Третья часть. Бег по спирали. Глава 1

Утром, перед репетицией, по театру поползли слухи, что умер Пузиков. И хоть ветеран сцены в готовящейся постановке был занят в малозначительной роли и ему без труда можно найти замену, всё же режиссёр зашёл к директору и уточнил, — есть ли под новостью реальная почва или кто-то из актёров запустил «утку»?
Николай Николаевич подтвердил, что, действительно, ему позвонила дочь Пузикова и сообщила об этой трагедии. Вениамина Осиповича обнаружил сидящим возле подъезда дворник, который с шести утра начинал мести дорожки возле дома.
Режиссёр, выслушав директора, тяжело вздохнул, всплеснул руками и вышел из кабинета.
О неприятной театральной новости Феликс узнал на вахте от Марины Харитоновны. Не зная всех подробностей, она по-простому сказала:
— Отыграл своё наш старичок.
Так же, как и режиссёр, решив услышать подтверждение из уст главного начальника, Феликс забежал по лестнице и через пару минут стоял напротив директорского стола.
— Доброе утро, — через учащённое дыхание бросил Феликс. — Это правда?
Как раз в это время Николай Николаевич вернул трубку стационарного телефона на рычаги и с грустными глазами ответил:
— Мне сначала позвонила дочь Вениамина Осиповича. А вот сейчас я переговорил напрямую с Муруганой. Её помощники вчера довезли Пузикова до подъезда. Муругана сказала, что они ему даже предложили помощь подняться до квартиры. Но старик заявил, что посидит ещё какое-то время возле подъезда на скамеечке, подышит вечерним воздухом. Вот на той самой скамейке его утром дворник и обнаружил. Сидел как живой, глядел в одну точку. А сердце уже не билось.
Феликс протянул вперёд руку и с отчаяньем заметил:
— Но вчера вечером Муругана ему помогла. Она сама нам сказала, помните?
Директор кивнул и развёл руки в стороны.
— Сердце. Возможно, была бы Муругана рядом, смогла бы помочь.
— Странно, — опустив взгляд, тихо сказал Феликс.
— Иногда то, что кажется странным, — Николай Николаевич явно расслышал последнее слово, — на самом деле неизбежно. Возраст.
— Так ведь… — Феликс хотел что-то сказать, но, видимо, решил не углубляться. И согласился с директором: — Да, конечно, возраст.
Николай Николаевич встрепенулся, резко встал из-за стола и по-отечески, с доброй улыбкой сказал:
— Юля в столовой. Чем-то там легко завтракает, как она сама выразилась. Шёл бы ты лучше к ней, составил компанию, а?
Феликс улыбнулся в ответ.
— Ну, конечно.
И тут же вылетел из кабинета, позабыв обо всех на свете неприятных новостях.
Юля сидела за одним из столиков в гордом одиночестве и ковыряла ножом и вилкой творожную запеканку, политую сверху сгущённым молоком.
Плюхнувшись рядом на стул, Феликс, не скрывая радости от встречи, сказал:
— Привет! Завтракаем без меня?
— О, — Юля оторвала взгляд от запеканки, — папа передал, что я здесь? Возьми нам кофе, поговорим.
— Слушаюсь, принцесса, — шутливо отозвался Феликс и, метнувшись до кофемашины, вернулся с двумя дымящимися чашками.
— Садись, — приказала Юля.
— Сел, — подчинился Феликс, расставляя чашки. — Слушаю.
Отправив вилкой в рот небольшой кусочек запечённого творога, Юля немного посмаковала вкус, проглотила, отпила кофе и, наконец, взглянула на Феликса.
— Что? — немного растерявшись, спросил он.
— Это я должна тебя спрашивать — что? — тут же вернула вопрос Юля.
— Вот как? — ещё больше удивился Феликс. — Ну, тогда давай по порядку. Спрашивай, что тебя интересует?
Повторив действия с эстетичным поеданием запеканки, Юля задала вопрос, пристально глядя Феликсу в глаза.
— Тот человек, с которым ты вчера встречался, кто он?
— О, господи, Юля, — Феликс изобразил смущённую улыбку, — ты меня, что ли, ревнуешь?
— Возможно, — кивнула она, — но это не ответ. Отвечай, пожалуйста.
— Это не женщина.
— Уже хорошо.
— Его зовут Семён, он байкер. Кожаная куртка, джинсы, даже борода имеется.
