пока солнце не поглотит нас. Глава 11

11 глава.

Утро не принесло света. Оно пришло тенью — тяжёлой, вязкой, как затянувшийся шрам, который отказывается заживать.Фенрир открыл глаза первым.

Рядом, под мягким, почти прозрачным дыханием, лежала Эффи. Полуобнажённая под одеялом, со спутанными волосами, которые падали на его плечо, она казалась слишком хрупкой для того, чтобы пережить ночь, которая была между ними. Слишком живой. И слишком смертной. Он смотрел на неё долго. Слишком долго для того, кто умеет исчезать без следа. Слишком долго — для того, кто должен был уйти ещё ночью.

Но он не ушёл.

Он смотрел на линию её ключицы, на тонкую полоску цепи, спрятавшуюся под кожей как ядовитая жила. Артерия, через которую текла не кровь — приговор. Эффи шевельнулась.
Сделала вдох, будто ей не хватило воздуха.
Фенрир приподнялся на локте.

— Опять… холодно? — Тихо спросил он.

Она открыла глаза. Небрежно, как будто это утро было обычным. Как будто она не умирала. Как будто он не разрушил её жизнь.

— Немного, — Прошептала она. — Это было ложью.

Он чувствовал, как её кожа теряет тепло быстрее, чем должна. Как цепь внутри её запястья пульсирует неровно, как сломанное сердце. Как будто эта ночь — слишком много значила. Слишком сильно оживила то, что должно было спать. Он ещё раз провёл взглядом по её телу, будто пытаясь убедиться, что она здесь.
Живая. И не понял, что больше гложет: страх потерять или желание не отпускать никогда.

Эффи повернулась к нему, подтянувшись ближе.

— Ты странно смотришь, — Шепнула она.

Он ухмыльнулся. Так, как умел — Уголком губ, чуть хищно.

— Я всегда странно смотрю. — Молвит Фенрир.

— Нет, — она коснулась его груди. — Сегодня… иначе.

Фенрир перехватил её руку. Легко, аккуратно — как будто прикасался к тонкому льду, который треснет от неправильного движения.

— Просто пытаюсь запомнить.

— Что?

Он не ответил. Потому что правильный ответ звучал бы слишком честно. Что может быть последним.

Эффи чуть улыбнулась, не понимая глубины его молчания. И прижалась ближе, укрывшись под его рукой.Секунду он позволил себе это.
Тишину. Тепло. Близость, которая срезала последние остатки холодной логики.
Секунду — и он почувствовал.

Цепь.Удар пульса — резкий, колючий.
Как будто боль прошла по их обоим одновременно.

— Эффи, — Он сел резко. — Что это было?

Она вспыхнула испуганным взглядом.

— Я… наверное, просто устала.

Ложь.
Она вторая за утро.

Фенрир провёл пальцами по её запястью — и кожа под цепью была горячей. Не тёплой — обжигающе горячей. Он выдохнул сквозь зубы.

— Она активируется.

Эффи сжала одеяло, будто от этого можно было защититься.

— Но ты же сказал, что она… спит. Что это не опасно. Пока. — Он отвернулся на секунду, чтобы она не видела, как тень проскользнула по его лицу.

— Пока, — Повторил он тихо. — Закончилось.

Эффи посмотрела на него тревожно. Хотела что-то спросить.
Но тут…Её телефон вибрировал на тумбочке.

Она потянулась.Проверила экран.Моргнула.
Набрала сообщение — короткое, привычное.

«Гретт, ты жива?»

Секунда.
Две.
Три.

Ответа не было.

Эффи нахмурилась, написала снова.

«Гретта?»
«Ты?»
«Проснись!»

минута.

Две.

Три.

Тишина. Непривычная для Гретты.

Она прикусила губу.

— Она всегда отвечает, — Тихо сказала Эффи.

