Глава 18. Бартоломео

Вернувшись после загадочного недельного отсутствия, Марьяна застаёт дом в полном хаосе и узнаёт, что это проделки обиженного Домового по имени Бартоломео, которого теперь предстоит задобрить и узнать его удивительную историю.

Глава 18
Бартоломео

Я застала дом в жутком беспорядке. Вещи были разбросаны, шкаф отодвинут от стены, постель вместе с матрасом тоже валялись на полу, даже чай был высыпан на пол.
- Что здесь произошло? - ходила я по комнатам, не понимая кто всё это мог сделать и зачем.

В дверь резко затарабанили. Я осторожно подошла к окну, из которого хорошо проглядывался двор, и увидела целую толпу: Сеня, Маша, Юра с Зоей и даже Иван Петрович собственной персоной. Я открыла дверь, ёжась в длинном свитере, и скрестила руки на груди.
- Марьяна! Господи, живая! - первой кинулась ко мне Маша.
- Марьяна Васильевна, нам нужно поговорить! Срочно! - серьёзно сказал Иван Петрович. - Это очень важно.
- Что произошло здесь?! - глядя через моё плечо, спрашивал Сеня.

Все загалдели одновременно. Во дворе оказывается стоял ещё кто-то. И их было много. Кто-то говорил, что нужно позвать участкового, кто собирался фельдшера вызывать. Я закрыла глаза и начала массировать виски. Голова перестала соображать.
- Цыц! - скомандовал Иван Петрович и все притихли. - Потише тут, ничего не случилось! Чего базар развели? Сейчас всё выясним, а вы пока по домам расходитесь. Нечего здесь толпу создавать! Сеня, помоги, а я пока с Марьяной Васильевной потолкую.

Сеня выставил всех за дверь и прикрыл её за собой тихонько. Слышно было, как он во дворе разгоняет всех зевак по домам. Через несколько минут стало тихо. Иван Петрович, не дожидаясь моего приглашения, вошёл на кухню и поднял стулья. Отряхнув их от пыли, он предложил мне присесть.
- Ох, Марьяна Васильевна, и заставили вы нас понервничать. Слава Богу, дома сейчас оказались. Мария и Зоя, ваши подруги, уговаривали дверь взломать. Говорили, что дома нет вас, а вот в ваше отсутствие тут кто-то хозяйничал. Шумел ночью. Соседям спать не давал. Были бы вы дома, то открыли. Зачем вам от них прятаться. Но не это главное. Переживали куда вы вообще могли пропасть. Никто ничего не знал.
- Я, честно говоря, вообще не понимаю из-за чего вся шумиха? Меня одну ночь не было всего. Я и подумать не могла, что подниму на уши всю деревню и вас вызовут с Кулешово. Но вас-то зачем дёргать из-за ерунды? Наверно забрался кто-то ночью пошалить, пока хозяев нет...
- Кхе-кхе... Как бы вам это сказать, Марьяна Васильевна. Вы только не переживайте. Кхе... Вас, как бы неделю не было...

Я уставилась на Ивана Петровича, не зная что сказать.
- В школе занятия начались. Фёдор Игнатьич ждал. Все ждали. Наталья Валерьевна на собрании предложила вас уволить, - улыбнулся он. - Не расскажете, что с вами случилось? Мне кажется я вас пойму.
- Иван Петрович, я не обманываю. Может я и поступила опрометчиво и безрассудно, отправившись ночью в лес...
- Ночью в лес? - спокойно переспросил он. - Хм-м. Вы либо очень храбры, либо глупы, либо на то была веская причина.
- Причина была. Очень важная.

И тут я ему выложила всё-всё-всё. Вместе со своими выводами и наблюдениями. На последнем слове я выдохнула, словно ношу сняла с плеч. Ивана Петровича я видела всего пару раз, но чувствовала, что доверять ему можно.
- Ясно. Это подтверждает решение Фёдора. Ушёл он, Марьяна Васильевна.
- Как ушел? Куда ушёл? Из-за меня? Меня теперь уволят? - дрогнувшим голосом, спросила я.
- Нет, вы не поняли. Это Фёдор Игнатьич написал заявление. Ушёл. Сказал, что другие дела ждут. Пусть школой и учениками молодые занимаются.

