Профессор из будущего

      Не каждому выдающемуся учёному и прекрасному человеку суждено быть доходчивым преподавателем. Индивидуальным человеческим качествам далеко не всегда соответствуют благоприятные внешние обстоятельства.

Коллеги по кафедре говорили, что в начале 60-х гг, по местным меркам, профессор Нифонтов выглядел очень даже пижонисто. По поводу небольшого росточка не комплексовал. Обладал правильными чертами лица и врождённым аристократизмом. Одевался стильно, общественному транспорту предпочитал личный «Пежо» («Peugeot») или «Рено» («Renault»). Время стёрло некоторые детали. Всё, что я хочу поведать об этом оригинальном человеке основано на личном впечатлении и институтских легендах.

1 ноября 1954 года; в Алжире, который являлся французской колонией,; началась; Национально-демократическая революция.
Отец народов к этой дате второй год лежал в Мавзолее рядом с вождём мирового пролетариата  и никак не мог влиять на судьбы наших соотечественников за рубежом.
Появилось благоприятное окно возможности для русского зарубежья задуматься о возвращении к истокам. Нифонтовы решили вернуться на историческую Родину. Семья состояла из двух человек – Николая и мамы.

Николай родился в 1923 году в Тунисе, получил высшее образование в Алжире и, заслужив звание профессора в Париже, приехал на постоянное место жительства в Советский Союз. Провинциальный Воронеж был выбран Нифонтовыми не случайно. В городе жила тётя Николая Григорьевича по материнской линии, с которой он был знаком лишь по переписке. Послевоенный Воронеж к концу 50-х гг так же являлся не только промышленным центром, но и студенческим городом с несколькими вузами различных профилей и классическим университетом. Эти обстоятельства вселяли в молодого профессора реальные надежды на продолжение научной и преподавательской деятельности.

В 1959 году Нифонтовы благополучно оказались в новых реалиях давно советской Родины. В этом году родился и я, возможно, для того чтобы поступить в строительный институт и написать этот рассказ.
Когда я ещё строил вручную игрушечные домики в песочнице, Николай Григорьевич Нифонтов в Воронежском инженерно-строительном институте организовал на механическом факультете новое прогрессивное направление - Отделение автоматизации и комплексной механизации строительства.
Парадоксально, но факт: кафедрой руководил по политическим соображениям не профессор, а доцент, кандидат технических наук – тоже достойный человек со своими необычными особенностями. Нифонтову в виду эмигрантского происхождения, разумеется, не поручали никаких закрытых тем.
Партийный доцент Виктор Петрович Авдеев, являясь зам. декана, на досуге руководил факультетским мужским хором. Одинокий профессор разряжался домашним музицированием на флейте. Участникам хора доцент практически автоматом ставил положительные оценки по своей дисциплине. Я и мои институтские друзья старались репетиции не пропускать. Благодаря Авдееву, «Гаудеамус»* на латыни мы помним наизусть.
У беспартийного профессора невозможно было вымолить зачёт – надо было тупо вызубрить. Так утверждали несколько поколений студентов-«автоматчиков».

Советская гуманная система образования для забугорного профессора поначалу стала шоком. Преподы в неформальной обстановке любили вспоминать финал первого семестра Нифонтова в России. Нифонтов, принимая экзамен по своей дисциплине, поставил 90% "неудов"! Его срочно вызвали в деканат, из которого он вернулся понурым на кафедру, утирал слёзы и растерянно приговаривал : "Они ничего не знают, а меня ругают". Инцидент закончился компромиссом: экзамен заменили зачётом.

Моё знакомство с Николаем Григорьевичем Нифонтовым состоялось на третьем курсе, когда началась специальная дисциплина под аббревиатурой ТАУ. Изначально у меня возникла прямая ассоциация с прикольной песенкой Владимира Высоцкого про «Далёкое созвездие Тау Кита»:

В далёком созвездии Тау Кита
Всё стало для нас непонятно, —
Сигнал посылаем: «Вы что это там?»
А нас посылают обратно.
…………………….
На Тау Кита
Чегой-то не так -
Там таукитайская братия
Свихнулась, - по нашим понятиям.

А на самом деле ТАУ – это Теория автоматического управления. Что, конечно, не вносит дополнительной ясности в повествование. Лучше расскажу несколько эпизодов, каким мне запомнился профессор Нифонтов. Кстати, молодёжь любила называть профессора по фамилии на французский манер с ударением на 2-e «О» и двойным протяжным «Ф» в окончании: NifontOff.

Дверь в аудиторию, где обычно преподавал Нифонтов, изначально была застеклённой, но со временем стекла лишилась и не торопилась принять первозданный вид.
Из коридора во время занятий часто доносились посторонние шумы. Шли строительные работы, вузовские корпуса объединяли переходами в единый комплекс.
Треск и глухой стук профессора раздражал. Он периодически прерывался и упрямо прикрывал плотнее зияющую прямоугольной пустотой бесполезную дверь. От этого ритуала не становилось тише, но профессору казалось, что так гораздо комфортнее продолжать лекцию. Нас, студентов, сначала это веселило, потом перестало удивлять. Чаше всего профессор просил прикрыть дверь кого-нибудь из опоздавших.