— Даже если спит. Даже если в душе попасть нереально. Она…

Фенрир почувствовал, как внутри сжимается — неприятно, жёстко. Он поднял голову, насторожился — почти незаметно.
Но ему хватило доли секунды.

Металл.
Кровь.
Смерть.

Снизу.

— Одевайся, — Выдохнул он, уже вставая. — Сейчас же.

— Фенрир?..

— Быстро. — Его тон не допускал вопросов.

Он первым вышел из спальни, спускаясь к лестнице мягким, бесшумным шагом хищника. Каждый шаг вниз — как удар по нервам. Каждый вдох — запах, становящийся всё отчётливее.

Кровь.
И не одна.

Эффи шла за ним. Внутри неё нарастал страх — но настоящий ужас начался тогда, когда она услышала тихий, хищный, низкий звук, вырвавшийся из груди Фенрира — звук, который не принадлежал человеку.

Рык.

И дом замолчал. Первое, что она услышала — был не звук. А его дыхание.

Не человеческое — рваное, низкое, звериное, как будто хищник внутри вырвался ближе к поверхности, чем обычно. Эффи ступала по полу босыми ногами, чувствуя, как холод от дерева пробирается под кожу, но страх уже давно вытеснил любые ощущения. Фенрир остановился у конца лестницы. Остановился так резко, будто ударился о невидимую стену. Его плечи напряжены, мышцы под кожей словно готовы разорвать её. Он медленно повернул голову — взгляд стал тяжёлым, опасным, как в ту ночь, когда он разорвал тварь у её дома.

Эффи знала:
если он так смотрит — значит, там впереди смерть.

— Фенрир… — Её голос сорвался.

Он поднял руку — короткий, резкий жест.
Стой.

Она застыла. Оперлась о стену. Пальцы дрожали, но она почти не замечала этого — потому что воздух пахнул чем-то густым, металлическим. Слишком знакомым.

Холод прошёл по её спине так остро, что она по-настоящему задышала только в тот момент, когда Фенрир сделал первый шаг к гостиной.

Он двигался иначе. Не как мужчина.
Как зверь.

Плечи чуть опущены. Дыхание ровное, сдержанное. Каждый шаг бесшумен. Каждый разворот головы — резкий, отточенный, будто он снова стоял под небом Асгарда, где любое движение может стать последним.
Эффи шла за ним. С каждым шагом запах густел. Её желудок сжался.

— Пожалуйста… — Прошептала она, будто молитву. — Пожалуйста, пусть все хорошо…

Фенрир вошёл в гостиную первым.

И замер.

Эффи подошла к дверному проёму — и её ноги отказались слушаться.

— Тётя Джесс…? — Её голос захрустел, как ледяная корка под ногами.
Тётя лежала на полу. Неестественно тихо.
Неестественно неподвижно.

Она была в куртке — будто только вошла. В её руке всё ещё торчали ключи. Лицо повернуто к двери… туда, где сейчас стояла Эффи.

И кровь.
Тонкая струйка, красная, тёплая ещё, растекающаяся по белому ковру.

— Нет… — Эффи шагнула вперёд, но ноги подкосились. Фенрир поймал её прежде, чем она упала. Обхватил руками, удерживая, хотя сам дышал так, будто сдерживал себя из последних сил.

— Не подходи, — тихо и довольно резко.

Но она смотрела только на тётю.

— Она… она только утром звонила… Она должна была… — Её голос оборвался. Пальцы впились в его рубашку.  Фенрир повернул голову. Его глаза — тёмные, холодные — пылали опасным светом.

Он видел не просто смерть. Он видел следы.
Запах. Чужой след, прошедший через дом.

И то место, где этот след останавливался.

В углу гостиной, где на стене ещё не успела высохнуть кровь — была чёткая, резкая отметка. Не человеческая. Слишком ровная. Слишком намеренная. Это не было просто убийством тёти Джесс. Это было предупреждением.

Фенрир медленно выпрямился, подняв Эффи на ноги. Его взгляд стал режущим, острым, как лезвие.

