Свой мирок 117. Дружбе быть!

    11 ноября, вторник. Ночью пекла пиццу и кекс. С автобуса - сразу к нему. Его нет. Гуляю по пустым полям пару часов и прихожу к Оле. На выходных у неё - внук и внучка. Она дома, потому что нет подходящей работы. Попросилась прилечь и поспала часик. Встала бодрая и - к Лео. Знакомые чувства: верю, что он дома и боюсь надеяться, что откроет. В общем, мандраж. Полвосьмого я у ворот. Машина во дворе, калитка не заперта, в доме свет. Захожу в сени и стучу в дверь с окном. Вхожу.
- Почему ты без предупреждения? А вдруг у меня кто-то?
- Ты кого-то ждёшь? - паникую я.
- Нет. А если бы кто-то был, что бы ты сказала?
- Что пришла спросить про Марию Михайловну, что я - кума.
Лео удовлетворился ответом, и я села за кухонный столик, где Лео доедал последний пельмень. Сразу обьяснилась:
- Лео, я всё поняла. Ты и Т2 любите друг друга. Я ни на что не претендую, только на дружбу! Ты же не блокируешь меня, значит, не против. В любой момент ты можешь это сделать и отказать мне в дружбе - это твоё право. Иногда я сама думаю: не закончить ли это всё и нарочно пытаюсь найти в тебе что-то отрицательное, чтобы оттолкнуло меня.
- Так значит надо сделать тебе что-нибудь плохое, чтобы ты оттолкнулась?! - засмеялся Лео.
- Не надо! Как только представлю, что порву с тобой сегодня, и завтра тебя не будет в моей жизни - прихожу в ужас. Иногда вижу: в твоем чате нет указания времени. Неужели заблокировал? - охватывает паника. Перезагружаю телефон судорожно, вижу время посещения, облегчённо вздыхаю: слава богу, мы на связи! - Я специально говорила то, что чувствовала. Надоели всякие методики и умные рекомендации, я хотела быть собой и напрямую видеть его реакцию на меня. Мне ведь тоже важно было видеть искреннее отношение, а не лесть и обман.
    Интернета не было, и Лео не мог найти мне песню Магомаева. Я зашла в Одноклассники, включила свой плейлист. Это уже после того, как Лео полчаса в комнате разговаривал с Т2. Она ему позвонила, хотя только вчера он вернулся от неё, проведя с ней выходные. Он прошёл в комнату, и они долго "ворковали". Я была в шоке: болтали полушёпотом, как влюблённые. Неужели правда любят друг друга?!
    Мне не было больно от этой мысли, ведь я была рядом с Лео. Зашла в туалет, чтобы  привести себя в порядок, а, выходя, почти столкнулась с ним. Похоже, он меня искал. Забеспокоился: а вдруг ушла?! Хоть я и сильно поправилась в дни последней разлуки, всё равно уселась к нему на колени. Он долго не терпел:
- Слезай, ты тяжёлая, - и столкнул негрубо. Я примостилась на диване, отодвинув несколько подушек, лежащих друг на друге - рядом с его подушкой. С постелью что-то было по-новому, но кто я, чтобы предъявлять?! Наверно, поэтому и просил, чтобы " радовались по отдельности". Как же тяжело любить в одни ворота!
    Я потанцевала под песню из плейлиста: он с интересом смотрел. А потом мы в его телефоне зависли в галерее фотографий. Лео показал фото его дома детства. Полодиннадцатого мой друг заметил: пора спать.
- С тобой, здесь? - пошутила я.
- Нет, - ответил он и пошёл к выходу. Опять я обнимала его на кухне, целовала в шейку,  комментируя:
- По-дружески!
Он не противился, но от "брудершафта" увернулся. Во двор мы вышли, держась за руки. До калитки Лео не провожал меня, а, увидев на уличном столе "последнее" красное яблочко, кинул его мне в руки. Я поймала. И опять шла домой безумно счастливая. Утром Оля, провожая, с подозрением глядя на меня, предупредила:
- Не обольщайся сильно!
А ведь впервые мы говорили о нашей дружбе с Лео, и факт, что я буду приезжать к Оле раза два в месяц, а, значит, и к нему, принял как должное. Значит, дружбе быть!

18.11.1025