Справедливости ради уместно заметить, что по ходу нифонтовских лекций в сути вообще невозможно было разобраться. Низенький седеющий профессор, в орошённых мелом рукавах великоватого пиджака, в стоптанных по-ленински башмаках выглядел чудаковато. Он выписывал на громадной доске разнообразные формулы и графики, что-то увлечённо бормоча нараспев себе под нос. Вопросы задавать было бессмысленно. Нифонтов внимательно выслушивал. Потом задумчиво выдерживал паузу. Казалось, что ученические вопросы ставили профессора в тупик. Но курьёз мыслительного процесса был оригинальным. Профессор не молча думал над заданным вопросом, а в уме сначала переводил фразу с русского на французский, думал по-французски, пытался найти лаконичный ответ и переводил его на ломаный русский. Как правило, ответ на заданный вопрос спрашивающего не интересовал, а забавлял сам диковинный алгоритм когнетивного мышления.
В устах профессора "плотность вероятности", например, естественно превращалась в "потность фероятности" и тп. А лекции представляли из себя набор несвязанных тезисов. Типа: вот - вот такая формула, вот такая кривая, а вот ещё вот такая формула – кривая вот такая. Для нас, студентов, этот массив математических знаков и разнообразных графических загогулин не представлял никакого прикладного значения.
Заветный зачёт по теории автоматического управления я получил с шестого раза. В процессе сдачи профессор укоризненно покачивал головой и приговаривал: "Ну, что ж вы. молодой челофек. Я же вас не по билетам спрашиваю, а целыми главами!"
Мне это надоело выслушивать. Я отправился в вузовскую библиотеку и внимательно проштудировал учебник. В книге всё оказалось изложено очень даже логично. Я перестал заглядывать в сумбурный конспект. И профессор поздравил меня со сдачей зачёта по его любимому предмету: "Поздравляю вас, вы замыкающий!"

Хочу отметить, что Николай Григорьевич Нифонтов был человеком честным, интеллигентным и странноватым. До конца жизни оставался холостяком. Получая профессорскую зарплату, ходил в единственном сером костюмчике, обувь он тоже не обновлял. В основном перекусывал "кефирщиком" и плавленными сырками. Наш чудак-профессор не был скупердяем. Он был убеждённым патриотом и большую часть своего заработка добровольно отдавал в Фонд мира.

С момента нашей последней мимолётной встречи с профессором Нифонтовым прошло минимум четыре десятилетия. Наши кресла случайно оказались рядом в небольшом кинотеатре «Юность» на премьере документальной картины о судьбе кинодраматурга и барда Александра Галича. Мы успели с улыбками вежливо поздороваться, и начался просмотр. Николай Григорьевич внимательно всматривался в экран, я боковым зрением наблюдал за профессором. Чувствовалось, что в его душе кипят загадочные эмоции, которые он всем своим гордым видом старается скрыть глубоко-глубоко.
Кончился сеанс. Зрительный зал встал. Я и профессор молча растворились в городской толпе.


      7 июня 2023 года в конференц-зале главного корпуса ВГУ (Воронежский государственный университет) прошёл межфакультетский семинар «Афроевразийская одиссея русского физика Николая Григорьевича Нифонтова», посвящённый 100-летию выдающегося учёного-физика.
Организатором встречи стала кафедра французской филологии факультета РГФ ВГУ. В течение трёх лет под руководством опытных преподавателей студенты факультета РГФ и всех «неспециальных» факультетов – около ста человек – переводили с французского языка на русский лекции, дневники и архивные материалы Н.Г. Нифонтова.
Докладчики рассказали о жизненном пути Николая Григорьевича, в том числе – о его работе в ВГУ. Презентации студентов сопровождались слайдами подлинных документов, а также нотами для игры на флейте и самой флейтой. Были продемонстрированы фрагменты гербария растений Северной Африки, собранные Николаем Нифонтовым и привезённые учёным из Алжира.
Гостями семинара стали коллеги, родственники и ученики профессора, сотрудники Воронежского госуниверситета.
Ученики Н.Г.Нифонтова подчеркнули, что профессор является основателем кафедры физики полупроводников и микроэлектроники.
Инженер кафедры физики полупроводников и микроэлектроники, доцент Лариса Битюцкая рассказала о создании кафедры и лаборатории – одной из ведущих в СССР, в которой разрабатывали гибридные схемы для запуска космических спутников. Николай Григорьевич заложил основы развития нейросетей.
По словам профессора - консультанта кафедры физики твёрдого тела и наноструктур Эвелины Павловны Домашевской, Николай Нифонтов внёс уникальный вклад в развитие советской физики в момент её стремительного роста:
– Уверена, что интеллектуальная, духовная энергия – бессмертна. Она передаётся из поколения в поколение. Примером тому служит то, что Николай Григорьевич вернулся к нам на Родину с «высоким» воспитанием, своими знаниями и преподал нам их.

Кроме науки Николай Григорьевич любил писать стихи на французском языке, вдохновенно играл на флейте, занимался созданием гербариев.
Современникам профессор Нифонтов запомнился как уникальный, разносторонний человек.

_______________________________________________________
*«Гаудеамус» — студенческая песня (гимн) на латыни. Появилась в XIII–XIV веках в Парижском университете.
Gaude;mus ig;tur, juv;nes dum sumus! (лат.) – Будем веселиться, пока мы молоды!