— Это для меня, — Произнёс он.
Эффи вцепилась в него, словно мир вокруг рушился.

— Кто… кто это сделал? Фенрир… кто?.. — Она больше не могла кричать. Плакать.

Ответ был один. Он звучал в голове как удар грома.

Бальдр.

Но он не сказал этого. Не сейчас. Не в этот момент, когда её сердцу хватит одной искры, чтобы разорваться. Он провёл рукой по её щеке — слишком нежно для того, кто мог разорвать мир пополам.

— Ты должна дышать, слышишь? — Его голос был тихим, почти шёпотом. — Дыши. Смотри на меня. Но она смотрела на тётю.

— Она мертва… — Прошептала Эффи, почти беззвучно. — Моя тётя… она… из-за меня?..

Её губы задрожали, дыхание сорвалось, в глазах поднялась боль, от которой даже воздух в комнате задрожал.И в этот момент цепь рванулась.
.

Сила внутри неё вспыхнула как огонь, вырывающийся из-под крышки. Эффи схватилась за запястье, согнулась, будто кто-то ударил её изнутри.

— А-а—! — она вскрикнула, прижимая руку к груди. — Боль была неистовая. Фенрир подхватил её прежде, чем она рухнула на пол.

— Эффи!

— Больно… Фенрир… — Она задыхалась, кожа бледнела на глазах. Цепь под кожей светилась. Бледно-золотым.
Точно как перед смертью Валькирии.
Он поднял её на руки.Прижал к себе.
Стиснул зуюбы — в живот ударила паника, такая сильная, что его собственная кровь зашипела в венах.

— Держись.

— Мне… плохо…

— Не смей мне умирать. Слышишь? Не сейчас. Не здесь.

Она пыталась дышать, но воздух уходил.

— Фенрир… я… я замерзаю… — Отрывисто произносит она.

Он почувствовал, как её сердце сбивается, как цепь забирает больше, чем может отдать.
Это был не просто приступ. Это был первый этап активации.

Он понял.

Тётя — не первая погибшая. И далеко не последняя. Фенрир нёс её наверх почти бегом.
Она была слишком лёгкой — слишком холодной. Её дыхание рвалось, как оборванная нить, а пульс бился поверхностно, будто сердце пыталось спрятаться глубже, под кости. Он уложил её на кровать, провёл рукой по её лбу — горячему, как огонь.
Цепь всё ещё светилась под кожей. Золотой раскалённый узор, пульсирующий в такт её слабой жизни.

— Зараза… — выдохнул Фенрир. — Не сейчас… Эффи, слышишь меня? Не смей уходить.

Она попыталась открыть глаза. Тонкие ресницы дрогнули. Губы шептали бессвязное:

— Холо… холодно… он… он здесь…

— Кто? — Фенрир наклонился ближе.
Но она уже не слышала.

Он хотел вырвать цепь голыми руками.
Разорвать проклятие. Разбить всё, что причиняет ей боль.Но цепь была частью неё — впаянной глубоко, в кровь, в душу, в судьбу.
И именно этот момент выбрал Морфей.

Тени на стене вытянулись. Воздух вокруг стал плотным, как вода. Огонь на браслете Эффи дрогнул — будто узнал присутствие Хранителя снов.

— Отойди, — Мроизнёс знакомый ровный голос.

Фенрир обернулся, готовый рвать.Разрывать.
Убивать. Поглощать.

Но это был Морфей.

Высокий. Бесплотный. С глазами, в которых ночи больше, чем в небе.

Фенрир прошипел:

— Убирайся.

— Если я уйду, она умрёт через минуту, — спокойно сказал Морфей. — Цепь уже начала последний этап активации. Она больше не в силах сдерживать ее силу. Эти слова ударили сильнее, чем любое оружие.

Морфей подошёл ближе. Его рука скользнула над телом Эффи  не касаясь, но ощущая.
Эффи резко вдохнула как утопающий, которого выдернули из воды,  но затем снова выгнулась от боли.

