Золотые пчелы Хубсугула

                Пчелы опыляют более 80% всех растений на планете


Пролог.

-Сколько лет твоему роду?
-Сто миллионов лет.
- Как смогли твои собратья продержаться так долго?
Золотая пчела задумчиво пошевелила усиками.
-Мы можем жить только вместе, сохраняя, оберегая семью и выкармливая личинок. Ни королева, ни ее слуги, ни трутни, ни рабочие пчелы не смогут выжить по отдельности друг от друга. И любая пчела готова погибнуть, защищая свою семью.
-Что ты помнишь?
-Я помню благоухающий ковер из прекрасных цветов, помню низкий звук жужжащих пчел, кружащихся над ними, помню вкус молочка, которым меня кормили молодые пчелы, запах воска только что отстроенных сот. Помню свой первый брачный полет с трутнями и то, как они падали замертво после того, как исполнили свое предназначение.
-А что было потом?
-Потом было несколько лет непрерывного труда, поскольку только от меня зависело, сколько новых пчел появится в улье. Сколько будет рабочих пчел, трутней, чтобы семья могла прожить до следующего сезона.
-Что было, когда ты не смогла больше откладывать личинки?
-Я перестала быть их королевой. Старую матку загоняют в угол, где она погибает от удушья.
-А что случилось с тобой?
-Не помню. Я очнулась на берегу прекрасного озера в золотом улье. Мои пчелы тоже золотые и мы живем вечно. Один раз в тысячу лет золотые пчелы вылетают из своего улья, чтобы пролететь над озером в день летнего солнцестояния под яркими солнечными лучами. Увидевший наш полет может ослепнуть, но получить взамен дар предвидения.
-В чем твое предназначение?
-Это трудный вопрос. Я неразрывно связана со всеми ныне живущими пчелами. Пока живы они, жив и мой золотой улей. Пчелиный век короткий, чуть больше месяца, но жизнь пчелиной семьи продолжается каждой весной с новой силой.
-Ты помнишь своего пасечника?
-Да. Когда я еще не стала золотой, у меня был пасечник. Он заботился о моей семье, совсем не боялся пчел, и они никогда не жалили его, даже когда садились на его руки. Мы не видели его лица под сеткой, но знали его по запаху. Он пах свежескошенным сеном, овчиной и теплым хлебом.
-А кто сейчас заботиться о твоем улье?
- Наверное, по-прежнему тот, чье лицо нам невозможно разглядеть, но чье присутствие мы ощущаем незримо.
-Ты говоришь о боге?
Золота пчела опять пошевелила усиками.

Амра.

