Непроглядная темнота

Непроглядная темнота. ( рассказ)

--Ты ведь обманываешь !.. Ты говоришь неправду, да ?
– Я всегда честно с тобой жил ! Разве врал тебе когда нибудь ?
– Да..
– Скажи, когда это было !?
– Было ! Точно было, я знаю !
– Откуда ты знаешь это ?
– Знаю ! И сейчас ты говоришь неправду мне ! Прошу тебя, расскажи как есть, мне нужно !..
– Я же сказал как есть…
– Нельзя, да ? Намекни хотя бы !
– Анька, я тебе сказал все как есть ! Темень какая то… и – ничего…
– Я знаю,  ты говоришь только то, что можно сказать ! Сделай какой то знак, если любишь меня просто как то дай понять, что говоришь неправду !
– Вот ты глупая баба ! Тебе же сказано !..
Николай словно бы не на этом импровизированном допросе у собственной жены. Он как будто снова в том лифте, на кресле - каталке, в сопровождении врача - реаниматолога и еще двух каких то коллег медиков, никак не связанных общей работой в отделении. Николай Антонович знает в лицо лишь врача, у которого с собой, непосредственно сейчас, в момент подъема пассажирского лифта городской больницы, мобильный аппарат для реанимации сердца, называемый автоматическими наружными дефибрилляторами, и кто бы мог знать, что  именно в эту самую минуту, может произойти остановка сердца у пациента, буквально между третьим и восьмым этажами… Это не парадоксальность прямого совпадения при необходимости непрямого массажа сердца ! И уже остановившийся на нужном, восьмом этаже лифт, точно в ближайшее время никого не повезет далее… Там происходят экстренные, насколько возможно в условии обычного совпадения,при наличии дефибриллятора, и человека умеющего согласно медицинского долга выполнять его, и пациента с остановкой сердца прямо в кабинке лифта. А ведь, буквально десять минут тому, Евгений Степанович, – молодой врач - реаниматолог, в похожей кабинке, надо бы сказать еще более тесной, движениями обратно- поступательного принципа нижней части туловища, с жадностью  въедался в тело Светки – Светланы Викторовны, медицинской сестры отделения гастроэнтерологии. И ведь не время бы вспоминать про брачный, подтверждаемый ежедневно наличием обручальных колец на пальцах, статус обоих половых партнеров, которые прислонясь к стене прачечной, изъявляли телесную страсть под запретом, и судя по всему, нравственная сторона сего вопроса, отложена для анализа умственного на более позднее время…
И не время бы вовсе брать в систему расчета, этическую сторону Евгения Степановича, ибо он с напряжением в руках, дает разряд на грудь Николая Антоновича, едва выкатив того на коляске из лифта. Он с усилием уложив почти сто килограммовое тело в котором “ нет сердца”, делает ритмичные надавливания на грудную клетку, и затем – “Разряд !”, после которого повторяет действия по медицинской закачке жизни в шестидесяти четырех летнего, весом центнера, с давно переломанным носом который никто не удосужился выровнять в течении жизни, – человека являющегося почти мертвым. И Николай Антонович не подает признаков жизни. И пока никто не задумывается, как же кстати, случайно, врач всего лишь сопровождающий пациента, обратил внимание на неестественность положения его для сидящего в кресле - каталке. Минуту, мертвый Николай Антонович не был даже опознан как таковой… И вот, уже дополнительные четыре оборота секундной стрелки вокруг циферблата, суетливо ожидающий подмоги с любого этажа больницы, Евгений Степанович добросовестно пытается вернуть сердце мужчины в его рабочее состояние. И такое наверняка по способствует дополнительным – “Прости”, или “ Спасибо”... А может быть вовсе хоть паре дней для того чтобы обнять кого то, или лишние пару часов таки отвести созерцанию… Ибо пациент не молод… Ибо Николай Антонович, боксер в далеком прошлом своем, променявший профессию бить по правилам, на стройку ледяную в зиму и раскаленную летом. Но теперь уже пенсионер переживающий остановку сердца, – первую для него, и для него же возможную единственную ! А каждая минута добавляет шансов отвезти его, чуть позже уже непосредственно в подвальное помещение.
И Евгений Степанович, таки видит реакцию кардиографа. Сердечная мышца еще способна продолжить работу ! Сейчас быстро передвигаясь прибудут его коллеги, и снова живого пациента, подключат ко всевозможному, и станут интенсивно вводить в организм не менее всевозможное…
А ведь, без признания, но фактически, тридцати восьми летний Женя, еще десять минут назад, мечтал скорее отвезти пациента, и хорошенько, с тщательностью медика, промыть собственный половой член от остатков смазочного материала и семенной жидкости, ибо комфорт важен для женатого человека. И он был уверен, что медсестра из гастроэнтерологического отделения – Светка, мечтает о подобном же ритуале омовения, но для себя. Ведь как важна гигиена для порядочной замужней женщины !