— Что происходит? — Фенрир говорил тихо, но в голосе был такой звериный страх, что воздух задрожал. — Это из-за смерти Джесс?

Морфей кивнул.

— Связь между ними была крепкой. Эффи потеряла опору. Цепь питается её чувствами. А теперь — жрёт их.

Фенрир склонился к Эффи, коснулся её руки.
Кожа была неестественно ледяная, словно у мертвеца, а пульс постепенно таяющий.

Он закрыл глаза.Злость и боль перемешались внутри него так сильно, что мир на миг окрасился красным.

— Помоги ей, — Выдавил он.

Морфей смотрел на неё, и в его взгляде мелькнула редкая, почти человеческая печаль.

— Я могу лишь замедлить процесс, — тихо сказал он. — Но остановить… нет. — Фенрир резко поднял голову.

— Лги мне ещё раз — и я разорву твой мир на две части. — Морфей не дрогнул, но в его глазах сквозила усталость.

— Ты требуешь невозможного. Цепь — древнее пророчество, а не железо.

— Значит, есть путь, — рыкнул Фенрир. — Я видел, как Один пытался…

— Один сражался с судьбой, а не побеждал её, — мягко перебил Морфей.

Он присел на край кровати.
Его пальцы коснулись лба Эффи.

Свет ослаб. Боль отступила.
Её дыхание выровнялось — но слабо, словно её жизнь держалась на тончайшей нити.

— Она выдержит немного, — произнёс Морфей. — Возможно, до рассвета. Возможно — до вечера.

— Скажи мне, как остановить это.

— Ты не справишься.

— Я могу уничтожить Асгард и убить Одина!

— Но не цепь. — Сказал Морфей. — Она не доживет, а когда цепь перестанет поглощать ее силу. Она вернется к прежнему носителю. К тебе. И уж поверь, ты сгоришь меньше чем за сутки.

Тишина упала между ними. Тяжёлая.
Как если бы воздух превратился в камень.
Морфей снова посмотрел на Фенрира.
И на этот раз — прямо, без масок.

— Есть способ, — Произнёс он. Фенрир замер, взглянув на него с надеждой.

— Но не она заплатит цену.

— Кто тогда? — голос Фенрира был низким, почти хриплым. Морфей медленно выдохнул:

— Тот, кто готов умереть её смертью.
Фенрир понял сразу.
Он.
Его сердце ударило тяжело, так громко, что в ушах звенело.
— Это единственный путь? — Морфей опустил взгляд.

— Да.— На мгновение в комнате не осталось ничего, кроме их дыхания и тихого золотого света цепи, что дрожала под кожей Эффи.

— Тогда я сделаю это, — сказал Фенрир.Без колебаний и страха. Словно готов понести приговор, который некогда выдвинул ему ОдинКак истина, которую он сам согнал из тьмы.Морфей посмотрел на него удивлённо — будто впервые увидел в нём не монстра.
— Ты уверен?

— Я стал её смертью уже однажды, — холодно ответил Фенрир. — В этот раз я буду её жизнью.
Морфей закрыл глаза. И прошептал:

— Тогда готовься. Цена будет выше, чем ты можешь представить.

***

Он шёл быстро, держа Эффи на руках. Она уже не сопротивлялась — только тяжело дышала, проваливаясь в ту странную полудрёму, где звук отдаляется, а мир становится плоским. Цепь на её запястье пульсировала. Как рана.Как проклятие, которое наконец-то вспомнило о себе.

Со стороны их шаги могли бы показаться ровными, уверенными. Но вблизи было видно — Фенрир почти не дышит. Каждый его вдох был отрывистым, слишком резким. Сдержанным. Страшно сдержанным.

Он остановился под козырьком старой аптечной вывески, оглядел улицу быстрым, точным, волчьим взглядом. Свет фонарей расплывался. Тени становились длиннее. Ночь — плотнее.

