Владимир Маяковский и Игорь Северянин

    
  "Я ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и признанный", заявил о себе Маяковский.
Был хороший поэт, очень оригинально рифмующий, слегка перебирающий в образности, в гиперболах. "Лысый фонарь сладострастно снимает с улицы черный чулок". Это - ранний Маяковский. 
Писал о Любви.

"Нервы -
большие,
маленькие,
многие! —
скачут бешеные,
и уже
у нервов подкашиваются ноги!"

Это - позднее, о мучениях преданной любви.
Но ушел в революцию.
"Истинная поэзия обязана служить делу пролетарской революции..." сказал он. Критерий сомнительный, истинная поэзия может служить революции, может и не служить, оставаясь истинной. Ни Блоку, ни Есенину не откажешь в истинной поэтичности. Но он служил. Старательно, добросовестно, до самозабвения, до растраты своего таланта, переступив ту черту, когда поэзия перестает быть истинной.
  "Двенадцать лет подряд человек Маяковский убивал в себе Маяковского-поэта, на тринадцатый - поэт встал и человека убил" сказала Марина Цветаева после его самоубийства.
 "Маяковский слабее всего в тех своих художественных произведениях, где он законченнее всего, как коммунист" - так оценивал его творчество Л.Троцкий. Упоенный своей ролью пролетарского поэта - революционера, Маяковский уже не осознает критически, что он пишет.

Ветер
сдирает
списки расстрелянных,
рвет,
закручивает
и пускает в трубу.
Лапа класса
лежит на хищнике –
Лубянская
 лапа
 ЧК.
–Замрите, враги!
Отойдите, лишненькие!
Обыватели!
Смирно!
У очага!
( "Хорошо".)

 Безразлично? С одобрением? А ведь среди расстрелянных этим самым Чека был и его собрат по перу Николай Гумилев!
"Списки расстрелянных вывешивались в людных местах и печатались в "Правде". Гумилев шел под номером 33. Из этих расклеенных списков Ахматова узнала о казни бывшего мужа.   После допросов и пыток на Шпалерной и Литейном их привозили на Ржевский расстрельный полигон. 26 августа 1921 г. сюда привезли первую партию приговоренных по «делу Таганцева». Вспоминают лишь поэта Николая Гумилева, а вместе с ним были первые 96 человек. Женщины с детьми, умолявшие только об одном - отпустить детей (не отпустили).Ссекретарша 19 лет на 9-ом месяце беременности — все, от кого остались лишь строчки фамилий с датой расстрела. (Vera Sokolinskaya).

  Можно ли было - не опьяневшему от крови чекисту, а нежному и чувствительному поэту, кокетничавшему "бабочкой своего поэтиного сердца" создавать агитки, прославлявшие убийц?

Вот Маяковский восторженно приветствует Революцию. Слезливая жалостливость к тонущему котенку и безжалостность к судьбам людей. Да, революция безжалостна, факты неоспоримы, но зачем восхищаться этим?

Ты шлешь моряков
на тонущий крейсер,
туда,
где забытый
мяукал котенок.
А после!
Пьяной толпой орала.
Ус залихватский закручен в форсе.
Прикладами гонишь седых адмиралов
вниз головой
с моста в Гельсингфорсе.

 Уничтожение многих тысяч наиболее трудолюбивых русских крестьян - вызывало у него только одобрение: "Вредителю мы начисто готовим карачун. Сметем с полей кулачество..." И это тот самый Маяковский, который сочувствовал упавшей лошади, умилялся при виде собачки: "Я люблю зверье,/ увидишь собачонку-/ Тут у булочной- одна сплошная плешь,/- из себя и то готов достать печенку./ Мне не жалко, дорогая, ешь!" Можно ли любить собак и быть безжалостным к людям! Искренне ли радовался поэт убийствам "врагов революции", или служение революции требовало?
Так или иначе, но громогласно заявленные принципы заставляли расплеваться с друзьями, не соответствовавшими его установкам. Он и расплевывался. Высмеивал их грубо и беспощадно, во всю мощь своего голоса.

