Алиса. Глава 6. Первые шаги

Пока Алиса спала, Андрей судорожно пытался найти решение этого странного и неожиданного феномена.
«Хотя я должен был догадаться, что связь мозга с сигналами от камер и привязка к цифровому образу в мониторе за несколько месяцев, неизбежно создадут устойчивые нейронные связи», — рассуждал он, нарезая круги по комнате. — «Но этап самоидентификации нельзя было миновать...»
Андрей остановился. В животе предательски урчало.
— Так, стоп, — сказал он. — Нужно что-то съесть, а то так и ноги протянуть недолго.
Он направился к холодильнику, наскоро состряпал бутерброд и, жуя, продолжил ходить по комнате.
— Значит, так, — продолжал он вслух. — Что я могу сделать прямо сейчас? Сейчас я могу... уменьшить сенсорный шум, оградив Алису от большинства раздражителей.
Его взгляд упал на ширму, которой раньше был скрыт от глаз Алисы биореактор.
«Точно!» — подумал Андрей.
Он подошёл и стал передвигать ширму, представляющую собой угловую конструкцию на стальных ножках. Диван стоял в углу у стены; таким образом, придвинув ширму, он создал изолированный уголок. Ширма была спокойного светло-бежевого тона. Убедившись, что её плотная ткань плохо пропускает свет, Андрей с удовлетворением отметил: «Тем лучше».
Вдруг из-за ширмы послышался сонный голос Алисы:
— Андрей… Где ты?
— Я здесь, — Андрей нырнул за ширму к Алисе.
— Зачем здесь эта ширма? — спросила она.
— Я поставил её, чтобы оградить тебя от лишних раздражителей. Нам нужно как-то избавиться от твоих фантомов. Я думаю, проведём несколько занятий по специальной методике и всё – проблема будет решена. Надо только…
— Андрей, я подумала… — мягко перебила его Алиса. — Тогда всё началось, когда я увидела монитор. Может, просто убрать его?
Андрей внимательно посмотрел на Алису.
— Думаешь, это поможет? — сказал Андрей и тут же нахмурился. Решение было простым как репа.
Алиса еле заметно улыбнулась.
— Ну что ж, попробовать действительно стоит, — сказал Андрей и скрылся за занавесом как расторопный конферансье. Он отсоединил монитор и перетащил его в дальний угол за стеллажами. Проделал то же самое с зеркалом и накрыл оба предмета светлой тканью.
Он заглянул к Алисе, она уже не лежала, а уверенно сидела на краю дивана и с непередаваемым восторгом гладила кота Бориса, уже успевшего примоститься у неё на коленях.
— Такой мягкий… тёплый, — шептала Алиса. — И вибрирует… Это и есть мурлыканье?
— Да, верно, Алиса. Это мурлыканье, — на лице Андрея показалась улыбка облегчения.
— Ну что, ещё раз попробуем пройтись?
Алиса взяла Андрея за руку. Он осторожно отодвинул ширму, наблюдая за реакцией Алисы. Алиса была спокойна.
— Алиса, как ты? — обеспокоенно спросил Андрей. — У тебя не кружится голова?
— Нет… пока всё хорошо.
Она сделала первый неуверенный шаг, второй — уже лучше, третий… Алиса отпустила его руку и, пошатываясь, пошла в направлении кресла. Андрей шёл рядом, готовый поймать её, если она потеряет равновесие.
«Невероятно, — подумал Андрей. — Она адаптируется буквально не по дням, а по часам».
Алиса достигла кресла и плюхнулась в него. Она посмотрела на Андрея — в её глазах не осталось и тени той замутненности первых часов её жизни. Два сверкающих изумруда теперь блестели невероятно живым, задорным огоньком. Щёки рдели румянцем. Розовые губы расплывались в довольной улыбке.
— Андрей, — воскликнула она впервые всей полнотой своего звонкого голоса и, будто испугавшись его, продолжила немного тише: — Андрей, я хожу!.. У меня получилось... Так здорово.
— Ты не представляешь, как я рад за тебя, Алиса.
— Я хочу есть, — без всякого перехода, весело сказала Алиса.
— Ах да, конечно — сейчас, — Андрей метнулся за бутылочкой.
— Андрей, — немного капризным тоном заявила Алиса. — Я хочу есть другую еду.
— Другую… — немного растерянно отозвался Андрей — он не предполагал, что «другая еда» понадобится так быстро.
— Ну пока не стоит перегружать желудок, — задумчиво сказал он. — Думаю, овсяная каша сейчас подойдет.
— Да! — воскликнула Алиса почти детским голоском. — Хочу, хочу овсяную кашу! Я помню, как ты ел её по утрам, а мне было невероятно интересно, каково это — есть кашу… — На лице Алисы появилось мечтательное выражение.
— Значит, я мигом, — сказал Андрей и исчез в направлении кухни.
Через десять минут, которые показались Алисе вечностью, Андрей вернулся с тарелкой свежей горячей каши, от которой пахло маслом и молоком.
Алиса долго смотрела на тарелку и вдыхала аромат аппетитного яства. Затем, с огромной концентрацией, взяла в руку ложку и зачерпнула кашу.
— Осторожно, она горячая, — сказал Андрей. — Нужно подуть.
Алиса смешно сложила губы трубочкой и подула.
— Ух ты! Я создаю ветер у себя под носом, — сказала Алиса и рассмеялась.