И воздух… изменился. Как будто кто-то невидимый переступил границу мира.

Фенрир резко повернул голову.

На другой стороне улицы, среди сугробов и колышущихся теней, стоял силуэт.
Чёрный, тонкий, абсолютно неподвижный.
Но выделяющийся так ярко, как будто тьма сама его подсвечивала. Он не шёл.
Не дышал. Просто смотрел. И этого хватало, чтобы снег вокруг него не касался земли.

Фенрир выдохнул — злобно, тихо, почти беззвучно.

— Ещё один шаг, — сказал он, не повышая голоса. — И я разорву тебе глотку.

Силуэт не шелохнулся. Но улыбнулся.
Не по-человечески.
Медленно. Грязно. Как будто знал заранее, что этот вечер принадлежит ему. Фенрир прижал Эффи ближе, аккуратно, почти бережно — слишком бережно для зверя, которым он был.

— Не сейчас, — Мроцедил он, глядя в пустоту. — Не смей.

Силуэт чуть склонил голову, словно прислушиваясь. И исчез. Не растворился.
Не ушёл.

Исчез — как стёртая тряпкой тень.

Эффи тихо вздрогнула у него на руках — будто почувствовала то же самое, просто не могла осознать.Фенрир смотрел в пустоту ещё несколько секунд, и в его взгляде больше не было раздражения или хищной уверенности.
Только ненависть и гнев.

— Бальдр, — сказал он почти беззвучно. —Значит, ты всё-таки пришёл.

Он развернулся и пошёл дальше — быстрее, чем до этого. Ледяной воздух резал кожу, но он не замечал. Он чувствовал только то, как внутри Эффи тлеет цепь — слишком ярко, слишком быстро.

Он знал: эта ночь ещё не закончилась.
И начало было хуже конца.

Дверь хлопнула в тот миг, когда Фенрир переступил порог. Дом встретил его не тишиной — пустотой. Такой, что цеплялась за стены, как испугавшаяся тень. Эффи в его руках дышала поверхностно, будто воздух был ей чужим. Кожа стала слишком бледной, почти серебристой, а цепь пульсировала так ярко, что казалось — свет просачивается сквозь кости.

— Потерпи, — прошептал Фенрир. Не из нежности. Из ярости к миру, который снова забирает то, что он выбрал.

Он осторожно уложил её на диван, поправил волосы, провёл пальцами по виску — прикосновение было резким, хищным, но в нём сквозило что-то… отчаянное.

— Где Гретта? — Пробормотал он. — Она должна была быть здесь.

Дом ответил звуком.Странным.
Сдавленным. Шорох, будто кто-то провёл ногтями по внутренней стороне стен.

Фенрир распрямился мгновенно.
Глаза заострились.Серебристая тень легла в радужке. Он был на грани того, чтобы сорвать кожу и стать тем, кем был раньше.

Но воздух изменился.

Погас.

И в углу комнаты, там, где тень была слишком густой, пространство дрогнуло — будто его коснулись холодные пальцы.
Свет на секунду выдохнул.
И появился Морфей.

Его силуэт был соткан из густой синевы, и волосы струились, будто находились под водой. Глаза — слишком спокойные для этого хаоса.

Он первым посмотрел на Эффи.
И взгляд стал тяжёлым, как предчувствие конца.

— Ты пришёл поздно, — сказал Фенрир, не поворачиваясь полностью. Голос был низким, глухим.

— Я пришёл ровно тогда, когда сон коснулся твоей реальности, — мягко ответил Морфей. — И именно поэтому она ещё жива.

Он подошёл ближе. Колени Эффи едва заметно дрогнули — будто почувствовали холод мира, откуда Морфей пришёл.

— Что ты сделал с ней? — рыкнул Фенрир.

— Ничего, — Морфей присел рядом, почти не касаясь пола. — Но цепь сделала. Ты должен был держаться дальше, Фенрир. Ты знал.

