Наблюдатель-Архиватор. Часть 1

Отойдя немного в сторону, казалось бы, от основной канвы жизненного повествования, произошел весьма примечательный случай в моей жизни. Произошел со мной. Со мной! И кто же я такой? Кто я? Сей вопрос стал занимать меня очень въедливым комариным укусом давно. Были проблески весьма яркого наблюдения, которые не укладываются в разряд того, что можно было бы описать как описание сочувствия, любви, ненависти, вожделения и прочих качеств переживания. Это было просто пребывание – видение, по-другому мне сложно сказать об этом. Один из таких случаев произошел в девятом классе, когда на экзамене по русскому языку мы писали изложение с элементами сочинения. И вот тогда-то за полчаса впервые моя правая рука писала с такой скоростью, с которой не писала после еще очень долго. Поток мыслей обгонял уставшее запястье, и я, сочиняя, писал отрывок, вкрапливая его в изложение с исповедальным названием «Зачем я убил коростеля». Диалог Бога, провожающего душу в новую жизнь и дающего ей наставления, вот о чем был этот отрывок. Но вот каким ветром он появился в моем мозгу тогда. С нуля и почему? Я ответа найти тогда не мог. Это было как вспышка! Мне оставалось лишь писать. Но еще более осознанным началом этого кровососущего вопроса, пожалуй, я могу назвать год моего прихода из армии домой. Тогда и стали появляться какие-то странные строки, льющиеся через меня на бедный белый лист, попавшийся под руки. Что это было? Но, впрочем, об этом нужно рассказать позже. А пока.
      А пока я отошел от суеты городской жизни, оставил работу, дом и уехал в Крым с группой единомышленников, моих друзей. Под руководством моего учителя. Мало, пожалуй, есть таких моментов, когда за выполняемым действием приходит четкое видение общей картины и озарение о причине и последствиях совершенного другого твоего действия, которое ты сейчас и не выполняешь. Так и тогда, идя вверх в горы по перевалу к вершинам Северного Демерджи, я смотрел себе под ноги и вспоминал. Мы шли группой строго нога в ногу, друг за другом, не разговаривая, чтобы экономить силы. Иногда, останавливаясь, мы брали друг у друга ношу с водой, которую по очереди несли вместе со всем своим походным багажом: палатками, топорами и всей амуницией. Мысли текли сами собой. Сегодняшняя дата! Боже мой, я не перестал считать дни!
      Сегодня второе июля. Сегодня я иду вверх по не очень устойчивой земле. От дождя склон намок, и каждый шаг предъявлял к тебе требования повышенной концентрации на факте постановки ноги на землю. Не поставишь стопу – скатишься назад, увлекая за собой остальных. Тех, кто сзади. Шаг следующий, десятый, сотый, двести пятьдесят девятый и сколько их уже!? Сбиться со счету! Шаги, шаги, шаги. Спина под огромным рюкзаком взмокла, и спина, и плечи от лямок покрылись сквозь одежду соленой влагой. Сегодня второе июля. Год назад мы расстались с тобой. С тобой, моя любимая, голубоглазая моя. Как я хотел бы тебя взять с собой сюда.
      Посмотри вокруг. Какие просторы! Посмотри на это небо! Вдохни этот воздух! Как я бы хотел, всегда хотел и всегда предлагал! Но как и говорит сама матушка-природа: у каждого места свои птицы. Кому-то по нраву бескрайние просторы открывающихся высот, а кому-то милее городские улицы, подоконники, любимые лавочки и окна. Кто-то доволен чашкой гречневой каши с куском хлеба и чашкой черного чая. А кому-то важней греческий салат на оливковом масле, «Бейлис» и постоянные дегустации, шопинг новых линий одежды. Можно ли винить воробья за то, что он не ястреб? Нет! Можно ли понять это сразу? Не каждый сможет! Может ли воробей поверить в то, что он может летать тоже высоко? Не каждый осмелится! А может ли ястреб ходить по асфальтовым дорожкам? А оно ему надо? Родная моя, прости за то, что поверил в возможность преображения. Хотя и сейчас в это верю не меньше! Прости, что обвинил тебя в неверии. А по сути, не смог понять твоего положения. Природного расположения характера и статуса мысли.
      Сегодня второе июля. Я шагал вверх. Прошел год. Господи, я выбрался из пучины сердечной боли. Обиды, прежде всего на самого себя. За то, что не остановился в своем осудительном монологе в твою сторону. Но, видимо, мы оба должны были пройти через это. Но сейчас я шел вверх и был этому благодарен! Отврати, Господи, меня так же судить кого бы то ни было в будущем! Я иду, живу, дышу, молюсь о тебе каждый вечер перед сном. Дай Бог тебе счастья, красивая моя, ненаглядная любовь моя! Счастья тебе во все дни твоей жизни!
      Вот почему я вспомнил этот момент сейчас? Потому что мой внутренний архиватор событий стал распаковывать файлы-сюжеты, укладывая их в строгий логический ряд. Еще было несколько моментов в той поездке. Именно в ней стала завязываться эта повествовательная линия, которой, судя по всему, суждено обрести жизнь здесь на этих «листах». Почему я их пишу? Потому что чувствую, что эта тема – то, о чем я в ней напишу, будет отправной точкой для дальнейшего хода моей жизни. Сейчас я осмеливаюсь, используя свободу воли, данную Богом, поступать нелогично и даже вразрез со своим устоявшимся видением мира и процессов в нем. Прошу его помочь в этом мне! Ибо повествование не закончено. Далеко не закончено!