Либретто для концерта

Александр Евдокимов


ЛИБРЕТТО
к концерту
для фортепиано с оркестром
АНТОНА ЧЕРНОСКУЛОВА

 
Рояль. Нотный лист. Партитура…
и на самом краю мир застыл!... 
тишина, как струна,
лишь, рука-И-душа…
музыкант-дирижёр,
композитор и будто…
как холст-НА-мольберте в поэте:
иллюстрирует фразами замысел!...
разрушив комфорт абажура…
фактурно-натурно-сумбурно – 
чёрно-белая клавиатура, и…
…и буквально врывается светлый, но тревожный тон мотива рождения чего-то нового и желанного, как и неведомого, поскольку тут же, в волне первых нот, формируются предлагаемые обстоятельства, где ключевой нотой, в событийном ряду, становится отклик Образа внутренней силы на очень важное драматургическое Событие… =
: Событие, которое ещё только пробудило Сознание;
: Событие, которое отозвалось в душе Осознанием;
: Событие, которое толкает сознанье к Познанию!...
Ритмический каскад аккуратной несформировавшейся ещё пока, но стремительной и, где-то, неуправляемой энергии Бытия, интуитивно и чувственно контрастирует с другими темами, воспринимая волну рождения, как событие-наваждение!...
В чёрно-белом и бело-чёрном пространстве клавира, клавиши, как пиксельная мозаика звуков – представляет драматургическую глубину зримого чувственного действа, где гармонично смешивается всё – до «русского джаза», который лежит в основе «рахманиновских панно»: объёмного и ёмкого, легковесно-танцевального и драматичного!...
Именно такая экспозиция встречает и увлекает с первых минут в глубинные перипетии музыкального полотна, ради того, чтобы в условной увертюре, как в прологе Гоголя, явилась, на фоне изложенной музыкальной палитры, главная – жизнеутверждающая тема данного произведения – тема Любви!
В сюжетной линии заявленной темы переплетены, в тесном столкновении, аллюзии и иллюзии, фразировки которых, то веерными танцевальными полутонами, то даже водоворотными соблазнами резонируют между собой, усиливая фоновые значения в противостоянии им главной темы, как противления желанного к устоям приземлённого: тонкими интонационными аналогиями и намёками, шутками и штрихами аллюзии в метафоричном срезе, рассредоточены по всей истории музыкальной драматургии, порождая дополнительные смыслы и ироническую глубину, и пафосную возгонку и по-чайковски, и объёмную семантическую сыть по-дунаевски, и прокофьевскую фразеологию, но...
Но!... 
Поскольку, музыкальные образы, по природе своей, эфемерны, то и палитра их имеет самый широкий ассоциативный ряд в диапазоне психо-физического воплощения сюжетосложения и персонифицирования абстрактного музыкального пространства, который становиться всегда авторским, то есть – находит зримое и предметное рождения картин в слушателе… 
 Ёмкая музыкальная конструкция композитора, как сооружение его чувственного зримого действа автора, продолжается в другом авторе – в слушателе или, правильнее, в зрителе (соавторе), который представляет уже свой мир художественного действа: перед ним рождаются конкретные человеческие образы выраженные с точки зрения собственных чувств и убеждений, а значит, от ментального уровня первого лица, наделяя также человеческими качествами неодушевлённые предметы и явления.
Это олицетворение формирует драматургическую платформу уже зримого, но всегда индивидуального художественно-образного представления.
Иносказание данного произведения, как главный источник созидательного процесса, формирует метафорические и метафизические основы жизнеутверждающей темы и, конечно, многогранность и многоцветность, с обязательными оттенками и нюансами, этой темы, зависящей от тех мотиваций, которые будут возбуждены в субъективных сознаниях и всякий раз это симфоническое произведение будет иметь собственное название, а не просто «концерт, для…»!
 Мотив главной темы, через аллюзии, касается источника жизни – фразировка в нотных связках, предполагает узнавания конкретных чувств каждого, исходя из своих абрисов влюблённых состояний. И в этих мотивах рифмуются разные стили, жанры, мотивы повествующие жизнь разных вариаций: от, условно говоря, фантасмагорического – до метафизического, вступая в полемику с главной темой.
 Аллюзия является доминантой в главной теме, как стилистический приём метафизического представления симфонической полифонии! 
 Необходимо отметить, что в объёме воспроизводимого сиюминутного звучания концерта царит обоюдная реминисценция, которая, насыщая, диктует сюжет бессознательным заимствованием красок в главном источнике произведения – Жизни, а также в мотивах и стилях мирового океана музыкальной культуры и его духа, где оммаж, используя апофеозные кульминационные точки и патетическую тональность, проявляет поклонение фундаментальным основам в его главной теме –  жизнеутверждении!...
 Вторая часть концерта представляет переосмысление и всё ту же тревогу, которая заявляется на втором плане в увертюре, но теперь уже, как в сюите, идёт избавление, через монтажные столкновения, от негатива этих раздельных тревожных тем, очищая их и, вместе с тем, объединяя.
Единение в полифоническом действе становится цельным и главным, формируя драматургическую последовательность, которая уже в полифоническом находит общую тональность и позволяет рождённому сюжету в разряжённой атмосфере, будто, отстранённо и со стороны – созерцать в своём виртуальном сооружении какую-то перспективу… и даже придаться вольной импровизации – отвлечься от хрестоматийного и, как бы, усомниться: где будет, эпилог, а где пролог?!... в этих перипетиях, где быть развязке – до иль после кульминации, а может и иначе, даже, – в тривиальных дилетантских вариациях?!...
Но!...
…как синкопа «НО!», в третьей части произведения, сквозь собранное цельное, торжественно заявляется главная тема, как архитектоническое решение в цепи сюжетостроения всей музыкальной драматургии, получив новый энергетический импульс, сообразный сквозному действу представляющего собой цепочку взаимосвязанных событий, будоражащих и пронзающих сознание уже иной фразеологией, посредством которой рождается концентрированная имплозия, как один из самых глубинных процессов развития, постигающая и кульминацию, и развязку, и эпилог, и!...
И главное, в представлении произведения, постигает – ИНТЕРЕС!...
«Интерес», который означает – «быть внутри»!
Полное погружение в драматургическую мотивацию музыкального произведения всегда требует эпилога, как смыслового финального окончания сюжетной линии, в которой раскрывается в полном объёме воздействие эксплозии…
«Концерт, для фортепиано с оркестром» Антона Черноскулова, представляет прекрасную и, даже можно сказать, продуктивную, как и ещё одну, – бесконечную и классическую, – «Полемику о Любви!», которая представлена симфо-вариациями Нового Времени, как «русский джаз»!...   
То есть, для нас – представлен в драматургической полифонии…