— Я знаю только то, — он схватил Морфея за ворот, — что она не должна была пострадать!
Морфей не отстранился. Его лицо даже не дрогнуло.

— А ты не должен был выбирать её.

Эти слова больно ударили, но Фенрир отпустил его медленно, будто в нём боролись сто волков разом.

— Где Гретта? — спросил он. — Она исчезла. Её запах прервался.

Морфей перевёл взгляд на лестницу.

— Она здесь.

Фенрир рванулся вверх раньше, чем слова перестали звучать в воздухе.

Гретту он нашёл в комнате, где когда-то стояли её книги и кружки с недопитым кофе.
Теперь — всё было перевёрнуто. Гретта сидела на полу, спиной к стене.
Глаза — пустые, широко раскрытые, словно она увидела что-то, что человеку нельзя увидеть и остаться собой. Цепь Эффи отозвалась на Гретту тоже. Она тянула силы у всех, кто был к ней близок.

И Гретта начала… угасать.

Фенрир шагнул к ней, но Морфей уже стоял рядом. Он опустился на корточки, склонил голову.

— Она слишком близко держала Эффи в сердце, — Сказал он тихо. — Это делает её уязвимой для отклика цепи.

— Сделай уже что-нибудь, я готов умереть, ну же! — Потребовал Фенрир.

Морфей поднял глаза.

— Память. Всё, что связано с цепью. С Эффи. С тобой. С Бальдром. С сутью того, что происходит.Она не переживёт это иначе.

Гретта посмотрела на них, но взгляд был расфокусирован — как у человека, которого вытаскивают из сна, где он видел слишком много.

— Д… девочки… — прошептала она. — Где… девочки?..

— Делай, — сказал Фенрир.

— Но Эффи должна знать, — добавил Морфей. — Иначе, когда Гретта придёт в себя, она будет считать всё это её виной. Фенрир стиснул зубы так, что треснула эмаль.

— Она уже считает, — Выдохнул он. — Делай.
Морфей кивнул. Он коснулся лба Гретты.
.Свет погас, не полностью — будто кто-то накрыл комнату стеклянным колпаком.

Гретта дрогнула.Её дыхание восстановилось.
Щёки слегка порозовели.

— Она выживет, — сказал он. — И забудет.

— Всё? — тихо спросил Фенрир.

— Всё, что нужно, чтобы не умереть.

Фенрир перевёл взгляд на Эффи — она стояла у дверного проёма, опираясь на косяк, едва держась. Он не услышал, как она поднялась.

Но она слышала достаточно.

— Ты… позволил ему это сделать, — прошептала она, глядя на Гретту.

Фенрир шагнул к ней.

— У неё не было выбора. Как и у нас.

— Ты снова решаешь за меня.

Морфей отвёл взгляд.
Он чувствовал, что ещё одна истина должна быть открыта — но не сейчас.

— Позволь мне уйти, — Пказал он. — Скоро начнётся то, что нельзя остановить.
Бальдр уже на пороге. Фенрир хотел что-то сказать — но Морфей исчез, оставив после себя лёгкий запах сна — как забытый шёпот.
Эффи стояла перед Фенриром, и в её глазах было не обвинение.

— Почему… — Прошептала она. — Почему всё рушится?

И цепь снова вспыхнула на нее  светлым, болезненным огнём. Фенрир притянул её к себе, прижимая так, будто мог удержать мир на месте одной рукой.

— Потому что настало время платить, — Сказал он хрипло. — И мы это сделаем вместе.Но в глубине его взгляда было то, что он скрывал от неё.
Страх. Он не успеет.

Комната словно сжималась, как лёгкие после удара. Воздух стал густым, неровным, будто пропитанным металлом — запахом крови, которого здесь не должно было быть.
Эффи сидела на полу, опираясь плечом о стену. Краска стекала по её вискам тонкими полосками — только не краска. Пот. Лихорадка. Боль. Глаза, обычно мягкие, тёплые, наполненные тем светом, который умел разрывать его изнутри, теперь помутнели. В них проступила слабость, которую она тщетно пыталась скрыть.