Николай снова живет !  После выписки из отделения больницы, он еще месяц проведет в кардиодиспансере. Пять с половиной минут… Первые в его жизни пять с половиной минут ! И вот, теперь Николай Антонович не в лифте больницы, и он не на выходе из этого лифта, прямо на голом полу лежит мертвый. Анна Михайловна – постоянная и несменная супруга его, по каким то нелепым, но привычным для ее мужа, доводам, уверенная в сокрытии от нее чего то чрезвычайно важного, а скорее всего – наиважнейшего в жизни любого, зрит в самую душу Коли, пытаясь прочесть едва заметное, как ей кажется обязательное, свидетельство его если не лжи, то, недоговоренности…
Хотя ведь Николай Антонович прямо сообщил ей, что мол, одна темнота – ТАМ, и более ничего нет. И если не лжет он, по неким важным причинам, то… Она даже не знает что тогда… На этом моменте ее предположения больше неспособны составить внятность от желаемого пожилой и добропорядочной женщиной. Анна Михайловна должна убедить себя в чем то, но муж не понимает, что за страсть в уме у обычно полной спокойствия и правил в голове, Ани.
Она почти никогда не ходила смотреть на то, как молодой Коля бьется среди квадратного ограждения ринга, и разбитые брови, губы, полные крови гематомы разных размеров и форм, она принимала как вредный производственный фактор. Скорее всего не о любви думали молодожены в те годы. И даже не о ней суть их являлась когда таки молодая семья получила собственное жилье и автомобиль, надо сказать, весьма неплохой вид машины. Первый сын, скорее всего принес тот направленный в любовь путь, который таки нет - нет, да и появляется у живущих бок о бок многие годы… Второй ребенок появится через девять лет, когда о боксе незачем говорить исходя из того, что простыми разговорами о нем не является.И уже работающий на строительном объекте, зная о том, что придется вскоре сменить его на другой, а тот в свою очередь на последующий, – молча смирившийся с судьбой, Коля, точно знал, знал где то там, о чем не нужно говорить и даже просто формулировать словами в собственном уме; что он любит Аню, и конечно нет сомнений в зеркальном принятии их союза ей самой – работницей общественной столовой пункта питания.
Годы совместной жизни, двое детей и хороший ужин по - домашнему, медленно изваяли монумент любви почти не основанный на страсти, но крепкий как броня корня дерева вросшего в землю свою глубже, чем естественная длина ствола его. И вот, неужели она, Анна Михайловна, подозревает мужа своего, в обмане… И даже, если кто запретил ему рассказывать о том, что же есть ТАМ.., значит так надо ! И значит есть для него важнейшее чем она ! И вроде бы все правильно, но, ведь она самая верная и любящая супруга, любила его всегда без малейшего сомнения в этом, и вот он, не моргнув глазом, с естеством поведения прямо способен скрыть от нее самое важное знание… А если не лжет он ? Или может не помнит… А если – “темнота одна и ничего больше”… тогда для чего все это ? Любовь… Вся жизнь положенная на готовку и стирку, простую верность без права предоставленного самой себе, права для чего то выходящего за стирку и готовку… День за днем, без выходных и отпусков…
“Ох” – Анна Михайловна поняла что грех это ! Сомнение ее нечистым продиктованное, и поддаваться ему, уж тем больше под старости лет - то…
Николай Антонович спустился в подвал за тем, чтобы набрать картошки в небольшую кастрюлю. Внезапно, лампочка приказала “долго жить”, и помещение окутала непроглядная тьма. Искра зажигалки родила огонек, который осветил лицо пожилого мужчины, нос коего –  кривой от давнишнего и застоявшегося перелома, выдавал в нем возможного в прошлом, участника боксерского боя.
– Темень какая…
На секунду Николаю Антоновичу привиделся странный человек. У него был сумасшедший, безумный взгляд, а руки его сковывала смирительная рубашка. Человек этот носил пышные, избыточные усы, скорее похожие на рваные клубы дыма,место коему почему то отводилось поверх рта этого странного человека. И он был иностранец, несомненный иностранец, но  все бредовые слова которые он произносил в состоянии похожем на транс, по какой то естественной, но необъяснимой причине, Николай Антонович понимал. Он понял, что человек с избыточными усами кричит про сон, свой собственный сон, в бреду коего он зрит Николая Антоновича в огоньке зажигалки, и еще про то, что кто то важный умер !.. Кто же умер, не было понятно по причине резко загоревшейся лампочки на потолке подвального помещения. Словно бы, кто то резко сказал:
– Разряд !
И свет появился, но находившийся в некотором замешательстве Николай Антонович, еще недолгое время никак не понимал, что нужно убрать палец с рычажка зажигалки открывающего газ. “Кто же там умер?”  “ А никто не умер !” – пенсионер спустившийся сюда за картошкой поспешил закончить набор запаса. “Все у нас живы!” – бубнил по - стариковски выбирающийся наружу по пролету ступенек Николай Антонович. Обернувшись на секунду, он щелкнул выключателем. В подвале жилого дома наступила непроглядная темнота.
ноябрь 2025г.