Сон Армилон

Конечно. Я отредактировал текст, сохранив его уникальный стиль, образность и напряженность. Убрал повторы, сделал повествование более плавным и расставил диалоги для лучшего восприятия.

---

Представь: летал себе некий дух, восстанавливал равновесие планет во время парада 1999 года, в самом конце лета. И вдруг что-то резко вырвало его из этого дела.

Некую женщину во сне выдернули с парада планет и швырнули в город, где она родилась. Её появление на свет было странным и резким: интимная связь матери-малолетки с братом вора была совершена назло отцу — начальнику милиции. Через девять месяцев родилась дочь, тоже в сентябре, в год Быка. Нежеланная и нелюбимая. Знай мать о ребенке заранее — сделала бы аборт.

Девочке доставались все шишки, пока в 14 лет мать не оставила её на улице. Та пришла к квартире, которую дед получил как ветеран ВОВ, но квартира была уже продана. Идти было некуда. Она легла в подъезде и плакала.

Вдруг её собственная рука поднялась и погладила её по голове, а голос внутри сказал:
—Хватит ныть. Пошли.

С той минуты голос не покидал её. Она постоянно видела сны, входила в неописуемые миры и проживала их — словно это была её работа.

А в ту ночь, во время парада, она резвилась: летала по небу, надкусывала планеты. И снова резкий срыв — теперь она стоит во сне на рельсах своего города, в своём привычном обличье: длинные рыжие волосы, красные сапоги на каблуках.

Из ниоткуда возник табор цыган, закружившийся вокруг в осенних листьях. Из толпы вышел мужчина — высокий, аристократичный, в древнем военном камзоле. Со стороны — красив, но у героини его вид вызвал лишь горькое презрение.

Он закружил её в вальсе и поднял по воздуху на мост. Цыгане исчезли. Они остались одни.

Мужчина преобразился. Перед ней предстал герой, явно не из её романов: золотистые волосы до плеч, лёгкая золотая корона с изумрудом, оголённый торс, перетянутый белыми ремнями. Холодные глаза цвета неба и огромный сапфир в пряжке. Белые штаны и сапоги для верховой езды. Лицо — прекрасное, но вызывало то же глубинное презрение. Его губы тронула холодная усмешка.

В её сознании прозвучал чужой, властный голос:
Смотри.

По мосту шли люди — прозрачные, но цветные. Дети, старики, молодёжь. Они смеялись. Рыжую отвлёк не они, а сапфир на пряжке незнакомца. Что-то до боли знакомое...

Блондин махнул рукой — и рядом проявился ледяной мост-двойник. По нему шли те же люди, но ледяные, а с них стекала мазутная жижа. От этого зрелища её передёрнуло.

Обладатель сапфира поднял руку с жестом, каким древние цари обрекали на смерть:
—Придёт время, ты встанешь на мою сторону и сделаешь так.

В следующее мгновение он ударил её в солнечное сплетение. Она рухнула на мост, не в силах пошевельнуться или моргнуть, парализованная, но в сознании.

Из её солнечного сплетения к мужчине устремилось плазменное существо в виде яйца, сверкающее невообразимыми цветами. Внутри что-то плавно и быстро двигалось. Рыжая смотрела на него с болью и возмущением:
Верните, это моё... не трогайте...

Яйцо заговорило голосом, похожим на перезвон колокольчиков:
—Привет, Армилон, брат мой. Зачем ты оторвал нас от чудесного дела?

Армилон ответил твёрдо, уже вслух:
—Я нашёл вас. Я всегда нахожу. Вы всё видели. Встаньте на мою сторону.

— Что ты, друг мой? Мы никогда не прятались. Ты же знаешь — мы не встаём ни на чью сторону. Ни-ни.

Яйцо резко вернулось внутрь, и голос вскричал:
Беги, дура, беги!

Она вскочила и помчалась. Каблуки мешали, волосы цеплялись за перила.
Беги, не оборачивайся!— кричал голос.

Она обернулась. На мосту возникла лава в образе Дьявола, которая в гневе провозгласила:
Твой носитель слаб!

Голос внутри парировал:
—Да, конечно. Ты ещё не знаешь, на что способен мой носитель.
И снова ей:Беги, что встала, беги, дура!

Она застыла, глядя не на Дьявола, а на двух собак. Жуткие, лысые, покрытые гноящимися язвами, с крысиными хвостами, оканчивающимися металлическими гарпунами. Яд из их пастей плавил мост. Она смотрела в их зелёные сверкающие глаза в ужасе:
Как так? Почему мои собаки рядом с Армилоном? Так не может быть...

Голос взревел:
Ты побежишь или нет?!

Она рванула снова.
Ну ты и дура, беги!

Мост оборвался. Впереди была полуразрушенная стена портала. Ухватившись за край, она прыгнула вниз. В этот момент одна из собак, взмахнув хвостом-хлыстом, зацепила её за запястье.

Адская боль пронзила её. Она проснулась в реальности с криком, сжимая руку. Её взгляд столкнулся с шокированными глазами сестры, державшей пачку одежды.

Она пришла в себя, встала и коснулась запястьем холодного утюга. Новая волна боли — ожог. Сестра с ещё большим ужасом подошла и стала плевать на выключенный утюг.

Шрам на руке не заживал полгода. Она пронесла его через всю жизнь как напоминание — надо разобраться, почему её псы были рядом с этим презренным существом. Она знала — это каким-то невероятным образом были её собаки.

Первое, что она сделала тогда — остригла волосы и разучилась носить шпильки. С той ночи её жизнь переменилась: невероятные взлёты и адские падения. А голос внутри часто шептал:
Вот если бы послушала, жила бы по-другому.