А вы говорите

    
 Нет, при Сталине, а потом еще и при Никите все путем было. В субботу день сокращенный, в баньке попаришься от души, потом само-собой отдохнешь с соседями. Если летом, то во дворе , песни пели, разговоры всякие, даже за политику, зарубежную конечно. Бутылки потом пацаны соберут, сдадут себе на мороженое, все чистенько, пристойно.  Бывает иногда в разговорах до драки доходило, по идейным причинам, но до первой крови. А потом, конечно, мировую пили. Почивать расходились поздно, завтра  на работу не надо – воскресенье.

     Утром часиков с одиннадцати, спешить некуда, отсыпались, так вот с утречка по пиву разливного жигулевского, потом чего покрепче, а там уже и вечер, пора на боковую, завтра на работу , строить светлое будущее, чтобы окончательно сокрушить империалистического супостата. Все по распорядку, все прилично, и идея была и понятие. Вот так-то!  А вы говорите…

     А потом Леня Брежнев устроил  два выходных, суббота и воскресенье, аккурат  в 67-м, как сейчас помню. И пошло-поехало, нарушилось расписание. В пятницу в баню не пойдешь,  день не сокращенный, восемь часов и двенадцать минут, всю пятидневку. Значит в субботу, но опять же не с утра, с после обеда. А до обеда чо делать? Ну там по дому маленько, если жена зудит,  а потом к соседям-корешам, за жисть поговорить, за политику, а без бутылки какой разговор, одна маята, и получается, что в баню уже под закваской, а это оказалось очень вредно для организма, когда в парной. Как сейчас помню, сидим в парной, беседуем, а Семен  Нилыч, веселый такой, сам мало говорит, а кто чего скажет, он смеется, а потом замолчал и к стенке привалился. Мы вышли в моечную, а он остался, сразу не заметили, а по второму заходу видим на полу лежит, и уже все,  помытый.

 Вот, а вы говорите…