Я вспомнила о чем мне говорила Яга и спросила напрямую:
- Ушёл в лес? Не знаете?
- Да, Марьяна Васильевна. Не хватает лесу знающих. Посмотрите, что творится, - обведя комнату рукой, сказал глава поселка. - Что это, как не бардак? Вот и в лесу так же.
- А что случилось-то? Вы знаете?
- Пока нет, но, думаю, Фёдор выяснит. А вы в это время здесь порядок наведите.
- Извините, я, - покраснела я, начав собирать посуду с пола.
- Марьяна Васильевна, я не об этом. С Домовым своим разберитесь да узнайте почему он вам такой беспорядок учинил!
- С каким Домовым?
- Ну как же? Вам Лукерья Потаповна разве ничего не рассказывала? Не поверю.
- Что-то смутно припоминаю... Вроде рассказывала. Подкармливала она его. Говорила он пирожки очень любит горячие, свеженапеченные и молоком запивать.
- Вот и напеките. И спать ложитесь. Во сне он к вам и придёт, ежели простит.
- Простит? За что?!
- Подумал он вы бросили его. Я так думаю. И не угощали его ни разу, верно? Вот он и устроил показательные, так сказать, выступления. За соседей, друзей не переживайте. Я им всё сам объясню. Завтра к вам подружки зайдут. Не провожайте, - пожав мне руки, Иван Петрович решительной походкой пошёл к входной двери.
- Как мне найти Фёдора Игнатьича? У меня столько вопросов к нему!
- А как вы Ягу нашли? - улыбнулся Иван Петрович и скрылся за дверью.

До самого вечера я пекла пирожки с малиновым вареньем. С непривычки очень устала и сил хватило только постелить на диване и забыться беспокойным сном. Мне снилось детство, бабушка, мои родители. Мы приехали к бабушке на выходные. Она встретила нас пирогами, маринованными грибами и огурчиками. Стол ломился от угощений. Мы, перебивая друг друга, рассказывали истории.
- Мы нашли древний город! Первый раз меня отправили в такую масштабную экспедицию! Нас там наверно человек двести, если не больше! - восторженно говорил папа.
- Я скоро присоединюсь к вам! В нашем музее ноу-хау! Лекции буду вести по видеосвязи! Жаль, что Марьянушка с нами не может поехать, - грустно закончила мама.
- А меня будто вообще здесь нет! Это нарочно? - гнусавым голосом сказал кто-то, сидевший напротив меня. Я приподнялась, чтобы разглядеть говорившего, а он меня уже из-под стола за юбку одергивает. - Сюда забирайся.

Я встала на колени и, подняв угол скатерти, заглянула под стол. Там сидел человечек небольшого роста и уминал пирожки, запивая молоком из огромной глиняной кружки.
- Забирайся. Я не кусаюсь.
- Ты кто? - спросила я, садясь как можно дальше от него.
- Бартоломео, мадам! - снимая грязную помятую шляпу, представился человечек. - Хозяин подстольного царства, подвалов и чердаков. Это я мешаю ночью спать, если меня не покормят. Это я сажусь на грудь во сне и не даю дышать. И это я учинил весь этот беспорядок дома!
- Очень приятно познакомиться, Бартоломео! Что же ты раньше не пришёл ко мне и не сказал?
- Мы, Домовые, народ хоть и маленький, но гордый! - глянул он пронизывающим насквозь взглядом.
- А сейчас ты пришёл, потому что я для тебя пирожков напекла?
- Ага! Ну, пирожками это назвать трудно пока, но ты же научишься?
- Чем это тебе пирожки не понравились? - поджала я губы.
- Сахару маловато. Начинки маловато. Корочка светловата.
- А вредности не многовато?
- Я сейчас обижусь!
- Ты бы лучше помылся и причесался. Ты чего грязный такой?
- Так баню ты не топишь. Печь не топишь. А в холодной я мыться не буду! Холодная вода... Бр-р-р! - замотал головой Домовой.
- Ладно, нагрею я тебе воды. Ты мне скажи, откуда имя у тебя такое чуднОе?
- Что это чуднОе сразу?! Я по молодости под парусами ходил!