С тех пор, как у Амры завелись деньги, он не переставал думать о новых унтах, таких, какие привозили из Улан-Удэ его знакомые. Из светлого, почти белого оленьего камуса на хорошей рифленой подошве, украшенные сверху вышитым билэ из модной экокожи. Верхом шика считалось, когда голенище унтов было слегка приспущено гармошкой на крепких икрах степняков. Такую обувь могли себе позволить только состоятельные монголы, и человек, носящий белые камусовые унты, демонстрировал тем самым свой высокий статус.
В детстве Амра обычно донашивал вещи своих старших братьев, а новые ему практически не покупали. Семья жила бедно, хватало только на еду и самое необходимое. Но уже тогда младший Амра отличался жадностью и скупостью. В его копилке по новый год было больше мелочи, чем у других детей, а в начальной школе он давал одноклассникам взаймы с процентами, и, если бы речь шла не о таких маленьких копеечных суммах, Амра мог бы смело назвать себя настоящим ростовщиком. Подростком он уже торговал на рынке чужим товаром, проявив себя умелым и ловким продавцом. Учеба в университете ему не светила, да в прочем, была ему на тот момент уже ни к чему. Он открыл маленький бутик, женился на молоденькой продавщице и обеспечивал себя сам. Но на роскошную жизнь по-прежнему не хватало. Признаться, со временем жадность Амры только возрастала.
О своей многодетной семье он вспоминал неохотно, детей считал обузой, и заводить своих не спешил.
Известие об удачной женитьбе среднего из братьев он воспринял с завистью, тем более что свадьба, на которую пригласили всех родственников, была просто ошеломительной. Молодые расписались на искусственной лужайке под аркой из белых роз, на регистрации были выпущены специально привезенные белые голуби. Банкет прошел в самом дорогом ресторане Улан-Батора, а в конце в честь молодых организовали шикарный салют. Тем не менее, Амра был польщен приглашением, жена была в восторге от свадьбы, хотя оба они понимали, что у самих бы денег на такое пышное торжество не хватило. Приятным сюрпризом оказалось, то, что отец невесты был не последним человеком в министерстве сельского хозяйства. Начинал он с работы на земле, жизнь  простых аратов знал не понаслышке и новыми родственниками не гнушался. К тому же Амра в качестве музыкального подарка спел его любимую песню «Мини ава-дучин хун»*, чем растрогал свата до слез. К слову, водился за Амрой такой талант, как хороший голос и врожденный слух, который ему, как он считал, в жизни особо не пригодился. В общем, после свадьбы молодого предприимчивого брата любимого зятя Юмжап-ахэ не оставил без внимания. Удачно спетая песня помогла Амре стать участником сельскохозяйственной программы помощи молодым фермерам, получить субсидию на крупную сумму и крепко встать на ноги. Большую часть денег он вложил в свой бизнес, купил подержанный внедорожник, а для отвода глаз приобрел в одном из районов соседней Бурятии несколько ульев. По легенде, деньги ему были выделены под развитие пчеловодства. Ушлые люди подсказали ему, что пчелы - материал капризный, поэтому некоторые использовали их  как одноразовый материал. Грубо говоря, в конце лета мед выкачивали подчистую, а ульи бросали на произвол судьбы. Гибель пчел списывали на форс-мажор, а на следующий год, при определенных связях, можно было получить новую субсидию.


Последняя осень.

Пчелиной семье не страшен холод. Погибнуть семья может только от голода, причем пчелиный клубок поднимается по рамке с медом только вертикально. Даже если по бокам рамки будет мед, но его не будет по ходу движения клубка вверх, то пчелы погибнут.
Обычно на старом месте пасечник оставлял пару рамок с медом семье на зимовку, укрыв улей кожухом снаружи, не забывая оставить отверстия для доступа воздуха и вентиляции, а также защитив леток от проникновения грызунов. Рой клубился вокруг матки, поддерживая нужную температуру и влажность в улье, проветривая воздух крыльями. С наступлением весны кожухи убирали, омшаник проветривали, а в начале мая, когда становилось тепло, выносили ульи на улицу.
Если бы пчелы умели удивляться, то они, конечно, удивились бы, потому что их новый хозяин вынул из улья все рамки с медом в конце лета. Не позаботился он и об утеплении. Шесть ульев остались стоять в темноте заброшенного сада сиротливыми островками. Наступила осень, а за нею и зима. Когда ульи накрыло белым пушистым снегом, все шесть пчелиных семей лежали на их дне безмолвным высохшим слоем.
Много позже, по первому теплу, одинокая пчела-разведчик наткнется на погибших соплеменниц и понесет в свой улей весть о гибели нескольких семей. Её печальный танец (а пчелы разговаривают друг с другом при помощи определенных движений) увидит в своем сне оцепеневшая золотая матка. И незримый круг Сансары закрутится чуть быстрее, воздавая каждому по заслугам.

Возмездие.

В конце осени, когда пронзительный ветер уже предвещал зимние холода, а за окнами стало рано темнеть, Амра достал из шкафа теплую обновку - белоснежные камусовые унты, купленные на рынке в Улан-Удэ. Предвкушая завистливые взгляды земляков, он решил еще раз примерить унты перед зеркалом в спальне прямо на голую ногу. Не без удовольствия разгладив шелковистый олений камус, Амра стал крутиться перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон. И вдруг что-то больно ужалило его в правую пятку. Он вытащил распухшую на глазах ногу из обуви и вытряхнул из унтов раздавленную пчелу. Раздумывать о том, как она туда попала, было некогда, и, забыв об осторожности, Амра стал вытаскивать жало двумя пальцами, раздавив мешочек с пчелиным ядом. Он еще успел открыть дверь бригаде «скорой помощи», но из дома его уже вынесли на носилках. Машина сорвалась с места и скрылась в холодных ноябрьских сумерках, тревожно завывая сиреной.

