Первичное откровение или язычество

В чеченском сегменте интернета в последнее время всё чаще поднимается тема древней вайнахской мифологии. Многие, ссылаясь на книги и статьи, написанные в советский период, утверждают, что наши предки были язычниками. Мы не ставим под сомнение существование язычества и связанных с ним у древних земледельческих народов календарно-обрядовых традиций, тесно переплетённых с природными циклами. Однако предлагаем иной взгляд на их происхождение. Согласно древним преданиям, человечество изначально знало Единого Творца — от Адама до Ноя, — а многобожие возникло позднее, как искажение первичной веры. Тем не менее в научной среде по-прежнему преобладает противоположная концепция, в которой многобожие трактуется как исходная форма религиозного сознания, а монотеизм — как позднее развитие. На этом представлении основаны и многие советские исследования вайнахской мифологии. Между тем такая интерпретация, на наш взгляд, требует пересмотра.

Каждый, кто начинает изучать древнюю чеченскую историю, неизбежно приходит к вопросу о вере. Духовное мировоззрение наших предков было неотделимо от их быта и знаний о мире: сакральное и повседневное составляли единое целое. Поэтому, говоря о древней вайнахской культуре, мы имеем в виду не только ремесло, этнографию и ранние формы хозяйства, но и первичное духовное знание. Мы предполагаем, что вера в Единого Творца была дарована человеку с самого начала и выражалась в первых формах передачи смысла — через знаки, образы и священные символы. Возможно, именно эти древнейшие формы — солярные знаки, петроглифы и орнаменты — и были тем «первоязыком», с помощью которого человек стремился выразить порядок, данный свыше. Со временем этот сакральный язык символов перешёл в пиктографию, а затем — в раннюю письменность Междуречья. Таким образом, истоки веры и письменности имеют единый корень: оба явления возникли как способ выразить откровение о Творце.

Однако с течением времени человечество начало отходить от первозданной истины. Поставленные Творцом ангелы, управлявшие сторонами света, природными явлениями и земными циклами, в человеческом сознании были обожествлены и превратились в «богов». Символы на камнях, первоначально передававшие знание о смене дня и ночи, о солярных циклах и установленном порядке времён, утратили сакральный смысл и стали восприниматься как изображения множества божеств. Чеченский язык сохранил следы этого перехода: имена ангелов, некогда выражавшие функции небесных сил, постепенно стали восприниматься как имена «богов», хотя сами эти сущности в первичной вере были служителями Единого Творца. Это подтверждается и чеченскими преданиями.

Так, в исследовании З. А. Мадаевой приводится редкий мифологический сюжет, записанный в 1992 году со слов Хасана Абдулгани, проживавшего в Иордании. В нём небесные существа именуются не только персональными именами, но и собирательно — деланаш, хьоме деланаш («дорогие боги»), сийлаллийн деланаш («великие боги»). Приведём текст этого предания в подлиннике и подстрочном переводе, сохранив структуру и основные смысловые акценты.

Оригинальный текст

ТIегIара бIоьвнашкара веъна кхечира ЦIув Дела
Шен хьомечу Суьй Аьзнеца,
И шиъ доьссира стиглара Элбузан лама даккъашка,
Нур дашо ботчуьра.
Цул тIахьа тIегIара а, негIара а бIоьвнашкара биссира
Хьоме деланаш – Села, Гела, Ана, Бена.
Села, дуьненан тIегIа агIоне воьссина,
Гела, дуьненан негIа агIоне воьссина,
Ана, дуьненан боле агIоне воьссина,
Бена, дуьненан буссе агIоне воьссина.
Амма ЦIув Дела, дуьненан деган юккъера сема хилла
Урчукх санна дуьне хьийзо хIоьттира.
ТIегIара Села дуьненан корта бу,
НегIара Гела дуьненан ши ког бу,
Болера Ана дуьненан аьтту куьг ду,
Буссера Бена дуьненан аьрру куьг ду.
Амма ЦIув Дела дуьненан дог ду.
ТIегIа – къилбседа бохург ду,
НегIа – къилба бохург ду,
Боле – малхбале бохург ду,
Буссе – малхбузе бохург ду.
Стиглара бIоьвнаш шийтта бIов ю.
И бIоьвнаш шина декъе екъало – тIегIара ялх бIов, негIара ялх бIов.