— Ясно. Куда же без бороды. И какие у вас могут быть общие интересы? Если ты только новую пьесу не задумал о жизни ночных городских волков. Угадала?
Феликс не выдержал и хихикнул.
— Идея мне нравится, но — нет.
— Не в байкеры же ты решил податься? — Юля как бы в отместку тоже хихикнула.
Мотнув головой, Феликс выдержал паузу, отпил из чашки и сказал:
— Ребятам нужна моя помощь.
— Ты шутишь? — Юля сдвинула брови. — Хотят организовать байкерский театр на колёсах?
— Нет, Юля, Семёну не до шуток. Он смог убедить меня, что Муругана совсем не та, за кого себя выдаёт.
И он посмотрел по сторонам, словно сама Муругана могла их подслушивать. На самом деле, его больше беспокоило случайное присутствие бригадира. Лопатычу доверия не было никакого.
— А кто же она тогда? — девушка искренне удивилась. — Она не с другой планеты, а шпионка японской разведки?
— Она действительно представитель инопланетной цивилизации, но она не испытывает к нам дружеских чувств. Её главная цель — не спасение человечества, а создание достаточного количества рабов в новом мире, где будет царить полумрак, солнце будет скрыто густыми облаками радиоактивного пепла, который безопасен для таких, как Муругана, её соплеменников, и ещё для всех прошедших корректировку. Организм постепенно перестраивается и становится таким же, как оболочка всех этих пришельцев, это попросту биологический экзоскафандр. Муругана — всего лишь оболочка. Инопланетянин сидит внутри и управляет телом. Но эта оболочка ужасно боится ультрафиолета. Под лучами солнца она начинает дымиться и со временем рассыпается в пепел. Как у вампиров в фильмах, видела, наверное?
— Видела, — спокойно ответила Юля.
— Так вот, прошедшие корректировку постепенно становятся точно такими же. Они как бы перерождаются и тоже не могут спокойно ходить под лучами солнца. Инопланетяне наштампуют достаточное количество таких перерождённых и перетащат их в свой новый мир. Кто не скорректированный — умрёт от радиации после ядерного конфликта. Такой у них план. Они не спасают нас, они занимаются созданием рабов для своего нового дома, где они после самоуничтожения человечества станут полноправными хозяевами.
  Феликс решал пару секунд — говорить то, к чему он мысленно подошёл в рассказе или нет? Всё же решился.
— А ещё мы для них пища.
Лицо Юли посерьёзнело, затем она резко улыбнулась, затем снова посерьёзнела. Её кидало эмоционально из стороны в сторону. Наконец она сморщила носик и выдала:
— Что за чушь! Скажешь ещё, что они человеческую кровь пьют.
— Нет, кровь они не пьют. Они питаются нашими чувствами, эмоциями, попросту говоря — умеют высасывать из нас энергию.
— А-а-а, энергетические вампиры, — Юля махнула рукой и чуть не прыснула от смеха, прикрыв ладошкой рот.
— Другая пища их не интересует, — будто не обращая внимания на реакцию, продолжил Феликс. — Их оболочка со временем стареет и её можно заменить, а вот самой инопланетной сущности для поддержания жизни нужна чистая энергия. Наши переживания и человеческие чувства не что иное, как вибрации. Вспомни, как нас обычно успокаивают: «Не волнуйся. Что ты так разволновался. Волноваться вредно». Или просто говорят: «Волнительная встреча. Волнуюсь перед экзаменом». Вот эти волнения и есть пища. Не знаю, способны ли они полностью лишить человека этой энергии. Может ли человек тогда погибнуть или нет, — не уверен. Но на здоровье и тем более на психику это влияет, несомненно. Из человека получается такая дойная корова-зомби, наверное.
И Феликс невольно улыбнулся своим последним словам, больше смахивавшим на шутку из чёрного юмора.
— Это тебе всё Семён рассказал? — задумчиво спросила Юля.
— Да, — признался Феликс. — Кое до чего я сам дошёл. Логически.
— Какая-то мрачная картина складывается. Они что ли и войну специально будут развязывать? Но как? Зачем?
— Думаю, что они делают всё возможное, чтобы эта война началась. И средства у них есть, поверь мне.
— Как ты, студент театрального ВУЗа и рабочий сцены, можешь помочь?