Но хуже всего была цепь.

Её звено — ожившее, будто раскалённое, — рвалось из-под кожи. Оно пульсировало в такт её сердцу, но не поддерживало его — давило. Тянуло вниз. Пыталось забрать ещё одну искру, ещё один вдох.

Фенрир стоял перед ней, а пальцы на руках слегка дрожали. Он ненавидел это — дрожь. Ненавидел, что не может её заглушить.

— Скажи… — голос его был хриплым, низким, и в нём прорывалось звериное рычание, — С каких пор у тебя жар?

— Это… ничего… — выдохнула она, но каждое слово разрезало воздух, как битое стекло.
— Просто… устала. Много всего… за один день.

Он присел перед ней, положив ладонь на её щёку — холодную, мокрую. Эффи инстинктивно накрыла его руку своей, но пальцы её дрожали так сильно, что это было скорее жестом отчаяния, чем поддержки.

— Ты не устала. Ты горишь, — процедил он. Его голос был ровный, но глаза… там было слишком много света. Слишком много ужаса. — Цепь забирает слишком быстро.

Она попыталась улыбнуться — демонстративно, нервно.

— Может… это просто нервы…

— Не ври мне, Эффи, — резко перебил он.

Она вздрогнула.

И именно в этот момент её грудь пронзила новая боль — такая, что она практически сложилась пополам. Фенрир успел подхватить её, прижимая к себе, пока её дыхание сбивалось, будто она тонула.

И цепь… цепь клокотала под кожей, будто праздновала.

— Эффи! — он поймал её за плечи. — Смотри на меня. На меня. — Её ресницы дрожали. Губы побелели. На виске выступила новая капля пота — соль, страх и тепло, которое пожирало её жизнь.

Она подняла на него взгляд — усталый, туманный.

— Это… из-за тёти Джесс… — Прошептала она. — Это всё… слишком много…

Он сжал зубы так сильно, что послышался хруст.Он хотел взять её боль на себя. Хотел разорвать цепь своими когтями. Хотел рвать и рвать и рвать, пока она не перестанет светиться этим предсмертным жаром.

Но не мог.

Пока — не мог.

— Ты будешь жить, — Сказал он тихо, почти выдохнув. Это была не просьба. Не уговор.
Приказ. Эффи покачала головой.

— Не обещай того… чего не можешь выполнить… ф— Он резко притянул её ближе, прижимая лоб к её лбу.

— Я смогу. Я сделаю. Я найду способ. Чёрт, Эффи, я… — Он закрыл глаза, стараясь удержать голос. — Я не дам тебе умереть. Ты слышишь? Будь ты проклят, Морфей, где же ты? Она провела пальцами по его щеке — мягко, едва-едва.

— Если… если даже так… — она сглотнула, с трудом подбирая слова, — я просто хочу… чтобы ты был здесь. — Фенрир схватил её руку, сжал, будто боялся, что она исчезнет прямо сейчас.

И именно в этот миг — мир за её спиной дрогнул.

Фенрир почувствовал это позже, чем должен был — цепь её боли отвлекла его, разорвала внимание. Но когда его зверь внутри взвыл, предупреждая…

…он понял: они не одни.

Он резко повернул голову в сторону темноты.
Но там ничего не было. Ничего — кроме ощущения, будто чьи-то пальцы только что убрали руку с дверной ручки.
Будто кто-то стоял здесь всего миг назад.

Слишком знакомое присутствие.
Слишком древнее.
Слишком тихое.

Эффи обессиленно уронила голову ему на плечо.Фенрир прижал её крепче.
Но взгляд его оставался прикован к той самой точке в тени — холодной, неподвижной, вязкой.

И он медленно, едва слышно прошептал:

— Бальдр…

Он поднял голову, его глаза сузились — звериным, угрожающим движением.