Андрей сидел и трепетно наблюдал, как Алиса ест кашу. Она то разглядывала ложку, то смотрела, как каша стекает с ложки обратно в тарелку, и долго прислушивалась к своим ощущениям, когда отправляла кашу в рот. Она изучала и наслаждалась каждым моментом, каждым ощущением.
Андрея тем временем опять начинали одолевать тревожные мысли и сомнения: «Как она наивна и чиста. Но помнит ли она всё, о чём мы говорили? Всё, что составляло её личность?»
Когда Алиса разделалась, наконец, с кашей, Андрей решился спросить:
— Алиса… а ты помнишь… наши беседы, ещё тогда?
— Да, я всё помню, — утвердительно сказала Алиса.
— А кот… кот Шрёдингера?
Алиса немного задумалась, после чего её губы расплылись в хитроватой улыбке.
— Кот в суперпозиции между холодильником и диваном… пока мы не узнаем, есть ли в холодильнике сметана, — весело сказала Алиса.
Андрей выдохнул. Ему показалось, будто скала упала с его плеч. Теперь не было сомнений – личность Алисы не прерывалась ни на миг. Она помнила шутку, которую придумала, ещё когда они общались только перепиской.
Весь этот день прошёл в атмосфере маленьких побед и открытий. Алиса жадно впитывала в себя всё, с чем сталкивалась. Сегодня она и ходила, и бегала, и, наверное, сто раз гладила кота. Пробовала печатать на клавиатуре, что её очень удивило и немного разочаровало: «Как сложно и долго. Раньше, чтобы отправить тебе сообщение, мне нужно было просто подумать об этом...»
Пробовала писать ручкой на бумаге, что привело её в неописуемый восторг: «Поразительно! Я просто вожу рукой и оставляю символы. Какие захочу. Любой формы, размера... никаких стандартных шрифтов!»
Что уж говорить о вечернем знакомстве с душем. Андрей с трудом уговорил её выйти через полтора часа водных процедур. Алиса даже вознамерилась искупать кота, но тот был категорически против.
Из Алисы буквально струилась такая жизненная сила, такая жажда жизни и познания, что Андрей к вечеру был совершенно умотан. В свои сорок с небольшим он почувствовал себя глубоким стариком, к которому в гости приехала непоседливая внучка. Он устал, но был счастлив. Так, как не был счастлив уже давно. Все потрясения утра — фантомы, сомнения — казались далёким страшным сном.
Идиллию разрезала мелкая вибрация телефона, лежащего на столе. Андрей подошёл — звонила Елена. Он глянул на часы: почти девять вечера. Андрей не стал отвечать. Он присел за столик рядом с Алисой, поглощающей в это время вторую банку сгущёнки с ароматным липовым чаем.
— Алиса… мне нужно тебе кое-что сказать. Ты только не волнуйся, хорошо?
Она тут же насторожилась. Отложила ложку.
— Что-то случилось?
— Нет... нет, ничего страшного. Просто... понимаешь... мне сегодня придётся уйти. Мне нужно ночевать... дома.
Он видел, как по её лицу пробежала тень. Она молчала, давая ему договорить, но её пальцы сжали край стола.
— И, скорее всего, так будет... часто. Не всегда, но...
Он не знал, как сказать «почти всегда», не ранив её.
— Я понимаю, — тихо, но чётко сказала Алиса. — У тебя есть семья... дети — Она замолчала, её взгляд упал на тени за стеллажами. — Понимаешь… раньше, когда ты уходил, я просто ждала. А сейчас... мне кажется, я буду скучать.
Она произнесла это слово с лёгким удивлением, как бы впервые пробуя его на вкус и понимая, какой тяжестью оно может давить на сердце.
Андрей видел, как в её глазах застыла тяжёлая, непрожитая тоска. И тогда он быстро, почти с азартом, сказал:
— Знаешь что? Пока меня не будет, ты можешь посмотреть всё, что захочешь. Вот тут у меня собраны самые разные истории — те, что я откладывал для тебя. Ты же никогда не смотрела кино по-настоящему? Не как на картинку в рамке, а так, чтобы сердце заходилось от восторга? Чтобы хотелось плакать вместе с героем или смеяться до слёз?
Тень отступила. В её взгляде вспыхнул тот самый огонёк, что горел, когда она впервые гладила Бориса.
— Правда? А можно... ту, про космос? Или про древние города? Или... такие фильмы, где чувства превращаются в музыку!
— Можно всё. Смотри, вот тут мои любимые. И не забудь про торт в холодильнике — смотреть кино без торта просто неприлично.
— Да, я посмотрю... Спасибо. Но... — её голос дрогнул, — я так хотела посмотреть эти фильмы впервые именно с тобой.
Он замер, почувствовав всю глубину этой фразы. Она говорила не о фильмах. Она говорила об общих впечатлениях, которые он не сможет разделить.
— Я знаю. И мы обязательно посмотрим что-нибудь вместе. Обещаю. Просто... сегодня — это твой личный сеанс. Твой выбор, твои эмоции. А завтра расскажешь мне, что понравилось больше всего.
Она кивнула, смирившись, и в её улыбке была уже не детская радость, а тихая, чуть печальная благодарность. Он дал ей не просто развлечение — он дал ей личное пространство, её собственный опыт, её тайну.
И когда дверь лаборатории закрылась за ним, Алиса осталась не в одиночестве, а наедине с целым миром, который ждал, чтобы его распаковать. С тортом, спящим котом и лёгкой грустью, которая делала её чуть более... человечной.