Про стриптиз

Когда-то, давным-давно, в те трепетные годы, когда… Да ладно, на самом деле, и годы были уже не настолько трепетными, и не настолько давно это было. В общем, речь о корпоративе. Банальном, в сущности, новогоднем корпоративе в паршивой забегаловке. Только не надо обижаться, это даже комплимент. В программе вечера были развлекатели, распеватели и даже одеждусниматели. Другими словами, стриптизеры. За каким бесом они сдались в паршивой забегаловке, до сих пор не понимаю. Хотя нет, понимаю: корпоративы и понты.

Первые пару часов все шло по плану: народ ел, потихоньку напивался, выходил курить. Наверное, лучше бы было употреблять женский род, потому как коллектив был почти полностью женским. Не считая меня и доходяги в самом теплом углу, под крылышком у боевитой румяной супруги.

Шли конкурсы. Дамы лихо прыгали через веревочки, показывали жестами каких-то невразумительных созданий, играли вечные хиты «Ласкового мая», Ромы Жукова и почему-то Дискотеки Аварии. В принципе, все шло хорошо, не считая мелких инцидентов с пролитым в декольте красным вином и едущими на обледенелой веранде для перекуров ногами. Плавно, не суетно, душевно, аж до дремоты. «Пусть в твои окна смотрит беспечно» и всё такое.

Когда в зале появилась незнакомая парочка с огромными сумками, стало ясно: гвоздь программы близок. Девушка напоминала Снегурочку, честно отработавшую уже второй десяток заказов: окрашенные в снежно-белый цвет волосы разлохмачены, макияж чуток размазан, общая запыханность присутствует. Молодой человек прятал горбатый нос в жесткой щетине и активно стеснялся того, что одет. Парочка, торопясь, последовала в закуток, переодеваться. А развлекатели начали разогрев публики. Публика в разогреве не нуждалась. Девушки в возрасте от девятнадцати до шестидесяти краснели щеками, повизгивали и требовали зрелища, потому как от хлеба под шампусик уже подташнивало.

Погас свет, засветились огонечки гирлянды, заиграла бодрящая музыка, и переодетая парочка в ритме Despacito выдвинулась в центр зала. Беленькое платье по самое не балуйся у дамы, стройные ножки, обтянутые кружевными белыми чулками, белые туфли на шпильке… Зрелище радовало. Носатый кавалер отчетливо доказывал, что под распахнутой черной рубашкой щетина ничуть не реже, чем вокруг носа. А блестящие черные брюки окончательно убедили меня, что день ног он точно не пропускает – мощные бедра так и норовили порвать нарядную ткань.
Исполнив несколько акробатических трюков с удержанием партнерши на высоте одной рукой за то место, что под руку попало, герои вечера начали раздеваться. Раздевались они крайне медленно, наверное, потому что прохладно в зале было. Потом это действо показалось им скучным, и они вытащили в центр зала первого попавшегося мужчину, коим запланировано оказался я, потому как доходяга в тёмном углу был упихан под стол восторженно повизгивающей супругой, да еще и лишён зрения путем обматывания глаз шалью в несколько слоёв. Тоскливо осознав, что вариантов нет, я медленно и печально вышел на импровизированную сцену и уселся на любезно предоставленный стул.

Мою персону оккупировала дамочка, чему я был искренне рад, потому как от носатого щетинистого кавалера с накачанными бёдрами планировал отбиваться до последнего. Дама делала вид, что очень рада меня видеть, до такой степени, что прямо выскакивает из одежды. Я из вежливости делал восхищённые глаза. Это мой коронный номер. Точно так же я смотрел на совещаниях на начальницу, высказывающую те мысли, которые я пытался до неё донести в течение недели. То есть, натренированность присутствовала. Дама извивалась, будто её уже начала жечь невидимая инквизиция и избавлялась от кружевного бюстгальтера, пытаясь повесить мне его на шею. На шее у меня присутствовал золотой крестик, мамин подарок, поэтому предмет дамского гардероба рядом я посчитал неуместным. Аксессуар остался в руках у дамы. А рядом с моим носом подпрыгивало чудо отечественной хирургии, привлекательное исключительно с точки зрения изучения вопроса «А как это у них так получилось»? Одобрительно покивав и стараясь не дышать, потому как если не пару десятков, то один-то уж точно эта парочка отработала за предновогодний вечер, и ароматы уставшего тела не удавалось перебить ни дезодоранту Нивея, ни реплике духов от Коко, я спросил: «Можно уже идти»? Дама взвизгнула и встала на руки, всучив мне ноги в руки. Акробатика однако. Та часть чулок, которой дама наступала на пол, была откровенно грязной, и я постарался, держась за икры, отвести ноги от себя подальше. Все, чего я добился, это того, что визг стал натуральным. Девушку я удержал и аккуратно помог перевернуться обратно, после чего отправился на перекур, потому как созерцать процесс раздевания щетинисто-носатого кавалера в компании заслуженного главного бухгалтера компании было выше моих сил.

Из зала доносились торжествующие вопли женского коллектива. Мускулистый бедолага, похоже, третий раз раздевался на «бис», а ко мне на перекуре присоединилась дама, уже замотанная в пуховик и с огромной сумкой. Я ей кивнул и угостил сигаретой. Она благодарно задымила и устало откинулась на деревянную облицовку паршивой забегаловки.
- Много еще? – поинтересовался я.
- Еще четыре заведения, - ответила она.

Новый год близился, коллективы жаждали стриптиза. А я, затягиваясь горьким, крепким дымом, уже даже не пытался понять, что в нём такого находят…