Подстрочный перевод:

С северных башен-жилищ прибыл ЦIув бог
Со своей дорогой Суьй Аьзной,
Эти двое спустились с неба на Элбуза горные хребты,
В скорлупе с сияньем золотым.

После этого с северных и южных башен спустились
Дорогие боги — Села, Гела, Ана, Бена.
Села на северную сторону света спустился,
Гела на южную сторону света спустился,
Ана на восточную сторону света спустился,
Бена на западную сторону света спустился,
Однако ЦIув дела, став сердечной осью мира,
Как веретеном миром крутить стал.
С севера Села — голова мира,
С юга Гела — ноги мира,
С востока Ана — правая рука мира,
С запада Бена — левая рука мира,
Однако ЦIув дела — сердце мира.

ТIегIа означает север,
НегIа — юг,
Боле — восток,
Буссе — запад.

Небесных башен — двенадцать;
они делятся на две части — северные и южные.

(Мадаева З. А. Вайнахская мифология // Этнографическое обозрение. — 1992. — № 3. — С. 113–114.)

Это предание представляет собой космогоническую модель, где четыре небесные силы — Села, Гела, Ана и Бена — распределяются по сторонам света, а ЦIув Дела становится сердечной осью мира. Вслед за этим Мадаева даёт собственную интерпретацию, где делает важный вывод о структуре древнего пантеона. Приведём её полностью:

«Проанализированный материал свидетельствует о том, что на данном уровне развития мифологических представлений роль общеплеменного верховного божества вайнахов выполнял ЦIув Дела, который считался основной (сердечной) осью мира… Ведущее положение ЦIув Дела в вайнахском пантеоне богов было им постепенно утрачено. Нарицательная часть имени “дела” отделилась от основного имени ЦIув/ЦIу. Дела теперь стал играть первостепенную роль, ЦIув стал богом-демиургом… Таким образом, уже в этнографически обозримый период богом-созидателем считался Дела…»
(Мадаева, 1992, с. 115)

Это место является ключевым в интерпретации структуры древней веры. Мадаева предполагает, что ЦIув Дела был первоначальным верховным богом, а дела — нарицательная часть этого имени — со временем «отделилась» и стала именем высшего Бога. Однако более глубокий лингвистический и религиоведческий анализ показывает, что такая реконструкция вызывает серьёзные сомнения.

Главное возражение заключается в том, что компонент дела — в своей древнейшей форме д’эла — по всей вероятности не мог быть вторичным элементом, выделившимся из имени ЦIув Дела. Наоборот, внутреннее строение имени Д’эла указывает на его архаичность и статус первичного теонима. Имя состоит из двух древних корневых элементов: да — «отец», «хозяин», и эла/ала/эл — «бог». Такая формула типологически соответствует древнейшему обозначению Верховного Бога — «Отец-Бог». Именно так устроены имена высших божеств в семитской, угаритской, хурритской и анатолийской традициях.

Эта структура подтверждается прямыми параллелями. В западносемитской религии имя верховного Бога выражено формулой Ба-Эл (Баал): ba;l означает «господин», «владелец» (в культовом значении — «отец»), а El — «Бог». Первоначально Ба-Эл являлось личным именем Верховного Бога, но в позднейшие эпохи утратило уникальность и превратилось в нарицательное слово «бог», от которого произошли многочисленные локальные Баалы — Баал-Цафон, Баал-Пеор и др.

Точную параллель мы находим в хурритском и анатолийском культурном ареале, где засвидетельствованы формы Ala / Ila как имена Бога-Отца, позднее превратившиеся в общее слово «бог». То же самое наблюдается в аккадском, угаритском и финикийском языках: Il/El — вначале личное имя Верховного Бога, затем — родовое обозначение божества и суффикс в именах ангелов (Миха-ил, Гаври-ил, Рафа-ил).