Договор.

Иногда укусы жалящих насекомых могут быть смертельно опасными для некоторых людей. Именно это и произошло с Амрой. Роковая пчела, скорее всего, забралась в один из унтов, когда он перевозил ульи вместе с вещами из Бурятии. Несмотря на все усилия врачей скорой помощи и госпиталя, куда его оперативно доставили, состояние укушенного пчелой пациента оставалось тяжелым. Встревоженные родственники побежали делать подношения и молиться за здоровье Амры в дацан, а сам он лежал в палате в полубессознательном состоянии и на окружающее не реагировал.
Оказавшись между жизнью и смертью, словно в тяжелом сне брел Амра длинным извилистым ходом по странному туннелю, заполненному тусклым желтым светом. Чем дальше он шел, тем сильнее становился запах меда, до головокружения. Приглядевшись, Амра понял, что стены туннеля сделаны из воска. Наконец он вышел в большую пещеру, устланную гигантскими, в рост человека, сотами, на которых суетилось множество таких же огромных пчел. В центре пещеры сидела золотая пчела-матка, повелевая рабочими пчелами.
Амра страшно удивился, когда матка неожиданно заговорила с ним.
-Подойди ко мне ближе. Не бойся, я не причиню тебе вреда, Амра.
-Ты знаешь, как меня зовут? Кто ты? Почему я здесь?
-Я матка золотых пчел Хубсугула, царица всех пчел. Знаю я о тебе все, и потому ты здесь, Амра. А вот вернешься ли ты обратно к людям, зависит теперь только от тебя.
Амра с ужасом понял, что он тоже стал пчелой в своем странном сне.
Его руки стали лапками, за спиной появились крылья, он с изумлением оглядывал свое брюшко и шевелил жалом.
-Ты решил, что пчелы не стоят твоей заботы. А гибель шести наших семей сойдет тебе с рук. Я могла бы убить тебя сразу, но хочу дать тебе шанс все исправить.  Теперь ты рабочая пчела, такая же, как все остальные. Я верну тебя в самый жаркий летний месяц, когда пчелы трудятся, не покладая крыльев. Твой срок-4 недели, твой план-тысяча цветов, твоя задача-собрать пол чайной ложки меда. Если исполнишь все, что я наказала, не утонешь в водоеме, не будешь схвачен шершнями, или пчелиным волком, не замерзнешь ночью, не долетев до улья, тогда я позволю тебе вернуться к человеческой жизни. И помни, что если воспользуешься своим жалом до конца срока, то погибнешь.

Жизнь в улье.

