Пока солнце не поглотит нас. Глава 10

10 глава

Утро началось слишком резко — как будто ночь просто сорвали, как грязную простыню, и бросили в сторону.
Солнце лезло в окно с наглостью, которой Эффи от него не просила. Оно светило так ярко, будто могло компенсировать всё то, чего ей не хватало последние полгода.

Фенрира.

Она привыкла просыпаться, ощущая его где-то на границе реальности — в её мыслях, во сне, в цепи на запястье, которая будто подрагивала от его присутствия. Теперь —
Эффи долго не вставала, просто вглядывалась в потолок, слушая, как её собственное сердце гулко бьётся в тишине.

Полгода.
И она до сих пор носит его след на своём запястье.

Она знала — Гретта войдёт без стука. И, конечно, она вошла.

— Вставай, трагическая муза декаданса! — объявила Гретта, открывая дверь плечом, как буря, врывающаяся в дом. — У нас мало времени, а ты должна выглядеть так, будто пережила апокалипсис, воскресла и решила прийти на бал ради эстетики!

— Доброе утро, — устало буркнула Эффи, но всё же села.

— Утро добрым не бывает, если ты ещё не накрашена, — заявила Гретта, вываливая на кровать платья, блёстки, коробки, чёртов туман и хаос.

Они молчали пару минут, Гретта работала ловко, уверенно, будто собирала Эффи заново: наносила основу, подчёркивала скулы, вплетала серебристые нити в волосы.

И вдруг — мягко:

— Томас будет ждать тебя к семи. — Эффи замерла.

Она вспомнила разговор с ним. Его виноватый взгляд. Его странную дрожь. Его «давай хотя бы попробуем быть друзьями».
Она согласилась. Не из любви. Из нежелания ломать ещё одну человеческую жизнь.

— Я помню, — Только и сказала она, глядя в зеркало. Гретта кивнула, но продолжила, тише:

— Он… знаешь… ты не замечаешь? Он как будто боится чего-то. Или кого-то. С тех пор, как… ну, ты понимаешь. — Эффи опустила взгляд на цепь, скрытую под рукавом.

Да. Она понимала.

— Он просто нервный, — Сказала она слишком спокойно, пытаясь оправдать его странные действия.

Гретта покачала головой:

— Нет. Это что-то другое. Такое чувство… будто Томас знает больше, чем говорит.

Сердце Эффи дрогнуло. Слооооожно было не догадаться — Томас правда что-то скрывал. Она чувствовала это. Всегда. В особенности, когда он пытался скрыть факта измены.
Но Эффи заставила себя улыбнуться:

— Гретт, это выпускной. Давай хотя бы сегодня не будем превращать вечер в мистический триллер. — Кивнула Эффи. — Мне уже вправду хватило.

— Ладно, — Вздохнула подруга. — Но если он начнёт себя вести странно — я сдам его полиции. Или психиатру. Или в «Сверхъестественное» на кастинг.

— В кого?

— Неважно. Ты всё равно не смотришь. Хотя, расскажу. Там такие колдуны приходят, просто не поверишь. Называется битва магов, там такие красавчики, просто закачаешься. И каждый раз они приезжают в различные деревни, находят магические артефакты в болотах, колдуют, порчу снимают, демонов убивают, ох… Хотя да, неважно. — Они рассмеялись — коротко, нервно, но так искренне. Гретта протянула ей чёрное платье мягкое, струящееся, как ночная вода.

— Надень. Это твоё. Оно… как будто создано для того, чтобы скрывать твой затухающий огонь.

Эффи натянула его, и ткань легла по телу так идеально, будто знала её давно.
Когда она посмотрела в зеркало — ей показалось, что отражение немного темнее, глубже, чем должно быть. Словно за её спиной что-то шевельнулось. Серебром. Как взгляд.
Как тень, которую она слишком давно ждёт.

Она моргнула — и исчезло.

Гретта хлопнула в ладоши:

— Так. Макияж — сделан. Платье — удивительное. Волосы — идеально дикие. Остался маленький вопрос…

— Какой?

Гретта наклонилась к ней, прищурившись:

— Ты точно переживёшь вечер, но не думав о своем колдуне?

Тишина растянулась. Плотная. Колющая.
Эффи сглотнула.

