Дальнейшие приключения Мудрилы Мудрого Настрадалец

                НАСТРАДАЛЕЦ
Немало пришлось помыкаться Василию после отсидки. На прежнее место жительства он не вернулся. Дочь разменяла квартиру, в которой они жили. Досталась Василию однокомнатная квартира в другом микрорайоне. На работу нигде не брали. После долгих исканий пристроился он разнорабочим на овощесушильный завод. Официально должность называлась – рабочий по обслуживанию зданий и сооружений. Неофициально – чернорабочий. Бери больше кидай дальше, отдыхай пока летит, так понял Василий свои должностные обязанности. В свободное время Василий сочинял и записывал то, что сочинил. Однажды он проходил мимо дома, на котором висела табличка. «Областное отделение союза писателей» Из любопытства Василий зашёл внутрь. Познакомился с председателем этого союза. Сказал, что он тоже считает себя литератором. Пишет стихи и прозу. На это председатель ответил, что считать себя кем - то это одно. Совсем другое дело быть им, а не ждать, когда тебя оценят. В качестве примера он привёл свои стихи:
Соблазнительно – в бранном
Деле муз не говном
Слыть, а неким Бояном
Иль хотя б баюном.
Василий подумал, что если кто – то желает слыть баюном, а на деле как раз и является в поэзии тем, с чем рифмует этого кота, то пусть будет хоть бревном, хоть здуном с элементарной частицей «пи» впереди.
Могло ли прийти такое в голову его пращуру Козьме Пруткову, или другим поэтам, Пушкину, Есенину, Маяковскому. Они иногда тоже применяли в своих стихах нецензурные выражения, но не так глупо и пошло выражали свои мысли и желания. Позднее, когда Василий поближе познакомился с творчеством председателя, он понял, что эта примитивная поэзия идёт не от состояния души и обострённости восприятия окружающего мира, а от внутренней убогости тех, кто просто пристроился к литературе и хочет хорошо заработать на рифмоплётстве.
      «Не разлей вода – разлилась
      Вкривь и вкось – и всяк поврозь.
      Ничего не изменилось.
      Ничего не началось.»
Слушая эти стихи председателя союза, Василий вспомнил, как в далёком детстве, один из ценителей его зарождающейся поэзии, глядя на корову, справляющую малую нужду, так же глубокомысленно сказал: -Вот так, Василёк, и твои стихи хлынут неожиданным потоком. Растекутся, впитаются в землю и ничего не изменится.
- Не в склад, не в лад поцелуй корову в зад, - родился у Василия афоризм в стиле Пруткова на стихи председателя.
Василий всегда носил с собой тетрадку и записывал в неё свои афоризмы и зарождающиеся стихотворения. Позднее он тщательно перерабатывал и шлифовал то, что пришло в голову, считая, что не надо раньше времени выметать сор из избы. Не так поступали местные доморощенные поэты. Весь сор они тут же выметали из головы и спешили обнародовать, зарабатывая на этом очки. У председателя союза местных литераторов даже фамилия была созвучная и символическая.
 Директор предприятия, где работал Василий, оказывается тоже занимался сочинительствам. По слухам, из – за своих сочинений, он несколько раз попадал под уголовные статьи. Это были не литературные труды, а мошеннические и аферистические сценарии. В результате одного из таких сценариев он стал хозяином масложировой базы, а затем прибрал к рукам овощесушильный завод. Часть заводского административного здания завода, директор сдал в аренду местному отделению коммунистической партии. По своим убеждениям коммунистом не являлся, но за определённую плату коммунистические идеи и убеждения поддерживал. Смекнув, что это хорошая кормушка, пролез от коммунистов депутатом в областную думу. Стараясь быть скромным и своим в доску, он всегда говорил:
 - Это не я сам пошёл в депутаты, ребята попросили.
Глядя на его деятельность, Василий, понимал, что в дальнейшем он намечает приобрести ещё и свечной заводик. Большой неожиданностью для Василия стала встреча с директором в союзе писателей. Оказалось, что директор пишет стихи, мечтая стать выдающимся поэтом. Директор был приятно удивлён встречей со своим подчинённым в храме литературы. Чтобы показать себя простым человеком, не брезгающего общением с народом, он предложил подвести Василия на своём автомобиле. В машине он включил автомагнитолу и толкнул в бок Василия, 
- Ну как?   
- Что как? – Вопросом на вопрос ответил Василий
- Как песни? - Сказал директор.
- Какие песни? - Спросил Василий.
- Как? - Удивился директор, - ты не знаешь местных бардов?
До Василия дошло. Директор не просто какал. Он был не просто поэтом, а ещё и бардом. И фамилия у него, как у председателя литераторов соответствовала его удивительной системе стихосложения. Удивинский. Судя по галиматье, которая неслась из динамиков, в планах у него был не свечной заводик, а самогонный завод, производящий отечественное виски. Еврей по национальности, он тем не менее усиленно призывал к рекламе русских традиционных методов вдохновения. Конкретно к выпивке.
