Жизнь без авось. Рассказ 17. Квитанция

Квитанция

Роман Сергеевич, человек в высшей степени серьёзный, имел одно убеждение, которое его Mishpokhe (1) никогда не могла понять. Он никогда, вот просто никогда, не выбрасывал чеки. Ни из супермаркета, ни за бензин, ни за бокал пива в баре, ни за один евро, ни за один цент.

— Роман, ну зачем тебе эти кучи бумаги? — вздыхала его жена, Диана. Она была женщиной практичной, с нервной системой, уставшей от ежедневного балансирования между хаосом мужа и порядком, который она пыталась поддерживать. — Нам же тут не Finanzamt (2), чтобы каждый цент подтверждать!

Роман только хмыкал, словно в его голове шёл сложный, многоходовый шахматный расчёт.

— Ты не понимаешь, Диана! — отвечал он, поправляя очки. Он всегда говорил так, будто Диана была не женой, а легкомысленным стажёром в его бухгалтерии. — Государство. Оно потребует Beweis (3). Всегда! Они придут и спросят: «Покажи, откуда евро? Докажи, что ты его потратил, а не спрятал под подушку!».

Его «Beweis» — доказательство — хранилось в огромном, холщовом мешке, который когда-то служил для транспортировки картошки. Этот мешок стоял в углу их кабинета, и с каждым месяцем он становился всё толще, всё тяжелее, приобретая форму неуклюжего, бумажного монстра.

Роман называл его «Некхлэ» (4). Ненужные вещи.

— Это мой страховой фонд, — гордо заявлял он. — Мой оплот против государственной бюрократии. Моя крепость!

Диана, однако, видела в этом мешке не крепость, а источник грязи, пыли и потенциальный центр возгорания. Хаос Романа всегда приводил её в отчаяние. Она помнила, как однажды он искал ключи от машины в этом мешке полчаса. В тот раз он вывалил содержимое прямо на ковёр, и они обнаружили чек за мороженое 2018 года. Диана тогда поняла, что требуется Drastik (5).

Она наняла помощь.

Помощь пришла в виде Морица. Мориц был немецким студентом по обмену из Мюнхена, очень чистым, аккуратным, с идеальным чувством Ordnung (6). Он приехал в город, чтобы изучать искусство, но по протекции друзей согласился на подработку, чтобы как-то оплатить своё жильё.

Когда Мориц впервые увидел мешок «Некхлэ» (4), он остановился как вкопанный. Он привык к немецкому порядку, к папкам с идеальными вкладками, к датам, расположенным по возрастанию. А тут был полный беспорядок — целая гора бесформенных бумаг, скомканных, слипшихся, пахнущих старым хлебом и бензином.

— Фрау Диана, — сказал Мориц вежливо, но с ноткой ужаса в голосе. — Что это такое?

— Это жизнь Романа, Мориц. Это его «Некхлэ». — Твоя задача — найти в этом смысл.

Мориц не отвечал. Он методично разделял чеки на кучки: «Продукты», «Топливо», «Электроника», «Прочее». Он делал это со скоростью, достойной конвейерной ленты. Роман, который сам тратил на эту сортировку полдня раз в полгода, был впечатлён.

Через два дня Мориц, сидя по горло в счетах за 2021 и 2022 годы, вдруг замер. Его обычно бледное лицо приобрело цвет свёклы. Он поднял небольшой, грязный листок, сложенный вчетверо.

— Хер Роман, — его голос дрожал. Мориц всегда обращался к Роману с подчёркнутым уважением, но сейчас в его тоне была смесь страха и благоговения, как если бы он нашёл в мешке не чек, а древний артефакт, несущий проклятие.

— Что случилось? — Роман отвлёкся от своего кроссворда. — Нашёл что-то стоящее? Золотой чек?

Мориц протянул ему бумажку, напечатанную на термобумаге, края которой уже начали рассыпаться.

— Это, — прошептал Мориц, — это Parkschein (7). Парковочный штраф. Он не оплачен.

Роман взял чек. Его Mishpokhe (1) знала, что он любит свой старый автомобиль, но он был страшно рассеян, когда дело касалось бюрократии.

— А, этот… — Роман почесал подбородок. — Я, кажется, забыл про него. Или потерял. Не помню. Это было пару лет назад.

Мориц указал пальцем на сумму, написанную внизу: «1900 Euro».

— Небольшой штраф, — сухо сказал Роман. — Ну, Schlamassel (8).

— Хер Роман! — вскричал Мориц. — Это не Schlamassel! Это 1900 Euro! Плюс сборы за просрочку. Это уже, возможно, около 3000 Euro!

