Николо Макиавелли 12

12



    Г е р ц о г (офицеру резко). В чем дело?   
    О ф и ц е р. Два французских солдата схвачены за мародерство и доставлены во дворец, государь. 
    Г е р ц о г (с иронией). Нехорошо заставлять ждать поданных его величества. Пусть войдут. (К Макиавелли.) Вы меня извините, секретарь. Я немного займусь делами.               
    Н и к о л о (кланяется в предвкушении любопытного зрелища). Мое время в вашем распоряжении.
               
 Вводят двоих  наемных  солдат-гасконцев, воевавших на стороне герцога,  в потрепанных мундирах с парой серебряных подсвечников у одного и позолоченным кубком у другого. За ними входят: женщина (пострадавшая) и двое мужчин (свидетель и мастер).
               
    Г е р ц о г. Подведите их ближе.

                Гасконцев выталкивают вперед.

    Г е р ц о г.  В чем их вина?   
    О ф и ц е р. Они проникли в дом этой женщины и, пока она  находилась в церкви, похитили серебро. 
    Г е р ц о г (к женщине). Как вы можете доказать, что эти вещи принадлежат вам?   
    С в и д е т е л ь. Эта женщина, Филомена Виструччи, моя кузина. Я хорошо знаю эти вещи. Это часть ее приданого. 
    Г е р ц о г (к мастеру). Кто ты? 
    М а с т е р. Серебряных дел мастер, государь. (Указывает на гасконцев.) Эти двое продали мне эти вещи.
    Г е р ц о г. Вы уверены, что это те самые вещи?
    М а с т е р. Абсолютно уверен, государь.
    О ф и ц е р. Мы отвели мастера в гасконский лагерь, и он без колебаний указал на этих солдат.
    Г е р ц о г (к гасконцам). Вы признаетесь, что похитили эти вещи?   
    П е р в ы й  г а с к о н е ц (перепуганный юноша с бегающими от страха глазами). Нет, нет, нет! Это ошибка. Клянусь душой моей матери, я не делал этого. Мастер ошибся. Я никогда его не видел. 
    Г е р ц о г. Уведите его. Пусть немного повисит на дыбе. Тогда он скажет правду.
    П е р в ы й  г а с к о н е ц (пронзительно кричит). Нет, только не дыба! Я не вынесу этого! 
    Г е р ц о г. Уведите его.
    П е р в ы й  г а с к о н е ц (склонив голову). Я признаюсь.
               
 Герцог коротко усмехается и поворачивается ко второму, бывалому солдату лет сорока.   
    Г е р ц о г. А ты?
    В т о р о й  г а с к о н е ц (вызывающе поднимает голову). Я не крал эти вещи. Я их взял. Это наше право, мы захватили город.
    Г е р ц о г. Ложь. Ты не захватывал город. Город капитулировал. А по итальянским законам только захваченные города подлежат разграблению… Я приказал всем солдатам оставаться вне стен этого города и любой ущерб, нанесенный имуществу и жизни горожан, наказывать смертью. (Обращается к офицеру по-итальянски.) Повесить их утром на площади. И пусть городской глашатай через каждые два часа извещает горожан о том, что и впредь будет так с каждым, кто посягнет на их собственность. Пусть известит также, что в любой час дня и ночи горожане могут прийти ко мне и найти справедливость. 
    П е р в ы й  г а с к о н е ц (ко второму). Что он сказал? 

       Второй гасконец, не ответив, молча смерил герцога полным ненависти взглядом. 
   
    Г е р ц о г (к первому гасконцу по-французски). Завтра вас повесят в назидание другим.
    П е р в ы й  г а с к о н е ц (в ужасе падает на колени и кричит). Прошу, пощадите! Я молю вас о милосердии. Я слишком молод, чтобы умирать. Я не хочу умирать. Я боюсь. 
    Г е р ц о г. Уведите их.
               
 Юношу, кричащего что-то несвязное, поднимают на ноги. Из глаз его текут слезы. Тогда  другой гасконец, собрав слюну, плюет ему в лицо. Обоих выталкивают из комнаты

                П р о д о л ж е н и е  завтра
.
    Г е р ц о г (к офицеру). Проследите, чтобы к ним пришел священник. На моей совести будет груз, если они отойдут в мир иной, не раскаявшись в своих грехах.

                С едва заметной улыбкой офицер исчезает.