ПТИЧКА БОЖИЯ

Он вошел, склонясь учтиво.
Руку жму. - Товарищ - сядьте!
Что вам дать? Автограф? Чтиво?
- Нет. Мерси вас. Я - писатель.

- Вы? Писатель? Извините.
Думал - вы пижон. А вы...
Что ж, прочтите,зазвените
Грозным маршем боевым.
 
Вихрь идей у вас, должно быть.
Новостей у вас вагон.
Что ж, пожалте в уха в оба.
Рад товарищу. - А он:

Я писатель. Не прозаик.
 Нет. Я с музами в связи.
-Слог изыскан, как борзая.
Сконапель ля поэзй.

На затылок нежным жестом
Он кудрей закинул шелк,
Стал барашком златошерстым
И заблеял, и пошел.

Что луна, мол, над долиной,
мчит ручей, мол, по ущелью.
Тинтидликал мандолиной,
Дундудел виолончелью.

Нимб обвил волосьев копны.
Лоб горел от благородства.
Я терпел, терпел и лопнул
И ударил лапой об стол.

- Попрошу вас покороче.
Бросьте вы поэта корчить!
Посмотрю с лица ли, сзади ль,
Вы тюльпан, а не писатель.

Вы, над облаками рея,
Птица в человечий рост.
Вы, мусье, из канареек,
Чижик вы, мусье, и дрозд.

В испытанье битв и бед
С вами, што ли, мы полезем?
В наше время тот - поэт,
Тот - писатель, кто полезен.

Уберите этот торт!
Стих даешь - хлебов подвозу.
В наши дни писатель тот,
Кто напишет марш и лозунг! (1929)

Это Маяковский. Написано "лесенкой", которую я убрал из соображений экономии места. Птичка божия - это о ком? Некоторые считают - это о Есенине. Мне представляется - об Игоре Северянине, чьи художественные вкусы противоречили его требованиям. Четыре с половиной, пять четверостиший различных обвинений, сильных и выразительных, прямо - прокатных лозунгов. Перебор?. Где перебор - там безвкусица. "Слабее всего Маяковский там, где требуются чувство меры и способность самокритики" - снова приведу оценку Троцкого. Или, вот еще из заочной полемики с Северянином:
 
"Постой... Что чирикает чижик,/ Летящий над зрелым овсом?" - спрашивает Игорь Северянин в1911г.
"Как вы смеете называться поэтом,/ И, серенький, чирикать, как перепел?" - отвечает Маяковский в 1915-ом. 

  Надо сказать, что творчество И.Северянина во многом соответствовало "инвективам" Маяковского, в каждом его стихотворении можно найти и луну над долиной и ручей в ущелье.

Есть в белых ночах лиловость...
Над тихо дремлющим прудом,
Где тишина необычайная...    Это - строчки из его стихов.

Или, вот, предельно выражено И.Северянином его восприятие окружающего мира:

На реке форелевой, в северной губернии,
В лодке, сизым вечером, уток не расстреливай:
Благостны осенние отблески вечерние
В северной губернии, на реке форелевой.

На реке форелевой в трепетной осиновке
Хорошо мечтается над крутыми веслами.
Вечереет, холодно. Зябко спят малиновки.
Скачет лодка скользкая камышами рослыми.
На отложье берега лен расцвел мимозами,
А форели шустрятся в речке грациозами. (1911)

"Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Удивительно вкусно, искристо и остро!" фантазировал Северянин в 15-ом году.
"Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!" - провозглашает Маяковский в 16-ом году крылатую фразу, ставшую лозунгом революции .
(А, ведь, к слову, ананас в шампанском, по воспоминаниям современников, придумал и предложил Северянину именно Маяковский! До революции Маяковский активно предавался участию в этой самой "изячной" жизни.)
 Но, когда Северянин писал:
"И будет вскоре весенний день, И мы поедем домой в Россию... Ты шляпу шелковую надень, Ты в ней особенно красива..."
Маяковский возвещал:
"- Где глаз людей обрывается куцый, главой голодных орд, в терновом венце революций грядет шестнадцатый. год..."

