Выстрел в темноте

Стоял один из тех дней, когда песчаная буря разыгралась пуще обычного, и небо, казалось, забыло про солнце. В переднюю комнату пустующей хибары караванщика сперва постучал, а затем вошел запыленный мужчина неопределенного возраста, чье лицо состояло из надвинутой на глаза потрепанной шляпы и многодневной щетины. В руках у него было ружье, которое он не пожелал оставить даже убедившись, что в доме никого нет. Повсюду царил жуткий беспорядок, вполне характерный, впрочем, для заброшенного жилища: по полу были разбросаны мятые жестяные банки и разбитая посуда, валялось гнилое яблоко. Загадочный посетитель пнул носком видавшего виды сапога несколько предметов, расчищая себе путь, и опустился в кресло, чудом оставшееся неопрокинутым посреди комнаты. Сквозь выбитые окна было слышно, как снаружи свирепствует ветер, а по двору летают поломанные ветки и то, что не успели растащить. Был уже вечер, и с каждой минутой становилось темнее — но незнакомец не запалял огня и не поднимался из кресла; он сидел неподвижно, будто вглядываясь в одну точку, и сжимал ружье.

Так продолжалось довольно длительное время, пока не стемнело настолько, что едва можно было различить силуэт сидящего, не говоря уже об обстановке. И вдруг, в самый, казалось бы, неожиданный момент незваный гость выхватил свое ружье, молниеносно прицелился и нажал на спусковой крючок. В сумрачной тишине прогремел выстрел.

Шум его еще не успел рассеяться, а незнакомец уже поднялся с места, подошел к стене, туда, куда должна была угодить пуля, и проверил отверстие пальцем — после чего как ни в чем ни бывало повесил ружье на плечо и вышел на улицу. Если бы тогда в том месте были свидетели и не было бы так темно, они бы могли заметить, что рука, которой стрелок проверял пулевое отверстие, была выпачкана густой темной субстанцией.