— Я должна. Хоть раз. — Гретта кивнула: — Тогда пошли. Вечер только начинается. — И цепь — холодная, напряжённая — дрогнула.
Словно знала, что ночь ещё принесёт.


Здание, где проводили бал, сияло слишком ярко для конца лета — будто кто-то растянул реальность и приписал ей ложный блеск, чтобы скрыть всё грязное, усталое и человеческое под ним.
Эффи остановилась возле входа, глядя на толпу студентов, переливающуюся цветами платьев и смехом, который звучал так неестественно, что хотелось зажать уши.

Всё это казалось ей чужим. Нереальным.
Как будто она стояла перед дверью в мир, который больше не принадлежал ей.

— Эй. — Голос вывел её из транса.

Томас стоял чуть в стороне, опершись плечом о стену. Он выглядел хорошо — слишком хорошо, как будто пытался понравиться кому-то конкретному, но боялся признаться кому.
Но его улыбка… была слабая. Нерешительная. В его глазах — тот самый страх, о котором говорила Гретта.

— Ты… потрясающе выглядишь, — Сказал он тихо, будто боялся, что слово может треснуть между ними. Томас был странный в последнее время. Очень странный.

— Спасибо, — Эффи улыбнулась. — Ты тоже.

Он выдохнул, будто это признание смягчило что-то внутри него.

— Гретта уже внутри?

— Наверное. Она ворвалась раньше нас, словно вихрь, в ее стиле. Уверена, она там уже устраивает кому-то эмоциональную терапию.

Томас коротко и искренне засмеялся. Первое настоящее чувство за весь вечер.
Они вошли внутрь вместе.

Зал был украшен золотом, стеклом и бессмысленной роскошью. Слишком громкая музыка ударяла в виски. Пары кружились на танцполе, нити света перекликались с блёстками на платьях.Эффи чувствовала себя фигурой, поставленной не в ту декорацию.
Томас это заметил. Хоть и раньше никогда не замечал.

— Хочешь воды? Отдыха? Можем выйти, если хочешь, — Предложил он, сжимая пальцами край стакана так, что тот слегка дрожал.

— Всё хорошо, Том, — сказала она мягко. — Правда.

Его взгляд задержался на её руке. На том месте, где под тканью скрывалась цепь.
Он сразу отвёл глаза. Слишком быстро.
Она уловила это.

— Том… — начала она, но он перебил:

— Не здесь. Не сейчас. — Слова были сказаны не грубо — а отчаянно.
И этого хватило, чтобы по коже Эффи пробежал мороз.

Пока она пыталась разглядеть в его лице хоть какое-то объяснение, появилось ещё что-то.
Лёгкое.Почти незаметное.Озноб.
Цепь на запястье дрогнула — еле-еле, как пепел, поднятый ветром.

Эффи вздохнула резче, чем хотела.

— Ты чувствуешь? — Спросила она почти шёпотом.

Томас застыл. И потом, спустя мгновение слишком долгой тишины — кивнул.
Очень медленно.Очень тяжело.

— Да.

Это признание ударило сильнее музыки. Сильнее света. Сильнее любого слова.
Он знал.
Она знала, что он знает.
Но впервые — он сказал это вслух.

— Том… кто ты? — Прошептала она.
Он склонил голову, словно пытаясь спрятать себя.

— Не здесь, Эфф. Пожалуйста. Тут… слишком много людей.

И слишком много теней. Она почувствовала их. Они не шевелились. Просто наблюдали.

Гретта выскочила к ним без предупреждения, сияя:

— Ребяяята! Идём, нас снимают на видео, сделайте хоть вид, что не хотите сбежать на Марс! — Эффи улыбнулась, потому что так было проще. Томас выдавил что-то похожее на улыбку.

Гретта потянула её за руку, увлекая к импровизированной фотозоне. Томас шел рядом, но слишком напряжённый, словно каждый шаг давался ему болью. Вспышки камер, смех, музыка — всё сливалось в одну пульсирующую массу. И только одно резало воздух:

Чей-то взгляд.
В затылке.
В спине.
В цепи, что могла различать опасность лучше любого глаза.

Эффи обернулась.

И на мгновение ей показалось, что в тёмном углу зала стоит мужчина.