Таким образом, вайнахское эла является структурной и смысловой параллелью семитскому El/Il и хурритскому Ala. Это древнейшее обозначение Бога, которое в первичной форме входило в состав имени Д’эла — «Отец-Бог», имени Единого Высшего Божества. Следовательно, считать, что дела «отделилось» от имени ЦIув Дела, неправомерно. Скорее наоборот: ЦIув Дела в древности означало «ЦIув-Божий», «ЦIув, принадлежащий Богу», то есть фигуру высшего демиурга, небесного исполнителя, подобного архангелам семитской традиции, чьи имена строятся по формуле «имя + Эл».

Из этого следует, что Д’эла является древнейшим именем Единого Верховного Бога вайнахов. ЦIув же — изначально не верховный бог, а высшая небесная сила, демиург, «первый ангел», поставленный вершить мир по воле Творца. Лишь позднее, когда значение эла как «бог» было утрачено, дела превратилось в нарицательное слово «божество» и стало присоединяться к именам локальных небесных сил: Гела-Дела, Села-Дела, Бена-Дела и др. Именно это позднее явление Мадаева ошибочно принимает за результат «распада» имени ЦIув Дела, тогда как в действительности оно отражает этап секуляризации древнего имени Бога и утраты первоначального монотеистического значения.

Таким образом, критический анализ показывает, что место Верховного Бога в древней вайнахской религиозной системе принадлежало Д’эла — имени, соответствующему древней формуле «Отец-Бог», известной в ряде ближневосточных культур. А фигура ЦIув занимает место высшего демиурга, исполнителя воли Творца, но не самостоятельного верховного божества.

Этимология имени ЦIув Дела и шумерско-чеченская линия архангельских имён

Если рассматривать имя ЦIув Дела в рамках чеченской морфологии, становится очевидно, что оно состоит из двух древних корневых элементов: цIе — «огонь, пламя» и Iу/Iув — «пастух», «опекун». В архаическом космологическом мышлении пастух — это тот, кто наблюдает и управляет движением стада; в небесной символике эту роль выполняет страж света, наблюдающий за восходом солнца. Поэтому ЦIу в своей древней форме выражал идею «огненного наблюдающего» — хранителя утреннего света, ангела солнечной энергии. Эта функция подтверждается чеченским Iуьйре («утро»), где по-прежнему сохраняется древний корень Iу, семантически соответствующий шумерскому знаку UD («день; свет; восход»). В современном языке слово «день» передаётся формой де, но в ранних стадиях, как показывают сопоставления с архаичным Iуда — формой, соответствующей шумерскому знаку UD, этот корень был куда более продуктивным. Уже одно это сопоставление показывает, что образ ЦIув органично принадлежит к системе небесных сил, управляющих светом и временем.

Эта интерпретация получает прямое подтверждение в шумерской традиции. В Месопотамии функции солнечного воина и ангела света воплощены в образе Нинурты (NIN.UR.TA). Его имя структурно распадается на три древних компонента: NIN — «мать», «владычица»; UR — «огненный», «яркий», «герой»; TA — направительный или результативный суффикс. Нинурта — это солнечный архангел, огненный воин, проводник космического порядка. В чеченской традиции сохранилось имя ТIурнана, представляющее собой прямое соответствие шумерскому NIN.UR.TA, но с перестановкой морфем: ТIе/ТIа — архаичный окаменелый послеслог, соответствующий русскому предлогу «на» и широко представленный в чеченской топонимии, Ур — солнечный элемент, Нана — материнский теоним. Таким образом, ТIурнана = ТIе–Ур–Нана, что полностью совпадает по структуре с шумерским NIN.UR.TA. Смысловое поле при этом остаётся тем же: солнечный ангел, воин света, воплощение огненной силы космоса.

Однако в чеченском языке этот образ получил ещё одно важное измерение. В языке сохранилось выражение «тIурнене вахийта» — буквально: «отправить к Матери ТIура». Поскольку Нана означает «Мать», форма Нене естественным образом передаёт значение «к Матери». В мифологическом контексте под этой Матерью подразумевается небесная Нана — прародительница и хранительница космического пространства. Поэтому выражение приобретает расширенный смысл: отправить к Матери-Нана, в высший мир, в космос. Это позволяет увидеть, что в имени ТIурнана компонент Нана отражает не только древнюю материнскую морфему шумерского происхождения (NIN/NANA), но и концепт самой Вселенной как живого, материнского пространства. Таким образом, позднейшее чеченское слово ТIурнана, которое стало обозначением Космоса в народной речи, представляет собой преобразованное имя древнего ангела света. Имя небесного стража — ТIе–Ур–Нана — было столь глубоко укоренено в языке и мифологическом сознании, что в поздней традиции именно оно стало обозначать Вселенную как таковую.