С первыми солнечными лучами Амра вместе с остальными пчелами-работницами вылетал из улья на поиски цветов. Перед этим он прошел весь путь молодой пчелы со всеми ее обязанностями, которые строго разделялись между всеми обитателями улья. Первые три дня он кормил личинок молочком, которое выделялось у него из брюшка. Потом, когда заработали железы, вырабатывающие воск, Амра строил новые соты. Еще пару дней он убирался с пчелами-уборщиками  внутри улья, выносил мусор и вентилировал улей внутри с помощью крыльев, чтобы обеспечивать нужную температуру. В пчелиной семье царил порядок и дисциплина, главной целью которых было обеспечение жизнедеятельности всех пчел. Особое внимание уделялось матке, и конечно, молодым личинкам, которых холили и лелеяли,  как детей. От них зависело количество новых пчел-работниц, отвечающих за медосбор, а значит и за обеспечение пищей всей семьи. На особом положении были трутни, оплодотворяющие матку. Их беззаботная жизнь длилась лишь до момента спаривания с царицей, после чего они сразу же погибали. Иногда, когда трутней было больше, чем это нужно для оплодотворения, часть из них просто безжалостно выбрасывали наружу, на верную смерть, так как трутни не приспособлены к самостоятельной жизни. На входе в улей возле летка дежурили свирепые пчелы-охранницы, которые могли до смерти зажалить чужих пчел или муравьев, стремящихся пробраться в улей за сладким медом. В случае большой опасности охранницы громко жужжали и выделяли особый резкий запах, почуяв который все пчелы дружно бросались в атаку на врага.
Отправляясь в путь на медосбор, Амра уже не задумывался над своей прежней жизнью. Долгое время он жил только своими интересами, движимый личной выгодой и сиюминутными эгоистичными желаниями. Отколовшись от многочисленной родни, он тихо радовался собственному достатку и благополучию, не привыкнув думать или заботиться о ближних.
Даже свою жену он рассматривал больше как человека, обязанного обеспечивать его потребности и физический комфорт, не особо вникая в ее желания и внутренний мир. В последнее время супруги часто ссорились из-за того, что Амра не хотел заводить детей. Если говорить честно, он просто боялся ответственности, к тому же полагая, что дети станут новым источником расходов, что пугало скупого мужа больше всего.
Перелетая с цветка на цветок, Амра собирал пыльцу в специальную коробочку на брюшке, а нектар высасывал хоботком и по возвращению в улей передавал все собранное специальным пчелам-приемщицам, которые складывали добычу в соты и запечатывали сверху воском. В них и созревал душистый тягучий мед. Для уменьшения влажности и поддержания комфортной температуры в улье пчелы постоянно вентилировали воздух движением крыльев.
Иногда в улей нужно было доставить воду. Забор воды в водоеме в жизни пчелы один из самых опасных моментов. Очень часто пчелы тонут при попытке набрать немного воды. Опытные пчеловоды держат специальные неглубокие емкости, куда одним концом опускают ветки, чтобы облегчить пчелам  безопасный доступ к воде.
Пришлось Амре познакомиться и с жестокими хищными врагами пчел-шершнем и пчелиным волком. И те, и другие гораздо крупнее обычной пчелы, хватают свою добычу прямо на лету. Но шершни убивают жертву сразу, а прилетев в свою нору, пережевывают пчелу и скармливают личинкам кусками. Пчелиный волк, схватив пчелу, вонзает ей под горло жало с парализующим ядом и еще полуживую складывает в отсек с личинкой по нескольку штук. Перед этим он отсасывает из пчелы нектар,  ядовитый для его потомства. И личинка пчелиного волка обеспечивается чистым белковым кормом, который должен быть «свежим», как бы это цинично не звучало.
Первый раз шершень пролетел мимо Амры, схватив другую пчелу, которая не успела увернуться от смертельного врага. Дважды Амре приходилось столкнуться с пчелиным волком, но всякий раз ему удавалось избежать страшной участи - быть съеденным заживо личинкой волка.
В трудовых буднях время договора медленно, но верно подходило к концу. Вылетая по утрам с роем медоносных пчел-работниц, Амра становился частью большой и дружной семьи, чья судьба стала для него небезразличной. Если бы он мог анализировать сейчас свои ощущения, то увидел бы, как изменилось его мировоззрение. Новая жизнь Амры в обличье крошечной пчелки-трудяги была наполнена  большим смыслом и заботой о ближнем, чем вся его прежняя человеческая жизнь.

Ночь в цветке.