      «Ну как винишка не хлебнуть
       С таким простым народом,
        Хрущёва можно помянуть,
        Ведь он отсюда родом.
        Тут самогонщица одна
         Идёт в совет чудесно!
         А что! У вас растёт свекла
        В районе повсеместно».
Чем больше знакомился Василий с творчеством директора, тем больше он начинал сомневаться в его литературно - психической полноценности. Весельчак «У». Такое прозвище из детской сказки «Тайна третьей планеты» дал Василий директору. Практически не пьющий, он тем не менее проводил самую настоящую пропаганду самогона в каждом втором своём стихосложении, а также вспоминал о психбольницах в каждом четвёртом.
              «Психинтерната вроде нет,
                Чудят одни цыгане,
               А вот дурачат белый свет,
              Здесь местные крестьяне».
Вполне очевидно, что он еще и фаталист, - подумал Василий, - наверно сдал философский минимум в партийной школе перед написанием таких строк:
            «Специфична жизнь весьма:
              Лягу и присяду,
              А если вдруг сойду с ума,
              Полпинка здесь рядом».
Местный сумасшедший дом в Полпинке это вообще одна из любимых его тем. Василий подумал, что директор также планирует приобрести его в собственность к старости. Непонятным для Василия стало описание директором областных мест:
            «Чтоб лампада не погасла,
              Вкусною была еда
              Дубровка снабжает маслом
              Областные города.»
Хотя если рассуждать с продовольственной точки зрения, то где харчи есть, об этом надо и писать в наше трудное время. Это же праздник. Говорят, в Рио – де – Жанейро вечный праздник. Там не то что масло, а ещё и свинина с говядиной имеются.
              «От Брянска сорок три версты
               Свинина есть и есть говядина
                И задаёшь вопрос: «Где ты?
               Ты в брянском Рио – де- Жирятино.»
Далее Василий представил, как директор, увидев, школьников, решивших отдохнуть у вечного огня, а заодно сварить пельмени после собирания мусора в одну кучу, вдохновился описанием красоты родного края на мотив популярной когда – то песни: «Давно не бывал я в Донбасе, тянуло в родные края.»
             «Давно не бывал я в Погаре
               Не видел тамошней красы,
              Где памятник стоит Сигаре
              Бездомные гуляют псы.
              Где школьники пельмени варят,
              На вечном и святом огне,
              И мусор в одну кучу валят
               И из района и извне.»
Василий представил, как школьники тащат из других районов мусор в свой район, очевидно макулатуру со стихами директора. Особенно отчётливо перед глазами Василия предстала картина разграбления церковного имущества, как люди, с Божьей помощью, в нетрезвом виде
               «дав отставку всем делам
                Глаза невинные залили
                И дружно бросились на храм.»
Однако Василию очень не понравилось, как Удивинский описал поездку в Красный рог.
               «Вновь я качу по знакомой дороге
                Вновь Красный рог мне дома показал,
                Как я люблю сей дом – отдых убогий,
                А ещё больше его персонал.»
Василию в качестве комментария захотелось сказать: - Катись колбаской по малой Спасской и, чтоб весь персонал Красного рога тебе совсем другое на прощанье показал.  Скорее всего Алексей Константинович, которого Василий считал своим пращуром, действительно перевернулся бы в гробу, узрев такие стихи.
              «И в забегаловке, вроде буфета,
                Местный первач, несмотря на табу.
                Знал бы Толстой про всё это, про это,
                Он бы давно перевернулся в гробу.»
Удивинский в лице Василия нашёл постоянного слушателя. Одно дело слушать себя любимого с магнитофонной кассеты и совсем другое молчаливого почитателя.
- Недалёкого ума, но хоть стихи писать пытается, - думал Удивинский, - другим дебилам вообще кроме выпивки ничего не надо. Конечно моего уровня ему не достичь, но пусть учится. Моя задача нести культуру и литературу в массы.  У Василия хватало ума не выносить на суд директора собственное мнение, но однажды он всё – таки не выдержал. Удивинский завёл тему о интеллигентности. Не считая Василия интеллигентом, он просто решил выяснить отношение народа к данному вопросу. Проверить так сказать на вшивость.
             «Интеллигенция гнилая
               Порой в народе говорят,
               Но есть и те, кто придыхая
               Интеллигенцию хвалят.
               Так, как и где расставить точки
               Определиться на все сто
               Вот, например, поэт Сорочкин,
               Интеллигент он или кто?»
             
-Как ты относишься к интеллигентам? – спросил он Василия, - я вот в иронической форме поднимаю такой вопрос в своих стихах. Это конечно не для средних умов, но тебе я думаю по силам дать ответ.
-Да, такое придумать человеку со средним умом не под силу, - ответил Василий, - интеллигенцию пропагандировать не надо. Есть интеллигенты, а есть пропаганденты. Про себя вы очень точно сказали:
    «Ну а к кому себя относишь
    На то сказал знакомый мент
   «Каго – чего» не произносишь
    Так стало быть интеллигент.»