    Г е р ц о г. Извините меня за задержку, секретарь… Эти французы не только мерзавцы, но и глупцы. Непростительно глупо продавать краденые вещи в городе, где ты их украл...
    Н и к о л о. Вы казнили поданных короля Франции за пару подсвечников?
    Г е р ц о г. Народ должен знать, что в защите его интересов меня ничто не может остановить… Не любви я ищу в народе, а уважения и страха. Любовь поданных ненадежна. Страх более надежное чувство, потому что он целиком зависит от меня.   
    Н и к о л о. Вы управляете поданными при помощи страха?
    Г е р ц о г. Не только… Государь должен избегать ненависти. Ненависть возбуждает злость и  б е с т р а ш и е  в народе. И тогда ничто их не может остановить. Случись что, они сметут любого государя. Главное правило государя: чтобы избежать ненависти народа, государь не  должен посягать на имущество своих поданных и их женщин. (Замечает задержавшегося у двери мастера.) Что тебе?               
    М а с т е р. Кто мне вернет деньги, государь? Я бедный человек.   
    Г е р ц о г. Пусть это будет тебе уроком, впредь не покупай краденного.   
    М а с т е р. Я не могу потерять столько денег.   
    Г е р ц о г. Убирайся!

                Мастер вылетает из комнаты, как перепуганный заяц.

   Г е р ц р г ( насмешливо). Все они одинаковы. Они легко мирятся с утратой независимости своего государства, пока никто не покушается на их имущество...




    В комнате Николо Макиавелли и герцог, к которому Макиавелли в качестве посла Флоренции для переговоров.
    Макиавелли спешно записывает откровения герцога, а герцог, мягко поглаживая аккуратную бородку, разглядывает его. Довольный, что в флорентийском после нашел прилежного ученика.

    Г е р ц о г. А знаете что, секретарь? Я, пожалуй, раскрою вам тайну, которую не доверил еще ни одному человеку.

    Макиавелли настораживается, устремив на красавца-герцога пытливый  взгляд. А герцог, как  хороший актер, выдерживает паузу, оценивающе смотря на собеседника.

    Г е р ц о г. Один из заговорщиков, Орсини, чуть ли не на коленях просил меня напасть на Флоренцию. Если бы я принял его предложение, все заговорщики сделались бы моими друзьями. Но я не сделал этого, потому что питаю к вашему городу добрые чувства… Если бы мы объединили наши ресурсы – мою армию с вашими плодородными землями и богатством, то при духовной поддержки Папы мы стали бы самой мощной силой в Италии, и нам не пришлось бы больше платить звонкой монетой за расположение французов. К нам относились бы как к равным. Что вы скажете на это, секретарь?

                Макиавелли почувствовал, что наступает решающий момент.
               
    Н и к о л о. Я напишу об этом Синьории.   
    Г е р ц о г. Что вы хотите этим сказать? Дело срочное и должно быть улажено немедленно.               
    Н и к о л о (не в силах сдерживать дрожь в голосе). Я не наделен полномочиями заключать соглашения.   
    Г е р ц о г (взбешённый, вскакивает). Зачем вы тогда сюда приехали?!
    Н и к о л о. Я приехал, потому что ваша светлость просили мое правительство прислать посла для переговоров.
    Г е р ц о г (подходит к Макиавелли с горящими глазами). Да! но посла, наделенного полномочиями, черт возьми!!

          Как два бойца, стоят они лицом к лицу и смотрят друг другу в глаза.

    Г е р ц о г (немного успокоившись). Синьория водит меня за нос. Сносить их вечную нерешительность выше моих сил… Сообщите своему правительству, что я глубоко оскорблен.
    Н и к о л о. Меньше всего мое правительство хочет оскорбить вашу светлость. Они поручили сообщить вам, что заговорщики их также просили о помощи, но им было отказано.          
    Г е р ц о г. Как всегда, выжидаете… Хотите сначала увидеть, в какую сторону подует ветер.

     В этих словах было больше правды, чем хотелось бы Макиавелли. Но лицо его сохраняет спокойствие.
               
    Н и к о л о. Мы не испытываем любви ни к Орсини, ни к Вителлоццо. Мы искренне ищем дружбу с вашей светлостью.   
    Г е р ц о г. Обсуждение закончено. Вы вынуждаете меня заключить соглашение с заговорщиками. Я завтра же приведу их в повиновение, и, согласившись на предложение Орсини, нападу на Флоренцию.               
    Н и к о л о. Флоренция находится под защитой короля Франции. Он обещал нам четыреста всадников с копьями и такое же количество пехотинцев.               
    Г е р ц о г. Французы много обещают. Но, получив деньги, они редко выполняют свои обещания.   

         Горько было признаться Макиавелли, но это было правдой. Ситуация становилась опасной, и Макиавелли подыскивает слова, которые могли бы оставить открытым путь к дальнейшим переговорам.

    Г е р ц о г (не дав ему заговорить). Чего вы ждете, секретарь? Вы можете идти.  (И не ответив на низкий поклон Макиавелли,  повернулся к нему спиной.)

                П р о д о л ж е н и е  з а в т р а