— Он здесь, — сказал он тихо.

Эффи дрогнула в его руках, но это был не страх. Цепь внутри неё вспыхнула — ярко, как будто кто-то ударил по раскалённому металлу.

Свет на секунду прорвал кожу.
Она застонала, схватившись за запястье.

— Не смотри, — Фенрир перехватил её руку, подавляя вспышку силой собственной. — Дыши. Просто дыши. — Но он чувствовал — это бесполезно. Её нити жизни были натянуты до предела.И всё, что оставалось — держать их пальцами, чтобы они не порвались прямо сейчас.

Снизу — с улицы — донёсся глухой звук.

Не шаг.
Не голос.
Отзвук.

Будто кто-то, стоящий далеко за домами, сказал его имя.

Не Фенрира.
Её.

Эффи вздрогнула так резко, будто кто-то коснулся её изнутри.

— Он зовёт… — Прошептала она.

Фенрир прижал её к груди, закрывая собой.

— Он ни черта не получит. — Ещё один звук.
И ещё.

Неудержимая поступь.
Словно по снегу шёл кто-то, для кого весь мир камень, который трескается под пятами. Лампочка над входной дверью вспыхнула.
Потухла. Снова вспыхнула.
И лопнула. Темнота двинулась вверх по лестничной клетке, как вода, затапливающая дом.Эффи уже почти не дышала.
Её кожа стала бледнее снега, а цепь светилась алыми жилами.

— Фенрир… — голос дрогнул.Её голова опустилась ему на плечо.

— Он… тянет…

Он чувствовал: её душа рвётся в две стороны.
К нему.
И к тому, кто стоит сейчас внизу, под домом.
К тому, кто имеет право на её смерть.

— Не смотреть, — рыкнул Фенрир, даже не осознавая, что его клыки удлинились. — Он питается взглядом. Вниманием. Страхом.

Но было поздно.

Эффи резко повернула голову.
Словно её кто-то позвал по имени сквозь бетон.

Фенрир успел увидеть только отблеск — свет, холодный, белый, как отражённое солнце.

Фигура стояла на улице, под фонарём, который не давал света.
Черты не различались — только блеск глаз, таких ярких, что они прожигали снег.

Его взгляд поднялся на окна.

Пауза.
Ровно секунда.

И когда этот взгляд остановился на них — цепь внутри Эффи вспыхнула, как огонь, который вырывается из-под крышки.

Она закричала.

Фенрир поднял её, рванулся в сторону спальни, где тени были плотнее.

— Не смотри на него!  — Трпочти зарычал.
Слова были звериные, стиснутые.
В них не было ни доли человеческого.

Снизу раздалось:

«Фенрир…»

Голос был мягким.
Спокойным.
Идеальным.
Таким, каким должна говорить смерть.

И дом вздохнул.Просто — вздохнул, стены дрогнули, снег на подоконнике осыпался на пол. Эффи согнулась, хватаясь за запястье — цепь горела, будто раскалённое железо.

Фенрир посадил её на кровать, встал между ней и дверью. Его сила кипела под кожей.
Глаза стали полностью серыми, затем… кровавыми по краям.

Бальдр поднимался по лестнице.
Медленно.
Не торопясь.

Каждый шаг — как удар по чужой судьбе.

— Он пришёл за мной… — Эффи прошептала, будто сон.

Фенрир обернулся, его голос стал низким, рваным:

— Пока я дышу — никто тебя не тронет.
Даже богами.

Тени в комнате дрогнули, будто кто-то попытался войти через сон. Наверное, Морфей.Но у него тоже не было времени.
Фенрир облизнул клык — жест привычный, хищный, спокойный. Только спокойствия в нём не было.

— Пусть поднимается, — сказал он тихо.

— Я давно хотел порвать свет.

Дверная ручка медленно повернулась.

Бальдр был за дверью.

«И пока цепь медленно убивала Эффи…
Боги уже шли за ней.»