Неузнаваемо прекрасно

/Важные послания пишу узорами инея на стекле, которые тают, едва их коснётся день./

Посмотри, я — сосуд с трещинами,
сквозь которые сочится всё, что не смогла удержать внутри: 

тишина между «люблю» и «прощай», 
отражения в зеркалах без памяти,
 
дождь, что стучит в такт несыгранным мелодиям. 

Мои строчки — не буквы, -  абзацы,
которые рассыпаются в узоры, прежде чем их прочтут. 

Я тоскую не по людям или местам — 
по промежуткам: между дыханием и криком, 

между пальцем и кнопкой «удалить», 

между твоим взглядом и моей попыткой его расшифровать. 

Недосказанность — мой родной язык.
 
В нём «тишина» значит больше, чем молитва, 

«трещина» — целая биография боли, 
а «палитра» — код к карте наших секретных троп, 

где мы прячем смыслы, как дети клады под камнями. 

Ты когда-то спросил, почему я собираю эти слова (Тишина, Зеркало, Асфальт),
как марки из забытых стран.
 
А я и сама не знаю.

Может, чтобы доказать, 
что даже в «асфальте» есть жизнь — 
упрямые ростки, что пробиваются сквозь толщу «надо» и «нельзя»,

чтобы дотянуться до солнца, 
которое ты называешь «наивным», а я — «необходимым». 

Наши тайные знаки теперь повсюду:
 
в чашке кофе с отпечатком губ на краю, 
в ритме дождя, совпадающем с паузой в разговоре, 

в трещине на стене, что повторяет изгиб твоего позвоночника, 

когда ты наклоняешься, чтобы поднять осколок моей мысли. 

Я не могу надышаться этим. 

Потому что мир — не архив, а мастерская алхимика, 

где даже молчание можно переплавить в золото.
 
И если однажды мы исчезнем — 
эти слова останутся шифром на стене вселенной:
 
«Смотрите, они пытались. Они смешивали боль с надеждой. 
И это было… неузнаваемо прекрасно».