Высокий.
Статный.
Светлые волосы.
Неподвижный взгляд.

Но когда она моргнула — фигура исчезла.
Словно растворилась в хорале золотых огней.
Томас напрягся рядом так сильно, что Эффи почувствовала это сквозь воздух.

— Ты тоже?.. — Начала она.

Он впился пальцами ей в локоть — осторожно, но крепко.

— Не смотри туда, — Тихо сказал он. — Просто… держись рядом.Его голос сорвался.

И впервые за весь вечер она поняла:
Томас боится за неё. Так, как боятся те, кто видел смерть ближе, чем должны были.
Позже, когда музыка сменилась на более медленную, Томас отвёл её в сторону.
Не на танец — он и не пытался.

Он сказал:

— Когда всё закончится… мне нужно сказать тебе правду. Всю правду. Не бойся. Я на твоей стороне. — Она кивнула — сердце ударило сильнее.

— Хорошо.

А цепь под кожей снова дрогнула.
Музыка изменилась. Не мелодия — ощущение.

То, что играло, было всего лишь медленным треком, под который студенты цеплялись друг за друга, мечтая о красивом последнем воспоминании перед выпуском.
Но по залу прошёл другой ритм — глубокий, глухой, как удар сердца зверя, проснувшегося в темноте.

Эффи вздрогнула.Не от холода.
От того, что цепь под кожей вдруг нагрелась.

Не больно. Просто — живо.

Томас заметил это сразу.

— Опять? — Спросил он тихо, будто каждый звук мог что-то сломать.

Эффи кивнула, прикрывая ладонью запястье.
Огонь под кожей становился сильнее.
Пальцы дрогнули. И на секунду она почувствовала что-то… Словно кто-то тянется к ней невидимой рукой.

Память?
Нет.

Присутствие.

Серый.
Звериный.
Родной.

Она резко вдохнула. Взгляд поднялся — через толпу, через хоровод ярких платьев и шуршащих деталей — в сторону входных дверей. И мир в один миг будто треснул.
Он стоял там.

Фенрир.

В тёмном пиджаке, будто вобравшем в себя ночь. С волосами, наследовавшими ветер.
С глазами — серыми, но прорезанными кровавой полосой, которую можно было заметить только тем, кто знал, куда смотреть.

Он стоял неподвижно. Но весь зал будто отступил назад, открывая ему дорогу.

Свет не касался его.
И всё же он был ярче всех. Эффи хотела двинуться, но не смогла. Она оцепенела.
Цепь вспыхнула жаром, будто узнав хозяина судьбы, для которого была создана.
Будто ждала.

Где-то справа Гретта выругалась так громко, что несколько студентов обернулись.
Томас побледнел. Настолько резко, что Эффи испугалась, что он упадёт.

Он прошептал:

— Он здесь.

Не вопрос.
Констатация.
Которой он боялся — и ждал одновременно.

Фенрир двинулся вперёд.

Не спеша.Не ломая пространство.
Просто — шагал. Но с каждым его шагом музыка глохла. Голоса людей тонули.
Свет мерк.Тени напрягались так, будто боялись быть рядом. Томас на мгновение шагнул вперёд инстинктивно, защитно.

И Фенрир посмотрел на него.

Один раз.
Один взгляд.

И Томас застыл, будто этот взгляд прошёл сквозь его рёбра, кожу, дыхание.
Фенрир даже не оскалился  просто… отметил его присутствие.

Как волк отмечает другого зверя в лесу, прежде чем решит — друг он или добыча.
Томас выдохнул так коротко, что это был почти всхлип.Эффи шагнула вперёд сама. Инстинктивно. Её ноги дрожали.
Голова кружилась. Но она должна была идти.
Её взгляд связался с его взглядом — и мир снова стал цельным.
Он остановился перед ней, слишком близко.
Так, что расстояние между ними было плотнее воздуха. Фенрир смотрел на неё долго, будто запоминал черту за чертой то, что уже знал наизусть. И наконец он оборвал жгучее безмолвие между ними.

— Здравствуй, Оффелия.  — Она не выдержала — вдох сорвался, грубый, болезненный. Эффи хотела его отчитать. Нет, попросту прибить этой цепью, но не смогла…

— Полгода… — Выдохнула девушка.