Роман вскочил с кресла. Его лицо стало точно такого же цвета, как и лицо Морица. Он начал ходить по комнате, хватаясь за голову. Это была его самая большая Mitzvah (9) — копить чеки, и теперь его же Mitzvah обернулась против него.

— Grosse Tsores! — простонал Роман, используя выражение, которое он слышал от своей старой бабушки. — Я забыл о нём! Я думал, я его оплатил! Какое дерьмо!

Мориц, однако, быстро вернул себе самообладание. Это была ситуация, требующая не истерики, а «Systematik».

— Спокойно, Хер Роман. Мы должны увидеть срок оплаты.

Они вдвоём, склонившись над старым чеком, начали лихорадочно изучать мелкий, почти выцветший текст. Дата была чётко видна: 22.09.2021.

— Сейчас конец 2024 года, — пробормотал Мориц, его глаза быстро сканировали текст. — Срок исковой давности для штрафов в нашей стране составляет три года.

Роман замер. Наступила абсолютная тишина в комнате. Было слышно только, как кондиционер лениво гоняет воздух.

— Три года, — повторил Роман.

— Да. Три года, — подтвердил Мориц.

— А это, — Роман указал на дату 22.09.2021, — это… уже прошло! Срок давности истёк!

Мориц кивнул. Он, конечно, не был юристом, но его немецкий рассудок подсказывал ему, что даже если штраф не был оплачен, судебное взыскание через три года становится крайне сложным.

— Но, Хер Роман, — Мориц был озадачен. — Почему, если вы его не оплатили, они не прислали предупреждение? За 3000 Euro они бы вам прислали десять писем, судебное предписание…

— А вот тут, Мориц, начинается самое интересное, — улыбнулся Роман, и его лицо впервые за эти три дня озарилось счастливой, почти безумной улыбкой. Он поднял мешок «Некхлэ» (4) и покачал им. — Помнишь, я говорил: «Государство требует Beweis» (3)?

Мориц недоуменно покачал головой.

— Ты, юный «Systematiker», видел, какая у меня здесь неразбериха? Хаос. Ты думаешь, адрес, указанный в этом штрафе, был актуальным? Ты думаешь, они смогли бы найти меня в этом потоке?

Роман объяснил. Когда-то, много лет назад, он переехал. Но из-за своей общей небрежности он забыл уведомить о смене адреса местное управление дорожной полиции.

— Они, конечно, отправили предупреждение, — Роман рассмеялся. Это был громкий, заливистый смех, который давно не слышала его Mishpokhe (1). — И, возможно, даже два. Но они отправили их по старому адресу, который я, как истинный «Luftmensch», забыл обновить. Письма пришли, полежали в почтовом ящике, а потом вернулись обратно, как невостребованные.

Мориц смотрел на него, и в его глазах читалось не осуждение, а глубочайшее, почти философское удивление.

— Вы хотите сказать… — начал Мориц.

— Я хочу сказать, Мориц! — перебил Роман, — что мой собственный беспорядок, мой собственный хаос, спас меня от штрафа в 3000 Euro! Мой «Некхлэ» (4)! Моя грязь! Мой хаос, Мориц, стал моей крепостью!

Мориц медленно кивнул. Он взял штрафную квитанцию и аккуратно положил её обратно в мешок.

— Вы знаете, Хер Роман, — сказал Мориц, и в его голосе прозвучало что-то новое, нечто, похожее на уважение к этому странному, нелогичному счастью. — Возможно, я действительно ещё не всё понимаю о жизни.

— Конечно, не всё, мой маленький друг, — ответил Роман, обнимая мешок. — Порядок (6) — это «Systematik». А хаос — это радость. Теперь давай-ка закроем этот мешок. По крайней мере, до следующего квартала.

Диана, которая вошла в кабинет, увидев обнимающихся мужа и студента, только покачала головой, вздохнула и улыбнулась.

— Что, опять беспорядок? — спросила она.

— Нет, моя дорогая, — ответил Роман. — Это Здоровье.

 

Примечания:

(1) Mishpokhe (идиш) – Мишпо;хе – Семья

(2) Finanzamt (нем.) – Фина;нцамт – Налоговая инспекция

(3) Beweis (нем.) – Бева;йс – Доказательство

(4) Nekhl (идиш) – Не;кхлэ – Хлам, ненужные вещи

(5) Drastik (нем.) – Дра;стик – Драматические меры, решительность

(6) Ordnung (нем.) – О;рднунг – Порядок

(7) Parkschein (нем.) – Па;ркшайн – Парковочный билет, квитанция

(8) Schlamassel (идиш) – Шлама;ссел – Неприятность, беда, передряга

(9) Mitzvah (идиш) – Ми;цва – Заповедь, доброе дело (иронично)