В Тыркином перелеске

Солнце расплёскивало тёплый свет по Тыркину перелеску. Небо над опушкой было чистым, сине - голубым, без единого облачка.
В ближнем к опушке березняке раздавались песни дроздов. В зрелом ельнике пересвистывались рябчики.
Прошагал по узкой тропинке распахнутую опушку со старыми подгнившими сосновыми пнями, затерявшиеся в густой траве, спустился в низину, наискось перечёркнутую журчащим на мелких перекатах ручьём, где в длинных прядях седого мха росли толстые, губастые свинушки, срезал два десятка.
Я вслушивался в едва внятный шелест, шёпот  листьев, в писклявые голоса длиннохвостых синиц, в частую дробь дятла - желна на вершине матёрой сосны.
Вот стройный, пугливый осинник, где прямо на левой стороне тропы притаились, прятались в траве лисички, из прошлогодних листьев выглядывали сыроежки разных расцветок.
Набрал в корзину грибов разных: маслят в молодом сосняке, подосиновиков в начале осинника, а белые попадались под дубами, но взял только два чистых.
Тыркин перелесок жил своей потайной жизнью. Между двумя залогами, в тени берёз, зацвели фиалки и колокольчики. Колокольчики самые удивительные цветы лета: колокола огромны о пяти сомкнутых лепестка.ВОт и знакомый с давних пор орешник на развилке двух просек. И вдруг заяц вылетел, как молния из кустов, огромными прыжками поскакал в сосняки. Смотри лисе не попадись. Я недавно её встречал в овраге и даже знаю, где её нора, в которой она вывела трёх " рыжунчиков", но никому ни слова об этом.
Комары Чёрными тучами кружились, жалили, терпенья нет. С берёзовой опушки раздалось, вскинулось молодо, трепетно, часто:"Ку-ку, кук-ку, ку-ку" Кукушка!
Где - то за речкой Пекшей засвистела иволга. Песня полилась - чистая, вдохновенная, радостная и влетает прямо в душу, радуя, волнуя, тревожа, обновляя её.
Полосы солнечного света падали непрерывно, неровно, запутывались в лапах ёлок, гасли, не достигнув земли. Замолкли певчие птицы и лишь неугомонные сороки, базарили, голосисто на околице деревни Паломы.