У поэтов много общего. Оба отличались огромным самомнением, просто манией величия. Мания величия у Маяковского напускная, она возникает как защита от нападения, как способ преодоления комплексов. Слишком много насмешек и издевательств над его стихами ему досталось. "Я и Наполеон" сравнивал он. "После смерти нам стоять почти что рядом: вы на Пе, а я на Эм." ("Юбилейное", Пушкину).
"Я думал - ты всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик", богохульствует он, ставя себя с богом наравне.
 Северянин же:  "Я, гений Игорь Северянин, Своей победой упоен: Я повсеградно оэкранен! Я повсесердно утвержден!"
Современники отмечали развязность и грубость Маяковского. Развернутую критику Маяковского представил А.Жолковский в своей статье (1), отмечая грубость, злобный дерзкий тон, женофобию,  гендерность, классовую ненависть, жестокость его "лирического героя". Да, да, и жестокость при очевидной  его ранимости.
  Современники же, отмечая отсутствие вкуса, пошлость творчества Северянина, в таланте отказать ему не могли. "Не всегда ясно, изображает поэт людскую пошлость или, увы! сам впадает в мучительную пошлость." (В.Брюсов).
Хотя, называют Фофанова, но на мой взгляд, Северянин в лучших своих стихах продолжал традицию Фета, родственником которого он был.
 "Фет - мой крёстный отец в поэзии... моими лучшими учителями в поэзии были - усадьба, сад, лес, ручьи, болотные озерки, шелест листвы, бабочки, птицы и зори" - сказал, нет, не Северянин - Бальмонт. Но то же самое мог бы сказать о себе и Северянин.

 И эти два поэта как то дружили. Общались. И, ведь, как хорошо и душевно было поначалу! В одних и тех же компаниях расслаблялись.На эстраде до революции Маяковский и Северянин были друзьями-соперниками. С ноября 1913 года поэты начинают выступать вместе, отправляются в турне по российской провинции.
Эго-футурист и кубо-футурист, вместе читают стихи. И Маяковский, верно, повторял про себя:  "Это было у моря, где ажурная пена...", когда начинал свое:  "Это было, было в Одессе".
Поездки Маяковского и Северянина с концертами все и изменили. Слишком разнились их взгляды. К тому же им встречались одни и те же девушки, и это тоже служило основанием для раздоров. То ли исходя из личных разногласий, то ли из идеологических, но Маяковский вдруг ополчился на Северянина.
"А из сигаретного дыма / ликерною рюмкой вытягивалось пропитое лицо Северянина" - неспровоцированно наносит он свой первый удар. Это то же "Облако в штанах" .(1914-1915 гг..)
"Как вы, измазанной в котлете губой,/ Похотливо напеваете Северянина!" продолжает он атаковать в стихотворении "Вам" (1915г.)
Северянин терпелив, скандала избегает, отвечает поначалу мягко:
"Ещё не значит быть сатириком /-Давать озлобленный совет/ Прославленным поэтам-лирикам... (1915г)
Но, в конце концов, не выдерживает:
"Меня взорвало это «кубо», В котором всё бездарно сплошь,/ -И я решительно и грубо/ Ему свой стих точу, как нож... "("Поэза истребления" 1915г )
 Современники рассказывают о конфликтном характере Маяковского, что проявлялось при встречах с соперниками. Вот, например, у Маяковского были причины не любить Мандельштама. Они как-то встретились в гастрономе. Катаев рассказывает :

"Маяковский и Мандельштам одновременно увидели друг друга и молча поздоровались. Некоторое время о смотрели друг на друга: Маяковский ядовито сверху вниз, а Мандельштам заносчиво снизу вверх, и я понимал, что Маяковскому хочется как-нибудь получше сострить, а Мандельштаму в ответ отбрить Маяковского так, чтобы он своих не узнал..." (("Трава забвения").

