Осколки мозаики, глава 19. Перемена света

Глава 19. Перемена света

Осколок перерождения

Белый свет, свет белый, свет белый...
Белый цвет, белый. Потолок белый, ограниченный двумя линиями. Коридор. Линия над дверью, белой дверью, параллельна потолку, – значит, пол не имеет растущего уклона?
То тупая, то сверлящая боль вибрирует, заполняет пространство. Скольжение вертикально. Белый... потолок белый.
Устала искать себя, а посему потолок исчезает плавно, стараясь не быть навязчивым. Вот и покой – золотисто светящийся овал. Пятнышко еще пульсирует, но уже легко и мне нечем пошевелить, причиняя себе боль.
Как странно мы говорили: тот свет. Неправильно, вот он – мой свет, золотистый светлячок. Ясно вижу оголенное плечо с моей родинкой, крапчато-красный шелк моего халата. Я вижу глаза, много, знакомые, родные, но я вас боюсь. Не всматривайтесь, не приближайтесь, вы уже топчете душу. Я хорошо всех вижу, не сгущайтесь...
Наверно, интуиция сдерживает ваш порыв – сделать шаг и раздавить меня. Зачем вы искали меня? Поздно. Я устала. Вы все такие разные, но сливаетесь – образуете воронку... черную.
Всё меркнет. Свист монотонен и бесконечен. Пятно, дрогнувшее пятно света вжимается и стремительно падает в вас!
Скольжение, потолок...
Уйдите! Не стойте над душой, прошу... Вспомните, однажды виденный сквозь толщу воды, морской воды, зябкий солнечный луч. Уйдите, я всплыву. Уйдите, мне больно.
В такт моим мыслям вы блекнете, рассеиваетесь где-то вокруг меня, между вами, отделёнными сейчас друг от друга, хлынул поток белых снующих пятен, расползающихся по халатам.
Яркий свет. Ослепительно белый, колеблющийся, разделяющий солнечный день на клетки. Окно. Обыкновенное окно...
Ощущение тела приходит острой игольчатой болью. Невесомо поворачиваю голову, ищу вас.
Мне холодно, а вас нет…
Ледяные пальцы перебирают скользкую ткань, упрямо и зло пытаются стянуть этот несвежий покров, трогают онемевшие губы. Рука белеет, продолжает белеть, достигнув ослепительно-белого цвета, гаснет нечаянно.
Легкий толчок. Уплывают коридорные матовые лампы. Одна за другой, одна за другой, одна...
Неужели я здесь одна.
Не может быть!
***
«Если ты меня слышишь, просто пожми мне руку», – фраза, произнесённая три раза, осела в мозгу, я ее не слышала, но знала, что это надо сделать.
И я вцепилась всеми клетками души, как эмбрион цепляется за жизнь, ведь тела еще нет, одна душа, для которой время еще не существует, ничего не существует, только движение…
Еще нет связи между осознанным «я» и сжатыми пальцами. Нет ощущения ни своей, ни чужой руки, только движение, стремление доказать, что я уже существую. Вероятно, я очень старалась, я не чувствую, но почему-то знаю, что кто-то мягко освобождаются от моего пожатия.
Это знак, что команда может извлекать трубку, отключать аппарат искусственного дыхания, легкие должны перейти на собственное дыхание.
Сколько длится доля секунды?
Иногда не случается должное и очевидное. Говорят, что это отвратительный момент извлечения, весьма болезненный, но я не чувствую процесс, просто знаю, что дышу самостоятельно. До возвращения из небытия я очень много знаю, вижу то, что в обычном состоянии невидимо глазу, и удивительное безразличие или покой владеют клетками моей невидимой души, пока нет ощущения тела, нет чувств.
Душа вечна, я уже не сомневаюсь, следуя моде.
Карий взгляд, бархатные ресницы в голубоватом ореоле из маски и чепчика. Голос меня спрашивает о чём-то, с телом что-то делают, но всё вокруг существует по отдельности. Глаза доброжелательные, примагничивают к себе, не отпускают.
Наконец-то взгляд доктора ухватил мое сознание, как за ниточку вытянул из небытия. Я не удивляюсь, не осматриваюсь, наблюдаю карий взор врача, ведущего меня в жизнь.
Радоваться и вспоминать реанимацию мы будем в палате, по клочкам восстанавливая манипуляции с нашими телами, не очень доверяя рассказам соседей о себе…