К концу четвертой недели Амра заметил, что крылья его истончились, а летать ему стало тяжелее, чем раньше. Несколько раз он едва успевал вернуться в ставший родным улей до заката солнца. Предпоследний день до окончания договора выдался особенно тяжелым. Загруженный до отказа нектаром и пыльцой Амра понял, что не сможет вернуться «домой» вовремя. В таком случае у уставшей пчелы есть один выход - переночевать в цветке.
На ближайшей поляне по пути Амры роскошно цвели «любимые цветы троллей»**, полыхающие оранжевым цветом жарки. Как яркие огоньки они рассыпались по зеленому малахиту сочных луговых трав. Их шаровидная полость с небольшим отверстием наверху была идеальным укрытием в прохладную летнюю ночь для одинокой пчелы. Амра поспешил укрыться в самом большом цветке и уснул внутри, вдыхая нежный аромат, исходящий от медовой ямки-нектарника.
В час, когда солнце вот-вот должно было выглянуть, в рассеивающейся предрассветной темноте внезапно защебетали птицы. С каждой минутой их песня звучала  все громче и громче, сливаясь в одну мелодию, приветствующую восходящее светило. От земли, нагретой за жаркий летний день, исходило парное тепло, запах ночных цветов, разнотравья, свежих листьев и душистой смолы хвойных деревьев наполнял все кругом пьянящим ароматом летнего утра. Каждая букашка, каждая божья тварь ощущала себя в этот миг «как у Христа за пазухой».
Когда от прикосновений первых солнечных лучей стали раскрываться луговые цветы, маленькая пчела вылетела из своего укрытия и пустилась в обратный путь.

Семья.

По дороге в улей Амра присел отдохнуть на старую коновязь возле большой юрты на краю леса. Старая бабушка курила черную трубку на пороге, изредка покрикивая на двух ребятишек, возившихся с пятнистым щенком. В глубине жилища над очагом хлопотала молодая женщина в пестром платье, ее волосы были туго подвязаны белой хлопчатобумажной косынкой. Пахло наваристым бульоном, конским навозом и диким луком, который хозяйка щедро сыпала в бурлящий бухулер***. Недалеко паслись кони с маленькими жеребятами и кучка овец, возглавляемая старым козлом с кривыми рогами, свидетельствующими о дурном нраве их обладателя. Маленькую уставшую пчелу никто даже не заметил.
Вид чужого семейного очага внезапно напомнил Амре его собственную семью, его детство, которое теперь казалось ему не таким уж безрадостным. Отец и мать работали, не покладая рук, ухаживали за скотом. Возвращались они домой уставшими, но никогда не ругали детей, если те слишком шумно играли. Старшие братья и сестры рано начали помогать по хозяйству, но Амру старались баловать, просыпался он позже всех, а за столом ему доставались лучшие куски. Ему приходилось донашивать одежду, но обиженным и голодным он никогда не ходил. А в праздники он с удовольствием пел песню, которой его научила бабушка, пока еще была жива: «Дорогой любимый мой отец, он табунщик смелый и певец. На спине лихого скакуна песней убаюкивал меня…»****.
Родители умерли рано, оставив в душе младшего сына глубокую обиду. Их уход он воспринял, как предательство. Замкнувшись после их смерти, Амра отстранился от братьев и сестер, которые должны были заменить ему родителей, но, в силу разных причин, так и не могли этого сделать. Стремясь стать самостоятельным, иметь свой заработок, столкнувшись с жизнью рыночных торговцев, он очерствел. Важнее всего для Амры стала личная выгода и корысть. Отца с матерью он старался вспоминать как можно реже, поскольку эти воспоминания причиняли ему душевную боль.
И вот теперь, сидя на чужой коновязи, Амра словно ощутил тепло родительского дома. Даже в их небогатой юрте на праздники лепили и варили буузы, пекли сладкие боовы. Занимаясь стряпней, мама любила негромко напевать:
« Как растаял прошлогодний снег, не увидеть больше прошлых лет,
И быстрей лихого скакуна  пронеслась сквозь годы жизнь моя.
Только вам спою сегодня я, как горжусь отцом своим, друзья.
Дорогой, любимый мой отец был табунщик смелый и певец».
Покидая коновязь, Амра вспомнил, что сегодня истекает последний день договора с пчелиной царицей. За эти четыре недели он привык к пчелам, к улью, ставшему ему новым домом. В жизни пчелиного сообщества он увидел больше порядка, смысла, подчинения единой цели, чем в жизни некоторых людей. Заботиться о благополучии и процветании семьи без оглядки на собственные прихоти, вот чему научили Амру его крылатые трудолюбивые собратья за это время. Сам того не осознавая, он тоже стал частью пчелиной семьи, неделимым целым с ней, крохотным винтиком, но и такой же важной ее частью, как и остальные пчелы.
Подлетая к улью, он думал лишь о том, как быстрее сдать свой ценный груз пыльцы и нектара пчелам-приемщицам. Уже издалека он услышал тревожное жужжание охранниц и почувствовал их резкий запах, сигнализируюший о серьезной опасности.
Что-то большое, черное и страшное нависло над маленьким ульем, издавая утробное рычание. Бурый двухлетка-пестун***** казался пчелам великаном, заслонившим солнце. Глупый мишка сунулся на пасеку, привлеченный манящим запахом сладкого меда, и был атакован пчелами-охранницами, вставшими на защиту родного гнезда.
Ни секунды не раздумывая, Амра ринулся на медведя вместе с остальными. Ужалить медведя, защищенного густой шерстью – задача непростая. Самое уязвимое место хищника - это его нос, на котором нет шерсти. Нос у медведя был большой, влажный, покрытый черными пупырышками, а ноздри все время угрожающе шевелились.  Вот в него-то и вонзила свое жало маленькая неприметная пчела. Укус был настолько болезненным, что пестун, взвизгнув, поспешил ретироваться, тем более что вдали уже слышались встревоженные людские голоса и собачий лай.