Мир действ, как зримых
И незримых изложений,
Где в пластике солирует рука,
Как дирижёрско-режиссёрская строка:
От зрелищного танца всех пространств –
До таинств перевоплощений!...
В них соло Терпсихоры –
ему всегда верна…
Всегда:
мотивами росы из колыбели,
То есмЪ, от Замысла –
искрою озаренья!...
В имплозии прозренья –
венчанья-И-рожденья?!… =
: на каждый шаг?! –
: На каждый шаг!...
: на каждый шаг…
Движенья-вдохновения:
хранят прозрачный Образ неземной…
До выси с неизвестной глубиной,
в крылах парящих невесомых!...
Чтобы летало всё –
под этою Луной,    
воспетое Душой!...
Для нас с тобой… =
: на каждый шаг?!...
: На каждый шаг!
: на каждый шаг…
Он Свет хранит-И-гений!...
Миллионов партитур –
из «ПА» единственных из них,
движений-И-решений!...
Пронзающих пространственную суть –
до поэтических пленений-вдохновений…
Вот так: мир визуальный,
как реальный...
Под музыку-ДА-в-такт!
купает эта ртуть!… =
: на каждый шаг?!...
: На каждый шаг!
: на каждый шаг…


/МоСт/ –
Москва-Столица…
17 ноября 2025 год