Стокгольмский синдром в центре Одессы Глава 11

11. Сулико*



Обладая вполне железными принципами по финансовым вопросам, Романыч в первые же дни нашего знакомства, уточнил:
 
- На что существуешь? Из родителей соки давишь?
- На сорок рублей стипендии в основном. Летом подзаработал в стройотряде, но быстро спустил. Да тут еще родители ремонт крыши затеяли, пришлось вложиться в семейное гнездо, - отчитывался я.
- Уважаю! Жлобства терпеть не могу! А насчет заработка не тужи. Раз в поле зрения Станислава попал, без копейки не оставит, - авторитетно заверил сосед.
- В каком смысле? - смутился я.
- Нагрузит поручениями по мелочам. Но на жизнь хватит.


Я тогда слегка удивился: не стану же брать деньги за услуги телефонного секретаря? Тем более что отвечать на звонки оказалось совсем не сложно. На том конце провода были деловые люди, изъяснявшиеся конкретно и лаконично. Не грубили. Голос не повышали, предпочитая шепоток. Не застав меня у аппарата, перезванивали позднее, подтверждая тем самым глубокую личную заинтересованность.

                *   *   *

Но вышло именно так, как предрекал Романыч. На вторую неделю пребывания здесь к секретарским обязанностям присовокупились курьерские, подспудно отягощенные уголовной подоплекой. Славентий наведывался без предупреждений и всякий раз с умопомрачительными заданиями, рушившими наше безмятежное житие. Выслушав его, Романыч устраивал яркое представление, уверяя, что неуемный сосед желает его погибели. Ломался и отнекивался, приводя самые невероятные отговорки, но по итогу вынужден был впрягаться, закрывая глаза на вполне криминальные издержки. «Ваше басмачество, разрешите доложить! Наше босячество на подвиги завсегда готово!» - такой присказкой заканчивал он сей ритуал. Как я уяснил позднее, так было заведено. Такой себе обряд на удачное совершение аферы. Своего рода традиция совместного существования обитателей данной коммуны. Ломать их сходу я не был готов.


- Занзибарыч, ты пропуск на территорию порта сварганить сможешь? –  издалека начинал Славентий.
Этакий калейдоскоп картографических топонимов, пристегиваемых к Романычу, также был частью ритуала, проверенным временем инструментом пикировки. Удивительно, но на подобные обращения стармех не обижался. Похоже, ему даже нравилось. «Хоть по географии тебя натаскаю!» любил частенько повторять он.
- Смогу, -  отвечал Романыч, - делов то. Для человека нашей системы - без проблем. Достаточно лишь паспортных данных субъекта. Для постороннего придется попыхтеть.
- А как скоро?
- Если с утра секретарше занести, на следующий день будет готов.
- Уже не подходит! – что-то прикидывая в уме, мрачнел бизнесмен, - а сумку через проходную порта вынести реально? – не успокаивался он.
- Вахтер досмотрит. Если личные вещи - неси на здоровье.
- А досматривают тщательно?
- Как повезет. Встречаются такие настырные, карманы потребует вывернуть. Станислав, чего ходить вокруг да около, говори, в чем проблема? – настаивал стармех.
- Товар нужно забрать. Приплыл из Батуми на танкере. Стоит в нашем порту. Послезавтра сранья отчалит обратно.
- Большой товар?
- Спортивная сумка. Сам из порта выносить отказывается.
- А связь с ним имеется?
- Обещал вечерком позвонить. Что можешь предложить, работник морского транспорта? – по-хозяйски заглянув в холодильник, почесал за ухом Славентий.
- Самое верное - через пассажирский причал! – соскочив с места, принялся наворачивать круги по кухне стармех. Это был явный признак погружения в проблему. Теперь жди идей. Чего-чего, а фонтанировать он умел.
-  Помню, как-то нашему боцману приспичило покрасить гараж. Выписал он на складе четыре банки палубной краски, а как вынести из порта, не знает. Так мы с корешем, будучи еще салагами, за бутылку водки перетаскали ее по веревке с пассажирского причала на площадку морвокзала, где, к обоюдному удовольствию, и сгрузили в багажник боцманского «Запорожца».
- Хороший вариант. Тем более, что других нет, - склонившись над столом, выпускал трепетную струйку дыма Славентий, - Развивай тему, тебе и карты в руки. Со студентом завтра и обстряпаете.
- Меня уволь! Я на такое не ходок. Я работник пароходства. Меня могут узнать, - категорически протестуя, замахал руками Романыч.
- Я тоже не пойду! Только вчера ленинский зачет** сдал, - нелепо возмутился я, оказавшись неподготовленным к подобному повороту.
- Значит, пойдете вместе! - безапелляционно отрезал Славентий, - Тебе ведь близки идеи революционеров-подпольщиков? – немилосердно ткнул он меня в грудь указательным пальцем, - А ты, как работник системы, порт знаешь лучше остальных, -  приобняв Романыча за плечи, продолжил он, - Вот и действуйте, основываясь на знаниях и принципах. Завтра к 20.00 быть на месте. Подробности сейчас оговорим.