Я расхохоталась от души. Чтобы Домовой да на корабле служил? Это для меня было новостью.
- Я обижусь! Я знаешь какой обидчивый? Будешь потом долго меня задабривать, - Бартоломео надул губы и отвернулся.
- Хорошо, хорошо, прости. Не буду больше, - всё ещё улыбаясь, сказала я. - Просто я первый раз слышу, чтобы Домовой на корабле служил!
- Я не служил! Домовые не служат, а приглядывают. Капитан меня с собой забрал из разрушенной пушками крепости. Всё вам людям спокойно не живётся. Стояла крепость, стояла. Много столетий простояла. Нет, надо было приплыть и разрушить! А я так не могу. Мне порядок нужен! Вот и пришлось с капитаном побродить, пока я дом новый не нашёл. Узнал я потом, что без меня корабль чахнуть начал и потонул где-то у берегов.
- Считаешь, что без тебя он чахнуть начал? Без твоего присмотра?
- Конечно! А этот дом, как думаешь, почему до сих пор стоит? И ещё простоит!
- Я думала, что это от строителей зависит и материалов, из которых дом строят. А разве нет?
- П-ф! Обижаешь! От Домового! Видела халупы стоят, да даже в деревне нашей? Если бы не мы, давно бы всё с землей сравнялось!
- Так я с именем не поняла, тебя капитан так назвал?
- Это капитана так звали. А у меня имени не было. Это Лукерья помогла. Она объяснила, что Домовой без имени, что без дома. Скучаю по ней. Какие она пироги пекла! М-м-м! А ты не умеешь и неряха ещё! Вот!
- Ну, с пирогами я наберусь опыта ещё. Но неряха-то почему?! По-моему это ты мне тут бардак устроил!
- Печь не топлена, баня не топлена! Как зиму зимовать будем?! Ой горе нам горе-е-е! - запричитал Домовой.
- Не думала я, что Домовые истеричные такие.
- Ну всё! Я тебе обещал?! Я обиделся! - театрально провозгласил Бартоломео и исчез, а я проснулась.
- Только этого мне не хватало. Теперь ещё Домового задабривать придётся.

Весь вечер я прибирала дом, а наутро ко мне пришли Маша и Зоя.
- Можешь ничего не рассказывать. Нам Иван Петрович всё объяснил. Не шути так больше. Мы места себе не находили! - сказала Маша, теребя платочек.
- Собирайся, Марьяна, в школу поедем. С директором новым знакомиться. Фёдор Игнатьич-то всё. Простился со всеми, - сказала Зоя, оглядывая одну за другой комнаты. - Большой дом! Как ты не боишься в нем одна жить?
- А чего бояться-то? Я в родном доме, на родной земле.
- А, ну да, - быстро согласилась Зоя.

Я чувствовала, что она не понимает о чем я. При всей своей взбалмошности, она была практична. Её больше интересовали замужество, устройство быта, постоянная работа. На сантименты она считала лишним тратить свою энергию. Поэтому и с Юрой у них определилось всё довольно быстро. Зоя знала чего хочет и видела в Юре подходящую кандидатуру. С Юриной нерешительностью Зоя - идеальная жена.

- Я готова. Идём? - сказала я и мы вышли из дома. Уже закрывая дверь, я услышала чёткое "Тьфу!", раздавшееся вслед. Потом узнаю у моего обидчивого Домового, что ему опять не так. Слишком обидчивого. Слишком харАктерного.
- А ведь он похож на меня, - проговорила я неслышно и глянула на окна дома. Мне показалось я увидела его. На чердаке. Занавеска едва колыхнулась, но я успела разглядеть замызганную шляпу и этот пронизывающий насквозь взгляд.