— Я знаю. — Его голос стал тише, темнее. — Прости.

Она покачала головой, слова горели слишком сильно.Но он говорил первым. Так было всегда.

— Я ушёл, потому что было нужно. Не потому, что хотел.

Она хотела ударить его. И возможно обнять.
И кричать или плакать, то ли от радости, то ли от злости.

Но она смогла только произнести:

— Ты обещал, что… что хотя бы скажешь, если…

Он наклонился ближе — лишь на миллиметр, но ей стало тяжело дышать.

— Я знаю, — повторил он. — И я ошибся. — Цепь снова дрогнула — как будто напоминала о себе.

Фенрир опустил взгляд на её запястье — и в его глазах впервые за весь вечер вспыхнула настоящая боль.

— Она горит сильнее, чем должна, — сказал он тихо. — Я чувствовал это каждый день.

— Тогда почему ты не пришёл раньше? — В её голосе звучит боль, некое отчаяние. Он закрыл глаза , но лишь на секунду.

— Потому что… — Он втянул воздух в легкие.
— Если бы я остался — мы бы оба погибли.

Он хотел отступить — но Эффи не позволила.
Она взяла его за руку. Сильнее, чем думала, что может.

— Фенрир… — Её голос до неприличия сильно дрожал.— Я уже мертва, если тебя нет рядом.

Это сломало его.Его пальцы сомкнулись на её руке — так крепко, будто он держался за неё, чтобы не утонуть.

— Идиотка, — Прошептал он. — Ты даже не понимаешь… — Он открыл глаза.
В них была буря. — Ты умрёшь, если я буду рядом. А я умру, если уйду. Мы — замкнутый круг. Проклятый.

— Тогда… — она сглотнула. — Давай умрём вместе. Позже. Через много лет. Когда закончим всё, что должны.

Он всмотрелся в неё.И что-то в нём… смягчилось? Он поднял её лицо ладонью.
Большой, тёплой, неправильной для человека.

— Я думал, что смогу защитить тебя, если исчезну, — Проговорил Фенрир. — Но понял только одно: я не могу жить там, где тебя нет.

Он наклонился ближе. Почти касаясь ее губ, руки легли на талию и прижали к себе так плотно, что дистанция между ними сократилась до миллиметров. Он вовлек Эффи в поцелуй. Не нежно.Не осторожно.
А так, будто полгода отсутствия в нём разожгло голод, вперемешку с тоской и яростью и наконец…

В любовь. Неистовую, дикую и страстную. Местами нежную и совсем не объяснимую для него же самого. И все в один миг выплеснулось сразу. Цепь вспыхнула, как уголь под кислородом.Огонь прошёлся по её запястью.По его коже. По воздуху между ними, но не от цепи. Вовсе нет. От любви.

Кто-то в зале резко обернулся.
Голова. Взгляд. Настороженность.
Потом другой.И третий.

Как будто почувствовали нечто чуждое, древнее, опасное.Их внимание было направлено в сторону входа.
Туда, где секунду назад ничего не было.
Но теперь…

В тени стояла фигура.
Высокая.
Белокурая.
С холодными глазами, в которых не отражался никто.
Он просто смотрел…
На них.

И Эффи, не зная почему, почувствовала:
тот, кто наблюдает — не друг. И не человек.
И далеко не случайность.

И том, что грядёт — будет хуже, чем проклятие цепи.

Музыка на секунду оборвалась — будто звукорежиссёр случайно выдернул кабель.
Студенты вокруг растерянно обернулись на сцену, но тут же снова захихикали и вернулись к танцам, к бокалам, к своим беспечным разговорам.

Никто не заметил стоящую в тени фигуру.
Кроме двоих.

Фенрир почувствовал сперва — так же, как зверь чувствует взгляд с хребта горы.
Он оторвался от поцелуя медленно, но напряжение, тонкое и липкое, скользнуло по его позвоночнику. Эффи уловила это мгновенно: его тело замерло, дыхание стало коротким. Знакомая перемена. Та самая, что случалась только в одном случае — когда рядом другое божество.

— Что такое? — прошептала она, всё ещё качаясь в его руках.

Фенрир не ответил.
Он поднял глаза над её плечом — туда, к дверям зала.