Прощение.

В отличие от пчелы, оса имеет гладкое жало и может жалить им несколько раз без вреда для себя. Пчелиное жало имеет зазубрины, благодаря которым при укусе оно остается в кожном покрове укушенного. Яд продолжает выделяться из специального мешочка в организм жертвы. Потеряв жало, пчела погибает.
Золотая матка склонилась над упавшей пчелой, голос ее звучал печально и укоризненно.
-Ты забыл наш уговор, Амра.
-Я… Я просто не успел подумать об этом.
-Теперь ты умираешь. Но ведь тебя никто не заставлял защищать улей. Ты мог отсидеться в укромном месте, а потом начать все сначала, в другой жизни.
-Ты ведь сама знаешь, что я не смог бы сделать другой выбор. Я защищал свою семью, как если бы это были мои родители, мои братья и сестры, моя жена, или мои дети. Я не вижу разницы, и на самом деле ее не существует.
-Я не хотела, чтобы все так кончилось, но я отпускаю тебя с прощением, Амра.
-Ты веришь в перерождение?
-Круги Сансары существуют независимо от нашей веры или неверия.
Но я могу тебе сказать, что не каждому дана возможность заплатить за свой грех сразу при жизни. Своим поступком ты разорвал круг Сансары и освободился. Ты сможешь переродиться кем-то лучшим, хотя я не считаю тебя плохим, Амра. Теперь ты свободен.
И когда маленькая пчела перестала шевелиться, золотая матка прошептала: «Счастливого перерождения!».
Эпилог.
Под жарким летним солнцем пчелы, неутомимо снующие над душистым разнотравьем, казались золотыми. Заботливо облетая каждый цветок, они возвращались в родной улей, измазанные пахучей пыльцой, отяжелевшие от сладкого нектара. Священный Хубсугул, серебрясь волнами, дышал, словно живой, отражая в своих холодных водах великое синее небо.
Царица золотых пчел дремала под жужжание крыльев пчел-работниц, даже во сне не переставая думать о своем пчелином рое. Большая пчелиная семья продолжала жить дальше и исполнять свое предназначение - поддерживать жизнь всех других живых существ на земле.


* -«Мой отец-табунщик» - название известной монгольской песни
**Trollius - латинское название жарков, поэтому их называют любимыми цветами троллей
***-суп из баранины
**** -Здесь и далее перевод песни от автора
*****-двухлетка-пестун, молодой медведь, который остается с матерью некоторое время и помогает приглядывать за медвежатами, «пестовать».