 Враждовал Маяковский и с Есениным. Ни одному из них не нравились стихи оппонета. Они ругали друг друга, но и уважали.
"Я все так же Кольцова, Некрасова и Блока люблю. У них и у Пушкина только учусь. Про Маяковского что скажешь. Писать он умеет - это верно, а разве это стихи, поэзия? Писал Есенин.

 И вот, Маяковский и Северянин встретились в 18-ом году в Большой аудитории Политехнического музея на церемонии избрания "короля поэтов". (2). Маяковский громогласно бросил вызов Северянину, читая отрывки из "Облака в штанах", где то самое "пропитое лицо Северянина"!. "Он был в абсолютном исступлении, едва не потеряв голос в своей перебранке с публикой" - вспоминает Эльза Триоле. Северянин миролюбиво и спокойно, почти сонно читал нараспев свои лучшие стихи из сборника "Громокипящий кубок", где были и такие слова: "Смотреть в лицо румяным бабам,/ Как друга, целовать врага!"
И что-то дружеское в Маяковском еще оставалось: "Не сердись, - неожиданно сказал он тогда Северянину.. не тебя обидел. Не такое время, чтобы игрушками заниматься..."
И они расстаются, кажется, навсегда. Северянин уезжает в Эстонию, Маяковский остается в советской России.
Но полемика между ними продолжается. Северянин мягко подкалывает Маяковского:
"Мой друг, Владимир Маяковский, В былые годы озорник, Дразнить толпу любил чертовски, Показывая ей язык..." Или:
"...Ты помнишь нашу Валентину,/ Что чуть не стала лишь моей?!/ Благодаря тебе, я вынул/ Из сердца "девушку из фей"... /И, наконец, ты помнишь Сонку,/ Почти мою, совсем твою,/ Такую шалую девчонку, Такую нежную змею?.../ О, если ты, Владимир, помнишь Все эти беглые штрихи,/ Ты мне побольше, поогромней /Швырни ответные стихи!" (1923 г.)
И Маяковский "швыряет". То самое, что приведено в начале статьи.
 
