Во-первых, во-вторых и в-третьих

   Весь вечер - часа два, не меньше - бродила Елена Анатольевна по саду, подсвечивая то фонарём, то телефоном, - искала старого петуха. Вспоминала, что как-то пошатывался он днём при ходьбе, хотя, вразвалку давно уже ходит: и толст, и шпора одна так отросла, что за другую ногу цепляет. Искала потому, что не обнаружила его там, где он обычно ночевал - на ветке боярышника. А жёны на месте. Чувствовал, наверно, что снег пойдет - спрятался. Может, и жён звал, но они его, такого неповоротливого, давно уже не слушают. А, может, на ветку взлететь не смог, бедный? А, может, зацепился шпорой где в кустах и лежит - мокрый снег его заметает? - нареза'ла Елена Анатольевна круги за кругами, пару раз сама чуть было не навернулась - скользко. И на колени становилась - заглядывала подо всё, мешок подстелит, фонарём шарит... И даже тихонечко кукарекать пыталась - может, отзовётся... Сосед приехал - в баньке попариться, с ночёвкой. Скажет, совсем бабка Робинзониха чокнулась: кружит, кружит вокруг да около впотьмах. Ну, Елена Анатольевна ему объяснила: петух пропал. Сосед смеётся: "Если в парилке увижу, скажу, чтобы шёл домой".

   Промочив насквозь обе куртки - сначала одну, потом вторую, - пошла всё-таки Елена Анатольевна спать. Не засыпалось долго - думалось. "Вот ведь как судьба: наконец-то зимовье курам обустроила, перетащила всех - тепло там им, сухо, а этот, ветеран, не дождался. Сколько они вообще живут?"

   Окно открыто. Сквозь сон всё прислушивалась: может, подаст голос? Так-то петухов у неё четыре, они обычно перекликаются ночью, под окном, но во сколько у них перекличка - не удосужилось ни разу с часами сверить. И интернет не работает, посмотреть. А то бы поставила будильник - по голосу, глядишь, нашла бы.
   И без будильника проснулась в четыре. Слышит - поёт в отдалении. Или мерещится? Голос у загорских лососёвых мелодичный, песня протяжная - с другими не сравнить... Долго пел. "Не-е, искать не пойду. Хорошо: тепло... А куртки мокрые... Главное - живой. Теперь уж до утра."

   В семь ноль-ноль как штык - на крыльцо. "Ну, Петя, с первым снежком! Рассказывай: где прятался?" - озирается задорно, чтобы поприветствовать. А нету Пети. Наверно, на другой половине сада. И там нету. И нигде нету. Пошла опять вчерашними вечерними кругами - при дневном свете лучше же видно. Сосед из бани вышел, там и ночевал: "Так и не нашёлся?" - подумал, наверно, что с вечера до утра ходит соседка, не переставая.
   И на коленках везде опять ползала - подо всё смотрела, и все кусты обшарила, все закуточки, все закрытые сараи - ну, мало ли, может как заскочил. Даже в собачью будку заглядывала. Потом пошла по соседним дачным участкам смотреть - ходила, звала "Петя, Петя!" - нет нигде.
Подошла к слабому месту. Слабое место - это кусок забора на задворках, между укромным уголком её сада и двором деревенских соседей. Когда-то давно куры у Елены Анатольевны стали таинственно исчезать. Вскоре тайна раскрылась, вследствие чего с этими соседями произошёл бурный разрыв отношений. Но время шло, и соседи постарели - прыть уже не та, да и дырки, проделанные ими тогда специально там, в заборе, были Еленой Анатольевной тщательно заделаны. Ну, а когда эти старики-разбойники поняли, что переварить весь свой огород они уже не в силах и стали половину его засаживать кормовой свёклой, предложив по-хозяйски Елене Анатольевне покупать этот овощ для скотины, - то и помирились вовсе. Свёклу выращивают они отличную и, что особо ценно, - вершки все даром отдают, когда зелени уже, считай, никакой.
   А тут так совпало, что вырезала Елена Анатольевна в том месте на своей стороне забора сирень, которая создавала и по над забором естественную живую изгородь. Поскольку забор оголился, даже старый Петя, если ему понадобится, сиганёт через него запросто - на боярышник же взлетает. "Да и, - прислушивается Елена Анатольевна, - как будто петух у соседей был один, а теперь два кукарекают, и манера пения похожа... А-а-а! Неужели за старое взялись?!!"