Фигура исчезла.
Растворилась в толпе.
Будто её и не было.

Но это не успокоило его.
Наоборот — стало хуже. Он глухо выругался, обняв Эффи за плечи, будто пытаясь укрыть.

— Нам надо уйти, — сказал он тихо, голосом, который не терпит вопросов.

Эффи кивнула, даже не пытаясь спорить.
Она знала: если он так говорит — значит, опасность не просто близко. Она  дышит им  в затылок.

Они вышли из зала через боковой коридор, тусклый и узкий. Между стенами чувствовалась тишина, слишком густая для обычного здания.Фенрир шёл чуть впереди, его шаги были абсолютно бесшумными, будто он не касался пола. Эффи вцепилась в его рукав — не из страха.Чтобы не потерять контакт, который, казалось, удерживал её в реальности.

— Фенрир… что это было? — спросила она, когда они дошли до выхода.

Он не обернулся.

— Нечто, — коротко ответил он. — Или кто-то.

— Ты знаешь?

— Плохо то, что знаю слишком много вариантов. А хорошо… что ни один из них мне не нравится. Он распахнул дверь наружу.

Ночь встретила их резким холодом.
Снег падал так тихо, что казалось, будто воздух поглощает каждый звук. Парковка почти опустела. Лишь несколько машин блестели под уличными лампами — одинокие, замёрзшие.Фенрир открыл ей дверь своей машины.

Он обошёл капот, скользнул в водительское сидение, и мотор зарычал — глубоким, звериным звуком, будто приветствовал своего хозяина. Но Эффи не могла отвести от него глаз.Он был другим.Не в смысле внешности в ней он был всё тот же: острый, хищный, сильный, слишком живой. Но внутри…
Словно что-то старое, древнее, чёрное поднялось из глубины.

— Фенрир… — Тихо сказала она, не сводя с него взгляда.

Он держал руль так крепко, что костяшки побелели.

— Я чувствую, что нас преследуют, — признался он. — И это не люди.

— Ты уверен?

Он повернулся к ней.
В его взгляде было что-то нехорошее — не страх, нет.
Раздражённое, хищное предчувствие.

— Да, я чую их за много миль. Это… не люди. Он наклонился ближе. Так близко, что её дыхание смешалось с его.

— И если это тот, о ком я думаю… — он сжал зубы. — Нам дважды не дадут ошибиться.

Эффи протянула руку и коснулась его щеки.
Медленно.С той мягкостью, которая всегда останавливала его ярость.

— Фенрир… — сказала она. — Я рядом.

В его глазах на миг мелькнуло что-то очень человечное. Боль. Вина. Своё собственное проклятие.Он накрыл её ладонь своей.

— Тогда держись, — выдохнул он. — Придётся ехать быстро.

Он вывел машину с парковки, и они тронулись по пустой ночной улице.
Снег шёл плотный, фары резали его золотистыми полосами. Эффи сидела тихо, чувствуя, как цепь под кожей греется.
Не больно — просто горячо, как будто реагировала на него. Или на то, что шло за ними.

Потому что…

Потому что она почувствовала.
Не то взгляд или же звук.
А будто дыхание на затылке.
И длинную тень, которая скользила где-то позади, вне поля зрения. Она медленно обернулась к заднему стеклу.

И у неё замёрзло всё внутри.

Вдалеке, почти в тумане серой пелены, стоял силуэт.Высокий.Неестественно прямой.
И свет фар машины на секунду отразился в его глазах. Свет — не человеческий.
Металлический.Как у статуи.
Как у бога, которому нечего скрывать.

— Фенрир… — прошептала она, не отрывая взгляда. — Он…

— Не смотри, — мгновенно приказал он, голосом, в котором впервые за долгие главы звучал… страх. — Не смотри на него, Эффи.

Она повернулась обратно, хватаясь за край сиденья.

— Кто он?

Фенрир мчал быстрее. — Если это Бальдр, — сказал он тихо, слишком тихо, — то нам нужен план.

— Какой? — Он посмотрел на неё краем глаза.

— Выжить. — Сказал Фенрир слишком жестоко, но правдиво. Машина унеслась в ночь. А позади, в глубине снежной темноты, фигура медленно опустила голову в сторону.
Будто что-то изучала.