назвали дочку в её честь, или по американски Сола. Сола часто ест, но не толстеет. Она любит хорошее кофе и вкусную выпечку. Я выпечку не ем и более трёх раз в день за обеденный стол не сажусь. Вместе нам будет очень сложно. Она стройная, а я довольно плотного сложения. Но я пишу стихи и рисую, а её умерший супруг, мог только деньги делать в пекарне. Стихов ей никто и никогда не посвящал. А к деньгам у меня давно стало прохладное отношение. Они мне жизнь испортили.

Ma Solange, je me confie enti;rement ; toi,
Et il me semble voir de l'amour dans t;s yeux.
Je comprends la douleur de ta perte,
Et peu ; peu la peur s'est stamp;e.
Je ne peux pas m'imposer, sachant pertinemment.
Je ne serai plus que poussi;re.
Avec le temps, la tristesse quittera ton visage.
Merci de m'avoir caress;, m;me si tu ne me connaissais pas.
Tu es heureuse que je ne t'aie pas offert de bague,
Dont ni toi ni moi n'avons besoin.

Конечно, я сначала сочиняю на русском, а потом перевожу с Google. Сола это знает.

Моя Соланж, себя тебе я доверяю в полной мере,
И кажется, что вижу я любовь в твоих глазах.
Я понимаю боль твоей потери,
И есть в твоей душе ещё немного страх.

Я не могу навязывать  себя, прекрасно понимая.
Со временем покинет грусть твоё лицо.
Я рад, что приласкала, совсем меня не зная,
И что я не предложил тебе кольцо,
Которое тебе и мне не надо.

Подростковые стихи. Но они разнообразят наши встречи. Есть ошибки в стихах и Сола им радуется. Я не знаю тонкости её родного языка. Её муж тоже был двуязычный, он из Луизианы. От Алабамы до Техаса много французского наследия. В моём городе тоже часть улиц имеет французские корни.
       Так выглядит моя жизнь в старости, почти по Карлу Юнгу. Мы живём в разных местах, у нас разные банковские счета, но мы делим свободное время. Есть кому улыбнуться, есть кого обнять и поцеловать. Есть кому выразить свою благодарность, и Сола ответит взаимностью. Вот это и есть суть жизни в пожилые годы. Причём в самое нужное время, когда грозит одиночество. Я так считаю.
        Раз Сола пригласила меня к себе домой. В это время у неё работала уборщица. Я понимаю, что в 70 лет убрать большой дом не по силам. Но уборщица была нанята, в первую очередь для престижа, в модном агентстве. Она даже стелила постель с утра и готовила постель с вечера. Меня это угнетало, я не мог там ночевать. Это отель, а не частный дом. Это было в самом начале нашего знакомства. Я подошёл к трюмо и посмотрел на красивую коробочку.
- Соланж, что ты там прячешь?
- Ах, это лекарства.
- При твоей размеренной и обеспеченной жизни ты принимаешь лекарства?
- Да, можешь посмотреть.
Там были бетта блокеры, статины, что-то для суставов и для сна. Я бросил салфетку на пол. Соланж на меня посмотрела.
- Зачем ты это сделал?
- Я хочу посмотреть, как ты её поднимешь?
- Я не уборщица!
- Я хочу оценить состояние здоровья твоего тела. На вид, оно прекрасное, а судя по медикаментам, оно далеко от совершенства. Подними, пожалуйста, не приседая.
- Ты хочешь, что бы я тебя выгнала?
- Я сам уйду, ты попытайся поднять и уйду.
Соланж фыркнула, но нагнуться не смогла и с большим трудом присела, потом потянулась с хрустом в коленях и в пояснице. А встать я ей помог.
- Соланж, тебе не стыдно?
- Ты сам подними.
Я опять бросил  салфетку на пол.
- Смотри, хрустящая красавица, мои ноги прямые, спина прямая, я сгибаюсь без хруста в суставах.
Я согнулся и поднял салфетку, потом положил её на туалетный столик.
- Мне больше лет, чем тебе. Я не толстый, но есть лишний вес. Он мне не мешает,  у меня всё работает. Если хочешь быть здоровой, то давай будем этим заниматься вместе. Если хочешь быть гордой и обиженной, то я ухожу.
         Соланж стояла и не могла вымолвить и слова. Ей никто так жёстко условия не ставил. Причём о такой ерунде, как поднять салфетку с пола. Вошла уборщица и спросила разрешения уйти до вечера. Она сделала всё, что предписано договором.
- Хорошо, Сью, можешь идти, но ответь мне на один вопрос.
- Я слушаю вас мадам, - сказала уборщица с достоинством.
- Как ты моешь пол?
- Он грязный?
- Нет, он чистый, поэтому я и спрашивая.
- Сам пол я мою со swiffer, а плинтуса руками.
- Сью, покажи хозяйке, как ты нагибаешься, когда моешь плинтуса.
- Ок, - сказала Сью, взяла всё туже салфетку с туалетного столика, присела и протёрла угол.
Она не становилась на карачки. У неё великолепная гибкость и крепкие колени, хотя ей уже за 50 лет.
- Спасибо, Сью, - сказал я, достал из бумажника 50$ и протянул ей со словами:
- С вашими суставами можно не пить сульфасалазин до конца дней. Это вам подарок за хорошую работу.
- Вау, спасибо, сэр. Я могу идти?
- Да, конечно, Сью, спасибо за добросовестную уборку, - сказала Соланж.
Когда уборщица ушла, Соланж подошла ко мне, прислонилась к груди и сказала:
- Прости меня, я была грубая с тобой. Я буду тебя всегда слушать. 
  Когда я умру? Меня это не тревожит. Город заплатит за чёрный полиэтиленовый мешок. И куда меня потом положат или сожгут, меня тоже не интересует. Я не имею похоронной страховки. У нас трупы на улицах не валяются.
      Как долго будет продолжаться роман? Я не могу гадать. Иногда она  с кем-то ходит в рестораны и не скрывает этого. Бывает, исчезает на неделю, не предупредив. Говорит, что  с друзьями путешествовала на яхте. Тогда я с тоской смотрю на экран телефона. Но не нервничаю. У меня нет на Солу никаких прав. Да и сам могу после спортзала, со знакомой по тренировкам  женщиной, сходить в Yamato, японский ресторан, когда Сола исчезает.
       Совместная жизнь 24/7 быстро порождает страх потери. Прожитые годы — это не старые кроссовки. Их не заменишь. Это хорошо и для моей подруги. Она не ругает меня  за мелочи, и мы смеёмся вместе над своими мелкими интрижками, которые опять закончились ничем. У каждого есть своё личное пространство, которое неприкасаемое  Не надо ограничивать личную свободу. Может мне Сола дала столько личного времени, сколько я заслуживаю? А если просить больше и настаивать на верности в 70 лет, то можно потерять эти отношения. Сложно сказать, любовь это или нет. Но мы скучаем друг по другу, когда я уезжаю проведать своих внучек, а она своих трёх пацанов наследников.