Заливное из судака N29

Часть 29.
Третья и последняя попытка. Никогда не говори «нет!»
 

Катя и Саша встретились через полгода после смерти Мадины. Саша немного осунулся, запавшие глаза грустные, появилось больше седых волос на голове.

 

– А помнишь, как ты попросил подтянуть тебя по алгебре? Мы договорились встретиться до уроков. Пришла, а в кабинете все мальчишки из нашего класса. Я удивилась, а они мне говорят: «Мы тоже хотим подтянуть алгебру», – засмеялась Катя. – А этот противный Прокопенко постоянно меня передразнивал.

– Сказать тебе один большой секрет? – Александр наклонился к Кате.

Она кивнула головой.

– Все мальчишки в классе были в тебя влюблены. Ты была очень красивая и очень умная… но ты никого не замечала, ходила, задрав нос. Помню, ты стала носить очки с седьмого класса. Резниченко тебя постоянно дёргал за косы и грозился, что разобьёт твои очки.

– Да, мне было так обидно и неприятно, – вспомнила Катя.

– Так Резниченко больше всех был в тебя влюблён. Он не знал, как сделать, чтобы ты обратила на него внимание. Вот и задирался.

– Вот дурак, ничего умнее не мог придумать.

– В седьмом классе все мальчишки пошли к тебе домой, чтобы предложить выбрать кого-нибудь из нас в друзья, а твоя мама так на нас посмотрела, что мы чуть тут же не разбежались и забыли, зачем пришли.

– Вот оно что! А я никак не могла понять, чего это вы вдруг все ко мне домой заявились, – засмеялась Катя. – Оказывается, вы пришли «женихаться»! Мне тогда влетело от мамы по полной программе. Она спросила: «Кто это приходил?». Я ей отвечаю: «Это мальчики из моего класса». Мама взяла веник и стала гоняться за мной по комнате, приговаривая: «Я тебе покажу мальчики! Я тебе покажу мальчики!».

– Догнала? Больно было?

– Нет, за полчаса она меня так и не смогла достать своим веником, я вокруг стола её закружила. А я думала, что вы все «бегаете» за Ларисой Кабаковой. Когда она выступала, её никто не перебивал, а когда я начинала говорить, мне кричали: «Хватит выступать!».

– Кабакова? Не помню такую.

– Как же не помнишь? Лариса, Лариса! Она ещё говорила, не разжимая зубы, такая была у неё манера говорить, постоянно кривлялась.

Саша отрицательно покачал головой:

– Нет, не помню. А эту дурацкую стенгазету мы вызвались с Колей делать, чтобы почаще общаться с тобой, ведь ты за неё была ответственная, – раскрыл ещё одну тайну Саша.

– А помнишь, как я решала свой вариант по алгебре, потом садилась вполоборота и давала списать сзади сидящему Олегу, а у него списывали все остальные? А потом я решала другие варианты и тоже давала списывать. Людмила Александровна заметила и стала сажать меня за отдельно стоящую парту и давала мне совершенно другое задание. Так я умудрялась решить свой вариант, а также те, что были написаны на доске, передавала решение через проход.

– Помнишь, как подрались двое Валер – Вершинин и Хан?

– Конечно! – воскликнула Катя. – Мне было жалко Вершинина, вернее, я ему сочувствовала: губа разбита, вид у него какой-то растрёпанный, взъерошенный. Вдобавок ко всему, почему-то против него ополчились все мальчишки в классе.

– И правильно сделали: Вершинин обозвал тебя, а Хан Валера его хорошенько проучил за это.

 

Они долго вспоминали свои школьные годы, тёплым летним вечером сидя в небольшом ресторанчике на Тверской улице. Смеркалось, тихо играла медленная музыка, располагающая к разговору. Они не спеша пили красное вино из бокалов, не чокаясь, без тостов, закусывали шоколадом.

– Я хотела спросить, почему ты в школе краснел и заикался?

– Когда я разговаривал с тобой, у меня сковывало челюсти, я не мог их разжать и вымолвить хотя бы одно слово, с силой старался выдохнуть воздух и от этого краснел. Я был безнадёжно в тебя влюблён, – вздохнул Саша. – Мне до сих пор не верится, что ты сидишь передо мной. Ты нисколько не изменилась, всё те же глаза, волосы, голос, а то, что у тебя совсем незаметные морщинки в углах глаз, это даже тебе к лицу, – разоткровенничался Саша.

– О, каким ты стал дамским угодником! – рассмеялась Катя.

 

Ей было хорошо рядом с Сашей, спокойно, радостно. Она прямо посмотрела Саше в глаза, не мигая, и вдруг увидела искру, летящую из его правого глаза прямо в её глаз. Катя ахнула и отшатнулась.

– Что это? Неужели такое бывает?!

Сердце Кати бешено колотилось. Её окатила волна желания. Саша прислонил её ладошку к своей щеке, глядя на Катю снизу вверх.

– Я всех победил! Как долго я этого ждал… – обычно так говорят женщины, – смущённо, слегка заикаясь, сказал Саша. – Но это то, что я чувствую к тебе. Я хочу всегда быть рядом. Я никогда не устану любоваться тобой. Я смотрю на тебя и передо мной не женщина, прожившая большую часть своей жизни без меня, а милая моя Катюшка, к которой я смертельно боялся подойти и о которой мечтал. Я тебя не тороплю. Если тебе надо подумать, то я подожду, буду ждать столько, сколько тебе потребуется времени, чтобы у тебя появились чувства ко мне.

 

Саша гладил и целовал руку Кати.

 

– У тебя такие же нежные губы, как и руки? – кокетливо спросила Катя и, запрокинув голову, приблизила своё лицо к его лицу