Переход от материнских формул к патриархальным отражён также в трансформации имени Нинурты в традициях Ближнего Востока. В эпоху утверждения патриархата материнская морфема NIN/NANA постепенно исчезает из теонимии и заменяется патриархическим обозначением Бога — EL/IL. Согласно этой модели, имя NIN.UR.TA в традиции западного семитского монотеизма соответствует форме UR-EL, откуда и произошёл позднейший библейский Уриэль. Таким образом, историческая последовательность выглядит так:

NIN.UR.TA ; ТIе–Ур–Нана ; Ур–Эла ; Ури-Эль.

Тот же механизм наблюдается в имени Михаила. Древнейшая чеченская форма — Миханана — состоит из Миха («ветер», «движение воздуха») и Нана («мать»), что полностью соответствует шумерскому способу образования имён небесных сил. В патриархальную эпоху материнская морфема была заменена на Эль, и имя стало звучать как Миха-Эль / Михаил. Таким образом, Миханана ; Михаил — это прямой переход от матриархальной к патриархальной теонимической модели.

Особенно показательно наблюдение А. Д. Вагапова, зафиксированное в его Этимологическом словаре чеченского языка, о том, что чеченское ала означает «сказать, велеть», а форма эла имеет значения «князь, господин, властитель». Это сближает чеченское эла с древней семитской формой El/Il, где теоним изначально выражал идею «Говорящего Бога», «Того, Кто повелевает мирозданию». Таким образом, эла в чеченском языке не только соотносится с семитским El, но и сохраняет древнейший смысл теонима как Слова Творца — Того, Кто «говорит» мир в бытие.

В этой перспективе имя ЦIув Дела следует понимать по той же семито-хурритской модели, по которой построены имена архангелов: как «ЦIув, принадлежащий Эле (Богу)». То есть Д’эла — древнейшее имя Единого Верховного Бога, тогда как ЦIув изначально был не верховным божеством, а небесным демиургом — хранителем света, исполнителем воли Творца, аналогом солнечного архангела в системе древней космологии. Таким образом, чеченская традиция в своём глубинном слое хранит систему имён, восходящих к той же древней матрице, что и шумерская, хурритская и семитская теонимия.

Чеченский язык сохранил следы первичного откровения и отражает многотысячелетние изменения имён ангельских сил — от матриархальной эпохи к патриархальной. В нём по-прежнему просматривается древняя этимология теонимов, в самой структуре которых заключено указание на их первоначальные функции. Таким образом, язык донёс до нас названия небесных сил всех исторических периодов, относящихся к вере в Единого Творца, что подтверждается множеством примеров — от шумерских времён до наших дней.

К уже рассмотренным сопоставлениям можно добавить ещё один важный пример архаичной формы, демонстрирующий глубинные сдвиги языка на протяжении тысячелетий. Речь идёт о чеченской Хинана — «матери воды», которую мы рассматриваем как прямую наследницу шумерского (а в нашем понимании — древнечеченского) имени Инанна.

В чеченском языке Іин (мн. Іаннаш) означает «ущелье, пропасть», а Іана / Іиена — «литься, изливаться, течь». Эти корни образуют единую семантическую картину: ущелье как пространство, где рождается вода, и сам процесс истечения. Исходя из этой древней топо-гидрологической семантики, реконструируемая форма Іин-Нана («Мать ущелья», «Мать истока») естественным образом соответствует первоначальному смыслу шумерского имени Inanna, которое могло обозначать «Матерь водного истока».

Позднейшей языковой формой этого древнего ангельского имени в чеченской среде является Хинана — «мать воды». Она сохраняет изначальный космогонический смысл небесной силы, связанной с рождением водных потоков и первичным устройством мира, и тем самым подтверждает глубинное родство шумерской и чеченской линии первичного откровения — как лингвистическое, так и мировоззренческое.

Ber’s Erk Neberu