— Это я и собираюсь узнать. На вчерашней встрече мы с Семёном договорились, что встретимся ещё сегодня в условленном месте и обсудим все нюансы. Как я понял, будут конкретные указания, что и как делать. Пока это всё.
— Ага, ясно, — Юля прищурилась, — похоже на заговор.
— Можно назвать, как угодно, — кивнул Феликс, — но дело опасное и важное. Семён дал понять, что нужно действовать как можно скорее, пока Муругана не стала более сильной. Она ведь тоже готовит армию. И не только из землян, но и из представителей своей цивилизации.
— Как? Они что, открыли Радужный Мост, по которому переправляются в наш мир? — Юля снова хихикнула.
— И так, наверное, можно назвать. Но, как я понял, там устройство другое, похожее на улитку.
— Улитку? Странно. Это же спираль.
— Какая разница, — Феликс пожал плечами, — есть какая-то причина. Это же техническое устройство, типа портала.
— Ну, ладно, допустим, — Юля положила ладонь на ладонь Феликса. — Но ты пойми, я очень переживаю за тебя. Может, этот Семён просто дурит тебе мозги. Ты об этом не задумывался?
Феликс на эти слова слегка скривил губы и помотал из стороны в сторону головой, как бы говоря: «Ох уж эта женская подозрительность».
— Хорошо, — не дождавшись ответа, продолжила Юля, — возьми меня с собой на встречу. Я увижу этого твоего Семёна и точно скажу, что он за человек. Я же на режиссёра учусь и его психотип расколю, как киндер-сюрприз.
Не ожидая от девушки такого напора, Феликс расхохотался. Работница театрального кафе, до этого тихонько что-то считавшая на калькуляторе, записывая в небольшой блокнот результат, оторвалась от бухгалтерии и, вытянув шею, посмотрела на одинокую парочку.
— Юлька, да ты ведь точно ревнуешь.
— Ну, вот ещё, — обиженно сказала девушка и фыркнула. — Хотя бы днём встреча? А то по вечерам всякое, знаешь…
— Днём, не переживай. Сегодня после репетиции.
— Замечательно. И не в спальном районе, не на окраине?
— Нет, в самом центре. Кафе «Три пончика». Если от книжного идти вниз к перекрёстку, а от него направо. И там рукой подать.
— А, да, поняла. Там нормально. Я бы тихонечко просто рядышком…
— Я же говорю, не переживай. Но взять, правда, не могу. Семён может не понять и нервничать будет. Всё очень серьёзно.
— Ладно, — сдалась Юля. И через несколько секунд, обдумав ситуацию, добавила: — Тогда, может, хоть расскажешь потом, о чём говорили? Чем и когда помогать будешь? Может, и моя помощь потребуется?
Допив остатки из чашки, Феликс очень по-доброму посмотрел в глаза Юли и сказал:
— А я ведь и не знал, что ты у меня такая боевая. И так за меня волнуешься. — Он придвинулся к Юле и лёгким прикосновением поцеловал в губы. Не отодвигаясь, чувствуя её тёплое дыхание, добавил: — Я очень тебя люблю и постараюсь остаться невредимым. Для тебя. Не волнуйся. Но кто-то должен этим заняться. Не то можем погибнуть — и я, и ты, и все, кого мы знаем и любим. Вся Земля, всё живое. Не будет голубого неба, зелёной травы, птиц, животных. Любви тоже не будет.
— Но ведь все, кто пройдут коррекцию, будут защищены. Муругана обещала, — с зыбкой улыбкой спросила Юля.
— Но никогда не увидят солнца, — продолжил Феликс, — и навсегда останутся рабами своих новых хозяев. — Через паузу добавил: — Я уверен, что существует огромная пропасть между любовью в рабстве и любовью в свободе.
Юля тоже не спеша допила свой кофе, поднялась из-за столика и небрежно бросила:
— Ну, не буду спорить. Тебе виднее.
Неприятное чувство пробралось в душу Феликса. Он словно собственными глазами увидел первую веточку растущего между ними узора инея. Холодность брошенной фразы. На секунду он испугался. Не первый ли признак внутренних перемен Юли?
Но тут же отмахнулся от наваждения, как от назойливого комара. Нет, не может быть.
— Пожалуйста, не сердись, — тоже вставая из-за столика, сказал Феликс и взял Юлю за руку. — Обещаю, всё расскажу. Никаких секретов.
Девушка оценивающе поглядела в глаза Феликса.
— Так и быть — никаких секретов. Обещаешь?