 "Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи" - с подачи Лили Брик сказал о нем Сталин . Эта фраза сослужила поэту плохую службу. Она стала мемом и вызвала насмешки. "Маяковский в сексе - был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи".
 Пастернак был первым, кто отозвался на это сталинское высказывание, иронически написав Сталину, как он Пастернак, ему благодарен за это высказывание, поскольку до этого он формально числился первым поэтом, и это тяготило его. Сталин своим высказыванием снял с него это бремя. Надо было быть очень смелым, чтобы высказать Сталину такую благодарность, но Пастернаку многое сходило с рук. У него был какой-то таинственный контакт с вождем.
Как еще можно было бы сопоставить поэтов? Маяковский выражал огромное пожелание - "Чтобы в мире без Россий, без Латвий, жить единым человечьим общежитьем." (1926г)
Когда Эстонии "случилось" войти в состав СССР, Северянин, в свою очередь, отдал должное величию Советского Союза, создав такую бездарную, неискреннюю вещь:
"Шестнадцатиреспуличный Союз,/ Опередивший все края вселенной/... Олимп воистину свободных муз,/ Пою тебя душою вдохновенной... "(1940).
 (Это громоздкое "шестнадцатиреспубличный" - не ошибка. СССР действительно включал шестнадцать республик, одна из которых - Карело-Финская ССР была упразднена в 1956 году). Впрочем, есть версия, что славословия в адрес Советского Союза написаны не им, а его родственницей.
Громогласно утверждая свои принципы, Маяковский должен был видеть, как его старания подвергаются осмеянию как той средой, от которой он отстал, так и той, к которой тяготел. Но к захватившему власть классу он не пристал. Искал свое место в искусстве, не нашел, покинув Леф и Реф, капитулировал перед РАППом. Интуитивно чувствовал себе угрозу, что и привело к трагической развязке. Литературный критик Вячеслав Полонский в статье на смерть поэта написал: "Путь Маяковского - замечательный путь мелкобуржуазного интеллигента к пролетариату. Он перестал быть попутчиком. Но не сделался еще пролетарским поэтом".
"Я хочу быть понят родной страной, а не буду понят -Что Ж?! По родной стране пройду стороной, как проходит косой дождь" с горьким сожалением писал Маяковский незадолго до самоубийства.
"Я одинок в своей задаче" - в свою очередь жаловался Северянин.
Маяковский кончил трагически, застрелившись 14 апреля 1930года. Светлов рассказывал, что незадолго до своей смерти Маяковский спросил его: "Как вы думаете, Миша, меня арестуют?" Сейчас Маяковский почитаем меньше, чем когда-то, в советскую эпоху. Школьники не пишут о нем сочинений на аттестат зрелости. Занимаются им, в основном, литературоведы. Состоялся ли поэт, сам о себе сказавший: "Такой большой и такой ненужный"? И, хотя официальные деятели в России время от времени пытаются восстановить в литературе культ Маяковского, вернее всего будет припомнить слова Д.Быкова о нем: "...отыскать читателя, думающего о себе или признающегося в любви словами Маяковского, - задача почти нереальная." (Д.Быков "Тринадцатый апостол".) И далее: "Получилось так, что выстрел Маяковского -главное его литературное свершение." Слишком цинично?
Северянин скончался в полной безвестности после продолжительной болезни 20 декабря 1941 года в Таллине. в оккупированной немцами Эстонии.
Время расставляет все по местам, исправляя "Табель о рангах". Оба поэта постепенно забываются, вытесняются другими поэтами, как новыми, так и несправедливо замалчиваемыми в прежее время.
Хотя. Новатор Маяковский ввел стихотворную лесенку! Кто смел повторить ее? Разве, что поэт, политический и государственный деятель Республики Гвинея-Бисау Вашку Кабрал. Хотя, ее элементы находим у  Семёна Кирсанова, Рождественского, Евтушенко. А какие неожиданные рифмы находил  Маяковский! Он раскрепостил русскую рифму, ввел в практику и дал все права гражданства неточной рифме, построенной на приблизительном созвучии концов строк, ввел сложные, составные рифмы. У него возможны такие рифменные пары: помешанных-повешены, овеян-кофеен, нужно-жемчужиной, сердца-тереться, матери-неприятеле, по-детски-Кузнецкий... Какая находка:
" Была бы баба ранена, зря выло сто свистков ревмя, - но шел мужик с бараниной и дал понять ей вовремя."! 
А какие образы возникали у Северянина! "Я в комфортабельной карете, на эллипсических рессорах, люблю заехать в златополдень на чашку чая в жено-клуб"...
 Новые времена - новые открытия.
 Образ И.Северянина неожиданно выплыл из забвения в клубе "Что? Где? Когда". Ведущий задал вопрос: "Поэт П.Антокольский, зайдя в ресторан, увидел другого поэта, который заказал штоф водки и соленый огурец. Антокольский удивился, поскольку увиденный им поэт должен был сделать совсем другой заказ. Вопрос: кто этот поэт, и что он должен был заказать? Ответ - Ананасы в шампанском, или мороженое из сирени. Поскольку это был Северянин."
Все проходит.
-----------------------------------------------
1. А.Жолковский О гении и злодействе, о бабе и о всероссийском масштабе
2. А.Сурин Маяковский vs Северянин