– Маня-я! Маня-я! Ты глянь, к вашим курам там мой Петя не прибился? А то нет нигде что-то.

– Да хоть сама иди смотри - там мои два.

– Зачем я пойду? Что же я тебе - не верю, что ли?
   А сама думает: "Так и есть. С вечера к ним перелетел, поймали его и уже, небось, сварили. А теперь иди, говорит, смотри. Эх, Петя..."

   Тут Ольга Викторовна звонит, проведать. А голос у Елены Анатольевны грустный-грустный, и про все свои переживания она, как есть, рассказала, и про соседей тоже.
Пока говорили - искала, а уже одиннадцать часов, - четыре часа, с семи, ходит ищет. Тут и родственник звонит: "Ты бы живых покормила сначала, а потом ищи хоть весь день."
   И собралась Елена Анатольевна поиски прекратить, но напоследок вспомнила, что не заглядывала в промежуток между теплицей и заборчиком из сварной сетки, - может, там застрял. Притопала, посмотрела: нету и там. Разворачивается уходить, глядь: что это? На деревянных поддонах, вплотную к шиферу, огораживающему компостную кучу, сложена штабелями в сетках капуста, а в самом низу, в уголке, в щели между шифером и капустой - темнеет пучок чёрных перьев... Так и есть: он. Помер, наверно, старикан, - нашёл укромное местечко... Надо достать. Начала вытягивать, а он - голос подал! За ногу не вытягивается, застрял, - как бы не сломать. Пришлось всю капустную поленницу с этого бока разбирать, - а в сетках по тридцать кг... Разобрала, вытащила: живой Петя, тёплый, целый! Так исхитрился втиснуться, да ещё наискось взял, что задним ходом выбраться не смог. Где потеплее ночевать, искал, наверно. Отнесла его в зимовье, к жёнам, он первым делом - кушать, а потом спать завалился. Именно завалился: лёг ничком, крылья сложил, шею вытянул. И так весь день проспал. А куры стояли рядом смирно, как часовые. И ведь это он тогда, ночью, в капусте кукарекал! И что удивительно: никогда бы не догадалась Елена Анатольевна там посмотреть. Страшно подумать: какой голодной и холодной смертью помер бы.

   Скорей звонить Елена Анатольевна Ольге Викторовне:

– Поздравьте меня: нашёлся петух! Живой! И я точно знаю, для чего это всё приключилось: во-первых, чтобы укрепить мою веру в человечество, а иначе я бы так и думала, что соседи за старое взялись. И Вы бы, Ольга Викторовна, тоже так с моей подачи думали! Ну, а во-вторых, прекрати я поиски с вечера, да даже сегодня минутой раньше - и что бы было?.. Вывод: искать в подобных случаях надо неустанно и находка может ожидать в самых неожиданных местах. Ну, и в-третьих (а, может, это и во-первых) - зимовье курам не в конце ноября обустраивать надо, а в августе. Так-то вот.

– Маня! Маня! На' тебе капусты! - переваливает Елена Анатольевна через забор в "слабом месте" два увесистых вилка.

– Зачем? У меня ж есть.

– Курам твоим. Пусть поклюют за здоровье моего Пети. Нашёлся!

   И припустила Елена Анатольевна на радостях рысцой по хозяйству: все же остальные некормлены-непоены. Впрочем, тут же себя и осадила: подморозило, скользко, неожиданности могут поджидать всякие. Но то, что куры теперь в тепле, в уюте - хоть самой с ними зимуй, - целый день тихо согревало ей сердце.

16 ноября 2025г. Мемуары. Некоторые имена изменены.