                *   *   *

Немного поостыв и смирившись с неотвратимостью участи, Романыч принялся за разработку операции:
- Значит так, - придвинув к себе пепельницу и смачно затягиваясь папиросой, начал он, - пусть твой горе-матрос идет в самый дальний угол пассажирского пирса, к двадцать третьему причалу. Там иностранных судов не бывает, значит, на погранцов не нарвется. И нехай что-то насвистывает, обозначая себя.
- Что насвистывает? – удивился Славентий.
- Ясное дело, «Боже царя храни!» - воспользовавшись прострацией деляги, сострил стармех.
- Не умничай, - огрызнулся обиженный Станислав.
- Откуда, ты говоришь, его занесло? – вскинул брови раздухарившийся Романыч, - Из Грузии? Пусть «Сулико» и свистит. Справится?
- Надеюсь, - нерешительно подтвердил Славентий, - А дальше-то что?
- Игорек, у тебя по пению что было? Мелодию узнать смогёшь? – подмигнул мне Романыч.
- Октавами не владею, а мелодию признаю, - буркнул я в ответ.
- Дальше-то, спрашиваю, что? – налегал Славентий.
- Услышав художественный свист, станем хлопать и вызовем на «бис», - Славентий глянул исподлобья на Романыча, - Понял! Шутка не прошла. Мы сверху кинем веревку. Нужно только что-то привязать для груза, - демонстрируя предлагаемое в лицах, доходчиво объяснял стармех.
- Хорошо бы гайку, - подключился я, абсолютно пока не представляя, о чем речь.
- Где гайку взять знаю, - поддержал предложение Романыч.
- Главное, в башку ему не угодить, - предостерег Славентий.
- Э-э! Грузын обязан быть в кэпкэ! Что ему сделается? –  задрав указательный палец, перешел на кавказский акцент Романыч.

               *    *    *

Суть предложенной стармехом операции была сколь проста, столь и уязвима. Самое время ознакомиться с ее деталями. Но для начала хорошо бы понять, что собой представляет Одесский морской вокзал. Наберитесь терпения, впереди информативные обороты, коими грешат экскурсионные буклеты и путеводители.
 
Если попросту, Морской вокзал – это то законное местечко, куда круглый год причаливают пассажирские суда. Весьма толковые люди сообразили выстроить его в двух уровнях. Оговоримся сразу, делали они это не для удобства подобных афер, хотя контрабанды на своем веку он повидал немало. Наш же случай на столь пугающую статью не тянул, скорее ограничиваясь спекуляцией. Но сейчас не об этом.

Итак, нижний уровень – технический: со швартовыми кнехтами***, подъездными путями, передвижными трапами и портальными кранами. Он то и входит в единый комплекс портовых сооружений, что позволяет батумскому матросу-барыге беспрепятственно перемещаться по его территории. Именно здесь, у выстроенных буквой «П» причалов, щеголяя достатком и роскошью, элегантно и без матерщины швартуются круизные исполины.

Верхний же уровень - представительский. Тут прогулочные зоны, площадка для торжественных встреч, стоянка туристических автобусов и апофеозом - элегантное здание морвокзала, четкими очертаниями напоминающее огромный пассажирский лайнер, «пришвартовавшийся» у подножия Потемкинской лестницы. Вход и даже въезд сюда абсолютно свободный.
 
Именно эти возможности беспрепятственного перемещения каждого участника событий по доступному для него уровню были положены в основу задуманного. В указанный час нам предстояло синхронно встретиться у причала под номером 23. Грузину с поклажей на техническом уровне. Нам под видом очарованных горожан, прогуливающихся с веревкой за пазухой уровнем выше. Оказавшись на месте, гостю из солнечного Батуми предписывалось мелодичным свистом обозначить собственное присутствие и ждать, пока на его многоопытную голову прилетит утяжеленная гайкой веревка. Услышав заунывный, сдобренный кавказским акцентом свист заморского странника, нам следовало отправить по его адресу вполне себе (по терминологии старого морского волка) пеньковый фал. Убедившись, что груз закреплен, привычными для ловцов крокодила движениями с залихватским: «эх, ухнем!» выудить поклажу наверх и, не дрогнув коленками, продолжить прогулку. Если ничего не перепутать, то на всё про всё должно хватить минуты.

Поскольку вы теперь в курсе задуманного и, надеюсь, живо представляете обстановку, автоматически становитесь соучастниками событий. Разделить уголовную ответственность не требую, но испытать наши тревоги очень рекомендуется.

               *   *   *

Нет сомнений, что одесситы свой морвокзал любят и даже боготворят. Неспроста, каждая третья фотография делается на его фоне, что вовсе не удивительно. Ведь это тот редчайший, возможно, даже единственный в своём роде вокзал, где нет давки и спешки. Тишину не нарушают громкими объявлениями. У билетных касс не наблюдается очередей с руганью. Не суетятся опаздывающие, не горланят носильщики. Отсюда не хочется отплывать. У этих причалов царит умиротворение. Сюда приходят на променад. Приходят поодиночке и парами, семьями и шумными компаниями. Здесь хорошо думается, мечтается, целуется и охмуряется. Голову кружит ветер свободы, а близость фешенебельных лайнеров нивелирует недосягаемость заморских краёв.

В столь романтичной обстановке абсолютно аморально быть негодяями. Однако с легкой руки Славентия нам предстояло ими стать.



Продолжение    http://proza.ru/2025/11/20/597
________________

*- «Сулико» —  известная грузинская песня, написанная Акакием Церетели на музыку Варинки Церетели.
** - Ленинский зачёт — регулярное мероприятие в комсомольской среде, проводившееся с целью проверки политической грамотности и повышения гражданской активности молодёжи.
***- «Кнехт» (морской термин), означающий парные тумбы на палубе судна или на причале для крепления канатов.